***
Гарри находит нужное письмо среди огромного множества остальных, распечатывает вложение и оставляет бумаги на столе модельера, пока тот находится в своей студии. Гарри много раз проходил мимо неё, но двери всегда заперты. Шон рассказывал, что она намного меньше по размерам, чем студия Хейли, потому что Луи предпочитает уютную атмосферу и минимум лишнего. Гарри не покидает мысль о том, чтобы когда-нибудь заглянуть внутрь. Вопросы для интервью довольно типичные. Гарри сразу вычёркивает все те, что носят личный характер, зная, что Луи никогда не станет отвечать на них. Но оставляет парочку забавных и ни на что не влияющих, хотя не уверен, что Луи оценит их. Луи Томлинсон известен своей способностью ловко уворачиваться от не симпатизирующих ему вопросов. Он всегда отвечает кратко и по факту, хотя порой кажется, что его слова вообще не имеют отношения к тому, о чём его спросили. Но это не мешает людям продолжать задавать ему вопрос за вопросом, мечтая уловить хоть одно слово и жадно проглотить его. Вскоре Луи возвращается из студии с небольшой коробкой печенья, что составит весь его обед. Гарри никак не комментирует это. — Добрый день, сейчас я не могу соединить вас с мистером Томлинсоном, но вы можете оставить информацию для него, — монотонно бубнит Гарри заученную фразу, зажав трубку между плечом и ухом и одновременно просматривая почту. После обеда не так много сообщений, да и звонков намного меньше, но он всё ещё не смог найти время для перекуса. Это ужасно. — Ой, да брось, приятель, я знаю, что он там сидит и рисует, но не отвечает на мои сообщения, — знакомый голос на том конце смеётся, и Гарри хмурится, отвлекаясь от писем. — Мистер Хоран? — неуверенно уточняет он, и абонент на том конце хмыкает. — Так точно, а где Лиам? Гарри невольно расплывается в улыбке, потому что это, вероятно, лучший звонок за сегодня. — У мистера Пейна небольшой отпуск, сэр. Я Гарри, — он расслабленно сползает в кресле, забывая о почте. — Что передать мистеру Томлинсону? — Гарри, Гарри, Гарри, твой голос кажется мне знакомым, — задумчиво говорит Найл, и Гарри счастливо улыбается и кивает, словно футболист может увидеть его. — Я был стажёром мисс Стейнфилд, сэр, — он кусает губу, но затем грустнеет, вспоминая о своих беззаботных деньках. — Точно! — громко восклицает Найл. — Да-да, я помню тебя, дружище. Как там Хейли? Вспоминает обо мне? Он определённо спрашивает с юмором, но чёрт дергает Гарри ответить. — Да, она вспоминала вашу шутку недавно за обедом, мы все смеялись, — без задней мысли говорит парень, и в трубке воцаряется молчание на пару секунд. — Правда? — говорит Найл с недоверием в голосе, и Гарри шлёпает себя ладонью по лицу. Ему становится крайне неловко, так что он невнятно угукает в ответ. На заднем плане слышен чей-то голос, обращающийся к футболисту. — Ладно, если честно, меня тут собираются ругать, и раз уж я звоню лично, будь так добр и соедини меня с Луи? У меня есть хорошие новости для него. Гарри медлит лишь пару секунд. Он знает, что Лиам строго-настрого запретил ему переводить звонки на Луи без крайней важности. Но какой должна быть эта самая важность он, конечно же, не уточнил. Что ж, Найл ведь звонит лично, вместо того чтобы поручить это своим помощникам, так что Гарри вздыхает и просит его подождать минуту. Поднявшись с места, он осторожно стучит в двери Луи, прежде чем приоткрыть одну из них. — Мистер Томлинсон? — тихо спрашивает он, и Луи, сидящий за столом, поднимает голову. Воротничок его рубашки расстёгнут, на носу очки, и он действительно сидит, склонившись над эскизом. Рядом стоит нетронутый бокал с Pepsi, а коробочка с печеньем и вовсе закрыта. Он даже не притронулся к еде. — Найл Хоран очень просит соединить с вами, сэр. Говорит, что у него есть важные новости, которые он хочет сообщить лично. Голос Гарри тихий и больше похож на просьбу. Луи возвращает взгляд к эскизу, поправив очки, и продолжает водить карандашом по бумаге. — Я занят, — говорит он, и Гарри чувствует разочарование. — Но, сэр, вероятно, это действительно важно, — робко настаивает стажёр, но Луи продолжает рисовать. — Сэр? — не сдаётся он, но модельер по-прежнему молчит. Наконец он поднимает суровый взгляд, и Гарри понимает, что спорить смысла нет. Он бредёт обратно в приёмную, чтобы ответить Найлу Хорану отказом. Гарри усаживается в кресло и со вздохом поднимает трубку, набирая в лёгкие воздуха. — Переведи его! — вдруг слышится возглас Луи из кабинета, и у Гарри сердце падает в желудок. Он сидит, замерев, долю секунды, прежде чем быстро переключить футболиста на линию мистера Томлинсона. Гарри тут же кладёт трубку, слыша голос модельера за дверями, и на его лице расплывается странная глупая улыбка. 1:1 — ничья, мистер Томлинсон.***
После обеда Луи покидает здание, так что Гарри радостно вваливается в студию мисс Стейнфилд. И пусть Хейли не оказывается на месте, зато он с порога попадает в крепкие объятия Джулии, которая воркует о том, как они все тоскуют по нему. Гарри только смеётся и кивает. Они отправляются обедать, Шон выглядит уставшим, а Хейли присоединяется к ним немного позже. На её лице счастливая улыбка, и она постоянно посматривает в свой телефон. Шон рассказывает Гарри о новых эскизах модельера, пока та не шлёпает его по руке в знак протеста. — Ты не должен говорить ему, теперь он играет за другую команду, Шон, — весело говорит Хейли, и Гарри чувствует укол в сердце. Он грустно смотрит на них, не сразу понимая, что это лишь шутка. — Эй, я всё ещё предан только вам, клянусь! Луи ни во что не посвящает меня, — обиженно бормочет Гарри, делая глоток содовой, и Джулия хохочет. — Расслабься, малыш, она шутит. — Она по-прежнему зовёт нас малышами, — Гарри скептически сдвигает брови, глядя на Шона, и тот сдвигает брови в ответ ему. — Да потому что вы оба — дети, — Джулия окунает вилку в стакан с водой и брызгает на парней, на что Хейли качает головой, закатив глаза. — Ты недалеко ушла от них, — комментирует девушка, и Джулия корчит ей рожицу. — Ты злишься, потому что отказалась идти на матч, — она наклоняет голову набок, и Хейли бросает на неё суровый взгляд. — Что за матч? — с любопытством осведомляется Гарри, и за столом воцаряется тишина. Команда Стейнфилд молчит, переглядываясь, пока сама модельер не опускает взгляд в телефон, потягивая смузи из трубочки. Он всё так же отвратителен на вид. — Найл прислал ей два пригласительных на игру Манчестера, которая пройдёт в следующую среду, но она вежливо отказала ему, — тихо говорит Джулия, будто Хейли не сидит рядом, и та раздражённо вздыхает. — Потому что у меня много работы, и на среду уже есть планы. Я не могу просто бросить всё, — она продолжает листать новости, двигая пальцем по экрану. — Пусть наслаждается компанией Луи. — Что? — Гарри вытягивается в струнку на стуле, мгновенно хмурясь. — Он пригласил Луи тоже, — вставляет Шон, и Стайлс бесится, оттого что модельер не предупредил его. Как, чёрт возьми, Гарри должен знать его график, если он не оповещает его о своих планах? — Наверное, он, как обычно, отправится туда с мистером Пейном... Гарри ничего не говорит больше, только угрюмо смотрит на свои пальцы. — Итак, возвращаясь к теме эскизов, — Шон потирает ладони, пытаясь сменить тему. Вероятно, и Гарри, и Хейли выглядят мрачнее тучи. — Традиционно Неделя проходит на выставочно-торговой площадке около сада Тюильри. Что думаете, они позволят устроить показ в самом Лувре в этом году? — Шон, я прошу тебя, только не за едой, — Хейли практически стонет от отчаяния. Гарри улыбается, а Шон лишь пожимает плечами и снова меняет тему.***
Когда через два дня Гарри узнаёт, что Лиам сразу после отпуска отправился в Париж, у него опускаются руки. Он так надеялся, что с приездом Лиама ему станет немного легче. Он думал, что мистер Пейн успеет ещё немного поднатаскать его в работе, прежде чем уехать во Францию. Тем не менее Лиам услужливо созванивается с Гарри по FaceTime (и выглядит действительно отдохнувшим), даёт Гарри несколько полезных рекомендаций, а после скидывает ему обновлённое расписание Луи. И разумеется, оно отличается от того, что есть у Гарри: парень с ужасом понимает, что помимо интервью с The Cut, которое назначено на сегодня, до отъезда в Германию у Луи планируется ещё одно удалённое интервью с Numéro. И, конечно же, он собирается отправиться на матч Найла в ближайшую среду. Гарри в шоке. Гарри приходит к восьми, и Луи уже в кабинете. Он заглядывает внутрь с бокалом газировки. — Доброе утро, — сонно здоровается он, и Луи кивает ему, не отрывая взгляда от бумаг на столе. Гарри с интересом оглядывает их, и ему удаётся заметить зелёный жакет на одном эскизе и болотного цвета платье на другом. На столе аккуратно сложены карандаши всех оттенков. — Выглядите замечательно сегодня. Будут фотографы? Гарри ставит бокал на стол рядом с модельером, и тот поднимает голову, смеряя парня изучающим взглядом. Луи выглядит действительно с иголочки сегодня, его волосы привычно подняты наверх и уложены, а новый чёрный зауженный костюм от Эди Слимана идеально сидит по фигуре. Когда Луи отворачивается, Гарри по инерции продолжает разглядывать его ещё несколько секунд, и только глупец может отрицать то, что Луи Томлинсон — один из красивейших людей в мире. — Интервью назначено на пять. Полагаю, они приедут раньше, чтобы всё подготовить. По плану беседа пройдёт в зоне для гостей. Вы уверены, что не хотите задействовать студию или кабинет? Фотографии будут эффектными, — предлагает Гарри, заглядывая в свой ежедневник. Луи снова поднимает голову, окончательно отрываясь от эскизов. Он прожигает Гарри взглядом, до тех пор пока тот не встречается с ним глазами, захлопывая ежедневник. — Ты научился говорить, — вместо ответа произносит модельер, и до Гарри не сразу доходит смысл сказанного. — Полагаю, что да, — Гарри кратко улыбается, пожимая плечами. — И что же послужило причиной? — мужчина откидывается в кресле, складывая пальцы в замок. — Неужели ты наконец научился выполнять свою работу, — колко говорит он с толикой хитрости в глазах. Гарри поджимает губы, кусая щёку изнутри. Он сдерживает недовольный ответ, который вертится на языке, и вместо этого улыбается чуть шире. — Нет, я наконец научился игнорировать вашу ненависть, — Гарри смотрит ему прямо в глаза, и Луи прикусывает кончик языка. Гарри клянётся, что он скрывает улыбку таким образом. — На этом всё, мистер Томлинсон? — Гарри наклоняет голову набок, бросая вопросительный взгляд, и мужчина кивает, вежливо указывая рукой на дверь. — И Гарри, — окликает его мужчина, и тот оборачивается уже на пороге. — Пусть будет кабинет. Кивнув, Гарри уходит, победоносно ухмыляясь.***
Обстановка довольно нервозная. Стилист Луи поправляет его укладку, пока фотограф и журналист из The Cut отмечают для себя детали кабинета. Гарри искоса поглядывает на Луи, чувствуя себя неловко из-за того, что это он настоял, чтобы всех этих людей впустили сюда, в святая святых Луи Томлинсона, и вот теперь в его личном пространстве бродят несколько совершенно незнакомых людей. Но, как ни странно, Луи выглядит совершенно спокойным, не проявляя ни грамма волнения или признаков дискомфорта. Он восседает в своём кресле за столом, пока Аннет, французский визажист, припудривает его лицо. Гарри стоит в стороне, прижав к груди планшет с бумагами. У него есть копии вопросов, которые планируют задать модельеру. Гарри действительно постарался убрать всё лишнее, но он не уверен, на какие из оставшихся Луи согласится ответить. Он лишь надеется, что мужчина не будет бросаться язвительными колкостями в своей привычной манере. Когда интервьюер усаживается в кресло напротив Луи, их разделяет только стол. Гарри продолжает нервничать, стоя в углу комнаты. Больше всего на свете он хочет, чтобы Лиам оказался тут и сказал ему, что всё в порядке и не из-за чего беспокоиться... Но сегодня держать всё под контролем — это обязанность Гарри, и он старается изо всех сил. Интервьюер — молодой мужчина по имени Эдвард — перекидывается с Луи любезностями и распинается о том, какая честь для него познакомиться с модельером лично, прежде чем наконец перед ним ставят чашку кофе и предлагают начать. Гарри задерживает дыхание. — Я посетил квартиру Коко Шанель, когда был во Франции в последний раз. И она выглядит буквально будто усыпальница её вдохновения. Вы чувствуете связь с этой историей? Что ж, первый вопрос довольно безобидный, и Гарри ещё раз быстро пробегается глазами по перечню, прежде чем Луи отвечает. Он откидывается на спинку кресла, задумчиво проводя пальцами по лёгкой небритости на своих скулах. — Все говорили мне: «Не прикасайся к этому». Это мертво, старые марки были старыми марками. А сейчас все стремятся возрождать марки, и в некоторых случаях, как мне кажется, это не самая хорошая идея. Гарри улыбается, потому что ответ Луи в очередной раз бессвязный и бессмысленный, как кажется на первый взгляд. Это вводит интервьюера в ступор, но он продолжает: — Многих из тех, кто пытался воскресить прошлое, не хватило надолго. — Да, потому что они не такие, как я, — уверенно говорит Луи, и Гарри переминается с ноги на ногу у стены. Он чувствует, как неосознанно крепче сжимает в руках планшет. — Мне очень повезло. У меня есть покровители, которые позволяют мне делать то, что я хочу. Ответ, кажется, удовлетворяет Эдварда, и тот задаёт следующий вопрос: — Недавно прошёл ваш показ. Хочу поздравить с большим успехом! Какой посыл несёт коллекция «Metiers d'Art»? — Я придумал её, потому что в определённое время года чего-то не хватало, — Луи отводит взгляд в сторону. Гарри хмурится, когда модельер начинает перебирать немногочисленные предметы на столе. Ему явно скучно. — Это невероятная, филигранная работа. Одно из ваших платьев было собрано из более чем четырёх тысяч перьев. Мне сказали, что по закону все эти перья должны были быть собраны с птиц, которые были употреблены в пищу, — интервьюер посмеивается. — Это правда? — Не уверен, что это так, — Луи пожимает плечами. — Я не ем мясо птиц. Гарри приподнимает бровь, заинтересованно всматриваясь в мужчину. Он не знает, почему Луи сказал это, да и, вероятно, сам модельер не знает. Но сей маленький открывшийся личный факт словно оживляет всех. — Вы не едите птицу? Даже курицу? — Я ем только то, что не похоже на то, чем это было при жизни, — с лёгкой тенью улыбки отвечает модельер, и это в очередной раз заставляет Гарри улыбнуться. — Как вы остаётесь на связи с миром, если вы слишком известны, для того чтобы проводить время вне дома? — Сейчас мир сам к тебе приходит, — мужчина потирает висок. Гарри вздрагивает от неожиданной вспышки фотокамеры. — Я много читаю, каждый журнал. Сложно найти столь же информированного человека, как я. — Вы ищете информацию при помощи своего смартфона? — интервьюер перекидывает ногу на ногу. — Нет, нет, — Луи хмурится. — Мне кажется, это здорово, конечно, но у меня есть помощники, которые рассказывают мне о том, чего я ещё не видел, — Луи вдруг поднимает взгляд, устремляя его прямо на Гарри, и тот резко выпрямляется у стены. — У меня самого нет времени на это, — Луи отворачивается, и по спине Гарри пробегают мурашки. — Я не сижу в интернете, я не имею аккаунтов в соцсетях. Мне нужно создавать эскизы, нужно следить за воспитанием моих сестёр, нужно выделять время на сон. Сутки слишком коротки для всего этого. — Наслышан о вашем покровительстве над вашей семьёй. Правда ли, что ваша мама оказала большое влияние на ваше воспитание? Гарри напрягается. Это один из тех вопросов, в которых он не был уверен. Луи задумывается, но тем не менее отвечает. — Она была сильной, смешной, язвительной, и это именно то, что было мне нужно. — Она по-прежнему живёт у вас в мыслях, говорит вам что-то? Луи молчит. Сердце Гарри колотится в груди, он чувствует нарастающее напряжение. В голове навязчиво крутится мысль о том, что всё катастрофически выходит из-под контроля. — Надеюсь. Но не стоит делать из меня жертву. Она всегда защищала меня и поддерживала. Теперь я могу позаботиться о себе сам. — И она ничего не имела против того, что вы гей? Гарри отталкивается от стены, слыша звон в ушах. Какого чёрта? Этого вопроса не было в утверждённом списке, и он с ужасом смотрит на Луи. Но на лице того нет совершенно никаких эмоций, лишь холодная маска равнодушия. — Это даже не обсуждалось. Мама говорила, что это как цвет волос. — Это прекрасная позиция, — констатирует Эдвард, и Гарри кажется, что молчание длится слишком долго. В конце концов, звучит следующий вопрос: — Вы являетесь наставником для других? Перед тем как закрыть глаза, Гарри ловит взгляд Луи на себе. И он уверен, что ему конец.