***
— Что? Ты улетаешь сейчас? — глаза Гарри округляются. Они довольно быстро разобрались с тем, чтобы Гарри смог вернуться в свой номер, благодаря связям Лиама, и Гарри наконец смог переодеться, скинув все эти модные тряпки, напоминавшие ему о вчерашнем. А теперь он стоит посреди номера и растерянно хлопает глазами. — Ну, не прямо сейчас, — говорит Лиам. Он снова зевает, заставляя Гарри хотеть спать. Это всё ещё кажется таким странным. Будто вчера мистер Пейн был для Гарри человеком-загадкой, строгим и ответственным, а сейчас он бесцеремонно развалился в кресле в номере Гарри посреди Парижа. — Самолёт в два часа, мы едва смогли договориться на этот рейс. Желающих покинуть Париж в Рождество удивительно много, — он хмыкает. Гарри чешет нос, его лицо полно непонимания. Он моргает, садясь на диван напротив. — Я могу подбросить тебя. Думаю, Луи не будет против, — говорит Лиам, проверяя телефон. Вечная картина. — Не хочу мешать вашей компании, — Гарри морщит нос, но на самом деле именно на это он и рассчитывал, несмотря на то что у них с Шоном уже есть обратные билеты. — Луи остаётся здесь, я улетаю один, приятель, — отвечает Лиам, поднимаясь с места. И... что? — Что? — Гарри поднимается следом, хлопая глазами, до него не сразу доходит смысл сказанного. — Он не полетит в Лондон? Лиам смотрит на него немного озадачено, вероятно, не понимая, почему Гарри это волнует, и тот усмиряет свои эмоции. — Думаю, он хочет поработать, пока у него есть вдохновение. У него есть вдохновение. Гарри моргает. — Хейли тоже будет здесь, кстати, — Лиам накидывает свой пиджак. — Собирается отмечать с Хораном. — С Найлом? С Найлом Хораном? — Гарри расплывается в улыбке. Он не знает, за кого рад больше, за Хейли или же за Найла. — Ага, — без особых эмоций говорит Лиам. Он подходит к зеркалу, чтобы пригладить волосы. — Её команда тоже остаётся, — он поворачивается, вводя Гарри в ступор. — Уверен, что не хочешь со мной? У Гарри сердце падает в пятки. Он стоит, поникнув, и не знает, что сказать. Все его планы рушатся в одно мгновение. Он уже представлял, как они с Шоном будут дурачиться в самолёте, а затем Эд встретит его, и они отпразднуют Рождество. Но теперь он узнаёт, что Шон и Джулия будут веселиться в Париже, а Луи собирается работать. Гарри теряется. — Да, — отвечает он, и Лиам только пожимает плечами. Гарри не уверен, верно ли он поступает — он просто следует зову сердца. Своего глупого сердца...***
Skylar Grey — Love the Way You Lie
Гарри: Привет!! Боюсь, у меня ужасные новости, но я не смогу улететь. Кажется, я вынужден остаться в Париже, я так сожалею... Он добавляет несколько грустных эмоджи в конце, надеясь, что это сможет передать его огорчение. На самом деле, он просто пытается скрыть ложь. Гарри сидит совершенно один в своём номере в фешенебельном парижском отеле и абсолютно не знает, что ему делать с собственной жизнью. Он чувствует себя таким чертовски маленьким и одиноким, каким не чувствовал себя с тех пор, как окончил школу. Это чувство ужасное, и оно пожирает парня изнутри, опутывая его мысли паутиной сомнений. Экран его телефона загорается, когда он сидит на кровати, обняв колени руками. Лиам улетел пару часов назад. Эд: Мне искренне жаль тебя, Гарри. Надеюсь, ты поступаешь правильно со своей жизнью. Счастливого Рождества. Гарри сжимает телефон в руке, пряча лицо в коленях. Он ничего не отвечает. Да и что он может сказать? Ему нечего возразить, потому что его жизнь так сильно поменялась, после того как он впервые вошёл в офис Chanel, а затем всё просто вышло из-под контроля. Гарри думает, что он научился контролировать всё, кроме собственной жизни. Он думает о том, что буквально стал собачкой Луи Томлинсона, и о том, как ловко тот тянет за поводок, управляя Гарри и его действиями. Он, словно вор, проник в его голову и украл у него возможность распоряжаться собственной жизнью. И сколько бы Гарри ни пытался винить его, в душе он понимает, что сам допустил всё это. Он просто позволил этому случиться. Открыв контакты, Гарри находит номер Луи и смотрит на него несколько минут, ожидая сам не зная чего. Его рука немного дрожит, когда он нажимает на вызов, задерживая дыхание. Он вслушивается в гудки, прежде чем осторожно поднести телефон к уху. Его сердце колотится так громко, что ему кажется, эхо разносится по комнате. Он считает. Закрыв глаза, Гарри считает секунды, но всё ещё слышит гудки, пока они не превращаются в звук автоответчика. Выдохнув, он убирает телефон и сбрасывает звонок. Луи не отвечает. Гарри грустно улыбается. Будто могло быть иначе. Луи говорит только тогда, когда сам этого хочет. Сердце парня сжимается так сильно, что становится физически больно, и он, сжав зубы, набирает мамин номер. — Гарри? — голос его мамы полон удивления. — Рада слышать тебя, милый! — Привет, — он пытается звучать весёлым, но выходит до ужаса ненатурально, и мама всё равно понимает. — Что случилось? — крайне серьёзно спрашивает Энн, и Гарри вздыхает. — Всё отлично, — он трёт виски, пытаясь успокоиться. — Просто не выспался. Его мама медлит пару секунд, Гарри уверен, что она щурится прямо сейчас. К его удивлению, она не настаивает. — Как прошёл вечер? — кто-то снова говорит на фоне мамы, и Гарри хмурится. — Ты работаешь? — спрашивает он, сдвинув брови. Его мама молчит секунду, прежде чем ответить голосом, полным неловкости. — Нет, мы дома. Это Джим, — оу. Гарри снова слышит мужской голос на фоне. — Он передаёт тебе привет. Жаль, что ты не захотел заглянуть на Рождество, — добавляет Энн, и Гарри морщит нос. Он предпочитает не говорить о новом мамином бойфренде, оставляя это полностью на ней. Гарри не хочет участвовать в этой части её жизни, он просто игнорирует это. Он думает, следует ли ему солгать и сказать, что он возвращается в Лондон, чтобы отпраздновать с друзьями. — Всё отлично, я остался в Париже вообще-то, — он выдыхает, его голос немного дрожит. — Правда? Почему? — его мама звучит удивлённо, но продолжает чем-то заниматься. В любом случае Гарри рад, что она хотя бы не работает сейчас. Потому что я потерял счёт времени, я больше не владею собственной жизнью. Я не помню, когда по-настоящему мог расслабиться и не думать ни о чём, позволить себе отдохнуть. Потому что я стал частью мирового Модного Дома, но время там течёт иначе, и всего себя я отдаю работе. А ещё я отдаю себя Луи, и вчера ночью я переспал с ним. Понятия не имею, почему мы сделали это, и в какой период времени я свернул не туда, но это просто произошло. Но сегодня и, очевидно, далее он будет делать вид, что ничего не было, ведь это Луи Томлинсон. А ещё я понял, что думаю о нём каждую минуту своего свободного времени, и не свободного, кстати, тоже, потому что я работаю на него. Я не влюблён, вовсе нет. Но это похоже на зависимость. Я думаю, я зависим, и поэтому я продолжаю оставаться здесь. Помоги мне. — Не хочу возвращаться. Мы собрались отпраздновать с новыми друзьями из команды. — Звучит чудесно, я рада, если ты счастливо проведёшь это время, дорогой. — Ага. — Гарри? — она зовёт его, а он словно смотрит в пустоту. — Я прилечу к тебе, если ты нуждаешься в этом. Есть в её голосе что-то давно потерянное, и Гарри чувствует себя так чертовски плохо. Он валится набок и прижимает ноги к груди. Его глаза жгут слёзы, которым он не позволит вырваться наружу. Он всё ещё ребёнок, такой чертовски глупый ребёнок, и порой он хочет остаться им на какое-то время. — Я в порядке, не стоит. — Я люблю тебя, — Энн вздыхает. — Счастливого Рождества, — Гарри вешает трубку. Приложив телефон к груди, Гарри переворачивается на спину и смотрит в потолок. Ему исполнится двадцать уже в феврале, он должен быть выше этого. Он давно перерос своё глупое детское чувство и свой комплекс брошенного ребёнка. Он давно вырос. Подняв телефон над головой, он открывает сообщения. Гарри: Я остаюсь в Париже, если для меня есть какие-то поручения, я буду на связи. Луи не отвечает. Снова.***
Niall Horan — Too Much To Ask
Гарри замыкается в себе на несколько часов, просто оставаясь в номере отеля. Он всё ещё чувствует себя и свои поступки глупыми, когда в его голову постепенно, одна за одной, приходят бредовые мысли. В конце концов, Гарри решает, что одна из них не так уж плоха. Последнее, что он видит в новостной ленте, прежде чем выйти из Instagram, это фото Шона со вчерашнего вечера. Поднявшись с кровати, Гарри приводит себя в порядок, стоя возле зеркала. Время перевалило за шесть, за окном ночь постепенно накрывает Париж. Когда Гарри выходит из номера, спрятав ключ и телефон в карман пальто, его обуревает странное чувство. Его ладони чуть влажные от волнения, а сердце бешено стучит в груди, напоминая о безнадёжности его затеи. Выйдя из лифта, Гарри окончательно уверяет себя, что в том, что он задумал, нет ничего дурного. Первые снежинки порхают вокруг, тая в воздухе, едва ли касаясь земли. Гарри поправляет воротник пальто, пытаясь согреться. Он приезжает в Галерею Лафайет и шагает мимо роскошных магазинов, с лёгкой улыбкой на минутку задерживаясь у витрины небольшого бутика The Tomlinson. Пройдя мимо, Гарри заходит в Hermès, и девушка на входе лучезарно улыбается ему, ловко скрывая недовольство столь поздним визитом покупателя. Оно вполне оправдано — никто не хочет задерживаться на работе в праздники. Потратив приблизительно двадцать минут и ровно триста двадцать один евро, Гарри выходит из бутика с галстуком, упакованным в брендовый пакет. Поймав первое же такси, он прыгает внутрь, называя адрес «Ритца». Проверяя свой телефон, Гарри немного дрожит. Не имея ни малейшего понятия, что он творит, парень просто решает довериться себе. Его проникновение в отель выглядит как сцена из боевика, и Гарри улыбается собственным глупым сравнениям. Тем не менее он добирается до нужного этажа и стоит в коридоре несколько секунд, едва дыша. Он заворожённо смотрит туда, где, как он помнит, находятся апартаменты мистера Томлинсона. Гарри в последний раз бросает взгляд на свой телефон, чтобы убедиться, что ему не поступило ни одного звонка или сообщения. Спрятав мобильник в карман, Гарри расстёгивает пальто и, сжав в руках пакетик из Hermès, шагает вперёд. Встав напротив дверей, он вспоминает о том, как находился здесь вчера. Он помнит Луи и его лицо, совсем близко. Чувствует запах его парфюма, его горячую кожу и холод его серебряных украшений. Гарри вздрагивает от собственных мыслей, а его задница, кажется, снова побаливает, как напоминание о том, что Луи буквально был внутри него прошлой ночью. Все воспоминания немного размыты, ведь Гарри был ослеплён возбуждением и... галстуком на его глазах. Подняв руку, он стучит. Переминаясь с ноги на ногу, Гарри поправляет своё пальто. Он теребит манжеты, снова и снова пытаясь заставить себя не дрожать. Он вообще не уверен, что Луи сейчас здесь, пока не слышит, как кто-то приближается к двери. Гарри задерживает дыхание. Он словно падает в воду и медленно идёт ко дну. Сердце колотится в груди, заставляя его вновь задуматься о правильности решения. Он не знает, что он скажет Луи. Как он объяснит своё решение остаться в Париже, свой подарок и своё предложение составить для Луи компанию в его день рождения. Когда дверь открывается, Гарри не приходится думать, что сказать. Он стоит, раскрыв рот, слова застревают в горле. — Привет? — спрашивает парень, открывший дверь, и, оу, это не Луи. Гарри просто стоит там, пялясь на него, и не знает, что сказать. Его сердце, кажется, и не бьётся вовсе. — Могу чем-то помочь? — спрашивает парень. Он опирается на дверной косяк, одной рукой придерживая дверь. Он выглядит довольно чудесно. Он шикарно выглядит, к чему врать. Необычно загорелая для Парижа кожа, пухлые губы и тёмные короткие волосы, а очертания мышц под футболкой прямым текстом говорят о том, что он неплохо сложен. — Я, эм... — Гарри снова прочищает горло, пряча пакетик за спиной. — Я хотел... — он собирается спросить о Луи, когда дверь открывается чуть шире и перед ним появляется девушка. — Привет, — протягивает она, весело улыбаясь. Её светлые волосы собраны в небрежный хвостик. Она хлопает своими длинными ресницами, оглядывая Гарри с ног до головы. Они оба смотрят на него, озадаченные долгим молчанием Гарри, а тот сжимает и разжимает кулаки. — Я просто... я хотел узнать, Луи не здесь? — кое-как выдавливает Гарри, чувствуя, как лицо заливает краской, и его бросает в жар. — Оу, Луи, — девушка прикусывает кончик языка в чертовски знакомой привычке. — Он где-то здесь, да. Я позову его, — говорит она, разворачиваясь, и в открывшемся его взгляду коридоре номера Гарри замечает пробегающую из комнаты в комнату смеющуюся девочку. Его глаза округляются, когда он узнаёт в ней одну из близняшек. И до него вдруг доходит. Это его семья. Семья Луи прилетела к нему, чтобы поздравить с днём рождения. — Нет, не стоит, — резко выпаливает Гарри, но девушка уже скрывается в комнате. Повернувшись к парню на пороге, Гарри быстро добавляет, прежде чем уйти: — Простите за беспокойство, я лучше пойду. Парень не успевает что-либо ответить, потому что Гарри быстро срывается к лифтам. Он лихорадочно бьёт по кнопке вызова, пока один из них не открывается. Влетев внутрь, Гарри с силой вдавливает кнопку первого этажа и прислоняется к стене с колотящимся сердцем. Откинув голову, он пялится в зеркальный потолок, смотря на своё искажённое отражение. Идиот. Он чувствует себя полным идиотом. Шагая по фойе, Гарри не обращает ни на кого внимания. Он даже не застёгивает пальто, когда швейцар открывает перед ним дверь, и холодный ветер ударяет в лицо. Остановившись в дверях, Гарри разворачивается, в его душе зияет какая-то странная пустота. — Это вам, сэр, — он протягивает пакетик с галстуком швейцару, и пожилой мужчина удивлённо смотрит на него. — С Рождеством. Отвернувшись, Гарри запахивает пальто и направляется к дороге.***
Sia — Underneath The Mistletoe
Развалившись в кресле, Гарри пялится в одну точку. Он смотрит куда-то перед собой, в толпу веселящихся людей, но не видит никого. Его мама присылает ему голосовое сообщение где-то около одиннадцати, и Гарри слушает его несколько раз, приложив телефон к уху. Он так и не отвечает ей. Прошла, кажется, целая вечность с момента, как Гарри позвонил Шону и спросил, могут ли они взять его с собой. Он чувствует себя таким чертовски жалким и ненавидит это. Гарри не хочет жалеть себя и не хочет, чтобы это делал кто-то другой, но он буквально остался совершенно один из-за своей бездумной выходки. Он мог быть со своими лучшими друзьями в снятом домике под Лондоном, он мог быть на Манхэттене и отмечать Рождество в огромной квартире своей мамы. Но он здесь, в Париже, просит Шона и Джулию взять его с собой, потому что его бумажные замки рухнули. Его глупые представления о том, что он встретит Рождество с Луи... Ну что за идиот. В любом случае Гарри рад, что к Луи приехала семья, они сделали ему действительно приятный сюрприз, и Гарри искренне рад, что модельер сейчас не сидит один в пустом офисе Chanel. Это то, чем он пытается утешить себя, поднося к губам бутылку пива и делая несколько глотков. Гарри морщится, потому что это пиво действительно крепкое, но, пожалуй, это именно то, что ему нужно. Шон весело хохочет, время близится к полуночи, а когда стрелка часов показывает, что наступило двадцать пятое декабря, Гарри замечает, как Джулия целуется с кем-то в углу комнаты. Все они так счастливы... Гарри грустно улыбается. Голос Сии наполняет комнату, и Гарри смотрит на танцующих людей, закинув ногу на подлокотник кресла, в котором он сидит. За окном по-прежнему порхают снежинки, и Гарри поднимает телефон. Экран загорается, но он совершенно пуст, ни одного уведомления. Открыв сообщения, Гарри выбирает в контактах номер Луи, а затем несколько долгих минут он смотрит в пустое белое поле. Гарри: Счастливого Рождества — Я чувствую влюблённость, ла-ла-ла, — Гарри поднимает голову, глядя на собравшихся в круг гостей. Они поют, обнявшись за плечи. Все они пьяны и счастливы. — Я хочу узнать тебя, беги ко мне! Запустив пальцы в волосы, Гарри прочёсывает их, прежде чем исправляет своё сообщение. Гарри: Счастливого Рождества, мистер Томлинсон! Он добавляет эмоджи ёлочки, но затем удаляет его и жмёт на «Отправить». Его пальцы не дрожат, он просто подносит бутылку ко рту и допивает всё, что там осталось. Гарри смотрит в диалог ещё несколько секунд, прежде чем заблокировать телефон. Он не выпускает телефон из рук весь оставшийся вечер, но так и не получает ни одного уведомления.