Blue October — Say It
После дождя воздух пахнет душновато и сладко, на асфальте тают тёмные пятна, от прилавков с фруктами доносится смех и музыка, и упругий шаг Лэнса совершенно естественно перетекает в танец. Ушедший вперёд Мэтт оборачивается и застывает с его именем на губах. Кит включает камеру. Покачивая бёдрами, Лэнс изображает, как раскручивает над головой лассо и накидывает его на Мэтта. Мэтт прикладывает руку к груди и возвращается, позволяя невидимой верёвке бросить его прямо Лэнсу в объятия. Под мигающим красным кружком записи он шепчет Лэнсу что-то нежное. Сунув руки в задние карманы его джинсов, Лэнс тянет его на себя, откидывается в его объятиях — и Мэтт целует его, наклонив назад. Лэнс охает, смеётся и картинно подгибает ногу, как будто они звёзды в старом романтическом фильме. Широ стоит рядом — руки скрещены на груди, челюсти сжаты, и если бы Кит не прожил бок о бок с ним три недели, подумал бы, что он ревнует или злится. Но в его взгляде, прямом и честном, нет ничего, кроме нежности и тайного… чего-то, что Кит снова не может поймать. Он останавливает запись, переключается на переднюю камеру, берёт Широ за локоть и делает снимок. Широ выглядит растерянным, но не застывшим — и Киту это нравится. Как нравится теснее прижимать его к себе. — Фоткаетесь без нас?! — Лэнс устремляется к ним. Мэтт обнимает Широ за талию с другой стороны, сжимает локоть Кита, Лэнс раскидывает руки перед ними, изображая то ли самолёт, то ли обезумевшую чайку. Кит первым начинает смеяться, фото выходят смазанными и безнадёжно заваленными, но хорошие им были и не нужны.***
Jasmine Sokko — Tired
Вещи Лэнса и Широ уложены в чемодан и спущены на первый этаж, там же приткнулись рюкзаки, только турка ждёт своего часа на барной стойке. Будильник заведён на восемь утра, и Киту плевать, день или ночь сейчас в Денвере. Пристроив камеру на стремянке, Мэтт стягивает рубашку, раскручивает на пальце и швыряет на пол. — Тебе в ней ехать завтра, — ворчливо напоминает Лэнс, выскальзывая из ярко-жёлтого халата. Местный рынок определённо угодил его вкусам, Кит до сих пор недоумевает, как они с Широ ухитрились застегнуть чемодан. — Кит меня и в мятой не разлюбит, — заявляет Мэтт и рыбкой прыгает в постель. Кита подбрасывает в воздух. — Правда, котёнок? Кит сгребает его за плечи, ерошит ему волосы и прижимается лбом к его щеке, едва шевеля губами: — Ни в какой не разлюблю. — Что ты делаешь, котёнок, — шепчет Мэтт, пряча за волосами внезапный румянец, — всегда застаёшь меня врасплох… Кит откидывает одеяло, но первым под него успевает нырнуть теплолюбивый Лэнс: ночь душная, и кондиционер работает почти на полную мощность. Мэтт предпочитает покрываться мурашками, и не только из-за включённой камеры — Широ ещё внизу, проверяет, не забыли ли что-нибудь в гостиной. — Надо же, не я самый безнадёжный параноик, — фыркает Кит, поглаживая тёплые ягодицы Лэнса и прохладные — Мэтта. — Широ всегда что-нибудь забывает. — Лэнс потягивается, всем телом прижимаясь к нему, обхватывает бёдрами его бедро, подаётся к его ладони. — Но я обычно нахожу. Просто, знаешь, смотрю туда, куда он почему-то не посмотрел. — Боже, — мурлычет Мэтт, забираясь на них поверх одеяла, — осталось ли на мне место, куда Широ не посмотрел? — Хватит, — стонет Лэнс и тянет его за волосы, — как ты меня затрахал сегодня своими шутками! — Только шутками? — Мэтт строит огорчённую гримасу, и Кит фыркает. — Скажи, что это неправда, и ты хочешь мой бо… Лэнс целует его, стараясь, чтобы наружу не вырвалось ни звука. Продолжая их поглаживать, Кит ёрзает, устраиваясь поудобнее, и слушает шаги внизу. Широ поднимается по лестнице, заглядывает в соседнюю спальню, потом заходит к ним — и едва не сносит стремянку. — Поправь камеру! — просит Мэтт, оторвавшись от Лэнса, и подмигивает Широ через плечо. — С домашним порно всё ясно, — Лэнс снова потягивается, — а что ты будешь делать с записью, где мы просто дурачимся в кровати? — Оставь это мне, — шепчет Мэтт ему в губы. — И не рассказывай, что между нами только секс. Уже нет. Теперь в румянец бросает Лэнса, и Мэтт снова очарованно тянется его поцеловать. Кит откидывает одеяло с другой стороны и указывает глазами на пустующее место рядом с собой. — Широ, — улыбается он и звонко хлопает Мэтта по заду, — иди к нам. — И поспеши, — томно добавляет Мэтт, — я не могу больше ждать… у меня жопа мёрзнет! Смеясь, Широ садится на край кровати, снимает футболку и прижимается грудью к его спине. — Я тебя согрею, — шепчет он, — так лучше? Мэтт ошарашенно смотрит Киту в лицо и трудно сглатывает. — Широ, ты что… из этих сверхлюдей, которые не боятся холодных рук в постели? — спрашивает он. — Я думал, что с единственным таким уже живу. — У кого из вас холодные руки? — сразу напрягается Лэнс, переводя взгляд с Кита на Мэтта и обратно. — У тебя! — Мэтт тыкает в него пальцем. — Угадал? — Можешь греть их об меня, — улыбается Кит. — Мне приятно. — Да вы… да как вы… — Лэнс пихает Широ и Кита. — Немедленно перестаньте быть такими идеальными! Широ снова смеётся и всё-таки ложится рядом с Китом. Забравшись следом, Мэтт сдёргивает с него джинсы. Свет приглушён, Широ размеренно дышит Киту в шею, Лэнс с другой стороны блестит глазами, устроив голову у него на груди и закинув на него руку и ногу. Лениво целуя пальцы Лэнса, Мэтт всё ещё борется со сном, но силы неравны — Широ дремлет слишком заразительно. — Я хотел ещё… — Мэтт зевает и целует запястье Лэнса над тонким браслетом-цепочкой. — А, неважно. Лэнс гладит его по щеке. — Скучное будет видео, — тихо усмехается он. — Обожаю смотреть на спящих людей. — Кит целует его в лоб, и Лэнс моментально подставляет губы. — Не так часто удаётся. — Тогда поспим, — вздыхает Лэнс и ёрзает щекой по его плечу, как по подушке. — Разбудишь меня поцелуем? — И кофе. — Но сперва поцелуй. Пока они целуются, Мэтт засыпает, держа Лэнса за руку. Уже сквозь сон Кит слышит писк камеры — на карте закончилось место.***
Влив в молоко последнюю порцию кофе, Кит ополаскивает турку, заворачивает в полотенце и бросает в открытый рюкзак. Широ едва слышно вздыхает, глядя в стол. — Я тоже грущу, детка, — шепчет сонный Лэнс, обнимая его за плечи, — Кит слишком хорошо это делает. — Что? — усмехается Кит, вытирая руки, и взгляд Лэнса, искоса, из-под выгоревших на солнце ресниц, обливает его жаром, обещает нечто большее, чего Кит сам никогда бы не решился просить. — Варит кофе, — медленно, почти по слогам говорит Лэнс и подмигивает. — А я-то всю жизнь думал, что больше люблю чай. Кит наклоняется через стойку, смотрит на него сверху вниз и медленно обводит пальцем его подбородок и нижнюю губу. — Устрою тебе чайную церемонию. — Это когда в одну маленькую чашечку льют сразу из трёх чайников? Захохотав и закашлявшись одновременно, Широ сгибается пополам. Лэнс недоумённо хлопает глазами: — Я опять что-то перепутал? Извини, я не очень хорошо разбираюсь в японских традициях… — Так это сейчас не метафора была? — спрашивает Кит. Широ стонет и сползает на пол. — Хорошо, тогда и чайную церемонию, и то, что ты попросил. После секундной паузы Лэнс впервые с их знакомства настолько густо краснеет. — Я… — пытается оправдаться он. — Я правда… С задушенным воем Кит сползает под стойку к Широ. — Эй, — возмущается Мэтт, — над чем вы смеётесь, я же только пришёл! — О господи, — убито бормочет Лэнс, — я всё перепутал! Мне так стыдно! Стоя на четвереньках и утирая слёзы, Кит хлопает его по колену. — Твоя шутка лучшая, — заверяет он. — Что за шутка? — Мэтт трясёт Лэнса за плечи. — Расскажите мне! — Он пошутил про чайный гэнг-бэнг, — серьёзно говорит Широ. — Три чайника на одну маленькую чашечку. — Ненавижу тебя! — Лэнс пихает его босой ногой в бок и закрывает лицо руками. — Мы это устроим, — тоном профессионального ловеласа заверяет Мэтт. — Всё, что захочешь, моя милая маленькая чашечка. — Серьёзно, тебя я тоже ненавижу, — глухо говорит Лэнс. — Я теперь никогда не отделаюсь от этого прозвища. Никогда, понимаешь?! — Не верю, моя сладкая ма… Лэнс заезжает Мэтту локтем в бок.***
Мэтт перезванивает хозяевам виллы, закидывает в почтовый ящик конверт с чаевыми и открытками из Америки и садится на заднее сиденье, к насупленному Лэнсу. Положив голову на руль, Кит смотрит на Широ и его блестящие очки-авиаторы. — Время ещё есть, заедем посмотреть на море? — Давай, котёнок. — Мэтт откидывается на спинку и тоже надевает очки. — Хочу пройтись по прибою. Кит плавно выжимает газ. По узкой дороге между домов он едет медленно, но вилла всё равно пропадает из виду почти сразу, прячется за деревьями и большими коттеджами для компаний. Ещё пару раз обернувшись, Лэнс кладёт голову Мэтту на плечо и обнимает его руку. — Слишком быстро. Он такой милый, когда дуется, что Мэтт снова начинает его целовать. Кит садится на корточки, опускает руку в тёплую воду. Волны касаются носков его кроссовок, солнце совсем невысоко, и, как ни странно, в двадцать восемь по Цельсию немного зябко даже в куртке. На бегу скинув сандалии, Лэнс прыгает в море прямо в одежде. — Божья матерь, — смеётся Мэтт, глядя, как он плещется, — это не человек, а какой-то морской котик. Лэнс посылает ему целую стаю воздушных поцелуев. — Я вырос на море! — кричит он. — Я научился плавать раньше, чем ходить! Давай сюда, Мэтт! Мэтт качает головой и ограничивается тем, что снимает кроссовки и задумчиво прохаживается вдоль берега, едва ли по щиколотку. Ветер развевает его волосы и расстёгнутую чудовищную рубашку, из которой Кит отчаялся его когда-нибудь вытряхнуть. Не переставая гладить волны, Кит делает очередное фото на память и сразу помечает его звёздочкой «Любимые». Со свёрнутым полотенцем под мышкой Широ подходит к ним, поднимает очки на лоб и смотрит на горизонт. Кит снова ничего не может прочитать по его лицу, но его это больше не бесит. Он готов ждать столько, сколько потребуется. В ночь, когда сойдутся звёзды, великий карп покинет тёмную бездну и сам выплывет к его рукам, чтобы поцеловать луну. И, быть может, Киту повезёт увидеть, как он превращается в дракона.***
По дороге в аэропорт играет «'39», и, как и три недели назад, Широ снова сидит на переднем пассажирском, выбивает пальцами ритм на ярко-красной дверце и любуется Китом. Кит, кажется, не замечает ничего, кроме трассы, его руки расслабленно лежат на руле, волосы развеваются, и до светофора Широ уверен, что его подглядывание останется безнаказанным. Остановив машину перед выцветшей «зеброй», Кит кладёт руку в перчатке ему на затылок и наклоняется ближе. — Мы скоро улетим, тебе всё ещё нужно разрешение, чтобы на меня пялиться? — Да, — тихо говорит Широ. Кит мягко прижимается губами к его губам и к подбородку, повернув голову так, чтобы не задеть очками очки. — Это оно. — А меня поцеловать? — требует Лэнс. Кит наклоняется назад и целует его, пока сзади не начинают сигналить, — и ещё пару секунд, показывая торопливому водителю средний палец. — Котёнок! — хохочет Мэтт, возвращая Лэнса в свои объятия. — Не время быть засранцем! — Не догонят, — злорадно отвечает Кит и за пару секунд разгоняется почти до сотни. Лэнс на ветру плотнее кутается в большое махровое полотенце, и Мэтт прижимает его к себе. У стиля вождения Кита единственный минус — аэропорт приближается слишком быстро. Новый чемодан почти вдвое больше предыдущего, а тяжелее как минимум вчетверо. Широ ставит его на колёсики, вытягивает ручку — и её тут же деликатно отбирает Мэтт. — Идём, — он тянет за собой Лэнса, — посмотрим, большая ли очередь на сдачу багажа. Широ остаётся наедине с рюкзаками и Китом, который заглядывает под все сиденья, проверяя, не завалилось ли туда что-нибудь из вещей. — Вроде чисто. — Он выбирается из салона, поднимает крышу и блокирует дверцы. — Сейчас позвоню агенту и догоню вас, не жди. Через сотню метров Широ, не утерпев, оборачивается. Кит сидит перед кабриолетом на корточках, похлопывает ладонью по капоту и говорит что-то ласковое. Прощается как со старым другом. Широ всё ещё не уверен, как Кит попрощается с ним.***
— Начинается посадка на рейс пи джи двести восемьдесят один, — звучит над залом. — Пожалуйста, пройдите к выходу номер… Лэнс в сотый раз поправляет Киту воротник, проводит под ним большими пальцами сверху вниз, и вот сейчас, как назло, Киту очень хочется трахаться. Очень. — Кит, — вздыхает Лэнс и косится на Широ и Мэтта, которые самозабвенно целуются взасос, — я… мне очень важно, что мы провели время вместе. Это было так хорошо, что… Кит прижимает его к себе и тянет зубами за мочку уха. Лэнс сладко охает, и Киту на прощание очень нужен именно этот звук. — Мы живём в соседних штатах. Начинай выбирать, куда полетим отдыхать в следующий раз. — Господи, — смеётся Лэнс и отталкивает его, — перестань, Кит. Но он кусает губу, и прежде чем отпустить, Кит целует его ещё раз. — Детка! — Мэтт хватает Лэнса, едва он вырывается из объятий Кита, бесстыдно гладит его везде, куда ложатся руки. — Я буду так сильно скучать! — И ты перестань! — вопит Лэнс, подставляя шею его губам и довольно жмурясь. — Не сейчас же… — Нет, сейчас! — Спасибо за всё, — говорит Широ и кладёт Киту руку на плечо. Он собирается сказать что-то ещё, но теряет слова, когда Кит накрывает его ладонь своей. — Рождество. Ты обещал. Мэтт купит какую-нибудь ужасную смазку со вкусом корицы и яблочного пирога. Попрошу Ромелль испечь нам пряничный домик. — Я сам испеку, — говорит Широ. — Только не это! — хохочет Лэнс и обнимает их. — Целуйтесь уже! На секунду у Широ снова делается вид как у перепуганного оленя, и Кит гладит его по щеке. — Рождество, — повторяет он. — Вам пора на посадку. — Рождество, — кивает Широ, обхватив ладонями его лицо. — Я обещал. — Ненавижу долго прощаться! — негодует Мэтт, хватая их всех. — Кит, Кит, пойдём уже, иначе я за себя не ручаюсь! — До скорого, Широ, — Кит поднимается на носочки и прижимается губами к его щеке. — Позвоните, когда отдохнёте после перелёта. Скинем вам фотки. Рывком притянув ближе, Широ целует его — коротко, влажно и очень глубоко, — и с неохотой отпускает. — Мы позвоним. — Удачи! — кричит Мэтт, сложив ладони рупором, хотя они всё ещё в двух шагах, и хватает Кита за руку. — Отличный был отпуск! Кит бы посмотрел, как Широ и Лэнс, обнявшись, идут к выходу на аэродром, но Мэтт тянет его в другую сторону. До их посадки ещё сорок минут, но Кит не сопротивляется. — Уже скоро декабрь, — утешает он. Мэтт быстро прижимает рукав к лицу и делает вид, что только что всхлипнул совсем не он. — Я же говорил, что за себя не ручаюсь. — Я всё ещё могу похитить их и привезти в Денвер. Какой цвет верёвок предпочитаешь? Мэтт смеётся сквозь слёзы и благодарно прижимается плечом к его плечу.***
У Ромелль собственное понимание живописи: на табличке, которой она размахивает, что-то, больше напоминающее кособокие красный и оранжевый крендельки. — Ромелль, что это? — спрашивает Кит, ловя её в объятия. — Ваш портрет, специально к вашему возвращению написала! — Она влепляет Киту сочный поцелуй и сгребает в охапку Мэтта. — Мэтти, что с тобой, на тебе лица нет! Эти симпатичные изверги тебя обижали?! — Скорее, он их. — Кит забирает у неё тёплые куртки и накидывает одну Мэтту на плечи. — Спасибо, что встретила. — Готова на что угодно ради вас! — проникновенно сообщает она и с горящими глазами выхватывает у Кита пакет леденцов. — И ради конфеток с дурианом! — Извращенка, — хихикает Мэтт. — Вы с Лэнсом друг другу понравитесь. — Так вы уговорили их приехать на Рождество?! — Не очень-то они отбивались. — Я испеку вам пряничный домик, какого нигде в Америке не найти! — Ромелль запихивает в рот леденец и разочарованно морщится: — Не такие отвратительные, как я представляла! — Мне тебя не хватало, — воркует Мэтт, чмокая её в щёки. — В следующий раз поехали все вместе, я даже готов потерпеть Лотора. Обмениваясь шутками, они идут к выходу на улицу. За раздвижными дверями лицо обжигает холодный ветер. Мэтт поспешно застёгивает воротник до глаз, Ромелль дразнит его, распахивая полы лёгкого пальто, и тащит за собой в сторону стоянки. В Денвере десять вечера, термометр показывает минус три, но Кит уже привычно оглядывается, высматривая среди пассажиров ещё двоих, — и только потом ускоряет шаг.