Навесь на меня ярлык (я сделаю конфетти) Give Me A Label (I'll Make Confetti)

У Грега такое ощущение, будто его вусмерть затрахали и вышвырнули. Ну, знаете, за исключением боли в деликатном месте. Губы и руки Майкрофта преследуют его во снах этой ночью, и когда Лестрейд в понедельник садится делать домашку в спальне (мама наорала на него, когда он пробирался на кухню, чтобы взять хлопья), всё, о чём он может думать, — как язык Майкрофта скользил по коже, как его тело вплотную прижималось к Грегу, а грёбаные губы целовали так, как его никогда в жизни не целовали. Он хочет, чтобы это всё оказалось лишь сном; грандиозным, извращённым долбаным сном. Хочет, чтобы Майкрофт оставался таким же снобом, каким был всегда, и хочет, чтобы эти грёбаные чувства испарились. Но нет, у него на шее два больших засоса, и при виде одного из них мама осуждающе цокает. Он всё ещё чувствует, как губы Майкрофта прижимаются к его губам в нежных и сокрушительных поцелуях, и Лестрейд ни черта не может забыть, как выглядел Майкрофт, когда кого-то трахал (только в мечтах Грега, того чувака, Джеймса, заменяет он сам). Ругнувшись, Грег хватает сигареты, зная, что мама не зайдёт: она проверяет его каждый час и только что ушла. Он открывает окно спальни и делает долгую затяжку, откручивая крышку банки, которую он использует в качестве пепельницы, стряхивает пепел и убирает её в сторону. Сидя за столом, Грег откидывается на спинку и ставит ноги на кровать, скрестив лодыжки. Он крутит сигарету между пальцами, пока вокруг него клубится дым, улетающий наружу на ярком солнце. Как, блядь, жизнь Грега дошла до такого? Совсем недавно Майкрофт Холмс был школьным задротом, и вдруг он превратился в сексуального ублюдка, который может трахать твой рот языком. И теперь Грег хочет его; он так охуенно сильно его хочет. Снова выругавшись, Грег вгрызается в принесённый мамой сэндвич, перекатывая на языке салат и ветчину, пока на рубашку сыплются крошки. Что, блядь, ему делать? Диммок весь вечер разговаривал по телефону со своей девушкой, Дилан кувыркался, а Джо отключился в гостиной. Никто из них не видел Майкрофта Холмса, каждый вечер одетого как ходячий секс, а последние двое были настолько в хламину, что Майкрофт мог бы их засосать, они бы не запомнили даже этого. Вот Грегу и остаётся размышлять над тайной, которой стал Майкрофт Холмс. Очень сексапильной загадкой по имени Майки Холмс.

 ┊

Грег пытается убедить себя, что не занимается активными розысками Майкрофта. Он просто случайно видит старшего Холмса в обед во вторник, вот и всё. Он определённо не искал рыжевато-каштановую голову, нет, абсолютно нет. Он определённо не дрочил ещё раз шесть в воскресенье и в понедельник вечером, а образ Майкрофта в кожаных штанах не стоял у него перед глазами каждый раз, когда он достигал кульминации. И он уж точно не хочет переспать с Майкрофтом Эдвином Холмсом. Не-а. Да ни в жисть. Бесспорно нет. Цепляясь за самообман, Грег подбегает к Майкрофту, который направляется в сторону библиотеки. — Майкрофт, привет. Тот останавливается и оборачивается, подняв рыжевато-каштановую бровь, когда видит, кто его остановил. — Грегори, чем я могу тебе помочь? Грег моргает от холодного вежливого тона, который использует Майкрофт. — Хм… я просто… насчёт вечера воскресенья… — А что с вечером воскресенья? — переспрашивает Майкрофт. — Я был в библиотеке, учил Бенджамина Мастерса; сам он не может справиться с нашим следующим заданием по политологии. Грег хмурится. Какого хуя? Этот Майкрофт в корне отличается от того, с которым Лестрейд сосался минувшим вечером: волосы снова идеально причёсаны, в то время как глаза не накрашены; он говорит мягко и чётко, и Грег не видит пирсинга на языке, к которому был так близко накануне; а глаза и черты лица превратились в вежливую маску. Что случилось с похотливо ухмыляющимся, невъебенно сексуальным Майкрофтом Холмсом, которого Грег встретил до этого? — Грегори, я не могу весь день тут стоять, так что, если ты не возражаешь… — Майкрофт замолкает и многозначительно смотрит на него. — Э-э-э… ничего, — лопочет Грег. — Я просто… нет, забудь об этом. — Ты уверен? Когда Грег кивает, Майкрофт изображает на лице улыбку, прежде чем повернуться и пойти в библиотеку, оставив Грега в ещё большем замешательстве, чем прошлым вечером.  

➣

То же самое повторяется каждый день всю неделю. Подкараулив Майкрофта, Грег упоминает вечеринку. И Майкрофт со всей присущей ему надменностью держится так, будто ничего и не было. Это одновременно приводит в бешенство и пиздецки возбуждает, и Грег не сомневается в том, что Майкрофт пытается превратить его в рыдающую размазню. И это ему охренеть как удаётся. Грег по-прежнему размышляет о поведении Майкрофта, когда выходит из школы в пятницу днём. Этим вечером будет вечеринка у Адама Лавента, которую Грег с нетерпением ждёт, чтобы выпить и убить как можно больше клеток головного мозга. Добравшись до мотоцикла, Грег находит записку, прикреплённую к топливному баку, и хмурится. Оглянувшись по сторонам, но не увидев никого знакомого, Грег срывает её с мотоцикла и открывает: 

Увидимся сегодня вечером у Адама Лавента. Надень что-нибудь соблазнительное — МХ.  ૬

У Грега замирает сердце, и он резко оборачивается. «Ягуара» Майкрофта Холмса нет на парковке, значит, он, должно быть, уже уехал. Чувствуя себя идиотом из-за того, что так разволновался из-за грёбаной записки, Грег суёт её в карман и садится на мотоцикл. Он старательно не думает о Майкрофте по дороге домой, лавируя между машинами и обращая особое внимание на любые тёмно-зелёные автомобили. Он очень старается не думать о Майкрофте, когда делает домашнее задание, жуёт лапшу и пьёт колу. Он старается не думать о Майкрофте, когда в семь одевается на вечеринку. Он старается не думать о Майкрофте, когда в девять прыгает в машину Молли. Он перестаёт пытаться не думать о Майкрофте, когда заходит в дом.