❦
Грега будит тихий стон, сопровождаемый хныканьем. Что-то рядом с ним шевельнулось, и удар локтем в живот заставляет его сесть и поморщиться. Талию крякнувшего от боли Лестрейда обвивает одеяло. Он злобно трёт глаза, пытаясь избавиться от последних остатков сна, и поворачивается. Майкрофт пытается встать… или у него приступ, Грег не может разобрать. Холмс держится одной рукой за живот, а другой опирается на матрас, пытаясь привести себя в вертикальное положение. — Майкрофт? Тот вздрагивает и поворачивается, попутно застонав. У парня, который смахивает на тяжелобольного, раскраснелось лицо и волосы торчат во все стороны. Вспомнив, каким пьяным Майкрофт был ночью, Грег решает, что это вполне реально. — Ты как? — спрашивает он, садясь прямее. — Живот… — стонет Холмс. — Болит… очень… тошнит… — Да, похмелье налицо, — зевает Грег. — Пошли, — он встаёт с кровати и помогает подняться Майкрофту. Будильник подсказывает Лестрейду, что сейчас почти шесть часов утра; Мэгги не будет дома до девяти, так что у Грега есть время привести Холмса в порядок. Рыжеволосый позволяет Грегу поставить себя на ноги, и они вместе выходят из спальни и направляются по коридору. Грег пинком открывает ванную и затаскивает туда Майкрофта. Тот прямиком подходит к раковине и хватается за краны, в конце концов сдавшись и глянув на Грега. Тот усмехается, и Майкрофт прожигает его взглядом, но отворачивается, чтобы прополоскать рот и умыться. Когда Майкрофт снова стонет, Грег спрашивает: — Хочешь принять душ? Майкрофт слабо кивает. — Хорошо, а то пахнешь дерьмово. Майкрофт хмыкает. — Я не намного больше тебя, можешь взять мою одежду. Майкрофт снова кивает, и Грег идёт в душ, отодвигает занавеску и включает краны, проверяя воду рукой, прежде чем отодвинуться. Он уходит, но Майкрофт ловит его запястье, провоцируя взглянуть на него. — Спасибо, — с трудом ворочает языком Майкрофт. — Пустяки, — отвечает Грег с улыбкой. — Я сделаю кофе, и тебе нужен тост. Майкрофт стонет при мысли о еде, и Грег усмехается. — Эй, или он или МакЧизбургеры; серьёзно, Мак — самая лучшая похмельная еда. — Ммф, — гундит Майкрофт. — Вообще, я могу сходить за МакМаффинами; хочешь? Майкрофт машет одной рукой (Грег принимает это за знак согласия) и начинает раздеваться. Грег оставляет его в покое и возвращается в свою комнату, чтобы одеться.☕
Когда Грег возвращается (с двумя кофе в одной руке и пакетом с жирной едой в другой) Майкрофт сидит за столом. Большое синее полотенце обёрнуто у него вокруг талии, а под рукой лежат две белые таблетки. Он поднимает глаза, когда входит Грег. — Чёрный, два сахара? — Ага, — кивает Лестрейд. Он достаточно долго крутится рядом с Майкрофтом, чтобы знать, какой кофе тот предпочитает. — И несколько маффинов и драников. — Пофиг, — рычит Майкрофт, хватая кофе, на который указал Грег. Сунув в рот таблетки, парень делает глоток, застонав, когда горькая жидкость попадает на язык. — Ты должен поесть, Майкрофт, — уверяет Грег, ставя на стол еду и свой кофе. — И оденься, — парень делает паузу, скользя по Холмсу взглядом. — Хотя мне скорее нравится, что ты сидишь в моей комнате полуголый. Майкрофт закатывает глаза, но на его лице играет лёгкая улыбка. Они молчат, пока Грег хватает чёрные джинсы, поло в синюю полоску и белую футболку. Большинство его лучших рубашек грязные, поэтому у Майкрофта выбор не велик. Кроме того, если Майкрофта не устроит футболка, он может надеть куртку. Майкрофт спокойно берёт одежду и быстро одевается, натягивая собственные боксеры. Грег старается не пялиться, но в самом деле, у него в комнате горячий парень — что прикажете делать? — Извращенец, — бормочет Майкрофт. — Эксгибиционист. Майкрофт усмехается и проводит пальцами по волосам, ещё больше запутав их. Он берёт кофе, и Грег вручает ему кекс. Майкрофт морщится, но Грег продолжает пристально смотреть на него, и в конце концов Холмс берёт выпечку и открывает упаковку. — Как что-то настолько маленькое может содержать столько масла? — задумчиво произносит Майкрофт. — Фыг знает, — бормочет Грег, сам набив рот маффином, и улыбаясь, когда Майкрофт выразительно смотрит на подростка. Они едят в тишине. За то время, пока Холмс ковыряется в кексе Грег уплетает два и ещё два драника. Лестрейд продолжает краем глаза поглядывать на Майкрофта, гадая, стоит ли поднимать тему, которую они обсуждали ночью. Либо Холмс всё помнит и не хочет об этом говорить, либо он был настолько пьян, что разум стёр эту беседу. — А где мама? — спрашивает Майкрофт, видимо, только осознав, что они одни в доме. — У неё ночная смена в больнице, — рассказывает Грег, играя с крышкой кофейного стаканчика. — Будет дома не раньше… девяти или десяти, в зависимости от того, во сколько уйдёт оттуда. Иногда приходит позже; спит в комнате отдыха врачей, но позвонит, если понадобится задержаться. — Понятно. Усердно работает. — Да, — кивает Грег. — Всегда. Пропустила много чего из моего детства: футбольные и крикетные матчи, родительские собрания и тому подобное. Но я к этому привык. К тому же, ей надо работать, чтобы оплачивать еду и прочее. Майкрофт медленно кивает, прежде чем сказать: — Грегори, что случилось с твоим отцом? Грег подскакивает на месте, едва не поперхнувшись глотком кофе, который только что отхлебнул. Он кашляет и бьёт кулаком по груди, а другой рукой швыряет кофе на стол. Когда он возвращает себе способность нормально дышать, спрашивает: — Ч-что? — Прости, я не хотел совать нос куда не надо, — идёт на попятный Майкрофт, обеспокоенный такой реакцией. Он сидит на краю кровати, словно готов сбежать. — Просто я никогда не слышал, чтобы ты говорил о нём. — Да, ну, не о чем говорить, — откашливается Грег. Он отпивает кофе и прочищает горло. — Мой старик ушёл, когда мне было четыре года. Мама забирала меня от Диммока, мы пришли домой, и там была записка, в которой говорилось, что он слинял. Его вещи исчезли, вместе со всеми деньгами, которые они с мамой сэкономили. Он не хотел быть отцом, не хотел оставаться с мамой, поэтому ушёл; он просто… ушёл. Он слегка пожимает плечами, и Майкрофт говорит: — Мне жаль. — Это не имеет значения, — заверяет Грег, подняв на него глаза. — Я знал его недостаточно долго, чтобы мне его не хватало. — Но всё же не хватает. Грег усмехается. — Мне не хватает папы как такового, знаешь? Кого-то, с кем можно ходить на матчи, кого-то, с кем можно поговорить о том, как быть мужчиной — такого рода вещи. Но мама всю мою жизнь за обоих родителей. Майкрофт кивает. — А почему ты спросил? — Не знаю. Просто думал об отце и понял, что ничего не знаю о твоём. — Да, ну… теперь знаешь, — пожимает плечами Грег. Он допивает кофе и вместе с Майкрофтом бросает пустой стаканчик в мусорку. — Так… — мнётся Грег. — Прости за эту ночь, — вклинивается Майкрофт. — Я не помню, насколько напился, но уверен, что оконфузился. — Хм… совсем чуть-чуть, — уверяет Грег, почти сведя большой и указательный пальцы. — Но не сильно; ничего, чего я раньше не видел и не делал. — Спасибо, что позволил мне остаться здесь и накормил завтраком, — улыбается Майкрофт. — Я в долгу перед тобой. — Можешь отплатить мне: купи мне как-нибудь завтрак, — расплывается в улыбке Грег. Майкрофт усмехается и проводит рукой по лицу. — Тебе лучше? — Немного: кофе определённо помог, но нужен ещё один, — признаётся Майкрофт, разминая шею. — И мне нужно вернуться домой и убедиться, что миссис Хадсон не разыскивает меня с полицией. — Она заботится о тебе. — Да, — на лице Майкрофта играет лёгкая улыбка. — Так и есть, да? Грег разозлился от осознания того, что у Майкрофта никогда не было взрослого, который заботился о нём. Ясно, что мистер и миссис Холмс мало заботятся о сыновьях; похоже, единственные взрослые, которым не всё равно — мистер Эндрю и миссис Хадсон. — Да. Так… — Проведёшь день со мной? — внезапно интересуется Майкрофт. Грег моргает. — Что? — Я тут подумал… есть одно местечко, которое я хочу тебе показать, оно возле католической школы Артемиды. Мы можем сначала побыть у меня дома, а потом пообедаем и уедем. Грег колеблется, думая о том, о чём Майкрофт проговорился минувшей ночью. Лестрейд знает, что им нужно поговорить об этом; точнее, Грегу нужно рассказать о своих чувствах. Потому что он знает, что нравится Майкрофту, а Майкрофт не знает, что это взаимно. И Грег должен что-то сказать, пока Майкрофт не ушёл окончательно. Но прежде ему понадобится совет. — Гм… да, — кивает Грег, — только мне нужно съездить увидеться с Диммо по одному делу. Может, потом где-нибудь пересечёмся? Моргнув, Майкрофт улыбается. — Оставь мотоцикл у Диммока, я заберу тебя оттуда после того, как загляну домой. — Хорошо, — улыбается Грег. Они оба встают, и Грег нежно целует Майкрофта в губы. — Увидимся через… пару часов? Майкрофт кивает и после поцелуя на прощание берёт свои вещи и уходит.✯
Оставив маме записку, Лестрейд направляется к Диммоку. Тот только закончил мыть машину и поворачивается, когда Грег паркует мотоцикл у BMW. — Привет… — тянет Диммок. — Привет, — как эхо, повторяет Грег. Они стоят, уставившись друг на друга, пока Грег не начинает тереть разбитые, исстрадавшиеся костяшки. — Гм… насчёт вчерашнего, — начинает Диммок, но Грег перебивает. — Мой косяк, — с грустью говорит он, глядя в землю. — Я просто был… прости, ладно? — Ладно… — Я… позволишь всё объяснить? Мы можем просто поговорить? Диммок кивает и вырубает шланг, вытирая руки о джинсы. Друг ведёт Грега на задний двор, и они садятся на качели, которые у Диммоков с тех пор, как Грегу и Диммоку было по четыре года. Грег закуривает сигарету, и Диммок делает то же самое, оба молча взирают на пейзаж. — Диммо…? — Мм? Грег жуёт губу, а вокруг его лица клубится дым. — Хм… помнишь всё то дерьмо, которое ты мне говорил? — Я говорю дофига ебанины, поконкретнее, — произносит Диммок с улыбкой. Грег в ответ улыбается уголками губ, прежде чем сказать: — Ну… всё то дерьмо… о том, что мне нравится Майкрофт… Диммок поворачивается к нему лицом, и светло-карие глаза останавливаются на более тёмных глазах Грега. — Диммо? — Да, я в курсе, что говорю. А что? — Гм… — Грег замолкает и отворачивается, кусая губу. У Диммока глаза становятся по полтиннику и отвисает челюсть, не говоря уже о позабытой сигарете. — О мой бог, блядь. Грег вздыхает. — Ты наконец-то признаёшь это? — Ну… — Грег… — Майкрофт пришёл ко мне этой ночью. Диммок поднимает брови. — Он был пьян, и мы лишь немного поцеловались, и он устал, поэтому я разрешил ему остаться: он пришёл из дома Мэтта Сандерса. — Понятно… — Он… в общем, я спросил, почему у нас ещё не было секса, — признаётся Грег. — Вы ещё не занимались сексом? — повышает голос Диммок. Лестрейд слегка краснеет. — Мы занимались, типа, всеми остальными видами. Только не настоящим… хм… с проникновением. — Почему это? Грег вздыхает, смахивая траву с кроссовка. — Прошлой ночью я спросил о том же, и он сказал… он сказал, что я ему нравлюсь. — Ты нравишься Майкрофту? — Да, я, вроде как, нравлюсь ему. Он сказал, что симпатизирует мне и выжидает, потому что он не хочет быть для меня просто случайным перепихоном. Присвистнув, Диммок крепко затягивается, раскачиваясь на качелях. — Грег, — наконец прерывает молчание он, — ты правда удивился тому, что нравишься ему? — Поначалу, но… короче, когда я теперь думаю об этом, кажется, что это лежало на поверхности. Диммок фыркает. — Я… я не знаю, что делать, — бормочет Грег. — Я думаю… ну, я… э-э… — Ты…? — напирает Диммок. — Я… я думаю… Диммок усмехается, а Грег вздыхает: — Я знаю, что… что мне… мне… — Ради всего, блядь, святого, Грег… — Мне он нравится, — бубнит Грег. — Кто тебе нравится? — М-Майкрофт… — Тебе нравится Майкрофт? Грег кивает. — Ты симпатизируешь Майкрофту Холмсу? Ещё один кивок. — Наконец-то! — кричит Диммок, воздевая руки к небу. — Господи, блядь, Иисусе, а ты охренительно сечёшь в отрицании, Грег! Ты был у самого верховья Нила, сражаясь с ебучими крокодилами! Ты строил дом в Египте и открывал лавку. Ты был… — Я, блядь, понял, — обрывает Грег, нахмурившись, когда Диммок посмеивается над ним. — Но… но откуда мне знать, что он мне действительно нравится? — спрашивает Грег, теперь глядя на Диммока с явным беспокойством в глазах. — Я не хочу причинять ему боль, Диммо, а что, если он мне не очень нравится? Что, если я просто хочу секса, а потом Майкрофт привяжется сильнее и… и… — Так, завязывай сейчас же, — говорит Диммок, хватая Грега за плечо. — Если бы ты хотел только секса, то не беспокоился бы о том, что причинишь Майкрофту боль, верно? — Думаю, да, — бормочет Грег. — Вот именно. Боже, Грег, совершенно очевидно, что он тебе охренеть как нравится, я говорю это с тех пор, как впервые застукал вас сосущимися! — Но почему именно сейчас? — с нажимом спрашивает Лестрейд. — Я бывал с десятками парней, почему мне вдруг нравится только один? Диммок цокает языком. — Грег, Майкрофт отличается от тех случайных перепихонов, что у тебя были. Ты заинтересован Майкрофтом в течение нескольких месяцев и по-прежнему хочешь быть рядом с ним. А сколько все твои парни на одну ночь удерживали твоё внимание? — Гм… пока я не уйду, — признаётся Грег. — Именно. Майкрофт, очевидно, предлагает больше, чем любой из этих парней. Просто… подумай о том, что есть в Майкрофте такого, чего в них нет. — Что? — Скажи мне, что есть в Майкрофте такого, чего в них нет. Грег хлопает ресницами, прежде чем отвести взгляд, сделав затяжку и бросив окурок в траву. — Ну… — наконец начинает он, уставившись на обувь. — Майкрофт… есть Майкрофт, понимаешь? Диммок просто ждёт. — Он очень умный, у него такой безумный интеллект, который просто… сначала я думал, что из-за этого он уёбищный сноб, но теперь я лишь вижу, как это в первую очередь заводит. — Да? Подросток кивает, и на его губах появляется лёгкая улыбка. — Ещё он офигенно сексуален. Не знаю, как я не заметил этого, когда мы впервые встретились. У него просто потрясающая задница и тело, волосы, охуенные глаза… и у него такие веснушки на спине и плечах, они просто обалденно… не знаю, милые! Диммок улыбается, когда Грег начинает лепетать, не замечая догорающей сигареты. — У нас так много общего, но даже наши различия делают его привлекательным, — признаётся Грег. — Он совсем другой, но в то же время похож на меня. Он бросает мне вызов, он заинтересовывает меня каждым нашим разговором, и… он просто удивителен, понимаешь? — Угу, — нейтрально мычит Диммок. — Не знаю, мне нравится не какая-то одна его сторона, а… десятки и сотни, — тихо откровенничает Грег. — Он просто пиздецки невероятный; не знаю, почему он тратит время со мной. Я… просто он мне очень сильно нравится. — Грег? Грег моргает, вырываясь из своих мыслей, и поворачивается к лучшему другу, который сидит, расплывшись в улыбке. — Что? — Ты, блядь, слышал себя? Тот хмурится, когда проигрывает в голове собственные слова, после чего заливается потрясающим оттенком румянца. Диммок усмехается, и Грег фыркает: — Заткнись. — Тебе, блин, он нравится, чувак, — заключает Диммок, хлопая Грега по спине. — Чёрт, похоже, ты в него влюблён. — Я НЕ ВЛЮБЛЁН! Диммок вздыхает: — Значит, в этом ты тоже будешь упираться, — ухмыляется он Грегу, с которого так и не сходит краска. — Хочешь, дам совет? — Да, — кивает он. — Иди к Майкрофту, поцелуй его и расскажи ему о своих чувствах. Он не будет ждать вечно, Грег, а ты же не хочешь всё испортить? — Но что, если я не нравлюсь ему так сильно? Что, если он молол чушь? В смысле, он был пьян… — Господи, блядь, Иисусе, ты реально придурок, — стонет Диммок и хватает Грега за подбородок, крепко сжимая и заставляя заглянуть себе в глаза. — Майкрофт Холмс, чёрт возьми, любит тебя, Грег, ясно? Ты нравился ему годами, это каждому будет очевидно, и он сказал, что ты ему нравишься! Так что иди и скажи ему, что ты, нахрен, чувствуешь! Друг ещё раз сжимает его, и Грег бьёт Диммока по руке, а тот ухмыляется. — Ты придурок, — ворчит Лестрейд. — Я тоже тебя люблю. Они оба откидываются на спинку качелей, когда погружаются в тишину, зажигая новые сигареты и глядя на газон. — Майкл? — бормочет Грег. Диммок подпрыгивает, услышав, как прозвучало имя, и оборачивается. — Да? — Спасибо, — тихо благодарит Грег. Сморгнув, Диммок улыбается. — Пустяки, приятель. — И прости за то, что я сказал вчера, — бубнит Грег, — и за то, что я тебя так схватил. Я был не в себе. — Да ерунда, Грег. Друзья всё время злятся друг на друга. Лучшие друзья знают, когда прощать и забывать. Диммок широко улыбается Лестрейду, который улыбается в ответ и, сделав затяжку, пускает дым над головами.