Навесь на меня ярлык (я сделаю конфетти) Give Me A Label (I'll Make Confetti)

      — Проповедники за трибуной, говорящие со святыми, Пророки на тротуаре, молящие о переменах, пожилые дамы, смеющиеся у пожарных лестниц и проклинающие моё имя…              Похоже, остальные согласны с Грегом: вся компания не сводит с Майкрофта глаз.              — У меня корзина, полная лимонов, и все они одинаковы на вкус, окно и голубь со сломанным крылом… ты можешь потратить всю свою жизнь, работая ради чего-то, лишь для того, чтоб увидеть, как это отнимают…              Майкрофт музицирует, наклонив голову и закрыв глаза.              — Повсюду ходят люди, отсрочивая долги, нося чеки, как ожерелья и браслеты, говорят ни о чём, не думая о смерти. С каждым малейшим биением сердца, каждым полувздохом люди ходят по узкой верёвке, по лезвию бритвы, неся свою боль, ненависть и оружие — это может быть бомба или пуля, или ручка, или мысль, или слово, или предложение…              Майкрофт медленно открывает глаза, пока поёт припев, но не сводит взгляда со стены.              — Нет никакой причины, по которой всё именно так, как было и будет всегда. Я не знаю, почему говорю такие вещи, но всё равно говорю…              Внезапно взгляд Майкрофта устремляется к Грегу.              — Но любовь придёт освободить меня…              У того перехватывает дыхание и чуть шире распахиваются глаза.              — Любовь придёт освободить меня, я верю в это… Любовь придёт освободить меня, я знаю, так и будет… Любовь придёт освободить меня, я знаю, так и будет… Любовь придёт освободить меня, да…              Грег совершенно не улавливает внимания к их паре со стороны друзей, большинство из которых улыбаются, Диммок бубнит, что Грег слишком большой тугодум, чтобы заметить, когда в дверь стучится любовь.              — Тюремные стены всё ещё высоки, некоторые вещи вообще никогда не меняются. Продолжайте строить тюрьмы, собираясь заполнить их все-е, продолжайте создавать бомбы, собираясь взорвать их все-е, — опускает взгляд на гриф гитары Майкрофт. — Работаете так, что и у молодых кожа пальцев стирается до костей. Ломая себе спину, продаёшь свою душу. Как лёгкое, которое забивает угольная пыль, постепенно приводит к удушью… Дует дикий ветер, и я могу двигаться, но политики лгут, а меня не одурачить. Тебе не нужны ни причина, ни костюм-тройка, чтобы доказывать правду… Чувствую воздух голой кожей и мир под пальцами ног, рабство вшито в ткань моей одежды. Куда бы я ни пошёл за любовью, которой пытаюсь следовать, всюду хаос и беспорядки…              Взгляд Майкрофта снова прикован к Грегу, у которого ёкает сердце, а пальцы сжимают бутылку с пивом. Всё точно так же, как когда Майкрофт впервые спел ему A Lonely September: Грег совсем не знает, что с собой делать.              — Любовь придёт освободить меня… Любовь придёт освободить меня, я верю в это… Любовь придёт освободить меня, я знаю, так и будет… Любовь придёт освободить меня, я знаю, так и будет… Любовь придёт освободить меня, да…              Майкрофт замолкает, перебирая струны и по-прежнему не сводя взгляда с Грега, а потом смягчившимся голосом исполняет припев в последний раз:              — Нет никакой причины, по которой всё так, как было и будет всегда. Я не могу объяснить, почему мы так живём, мы делаем это каждый день…              Песня заканчивается, но Майкрофт и Грег сидят, пристально глядя друг на друга и совершенно не замечая того, что все на них смотрят. Спустя целую минуту Диммок прочищает горло:              — Так…              Грег отводит взгляд от своего парня, который густо краснеет, убирает гитару с колен и облокачивает на диван.              — Мне нужно выпить, — бормочет тот и вскакивает, торопясь на кухню.              Несколько секунд Грег сидит в молчании, а затем встаёт и следует за своим партнёром.              — Им нужно просто пожениться и покончить уже с этим, — ворчит Би-Джей.              Молли хихикает, Диммок фыркает, в то время как Лили прочищает горло и поднимается на ноги:              — Так, нам нужна какая-нибудь музыка, которая не заставит нас всех влюбиться в Майкрофта и его сексуальный голос.              Алекс закатывает глаза, но помогает выбрать и включить песню на айподе Лили. Все погружаются в разговор о том, о сём, давая паре возможность разобраться на кухне.       

ণ

      — Ты в порядке? — волнуется Грег, как только входит на кухню.              — Ага, — кивает Майкрофт, наливает в стакан со льдом Jack Daniel’s и быстро выпивает, после чего наливает ещё.              — Притормози.              Майкрофт вздыхает и крутит головой, пытаясь размять шею.              — Прости.              — Что такое? — Грег опирается на стол, скрестив руки и внимательно наблюдая за Майкрофтом.              — Ничего. Я просто забыл, что мы не одни, я не намеревался… говорить всё это при всех.              Грег кивает, но ничего не говорит. Ему и не нужно: он точно знает, на что намекает Майкрофт.              — Просто расслабься, выпей, но пей не спеша.              Майкрофт усмехается.              — Пойдём, — протягивает руку Грег.              Майкрофт берётся за неё, переплетая их пальцы, и улыбается, когда Грег сжимает их и тащит его обратно в гостиную. Никто не смотрит в их сторону, и Джо вовлекает Грега в разговор о крикете, оставляя Майкрофта сидеть и молча потягивать напиток.              Он действительно не собирался так много раскрывать другим, но… это же точно не секрет? Все знают, что они с Грегори испытывают друг к другу.              Теперь им просто нужно признаться друг другу, по-настоящему.