Навесь на меня ярлык (я сделаю конфетти) Give Me A Label (I'll Make Confetti)

      Майкрофт лежит сверху, в их любимой позе, а Грег выгибается, застонав, и опускает руки, скользя ими по спине своего парня, пока не удаётся схватить и сжать задницу, и снова стонет, когда тот лижет его шею.              — Чш-ш, — шипит Майкрофт, отпрянув, Грег раздражённо фыркает. — Мама же ещё дома.              — Так вруби телевизор.              Майкрофт закатывает глаза, но слушается: пока ни один из них не кричит (и на самом деле, скорее всего, это будет Майкрофт), Мэгги не должно быть их слышно. Холмс вынужден наклониться над Грегом и кроватью, потянувшись к их столу, где Грег прошлой ночью оставил пульт. Наконец Майкрофт нащупывает его пальцами, нажимает кнопку включения и видит, как мгновенно оживает телевизор на комоде.              Идёт какая-то вечерняя программа новостей, но Майкрофт игнорирует её, бросая пульт на край кровати и сразу возвращается к Грегу, а когда их промежности снова соприкасаются, стонет. Оживившись, он пытается найти облегчение для напряженного, возбуждённого члена, да и Майкрофт не сильно отстаёт. Они в энергичном ритме вжимаются друг в друга, практически трахая через одежду, как… Ну, как озабоченные подростки, коими и являются.              Грег тянет Майкрофта за футболку, присосавшись к его шее, вынуждая шипеть при каждом покусывании покрасневшей кожи.              — Нужно снять.              Майкрофт усмехается Грегу в ухо.              — Сниму, если и ты разденешься.              — Дурачок, — смеётся Грег, но, стоит Майкрофту сесть, следует его примеру, пара ёрзает, чтобы снять футболку (или, в случае Грега, джемпер). Они снова падают друг на друга даже несмотря на то, что секс обычно подразумевает необходимость снять джинсы. Грега такие мелочи не волнуют: слишком любит соприкасаться с тёплой веснушчатой кожей Майкрофта, как и водить пальцами по его плечам и на удивление крепкой груди. Кожа такая гладкая, более гладкая, чем у Грега, как обычно, без волос, и то же можно сказать и о плоском животе.              Несколькими пальцами Грег поддевает пояс джинсов, но лишь чтобы подтянуть Майкрофта ещё ближе, они плотно прижимаются друг к другу пахом, переплетя ноги и давя на мышцы в попытках найти лучшие позы.              Из-за переполняющей страсти движения пары отличаются не деликатностью, а скорее грубостью. Грегу нравятся неспешные прелюдии с Майкрофтом: когда они целуются, покусывают и ласкают друг друга, раздеваясь и медленно двигаясь дальше. Но такой расклад Лестрейду тоже по вкусу: Майкрофт терзает его шею в таком упоении, что к утру проявится весьма заметный засос; нравится, когда Майкрофт доминирует над ним, удерживает весом своего тела, а руками хватает до синяков сильно; нравится, когда Майкрофт наконец слишком перевозбудится, чтобы заботиться о нём, и выдернет Грега из джинсов и трусов, а затем приступит к тому, чтобы трахать его до следующей недели.              О да; Грегу такое определённо нравится.              Когда Майкрофт перемещается, чтобы наброситься на другую сторону шеи, тот умудряется доёрзаться до того, что удаётся обнять ногами его талию, а руками — обхватить спину, в которую впивается пятками и пальцами, выгибаясь при этом, и расплывается в улыбке, когда Майкрофт рычит, уткнувшись ему в кожу.              — Давай, — стонет Грег, — трахни меня!              — Если бы ты не дёргался…              — Никаких отговорок, мистер!              Майкрофт закатывает глаза.              — Просто разденься и засунь в меня член!              — Небывалый романтик, — бормочет Майкрофт, но улыбается, отстранившись. Он проводит пальцами от груди Грега до живота, опуская к поясу джинсов. Грег вздрагивает и приподнимает бёдра с кровати, когда его парень расстёгивает пуговицу, а затем и молнию. Ещё одно движение нижней частью тела, и он стягивает с Грега джинсы и боксеры, оставляя их в беспорядочной куче где-то в конце кровати.              Будучи всё ещё в носках, он пытается их снять, но отвлекается, когда Майкрофт соскальзывает с матраса, чтобы снять собственные джинсы. Грег думает, что никогда не пресытится обнажённым Майкрофтом. Голый Майкрофт — его любимый Майкрофт. Ну, так же как и сонный Майкрофт, в дремотном состоянии он такой умилительный ублюдок.              Наполовину затвердевший член всё ещё подергивается, наливаясь, и Грег облизывает губы, когда его партнёр снова забирается на кровать. Один из носков до сих пор надет, а другой цепляется за пальцы ног, но Грег быстро забывает о них, когда ощущает на себе гладкую покрасневшую кожу, отчего со стоном выгибается дугой.              Майкрофт позволяет, уткнувшись лицом в шею Грега, тяжело дыша, и Грег слышит хорошо знакомые звуки открывания прикроватного ящика и извлечения большой бутылки лубриканта, который они купили всего несколько дней назад.              Щелчка крышки хватает, чтобы член нетерпеливо дёрнулся, и по приглушённому смеху Грег понимает, что это не остаётся незамеченным.              — Не смейся, — фыркает Грег.              — Я и не смеюсь, — отрицает Майкрофт, отпрянув с ухмылкой на лице.              — Эй, он жаждет тебя. Ты должен быть польщён.              — О, я польщён, — тянет Майкрофт, выгнув бровь.              Грег стонет, уронив голову на подушки. Конечно, Майкрофт — мастер по поддразниванию. Честно говоря, одного его голоса и различных выражений лица достаточно, чтобы Грег весь разгорячился сверх меры.              — Ой, прости, — задумчиво произносит Майкрофт идеально ласкающим голосом, выдавливая смазку на руку, — ты хотел меня ещё немного подразнить?              — Говнюк, — бубнит Грег, хотя и без всякого пыла. — Если ты не можешь смеяться с человеком, которого трахаешь… э-э…              — Продолжай, — шире ухмыляется Майкрофт.              — Иди нахуй это что, — несёт полную околесицу Грег, но Майкрофт теперь стоит на коленях у него между ног, медленно согревая гель обеими руками. Разве Грег обязан мыслить трезво, когда собирается заняться супергорячим сексом со своим супергорячим парнем?              Чёрта с два.              Без предупреждения ловкий палец скользит внутрь, и Грег на мгновение напрягается, но сразу расслабляется, принимая его благодаря многолетней практике. У Майкрофта красивые пальцы, размышляет Грег, пока тот его медленно растягивает, сначала одним пальцем, затем двумя. Они длинные, бледные; деликатные, полагает Грег. Руки пианиста. Пальцы пианиста?              О, а вот и простата.              — Блядь, так приятно, — стонет Грег, теперь активно крутя бёдрами на руке Майкрофта.              Майкрофт с улыбкой любуется, всё время переводя взгляд с лица на то место, где пальцы скрываются в теле. Подняв глаза, Грег видит, что свободной рукой Майкрофт ласкает член, предэякулят собирается в щели при каждом сжимании головки. Боже, теперь Грег, вроде как, хочет отсосать Майкрофту. Но так по кайфу ощущать пальцы, разрабатывающие его для кое-чего покрупнее, и Грег дико хочет до чёртиков натрахаться.              Но член Майкрофта так манит.              Решения, решения.              В конце концов Майкрофт лишает выбора, внезапно убирая пальцы и нанося больше лубриканта на член для плавного входа. Немного ёрзая, Грег поднимает бёдра, а потом и глаза, когда Майкрофт наклоняется над ним, сводя их бёдра воедино…              — Бля, — снова стонет Грег, пока Майкрофт медленно, но верно проникает в него. Даже когда они жёстко трахаются, Грег замечает, что Майкрофт всё равно предпочитает давать ему несколько секунд или минут, чтобы привыкнуть. Майкрофт уж точно не может пожаловаться на размер, и Грег может вынести столько боли только в сочетании с удовольствием. — П’рядок, — бормочет он через минуту-другую и тянется вверх, чтобы поцеловать Майкрофта в челюсть, шею, а затем и в губы, когда он приближается.              — Ты всегда такой узкий, — вздыхает Майкрофт.              — Тогда нам следует чаще этим заниматься.              Майкрофт фыркает, рванув бёдрами, погрузившись глубже и эффективно лишив Грега возможности думать. По крайней мере, на какое-то время.              — Человеческое тело устроено иначе, Грегори, дорогой.              — В-всё равно, — судорожно выдыхает Грег, когда Майкрофт опускается на него. Боже, он никогда не чувствовал такой наполненности ни с кем другим. Майкрофт — фантастический. — Надо… ах… потренироваться, — выдавливает из себя Грег, попутно шипя от удовольствия.              — Угу, — лишь мычит Майкрофт, снова качнув бёдрами. Грег прожигает его взглядом. Серьёзно, член восхитительно трётся о простату, ноги Грега запрокинуты до груди, а член зажат между их животами… Майкрофт охуенно дразнит.              Грег ухмыляется, когда его осеняет идея, и обхватывает руками спину Майкрофта, притягивая ближе, пока не удаётся прижаться губами к уху Майкрофта:              — Baise moi tout de suite. [Трахни меня сейчас же.]              Он чувствует, как при этих словах Майкрофт весь цепенеет, а затем низко рычит, отчего уже Грег цепенеет, и о да, теперь начинается по-настоящему потрясающее.              Майкрофт медленно отстраняется, пока их взгляды не пересекаются. У Майкрофта в этот момент почти чёрные глаза, и Грег не сомневается, что не отстаёт от него.              — Oui, Monsieur, — мурлычет Майкрофт, а Грег закусывает губу в ожидании, просто ожидая…              Майкрофт выходит, лишь для того чтобы снова резко войти, заставляя Грега чуть не прокусить губу, чтобы сдержать крик. Бёдра Майкрофта дёргаются взад-вперёд, как поршень, а член растягивает Грега, наполняя и проходясь по простате, затопляя его тело раскалённым добела удовольствием, отчего по всей коже танцуют мурашки.              «Да, да, да», — мысленно повторяет Грег, пытаясь удержаться от криков. Но вот чёрт, слишком наслаждается. Руки Майкрофта лежат у него на плечах, сильно вжимая Грега в матрас. Грег знает, что может вырваться из хватки, если захочет, но его до нелепости возбуждает, когда Майкрофт его удерживает. Поэтому он лишь пытается крепко обнять ногами талию и принимать толчки своего парня.              — Oh, merde! [Вот блин!] — стонет Грег после того, как из-за особенно грубого толчка подрывается с кровати. Весь каркас двигается вместе с ними, и Майкрофт снова рычит.              — Fils de pute.              — Merde. — В защиту Грега, его основательно трахают — и к тому же вполне хорошо.              С протяжным громким стоном Майкрофт отстраняется, хватая Грега обеими руками за бёдра и поднимая с матраса.              — Да! — Грег шипит, когда новая поза меняет угол толчков, становящихся более плавными, будто так член заполняет гораздо лучше. Лучше может быть только если объезжать Майкрофта, и… Стоп, именно этого он и хочет. — Lève-toi [Подымайся], — толкает Майкрофта в грудь Грег, — lève-toi, Майк.              Майкрофт стонет, но прекращает вбиваться.              — Oui? [Да?]              Грег не может не хихикнуть. Серьёзно, до Майкрофта он никогда не говорил по-французски во время секса.              — Вставай.              Майкрофт отступает, и Грег толкает его, пока не опрокидывает на спину, любуясь бледным покрасневшим телом и гордо прижимающимся к животу членом.              Грег облизывает губы, поднимаясь на борт, хватает член одной рукой и, не теряя времени, снова погружает его в себя. Оба стонут, когда Грег снова насаживается.              — Putain! — почти выкрикивает Майкрофт.              — Чш-ш, — двигает бёдрами Грег.              — Заткнись. — Майкрофт хватает Грега за бёдра и резко толкается вверх. Опять застонав, Грег скачет на члене и постепенно вырабатывает довольно резкий ритм.              Майкрофт ставит ноги на кровать и трахает Грега, крепко держа за бёдра. Грег стонет и двигается изо всех сил, растопырив пальцы на груди Майкрофта, а колени вжимая в бока. Ебать, Грег забывается в удовольствии снова и снова наполняя себя Холмсом, двигаясь при каждом втором толчке, пока тот не начинает всякий раз проходиться по простате.              — Putain, — эхом повторяет Грег, — блядь, блядство, блядь.              Несмотря на сбившееся дыхание, Майкрофт смеётся под ним, но быстро прекращает, едва Грег, как может, наклоняется вперёд, чтобы его поцеловать. Их поцелуи перетекают в резкие вдохи и покусывания, пара дышит, уткнувшись друг в друга и трахаясь. Грегу удаётся просунуть между ними руку и обхватить член, пытаясь дрочить в ритм Майкрофта.              Но на самом деле Лестрейд всегда был совершенно не в форме, когда его трахает Майкрофт, особенно так быстро и жёстко. От всего вместе сносит крышу: грубые толчки и стоны, шлепки кожи, член Майкрофта прекрасно сжимается, идеально терзая дырку.              Майкрофт начинает шипеть что-то на других языках, ни одним из которых Грег не владеет, но это сигнализирует о том, что его парень близок, поэтому принимается надрачивать сильнее. С каждым толчком ощущая, как скользит по плоти, Майкрофт стонет и запрокидывает голову, ногтями впиваясь в бёдра. Но Майкрофт всегда хочет, чтобы Грег кончал первым, и Грег не видит причин не угодить.              — Майкрофт, — стонет он, — бля, вот так, любимый. Ещё капельку, так близко…              Он бормочет, хрипит и вообще издаёт звуки, за которые было бы неловко, если бы кто-то, кроме Майкрофта, был поблизости и их услышал. Майкрофт просто трахает его намного отчаяннее, телевизор едва ли заглушает издаваемые ими звуки.              — Блядь! — Грег кончает из-за очередного грубого тычка по простате, додрачивая рукой сквозь дрожь оргазма, чего бы это ни стоило. Он удостоверяется, что захватил с собой и Майкрофта, вбившегося ещё несколько раз и прорычавшего имя Грега посреди оборванных фраз на французском, китайском и том, что, по мнению Грега, может быть русским.              Тот покрывает спермой живот Майкрофта, изливающегося в тело Грега. Их движения замедляются, пока пара не успокаивается окончательно, и Грег падает ничком, едва сумев не раздавить Майкрофта.              Нужно будет поменять простыни. И Грег очень надеется, что мама не услышала ни ползвука. Однако он слишком затрахан, чтобы париться, так что лишь улыбается с закрытыми глазами, наслаждаясь тем, как гудит и болит во всех нужных местах тело.              — Ты очень хорош в этом, — делает комплимент он минут через десять-пятнадцать. — Нам надо чаще такое проворачивать.              Майкрофт усмехается.              — Нет, серьёзно, — по голосу слышно, что Грег ухмыляется, — мы должны заниматься этим постоянно. Типа, по пять раз в день. Или шесть. Чёрт, осилим и семь: семь — счастливое число.              — Что ты несёшь? — бубнит Майкрофт, но перекатывается достаточно далеко, чтобы нежно поцеловать Грега, а потом устраивается на спине, чувствуя, насколько у него сейчас горячее и липкое, но пресыщенное тело.              Грег затихает на минуту, не считая тяжелых вдохов и выдохов. Поёрзав через некоторое время, он вытягивает ноги и бормочет:              — Спасибо.              — За что?              — Что успокоил меня.              Когда Майкрофт поворачивается, чтобы посмотреть на него, его встречает ласковая, тёплая улыбка.              — Ты всегда просто знаешь, что делать.              — Секс обычно успокаивает людей, — саркастически замечает Майкрофт.              Грег усмехается.              — Ага, но, когда не сработает, ты к нему не прибегаешь. Кажется, ты всегда просто знаешь, что делать.              — Я наблюдательный, — слегка пожимает плечами Майкрофт.              — Ага, но ты ещё и неплохо меня знаешь, так что… ну, знаешь, спасибо.              — Поверь, мне было не в тягость.              Грег снова смеётся, одной рукой пихнув Майкрофта. Проходит ещё несколько молчаливых минут.              — Охота повторить?              Майкрофт со стоном закрывает глаза.              — Я вымотался.              — Хочешь, я сам всё сделаю?              Майкрофт резко распахивает глаза из-за мелькающих в голове воспоминаний о трахающем его Грегори.              — Я тя прикрою, Майкрофт, милый, — с ухмылкой проворно забирается на него Грег, склоняясь, чтобы грязно поцеловать.              — Что ж, — бормочет Майкрофт, не отлипая от губ Грега, — полагаю, если тебе нужно ещё подуспокоиться…              — Oui, — широко улыбается Грег, поведя бёдрами.              Майкрофт стонет. Вечер перерастает в весьма приятный.