День пятый.
— Медсестра будет приносить таблетки вам. За едой тебе придется ходить самой. Звони мне по любому поводу, особенно если Кларк начнет хоть что-то вспоминать. А если все выйдет из-под твоего контроля, попросишь Индру, она утихомирит Кларк. И звони мне, я приеду сразу же. Так, что я могла еще забыть? — размышляет шатенка, давая указания Алисии. Слишком долгие сборы, – усмехается мысленно Кери и закатывает глаза. — Надеюсь, это все, — что-то брюнетка точно забудет. — Да, наверное. Я приеду через две недели и там уже решим все остальное. И... сколько я должна тебе за продукты? Ты уже, надеюсь, подсчитала примерно на месяц? — Нет, не считала и не буду. Это я сделала не для тебя, а для Кларк, поэтому ты мне ничего не должна. — А... — Я все сказала, Анья. А тебе деньги нужны для жены. Не думаю, что это жизнеобеспечение бесплатное. — Не бесплатное. — Ну вот. Все, иди уже. Желаю удачи! — актриса выталкивает шатенку за дверь. — Звони мне каждый день! — Да-а. Мой водитель уже тебя заждался. — Спасибо, Алисия. — Еще не за что, — усмехнулась Кери, мысленно себе добавляя: Я еще не вылечила Кларк, и не факт, что вылечу...***
Сегодня все повторяется: Алиша находит блондинку, мечущуюся в агонии, в поту, и пронзительно жутко кричащую. — Кларк-Кларк! Просыпайся! Тебе опять снится сон! Всего лишь сон... Голубоглазая застывает с ужасом на лице и приподнимается в объятия Ал. — Там было страшно... Я слышала крики... — Чьи? — пугается Алисия. — Не знаю, но они были ужасными... Как будто кто-то горел живьем... — Шшш, девочка моя... — успокаивает брюнетка Кларк, вытирая слезы с ее щек. — Теперь все хорошо. — Где ты была? Кери хмурится. — В смысле? — Я просыпалась ночью, а тебя не было, — пухлые губки Гриффин уже завязываются в обиженный бантик, что не скрывается от Дебнем. — Наверное, я делала пи-пи, — усмехнулась актриса. Но это первое, что ей пришло в голову, для чего вообще люди могут изредка просыпаться ночью и не быть в кровати. — Может быть... А что сегодня ты приготовила? — Обычные блинчики со сметаной или малиновым джемом, как тебе больше нравится. — Мне нравится и так, и так, — смеется блондинка. — Тогда быстро в душ, а потом завтракать. — Хорошо, — кивнула блондинка и унеслась в ванную как ребенок. Алисия же занялась сменой постельного белья, которое привезла из дома. Мягкое, цветное и намного уютнее белого больничного.***
Кларк ест с неохотой, что не скрывается от Кери. Может, она их пересолила? Или мука попалась испорченная... — Если не вкусное, не ешь, Кларк... — вздыхает Алисия, понимая, что утратила навыки готовки, которыми ее научила бабушка Дебнем. С работой совсем не хватает времени на готовку, на смену приходят рестораны и блюда, заказанные на дом. — Не-ет, все очень вкусно! Спасибо, Ал. Просто... я волнуюсь, — пожимает плечами блондинка. — Может, конечно, зря, но... — Что случилось? — Рейвен со вчерашнего утра нет дома. Она как ушла в универ, так больше не приходила... Я спросила у Октавии, она не знает. — Эх... Прости меня, Кларк. Я совсем забыла тебе передать, что Анья пока не будет приезжать. Наверное, она с Рейвен... Гриффин улыбнулась. — Точно. Как я не подумала... А сестра не говорила ничего про маму? Алиша отвела глаза в сторону, ибо с каждым разом врать голубоглазой становилось труднее, и отрицательно махнула головой. — Я очень скучаю... Кажется, я зря согласилась с О переехать из дома... Теперь мы даже созвониться с мамой не можем, — печально произносит Кларк, но тут к ней подсаживается брюнетка и приобнимает за плечи. — Не грусти, Кларк. Я же здесь и могу тебя занять, чтобы ты не скучала. — Чем? — Ну, например, прогулкой. Мы можем взять плед, найти уединенное место без людей и устроить пикник. Как тебе такое? — Мне нравится! — сразу воодушевилась белокурая. — Вот и отлично! Тогда доедай, а я пока найду одеяло...***
— Ох, Ал... тут так красиво, даже волшебно! Я словно очутилась в «Сумерках», — засмеялась блондинка, осматривая зеленый лес, поляну с сиреневыми цветами. Солнце пробивалось сквозь верхушки деревьев, создавая комфортную и уютную обстановку. — О, нет! Только не «Сумерки»... И я не собираюсь тебя кусать, — Дебнем стелет одеяло на траву. — Значит, ты все же не отрицаешь, что твоя кожа светится на солнце подобно бриллиантам? — шутит Гриффин, продолжая заливаться смехом. — Кларк, если ты не прекратишь, мне придется тебя укусить. Не люблю этот фильм, да и вампиров в целом, — Алисия тоже шутит, и присаживаясь на землю, вытягивает ноги. — Чем тебе вампиры не угодили? — Кларк располагается рядом, только лежа, голову укладывая на бедра брюнетки. Пропуская пальцы сквозь светлые волосы, брюнетка задумывается. Почему просто нельзя кого-то не любить? Почему обязательно нужна причина? — Не знаю... Возможно, все фильмы о них переврали. Вампир по своей сути бесчувственное существо, а кроме как голодного инстинкта других не имеет. А тут они и влюбляются, и тра... спят с девушками, детей заводят... Чушь. — Тогда бы такие фильмы были неинтересными. — Что же в них такого интересного? — Романтика, признания в любви вампира к обычному человеку, ухаживания... Вампиры мыслят немного по-другому. — Или неухаживания, но она почему-то выбирает плохого брата вместо хорошего. И откуда ты вообще знаешь, как мыслят вампиры? Может, ты одна из них? — посмеивается Дебнем, легонько щелкая девушку по кончику носа. — О-о, мы вспомнили Деймона! А говоришь, не любишь, — усмехается блондинка. — И нет, я больше схожа характером с Еленой. А тебя Линк называл странной. Может быть, потому, что ты вампир? — Не люблю, просто смотрела в компании друзей от делать нечего. И у меня нет брата, — актриса поддерживает размышления Кларк о сериале «Дневники вампира». — Очень даже жаль, — Гриффин наигранно делает печальное лицо. — Ты хочешь, чтобы тебя любили двое? — удивляется Алисия. — Нет, конечно. Я просто хочу, чтобы меня нормально любили. — Это как, нормально? — Ну там без ревности, чтобы за мной не ходили по пятам, не указывали, что мне делать, а что нет... — Кларк, ревность – это нормально. По сути, если человек не ревнует хоть немного, то и не любит, — Кери хмурится. — Финн был таким? — Да. Туда не ходи, с теми не общайся, сиди дома и так далее... С ревностью согласна, но не такой, чтобы до убийства людей дошло. — Если бы ты мне изменила, то я бы убила того, — смеется Алиша, не замечая, что за разговором раскрывает свою ориентацию. А Кларк кажется, что это обычный разговор между подругами. — И ты уверена, что любила его? — Вообще-то я никому не изменяла и даже повода не давала, — блондинка возмущенно посмотрела вверх на Ал, а потом задумалась. — Наверное... Я его давно знала, он был моим первым парнем... А как говорят, первая любовь навсегда. — Кларк-Кларк... Иногда не всегда первый парень означает первую любовь. Как я вижу со стороны, Финн был хорошим другом поначалу, а в отношениях ты могла и напутать. — Так что же такое настоящая любовь, Ал? Брюнетка пожимает плечами. — Это лучше тебе спросить у сестры. Я никогда не любила. Больше тебе скажу: я никогда не была в отношениях. — Ты – девственница? — удивляется Гриффин. — Нет, Кларк. Славу Богу, нет, — улыбается актриса, не останавливаясь в своих поглаживаниях мягких кудрей. — Хорошо, тогда как ты думаешь, что по-твоему такое любовь? — Хм... Это очень сложный вопрос, знаешь ли, Кларк. Для меня любовь – это одно, для тебя – другое. К примеру, Октавия же – твоя лучшая подруга? — блондинка кивает. — Так вот, думаю, что ты спала с ней, просто спала, лежала у нее на бедрах головой, разговаривала с ней обо всем, да? Вновь кивание. — У меня есть подруги здесь, в Сиднее, но я ни с одной из них не спала в одной кровати, не находилась в таком положении, как сейчас... Ну и поговорю я лучше с другом, с которым знакома не с самого детства, и то не обо всем. Так вот, для тебя это все – обыденность, а для меня нет. — Значит, ты меня любишь? — улыбка Кларк, кажется, стала еще длиннее.