Не только на чердаке

— Интересно, очень интересно, — потер руки Аполлон Селиверстович, разглядывая содержимое сети. — Это потом, — прервал его Серафим. — Сначала — вот. — А, мнимый Аристарх, как же, как же, — закивал Аполлон Селиверстович. — Где же вы, юноша, в это время года крапиву откопали? Костик брезгливо отстранился, не давая ему прикоснуться к волдырям, и проворчал: — Вот ведь крапивопоклонник… — Это не от крапивы, — поспешно пояснил Серафим, пихнув Костика в бок. — От вот этого… Аполлон Селиверстович посмотрел в указанном направлении и приподнял брови: — Да что ты говоришь! Кстати, что оно такое? Серафим сник: — Я надеялся, вы знаете… Да не чешись ты, в конце концов! Костик послушно убрал от лица руку, потом посмотрел на нее и ойкнул. — Что? — хором спросили Серафим и Аполлон Селиверстович. — У меня кровь черная, — сообщил Костик. Серафим взял его за подбородок, нахмурился, разглядывая обожженную щеку. Один из волдырей лопнул, и из него сочилась черная жидкость. — Действительно, — пробормотал Серафим. — Это чернила, — успокоил его Аполлон Селиверстович. — Так откуда у вас этот… м-м-м… осьминог? — Он не осьминог, — строго сказал Костик. — У него ног не восемь, а тринадцать. — Когда это ты их посчитал? — нахмурился Серафим. — Когда он ими меня обвивал, — ответил Костик. — Ну, там… В шкафу. Серафим, успевший уже поседеть при мысли, что Костик сейчас всё разболтает про порталы, благодарно сжал ему плечо, а настырный Аполлошка продолжал выпытывать: — Но откуда он взялся? Из какого артефакта? — Ни из какого, — пожал плечами Костик. — Я его случайно заклинанием вызвал. — У хорошего учителя не вызвал бы, — с осуждением покачал головой Аполлон Селиверстович. — А каким именно заклинанием? Хотелось бы услышать… — Так, стоп! — вмешался Серафим. — Во-первых, я ему запретил произносить заклинания, во-вторых, кто его знает, что он вызовет на этот раз. — Могу призвать каракуртов, хотите? — предложил Костик, безмятежно улыбаясь. — Ты не будешь ничего призывать. Можно как-то убрать вот это? — спросил Серафим, кивая на волдыри. — Можно отозвать из тела все жидкости, — задумчиво пробормотал Аполлон Селиверстович. — Правильно, сделаем из меня сушеную воблу, — возмутился Костик, на всякий случай прячась за Серафима. — Не надо отзывать, — поддержал его Серафим. — Ну, тогда даже не знаю, надо полистать каталоги моих артефактов, — развел руками Аполлон Селиверстович. — А как там Колумбаша? Не надумал возвращаться? — Он говорил, — услужливо сообщил Костик, — что скорее даст себя четвертовать. — Цыц, — одернул его Серафим. — Аполлон Селиверстович, волдыри. — Ох, Фима, не суетись, — отмахнулся Аполлон Селиверстович. — Вечно ты мельтешишь… Костик недоверчиво посмотрел на Серафима, но ничего не сказал. Серафим устало поморщился и тоже промолчал. — Сейчас посмотрим, может, что-то и найдется, — пробормотал Аполлон Селиверстович, листая огромные каталоги. Серафим вынул из кармана платок, передумал, сунул платок обратно, стащил со стола Аполлона Селиверстовича промокашку, приложил ее к Костиковой щеке. На рыхлой бумаге немедленно расплылась клякса. — Фима, — строго сказал Аполлон Селиверстович, оборачиваясь, — сколько раз тебе говорено: не трогай мой стол! Серафим промолчал, с деланым равнодушием разглядывая ковер. — Может, развяжем сеть и убежим? — шепотом предложил Костик. Серафим беззвучно фыркнул и с сожалением помотал головой. — Вот, — торжествующе объявил Аполлон Селиверстович, — нашел! Серафим с Костиком подошли поближе и заглянули в каталог. — Наоборотное зелье? — нахмурился Серафим. — Плюс на минус дает ноль, — самодовольно погладил себя по бородке Аполлон Селиверстович. — Плюс на минус дает минус, — возразил Костик. — В зельях — ноль, — ответил Аполлон Селиверстович, неодобрительно сдвинув брови. — Не ноль, а просто невезучий, — обиделся Костик. — В твоих интересах помолчать, — заметил Серафим, подтирая новую кляксу на его щеке, — а то превратишься в чернильницу. Так что там с зельем, Аполлон Селиверстович? — С зельем вот что… — Аполлон Селиверстович порылся в нужном шкафу, достал бутылочку. — Нужно сначала добыть тот яд, который всё это причинил. Яд в щупальцах? Серафим кивнул. — Так вот, добыть яд, смешать его с зельем. Получится наоборотный яд, которым надо будет намазать пораженные участки. — И на мне будет два яда? — обиженно спросил Костик. — Чтобы я истекал двумя сортами чернил? — И яды пожрут друг друга, — закатил глаза Аполлон Селиверстович. — Знаешь, Фима, я бы всё-таки рекомендовал крапиву в профилактических целях. — Аполлон Селиверстович, — очень вежливо спросил Костик, — это ваша промокашка? — А? Да, моя, — рассеянно ответил Аполлон Селиверстович, уже натянув рукавицы и выдавливая из щупальца бесцветную тягучую жидкость. — Не смей, — прошептал Серафим, отбирая промокашку. Костик надулся и снова яростно зачесался. — Вот, надеюсь, пропорции соблюдены, — сказал Аполлон Селиверстович, окуная рукавицу в зелье. — Ай! — возмутился Костик, когда жесткая рукавица бесцеремонно протерла его щеку и шею. — А если не соблюдены? Аполлон Селиверстович заглянул в каталог и бодро зачитал: — «Возможен ожог до кости, самовоспламенение, корчи». Костик повернулся к Серафиму, глядя на него с упреком, но Серафим его успокоил: — Всё нормально. Волдыри исчезают. Аполлон Селиверстович тем временем выбросил рукавицы, полил осьминога сонным зельем, вынул его из сети и покачал головой: — Надо же, красота какая… И всё же, Фима, если бы мой ученик такое наколдовал… На учителе всегда лежит ответственность, понимаешь? Всегда. А ты от нее бежишь, трусишь, потворствуешь… Серафим снова скривился, но промолчал, подобрал сеть, свернул ее. — Сеть не отдашь? — спросил Аполлон Селиверстович. — Самому нужна. — Мы в ней выбивалки храним, — услужливо сообщил Костик, ощупывая уже не зудящую кожу. Аполлон Селиверстович аж просиял: — Да ты что! Фима, а ты не безнадежен… — Ничего себе, — прошептал Костик, — он вами доволен! — Пойдем уже, — проворчал Серафим, увлекая Костика к двери. — Спасибо, Аполлон Селиверстович. Нам пора. — Вы идите, я только попрощаюсь с этим… Даже имя ему не придумал, — вздохнул Костик. Он подошел к спящему осьминогу, похлопал его по башке: — Ну, счастливо оставаться! Прошел мимо стола, положил руку на промокашку и скороговоркой прошептал заклинание. — Что? — рассеянно спросил Аполлон Селиверстович, разглядывая присоски на щупальцах осьминога. — Нет, ничего. Спасибо, говорю, за помощь, — лучезарно улыбнулся Костик. — До свидания! — Иди-иди, — поторопил его Аполлон Селиверстович. Костик выскочил во двор, кинулся помогать Серафиму отвязывать лошадей. Когда сани уже готовы были трогаться, Аполлон Селиверстович вышел на крыльцо и крикнул: — Передайте Колумбаше, что я его всегда буду ждать! — Всенепременно, — пробормотал Серафим, разворачивая сани. — Слушай, чудище, ты ничего странного не заметил? Костик пожал плечами, и Серафим продолжал: — То ли свет так лег, то ли у Аполлошки теперь розовая борода… Нет, показалось, наверное.