Не только на чердаке

— Эй, Аполлошка! — крикнул Колумбарий, сложив лапы рупором. По полу пробежала мышь. Серафим нервно подпрыгнул, Костик хихикнул. — Аполлошка, вылезай, я жрать хочу! — недовольно проревел Колумбарий. — Надеюсь, он умеет печь плюшки, — сказал Костик. — Не-е, он только кашу умеет, — сказал Колумбарий, состроив страшную рожу. — Березовую! — Да ну вас обоих, — проворчал Серафим. — Надоели… — Взаимно, ваше недовольное величество, — ответил Костик. — Давайте уже вынимать Аполлошку из деревянного макинтоша, я есть хочу. Не кашу. — Легко сказать, — вздохнул Серафим, простукивая дно шкафа. — Опять всё глухо. — Отойдите, дайте избранному попробовать, — сказал Костик, пододвигаясь поближе. — Кто-то больше не избранный, — фыркнул Колумбарий, когда дно так и не разверзлось под Костиковой ладонью. — Может, портал Аполлошкой заткнуло, как пробкой, — предположил Костик. — Или нужна кровь… — Дай я тебя покусаю, — с готовностью предложил Колумбарий. — Не надо никого кусать, — возмутился Серафим. — Мы же цивилизованные люди… и чудовище, — поспешно добавил он, отодвигаясь от хищно оскалившегося Колумбария. — Обойдемся без крови? — радостно спросил Костик. — Без укусов, — ответил Серафим и вынул нож. — Надо было спорить на деньги, что этот день настанет, — объявил Костик. — Умер бы богатым человеком… — Дурак, — сказал Серафим и уколол его острием ножа в кончик пальца. — Ай! — Костик обиженно отобрал руку и сунул палец в рот. — Куда! Не переводи продукт, — взвился Колумбарий. — Мы тут до ночи торчать будем, что ли? И вообще, дай попробовать. Сто лет человечьей крови не пил… — Мою пьешь каждый день, — возразил Серафим, осторожно высвобождая Костикову руку и прикладывая ее к фанере. — Между прочим, больно, — сердито сообщил Костик, когда дно расступилось. — Именно поэтому я взял с собой подорожник, — ответил Серафим и прилепил на раненый палец листок. — Думаете, так легко отделаетесь? — скептически спросил Костик, приподнимая листок и рассматривая крошечную красную точку. — Когда умру от кровопотери, буду вам являться и греметь цепями, так и знайте. — Какая там кровопотеря, — фыркнул Колумбарий. — От гангрены лучше умирай, это страшнее! — Договорились, — легко согласился Костик. — А от простой или от газовой? — Да цыц вы уже! — воскликнул Серафим и позвал: — Аполлон Селиверстович, вы там? — Его нет, — услужливо подсказал Костик, заглядывая в явно пустой наоборотный шкаф. — Пойдемте есть. — Придется спускаться, — сказал Серафим, проигнорировав это здравое предложение. — Подождите здесь. Он нырнул в портал… Он почти нырнул в портал. Собирался нырнуть, но обжегся, зашипел и обиженно отпрянул, а Колумбарий прокомментировал: — И еще один неизбранный! Придется, наверное, самому лезть за стариком… — Ничего не понимаю, — пожаловался Серафим, пробуя портал рукой. — В тот раз получилось же? — А в этот раз — нет, — жизнерадостно подтвердил Костик. — Это знак. Пойдемте домой. Сделаем вафли и какао… — И пироги, — подсказал Колумбарий. — И пироги, — подтвердил Костик. — Пироги даже в первую очередь. — Надо будет подобрать заклятие, которое отключит твой мозг от желудка, — сказал Серафим, снова и снова пытаясь сунуть руку в портал. — Фима, сколько раз я тебе говорил: заклятия — это не твое, — устало проворчал откуда-то снизу Аполлон Селиверстович. Портал зашипел и закрылся.