Заноза моего сердца

      Костя будто тонул, жадно хватая ртом воздух в перерывах между страстными поцелуями, которыми раз за разом награждал его Ерохин, приникая к губам с завидной регулярностью. Он словно нуждался в дыхании Кости, как в глотках воды. Его зубы покусывали нижнюю губу Никитина, и тот не мог сдержать одобрительных стонов. В какой-то момент Костя оказался лежащим на спине, а Ерохин навис сверху, прижал, зафиксировал своим далеко не маленьким телом. Он как от всего мира отгородил, не оставив Косте возможности для побега. Тот и не собирался сбегать, своевольно сдавшись в руки победителя, отдав тому инициативу и получая кайф от того, что занимает не ведущую роль. Это было горячо, непривычно, отдавало некой перчинкой, наполняясь новизной ощущений. Ерохин, удерживая вес на руках, нависал сверху, и места на диване едва хватало на двоих, но Костя не жаловался, потому что благодаря этому они притискивались друг к другу еще ближе, не переставая целоваться.       Переместив руки на плечи Ерохина, Костя надавил, услышав недовольное урчание. Как зверь, у которого отбирают добычу, ей Богу, но только становилось несколько неудобно из-за того, что блондин напирал слишком сильно, а Костя начинал возбуждаться. У него, натурально, встало на парня! Нет, ненатурально, а по-голубому встало на другого мужика! И это его смутило. Можно было списать все на физиологию, но Костя-то то осознавал, что дело не всегда в ней. И вот, парень начал переживать, что Ерохин почувствует неоднозначную реакцию его тела, ведь тот налегал, притягивал к себе очень сильно, почти полностью развалившись, придавив. Так что Костя решительно захотел отстраниться, но ему этого не позволили. Будто бы Костя сам хотел конец поцелуям! Отнюдь, но стояк смущал, как ничто другое, и Никитин сомневался, что Ерохин готов переступить через черту, которая навсегда его жизнь разделит с «до секса с Никитиным» на «после секса с Никитиным». Да Костя как-то сам не был готов! А где вся романтика?! Ну, букетики там, конфетки?!       Костя снова попытался отстраниться, но добился абсолютно того же, тогда он замычал в рот Ерохина, и получил укус в ответ. Нет, точно животное, однозначно!       «Здорово. Просто отлично, - судорожно вопил про себя Костя. – Сейчас меня изнасилуют, да? Хотя, может, если этот парниша почувствует мой вставший член, то успокоится?»       И Костя перестал дергаться, лишь впился ногтями в плечи Ерохина, чуть карябая кожу через футболку. Судорожно выдохнув, атлет оторвался от поцелуя и, шумно засопев, воткнулся носом в шею Никитина. Блондин глубоко втянул в легкие воздух, стиснув при этом талию Кости. Переломить собрался, что ли?! Жаркие и влажные губы Ерохина коснулись бьющейся на шее жилки, и Костя охнул, в одно мгновение покрывшись мурашками, едва в голос не застонал от восторга. Спортсмен легко нашел его эрогенную зону, из-за чего Никитин довольно закатил глаза, решив, что, была не была, почувствует стояк, так почувствует, лишь бы продолжал. И Ерохин продолжил: он целовал, покусывал, шумно дыша и что-то бормоча совершенно неразборчивое, вызывая тем самым восторженные вздрагивания распалившегося Кости. У него перед глазами уже все плыло от восторга, от желания продлить наслаждение, и Никитин невольно подался бедрами вверх, потеревшись о пах Ерохина. И Костю опалило жаром еще сильней, когда он понял, что атлет возбужден не меньше. Его полувставший член отлично чувствовался через ткань домашних брюк, но Костя, протиснув между собой и Ерохиным ладонь, скользнул ей по чужой груди, пока не дошел до живота спортсмена, который тяжелей задышал ему в шею. Костя сомневался, что им стоило делать то, к чему все шло, но неимоверное любопытство подталкивало вперед, шептало, что не стоит сомневаться. И Костя, облизывая губы, прикусив нижнюю, все еще размышлял, стоит ли ему делать последний шаг перед тем, как навсегда разделить свой мир. Блять, да он никогда не касался члена другого парня! А тут начал серьезно задумываться, какого будет взвесить Ерохинское хозяйство в руке, коснуться разгоряченной головки с выступившей смазкой.       Костя несколько раз проморгался, чтобы хоть чуть-чуть скинуть с себя морок. Его ладонь так и замерла между их телами, сжимая футболку Ерохина. Неожиданно атлет приподнялся, оперся на одну руку, согнув ту в руке и полностью перенеся вес на конечность. Вот это физическая выносливость! Костя бы восхитился, если бы мог, но он замер, вглядываясь в лицо блондина. Легкий румянец на удивление очень красиво разукрасил кожу Ерохина, и веснушки на его носу будто бы стали заметней, начали выделяться на общем фоне, благодаря чему при полной сосредоточенности Костя смог бы пересчитать каждое пятнышко. Глаза подозрительно блестели: то ли от возбуждения, то ли от выпитого алкоголя, который совсем вынес мозг несчастному. Радужка почти полностью скрылась в темноту расширенного зрачка. Костя мог рассмотреть каждую эмоцию на лице Ерохина, и от этого мозг плавился. Быстрые толчки сердца в груди Костя давно перестал считать, любуясь губами спортсмена, довольно отмечая, что из-за поцелуев они, раскрасневшись, стали еще больше привлекательными.       Ерохин, склонившись, прижался лбом ко лбу Кости, всматриваясь в его глаза, что-то выискивая, спрашивая, и Никитин не успел опомниться, как ладонь, лежащая на животе блондина, оказалась в захвате чужих пальцев. Косте не хватало решительности, но она нашлась у Ерохина. Тот, стиснув Костины пальцы, положил его ладонь себе на пах, сжав полувставший член. Раздался протяжный стон, и Костя шире распахнул глаза, с трудом с близкого расстояния рассмотрел, как глаза спортсмена закатились от удовольствия, а длинные ресницы затрепетали, скрывая полный восторг своего обладателя. Рот Ерохина приоткрылся, и он облизал губы, языком чуть задев рот Никитина. А Костя, которому не оставили выбора, касался паха другого парня и, смущаясь, понимал, что ему нравится непривычное ощущение. Сначала ему захотелось закричать от страха, от ужаса, что он, вообще-то, когда-то был натуралом и не собирался когда-либо трогать мужскую пипиську, кроме своей. Но эти эмоции подсознательного ора растворились, стоило ему увидеть эмоции полнейшего восторга в глазах Ерохина. Костя никогда спортсмена таким не видел. Новый вид запечатлелся огненным отпечатком на подсознании, и Никитин ощутил, как узел возбуждения только сильней начинает щекотать пах. Боже, это было похоже и на абсурд, и на полнейшую правильность одновременно.       Пальцы Кости сжались, и Ерохин громче простонал, двинувшись навстречу ласкающей ладони. Он не стал убирать свою руку, прижимая Никитинские пальцы, переплетая их. А Костя смелел все сильней и сильней, сквозь нижнее белье и домашние штаны оценивая, насколько богато одарен блондин. А одаренным тот оказался знатно. Костя не видел в натуральную длину и толщину, но мог с точностью сказать, что у Ерохина член оказался больше, чем у него. Держаться на одной руке атлету становилось все трудней, и вскоре он убрал свою руку от ладони Кости, оперевшись возле головы Никитина уже на две конечности, не отодвигаясь, не отстраняясь от чужого лба.       - Эгоист, - вдруг выдохнул Костя, видя, как вздрагивает Ерохин, распахивая веки, расфокусированным взглядом посмотрев в лицо напротив. – Мне тоже внимание нужно, - пробормотал сипло, не слыша собственных слов, Костя, получая в ответ неожиданную кривую ухмылку, из-за чего на щеке блондина появилась неглубокая ямка.       Костя порывался сказать еще что-нибудь, но его слова оказались прерваны на полпути поцелуем, а вскоре и вскриком, когда Ерохин грубо опустился вниз всем своим весом, едва не придавив руку Никитина. Он успел убрать ладонь с тела блондина, тот, совершая ритмичные толчки, вжался пахом в пах недолюбовника, и у Кости поехала крыша. Он, приоткрыв рот, выгнулся, вскрикнув. Никитин не успел опомниться, как его джинсы оказались расстегнуты, а вскоре и приспущены. Костя совсем упустил этот момент. Зато опомнился, когда члена коснулись пальцы Ерохина, а рот накрыли его губы. Они принялись ритмично гладить друг друга, толкаться, потираться, стискивая в объятиях. Не прошло и нескольких минут, как Костя, протяжно застонав, кончил, излившись в кулак Ерохина, и тому понадобилось пары секунд, чтобы дойти до края, охнув и упав всем весом на Никитина. Тому враз стало тяжело дышать от веса спортсмена, и Костя заколотил тому по спине, заставляя приподняться. Что за нахрен?! Вообще своей массы не соизмеряет?! Блондин откатился, и Костя буквально сполз с дивана вниз, падая задницей на ламинат. Голова кружилась, в легких горело, а горло саднило. Костя кое-как, все еще видя перед глазами прыгающих зайчиков, поправил на себе джинсы, стараясь быстрей сообразить, как ему теперь смотреть в глаза хозяина квартиры.       Не чувствуя ног, Никитин встал, обернувшись. Ерохин успел перевернуться на спину, скинуть с себя футболку и, вытерев об нее руки, бросить на пол, попутно поправив штаны. Завалившись на подушку, блондин закрыл лицо согнутой в локте рукой. Он тяжело дышал и Костя видел, как у того двигается кадык вверх-вниз, будто спортсмен раз за разом сглатывал или сдерживался, чтобы не начать что-либо говорить. Часть подушек оказалась спихнутой вниз, та же участь постигла и плед.       Костя, взъерошенный, все еще до конца не понимающий, что произошло, пытался осознать, что только что онанировал вместе с другим парнем, наглаживая не принадлежащий ему член. Действия же самого Ерохина оставались загадкой. До такой степени напился? Тогда почему его движения были уверенными, словно подобное с другими мужиками он проделывал не один раз?       Отойдя в сторону, Костя кулем упал в компьютерное кресло, чуть сползя вниз. Верхняя одежда вся липла к разгоряченному телу, даже в трусах было мокро. Никитин все еще не мог забыть картину раскрасневшегося Ерохина, но к подобному соблазнительно-развратному образу присоединился вид раскинувшегося на диване парня, задышавшего уже более размеренно и глубоко. Приспущенные ниже выпирающих тазовых косточек хлопковые штаны, чуть открывающие резинку нижнего белья, позволяли фантазии разгуляться на славу, интригуя снять их, чтобы увидеть воочию то, что Костя трогал своей рукой. Впалый живот с проступающими кубиками под тонкой кожей плавно переходил в красиво очерченные грудные мышцы, которым можно было позавидовать. По крайней мере, Костя завидовал, любуясь атлетическим богическим телом, почти благоговейно рассматривая красоту Ерохина, видя, как тот ритмично вдыхает и выдыхает.       «Он уснул? Да стопудово уснул!» - восхитился выдержке и поведению хозяина квартиры Костя.       Ерохин вырубился, оставив гостя тет-а-тет с его мыслями. Что за несусветная наглость?! Но не этого ли хотел Костя? Собственно, итог был на лицо: его наваждение вырубилось, уснув крепким молодецким сном. Подумаешь, не от алкашки выпитой разморило, а от тисканья члена. Какая разница, если все равно Никитин своего добился, так или иначе.       Пользуясь моментом, Костя, втихаря включив телефон, поставив тот на беззвучный режим, подкрался к хозяину квартиры и, нажав на камеру в режим видеозаписи, начал снимать Ерохина, стараясь в это время не пищать, как девочка-фанючка, ведь план все-таки осуществился! Набравшись смелости, Никитин подкрался совсем близко, заснимая каждую виднеющуюся мышцу на теле парня, откровенно любуясь и восхищаясь. Сделав парочку фотографий с удачного ракурса, Костя, покусав губу и подумав, подошел к Ерохину и, склонившись над ним, отвел его руку в сторону, открывая лицо. Тот реально спал, сладко посапывая, чуть приоткрыв рот, взгляд на котором Костя задержал чуть дольше, чем позволяло приличие. Никитин залип, вспоминая жаркие сцены, произошедшие между ними не так давно. Щеки опалило, и Костя сдержал в себе порыв коснуться губами чужих губ, чтобы снова ощутить их мягкость и податливость. Срочно нужно было идти домой, ибо Костя представить не мог, чем еще могло закончиться совместное рукоблудие. Уход из квартиры больше смахивал на побег, но Костя не знал, как ему смотреть в глаза Ерохину и что вообще стоит в таких ситуациях говорить. Никитин свыкся с тем, что ему нравится парень, даже принял тот факт, что подержать чужой член в руках не было похоже на перевернутую Вселенную и на приход всадников Апокалипсиса. Но взглянуть в глаза Ерохину казалось страховым, как никогда прежде. Что Костя ожидал? Ну, по меньшей мере, возможного омерзения. Вдруг все произошедшее было всего лишь тягой алкоголя, и Ерохину казалось абсолютно безразличным, кого потискать? И чей нефритовый жезл натереть, ага.       Костя, все еще сомневаясь в том, что стоит ли сбежать, все-таки решил, что стоит. Хотя бы для того, чтобы привести свою голову в порядок. Поэтому, проверив наличие флешек в рюкзаке, по-быстрому убрав бардак, который они совместно устроили, помявшись, Никитин, присев рядом с Ерохиным, пробормотал:       - Надеюсь, что ты ничего не забудешь, - и, погладив парня по голове, Костя, улыбнувшись, поспешил скрыться, раз за разом прокручивая в голове мысль, что ему хотелось бы повторить сегодняшний знаменательный день.