Ты Бархат В Каменном Мире (In a World of Stone, You are Velvet)

      Запихнув пергамент обратно в сумку Кейры, Лаз отправилась искать лодку, на которой можно было бы уплыть на материк, но таковых не нашлось, и по этой причине пришлось прибегнуть к другим способам.       Исследовав сооружения на острове, она нашла шторы, которые можно было использовать для пеленания трупа. Дальше она работала быстро: соорудила плот из коряги и гнилых досок. Немного подумав, Лаз пришла к выводу, что Велен не будет лучшим местом для погребения. Безжизненная пустошь. Земля была плотной, а чаща кишела гулями, жаждущими вырыть новую могилу и сожрать свежий труп.       Нет, она будет ждать дни или недели, пока земля не осядет и не пропадёт трупный запах, если это требовалось, чтобы отогнать необузданных существ от Кейры. К сожалению, время поджимало — необходимо было возвращаться домой из-за работы. Хоукс, владелец корчмы, не сильно жаловал Лаз. Поэтому он и отправил её в тот день за цветами, чтобы она ползала под летним солнцем, только бы не видеть её в заведении.       Во всяком случае, она совершила это путешествие, чтобы убедить чародейку поехать с ней обратно, так что план вполне уместен. Туссент с его бесконечным цветением и теплом должен был стать последним местом упокоения матери. Конечно, путешествовать в одиночестве ― одно дело. И совсем другое ― с телом. Тем не менее Лаз приняла решение.       Плот легко приподнялся и остался на плаву, когда она столкнула его в воду. Нырнув обратно в страшно холодное озеро, она поплыла на материк вместе с Кейрой, где кобыла Лаз ждала на берегу.       Она положила Кейру на седло, словно хрупкое сокровище, и печальная, но полная решимости села рядом. Труп положила себе на колени; одной рукой она держала Кейру, другой взяла поводья.       ― Вперёд, ― Лазарья пришпорила лошадь и медленным галопом направилась обратно в Туссент.

***

      К тому времени, как Лаз добралась до своего пункта назначения, она была измучена как поездкой, так и ветром. Запах от разложения Кейры притягивал к себе все неприятные и невежливые взгляды. Вооружённая лишь маленьким охотничьим ножом да бешеной скоростью лошади, они едва добрались до святилища Туссента.       Лаз, измученная, сначала спешилась, затем потянула за собой фигуру в ткани. Она скользнула вниз на грудь Лаз с большей силой, чем та предполагала. Не в состоянии удержать мёртвое тело, её колени подогнулись, и они обе неуклюже распластались на земле.       Прохожие с любопытством глазели на происходившее из-за запаха и внешнего вида трупа.       ― Во имя пророка Лебеды, что это за запах? ― ахнула дворянка, прикрывая нос расшитым платком.       Голодная, уставшая, сама не очень приятно пахнущая Лаз в последнюю очередь хотела слушать что-либо в своём тяжёлом положении.       ― Если запах Вам так омерзителен, ― прошипела Лаз, пытаясь встать с каменной плиты, ― покиньте порт, ― в воздухе постоянно витал запах протухшей рыбы и выброшенных на берег водорослей. Честно говоря, было даже удивительно, что она разобрала среди этого амбре Кейры.       ― Мисс Лазарья, Вам помочь? ― нахмурившись, предложил местный мужичок, когда Лаз сбросила с себя тело.       ― Нет, ― пропыхтела она, поднявшись и отряхнувшись. Её одеревеневшие и ноющие ноги тряслись под собственным весом. ― Это мой долг, Пьер. Но спасибо.       Оставшуюся часть дня она убила на то, чтобы найти повозку, почистить и привести в надлежащий вид труп Кейры. Тем временем корчма закрылась, позволив ей спокойно оплакивать свою дорогую мать без аккомпанемента песен и танцев снизу. К тому же она действительно не хотела выговора от Хоукса.       К ночи повозка ждала у лестницы. Кейра была готова к погребению.       Выйдя с задней двери таверны, Лаз покатила труп на восток, через город, к воротам Метинны, пока не прибыла к кладбищу Мер-Лашез. Крутая тропинка разрезала холм напополам, скрежет колёс повозки смягчался густой травой. По ночному бризу, словно безмолвные звёзды, плыли светлячки. Лаз была благодарна лёгкому ветерку, смягчившему неприятный жар, обдававший её.       Двумя руками она тащила тележку, в то время как меч в висел на боку. Капюшон спал с головы, открыв копну белых, как луна, волос.       Извилистая тропинка вела к кладбищу, врываясь с равнин в территории холмиков с тенистыми деревьями, разбитыми надгробьями и извилистыми толстыми корнями. Виноградные лозы и другие вьющиеся растения обвивали памятники подобно горюющим семьям, отказывавшимся отпускать любимых им людей в загробную жизнь. Так же как и Лаз не была готова попрощаться с дорогой Кейрой.       Девушка нашла подходящее место на вершине небольшого ущелья, откуда открывался чудесный вид на искрящееся озеро и на захватывающее дух зрелище — светящийся дворец по левую сторону. Она отстегнула пояс с мечом, положив его в сторону, затем расположила Кейру на земле. До неё кто-то использовал это место, чтобы развести огонь между покрытым мхом бревном и валуном.       В темноте Лаз нащупала узел туники и развязала его, начав раздеваться. Батистовая рубашка, вся в грязи, поту и других выделениях была аккуратно свёрнута и положена на бревно. Там же оказались и штаны, затем нижнее бельё, и вскоре она стояла нагая в ночи Туссента. Хор сверчков пел звёздам, а тёплый воздух щекотал кожу. Светлячки мелькали между деревьев.       Милосердный воздух, подобно нежному любовнику, оставил поцелуй на коже. Это охладило пот на её груди и пояснице. Приятная дрожь, словно осторожная ласка, пробежала по спине.       Ночь…       Оно звало, кровь вскипала, глубокая жажда разрывала живот. Оно тёплыми губами целовало шею, касалось чувствительных бёдер. Жажда была невыносима, но это желание, возникшее в момент, было лишь иллюзией. Как и всё, чем была Лазарья.       Она ответила, сдаваясь тёмному соблазну, как она делала много-много раз прежде.       Подобно удару молота, боль пронзила её тело.       От внезапного спазма она согнулась пополам, задыхаясь, упала на колени. Лёгкие сдавливало до самой последней капли воздуха, пока она не пыталась вновь вздохнуть. Побелевшие костяшки пальцев взрыли землю; конвульсии пробежались по спине, с влажным треском ломая каждую кость позвоночника. Лаз не могла кричать в агонии, ей пришлось подавить крик в кровяной смеси, бежавшей изо рта и носа. Обвив дрожащей рукой свой торс, она ногтями разорвала плоть на боку. Белая щетина показалась вместе с раной. Очередной приступ боли охватил её тело и подогнул руки, от чего девушка упала лицом в грязь.       Она сдержала влажный, пробиравший до дрожи вопль. Вновь протянув руку через вывихнутое плечо, она вонзила ногти в плоть, всё сильнее раздирая её и высвобождая всё больше белой щетины. Когти уверенно рвали кожу и мясо, несмотря на слепящую агонию, что пробивала каждый дюйм её тела. Мех вырастал из ранений, нанесённых самой себе на груди и боках, когда она драла и драла всё больше лоскутов человеческой кожи. Костяшки пальцев раскололись, ломая пальцы на осколки. Затем на их месте выросли огромные когти. Зубы попадали на землю, кожа разорвалась, а из человеческого рта вылезла мокрая, кровавая белая морда. Глубокое стенание, смягчённое сомкнутыми челюстями с клыками в длину с палец, содрогнуло большую грудь. Медленная смерть настигала Лазарью, а затем всё, что от неё осталось ― это огромная волчица.       Стоя над ужасающей «куколкой», что когда-то называлась Лазарьей Мец, зачарованной дочерью Кейры Мец из Каррераса, волчица стряхнула задние лапы, сбрасывая остатки человеческой плоти. Она отряхнулась, как бы поступила любая мокрая собака, разбрасывая красные капли вокруг, а затем обратила внимание на груду сброшенного тёплого мяса. Животное вылакало всю кровь, понюхало кишечник, вздувшиеся лёгкие и съело всё, оставив на земле лишь сломанный череп, закутанный в кровавое месиво волос. Как только всё было прибрано, оно сосредоточилось на главной задаче: копать.       Волк копал и копал. Нетерпеливо разбрасывая грязь всеми четырьмя лапами, он не успокоился, пока через несколько часов не была готова глубокая и подходящая могила. Возникнув из тёмной глубины с помощью одного грациозного прыжка, огромная волчица мягко подтолкнула носом обмякшую Кейру и разломанный череп Лаз в зияющую дыру. Могила будет без надгробья, отмеченная бревном и валуном, с видом на реку между красным домом и дворцом на западе.       Похоронив хозяйку, волчица с одним жёлтым и одним бледно-голубым глазами, светившимися в темноте, закопала всё в землю. Закончив, она с ворчанием села. В сердце была боль и горестная память о последнем мгновении, когда она видела Кейру. Она была всего лишь волчонком, когда женщина нашла её, полюбила и дала Дар и Имя:       Лазарья Мец, зачарованная дочь Кейры Мец из Каррераса, чародейки и матери.