Феникс и северные реки

Войдя следом за Фэн Синцзюэ в открывшуюся дверь и сгорая от любопытства, Чэнь Лэн стал с жадностью изучать новую обстановку. Комната оказалась светлой и просторной, напротив входа почти во всю стену было окно в пол с раздвижными створками, за которым виднелся настил неширокой террасы. Вдоль остальных стен почти до потолка высились полки с книгами и свитками, один из стеллажей был полностью заставлен шкатулками и сундуками разных размеров и форм, некоторые из которых были запечатаны разномастными талисманами. В конце комнаты стоял письменный стол, к нему Фэн Синцзюэ и подвел молодого мужчину. — Это всё, что было при тебе, когда я нашёл тебя в реке, — пояснил он, пока стягивал со стола полупрозрачный красный шёлк, которым были накрыты вещи. На столешнице, укрытой лоскутом синей парчи, покоились аккуратно разложенные предметы и атрибуты одежды. Перво-наперво взгляд упал на длинный меч. Ножны его были выполнены очень искусно, из выбеленного дерева с резным орнаментом и обитые ажурными серебряными пластинами, инкрустированными белым и голубым ониксом. Рукоять двуручного меча так же была выполнена из белого гладкого оникса с металлическими обручами. Серебряное навершие, каплевидной формы, изображало нераскрывшийся бутон лотоса, а у основания обвивался серым шёлковым витым шнуром с длинной, в шесть цуней, кистью, украшенной тремя крохотными речными жемчужинами. Гарда, плотно прилегающая к ножнам, имела форму двух перекрещенных полумесяцев, один из которых был из белого, другой из черненого серебра. Без лишнего изыска и выполненный в спокойных, холодных цветах, этот меч мог показаться несколько простым, но не был лишён утончённости и благородства. Пробежав кончиками пальцев по ножнам, слегка касаясь резьбы на теплом дереве, прохладного камня и металла, Чэнь Лэн вопросительно глянул на Фэн Синцзюэ. — Это твой меч, конечно, ты можешь взять его, — поняв безмолвный вопрос, ответил Фэн Синцзюэ, внимательно наблюдая за каждым движением своего гостя. Чэнь Лэн же с осторожностью и чуть неуверенно взял в руки меч и стал медленно вытаскивать его из ножен. Показался белоснежный сияющий прямой клинок, на серебристом металле которого, вдоль дола, были выгравированы письмена:

«Осенняя луна в струящейся воде. Безмолвие всё озеро накрыло. Лишь лотос что-то тихо шепчет мне, Но голос ветра не даёт расслышать»

В конце стиха была гравировка печати. Сам клинок был лёгок и идеально заточен. Проведя пальцем по письменам от гарды до острия, Чэнь Лэн вдруг ощутил, что лезвие, будто слегка вибрирует, как от лёгкого электрического напряжения. Это было странным и необъяснимым, но отчего-то приятным и каким-то знакомым чувством. Словно от кончиков пальцев, по венам в самое сердце протекал поток тепла, не смотря на то, что металл клинка был холодным. Замерев на мгновение и попытавшись прислушаться к своим ощущениям, молодой человек всё же решил пока не заострять на этом внимания. Вернув меч в ножны и бережно положив его обратно на стол, он приступил к изучению остальных вещиц. Там был широкий атласный пояс ню глубокого синего цвета и тонкий белый кожаный ремень с серебряной пряжкой и тремя тонкими цепочками на ней. Рядом лежала круглая подвеска из белого нефрита, на одной стороне которой, умелой рукой мастера, были вырезаны два карпа в форме инь-ян, а на обратной какой-то символ, значения которого мужчина не понял. Подвеску украшал алый шнурок с шелковой кистью и маленький серебряный колокольчик, но последний был сильно помят, словно его ударили камнем и не один раз. Так же там были несколько бумажных талисманов, исписанных киноварью, коробочка с сушёными травами, удивительно, что и первое и второе не испортилось от воды. А так же два простых, ничем не украшенных, серебряных наруча. Изучив все эти необычные вещицы, Чэнь Лэн, наконец, поднял взор на Фэн Синцзюэ и стал сыпать вопросами: — Фэн-сюн, что это за символ? — Спросил он, показывая на подвеску. — Это заклинание. Насколько я могу судить, она служит для накопления духовных сил. Эта подвеска довольно сильный духовный инструмент. — Хмм… Духовный… То есть, Фэн-сюн хочет сказать, что на самом деле есть что-то помимо обычных физических сил человека? Это же… Как такое возможно? Я совсем ничего не понимаю, но в тоже время, мне кажется это знакомым. На самом деле, он имел представление о таких вещах, но как именно обстояли дела в подобном вопросе тут, в этом мире, Чэнь Лэн не мог знать. Да и что там, он до сих пор немного сомневался, что попал в какой-то иной мир, ведь пока никого помимо своего спасителя он не повстречал, а там кто знает, может это всё одна большая шутка от Фэн Синцзюэ. Да и, раз он «потерял» память, то нет ничего удивительного в том, что он просит всё ему разъяснить. — Не переживай, позже я всё тебе объясню. И мне кажется, что тело твоё помнит куда больше, чем разум. Не пытайся силой вернуть свою память, возможно, твой разум решил сберечь себя, забыв нечто ужасное. В груди Чэнь Лэна кольнуло чувством вины за обман. Похоже, Фэн Синцзюэ относился к этой ситуации с большей серьёзностью, чем Чэнь Лэну показалось ранее. Да и ответ этот прозвучал с искренним пониманием, будто и сам Фэн Синцзюэ желал также забыть нечто, но не мог, как ни старался. И возможно даже чуточку завидовал своему новому знакомому. — Почему Фэн-сюн уверен, что этот меч принадлежит мне? – Отвлёк парень собеседника от неловкой темы. — Он тебя не покинул, — весьма расплывчато ответил Фэн Синцзюэ. — То есть? — В недоумении вскинув брови, переспросил Чэнь Лэн. — Он остался при тебе, а не утонул где-то в глубоких и бурных водах Бэймохэ, хотя шнур на ножнах оборвался. Он следовал за тобой, — видя всё более недоумевающий взгляд молодого человека, Фэн Синцзюэ сам стал сомневаться, действительно ли меч принадлежал Чэнь Лэну. — Скажи, Чэнь Лэн, ты что-нибудь ощутил или заметил что-то странное, когда коснулся меча? — Даже не знаю, — в задумчивости запрокинув голову и потирая кончиками пальцев точеный подбородок, протянул молодой человек, — он оказался очень лёгким несмотря на размеры, и красивым, на клинке искусная гравировка, да и сам стих очень загадочен и проникновенен. Что же ещё. Кажется, лезвие немного вибрировало, впрочем… — Стих? — Перебил его мужчина. — Да. Вот, взгляни, — Чэнь Лэн снова высвободил клинок из ножен и указал Фэн Синцзюэ на гравировку. Но тот лишь покачал головой. — Теперь я с уверенностью могу сказать, что меч принадлежит тебе, — усмехнувшись, он легонько похлопал молодого человека по плечу, — те письмена, что ты видишь, это духовное заклинание, что связывает меч и его владельца, своего рода подтверждение взаимного контракта. Их может видеть только тот, кто связан с клинком душой. Я увидеть текст не могу и не говори мне, что там написано, это будет не правильно, мы не настолько близки. Услышанное, ввело Чэнь Лэна в замешательство. Если он с мечом связан духовно, как же объяснить то, что меч всё равно его признал, ведь как раз душа-то теперь в этом теле совсем другая? Решив подумать об этом ночью, он продолжил расспросы: — Хочешь сказать, у меча тоже есть душа? — Да, а ещё у твоего меча обязательно есть имя. — И как же мне его узнать? — Не знаю, - усмехнулся мужчина, - спроси у него сам. — Фэн-сюн, должно быть, сейчас шутит, — с недоверием протянул Чэнь Лэн. — Ха-ха, да, я действительно шучу, хотя… — Одарив кривой озорной улыбочкой своего нового друга, Фэн Синцзюэ поинтересовался, — будут ли у моего диди ещё вопросы? Я расскажу и объясню всё, что смогу. — Я не вижу тут одежды, где она? — От твоих одежд мало что осталось, они были изрезаны и изодраны, вдобавок перепачканы запёкшейся кровью и речным илом. Пусть Чэнь Лэн меня простит, но я её сжёг, остался только пояс и наручи. Даже обувь пострадала. — Я что, побывал в мясорубке? — Пробубнил себе под нос молодой человек, поёжившись от представившейся картины, но Фэн Синцзюэ всё же расслышал. — Что такое мясорубка? — А? Прости… Так, игра слов. А что за одежда сейчас на мне? — Это принадлежит одному из моих учеников, у вас схожая комплекция и рост. — Прости, а сколько лет твоему ученику? — Пятнадцать. — … Увидев сложное выражение лица Чэнь Лэна, Фэн Синцзюэ с трудом подавил смех и как можно беззаботнее бросил: — Он малость крупноват для своего возраста, но я рад, что у меня, благодаря этому, нашлась одежда для тебя. — Мгм. — И не волнуйся, он не обидится, что ты надел его вещи. К слову, я дал ему задание приобрести для тебя новые одежды. — Мне очень неловко, Фэн-сюн уже столько для меня сделал. Как я смогу отплатить? — Я уже говорил тебе о том, что бы ты не чувствовал себя должным. Но если хочешь быть полезным, просто помогай мне по хозяйству. — О! Это мне точно не сложно. Я даже могу приготовить обед. — Серьёзно? Это будет интересно. Что ж, давай пока выпьем чаю на улице и я расскажу тебе кое-что о заклинателях. Глядишь, ты и сам что-нибудь вспомнишь. Чэнь Лэн кивнул в знак согласия, и уже было развернулся, чтобы выйти из комнаты, как Фэн Синцзюэ его окликнул: — Сяо Чэнь! Обернувшись, молодой человек увидел, как Фэн Синцзюэ протягивает ему меч. — Фэн-сюн? — Возьми-ка его, хочу кое-что проверить, — мягко улыбаясь, мужчина вложил в ладонь Чэнь Лэна зачехленный в ножны меч, а сам прошёл мимо и подошёл к стеллажу с сундуками, что-то ища. Стоя в ожидании, молодой человек стал снова изучать резной узор на ножнах, и вдруг услышал со спины тихий голос: — Прошу меня простить. По спине пробежал неприятный холодок и, не оборачиваясь, Чэнь Лэн почувствовал, как к его горлу стремительно приближается холодная сталь клинка.