Феникс и северные реки

Сердце пропустило удар, дыхание непроизвольно застыло, а ладони похолодели и покрылись ледяной испариной. Что это могло быть? Деревьев рядом с окном не росло, да и звук был явно ритмичный и принадлежал живому существу. Когда Чэнь Лэн вернулся домой с прогулки, Фэн Синцзюэ уже спал, да и если бы Чэнь Лэн ему понадобился, мужчина бы просто вошел в спальню через дверь. Даже кролики были заперты в своем домике. Ученики вернуться не скоро. Перебрав в голове эти хаотичные мысли, мужчина заставил себя привести в порядок своё эмоциональное состояние и бесшумно выскользнул из постели. Легко и бесшумно ступая босыми ногами по дощатому полу, Чэнь Лэн, прихватив Юэ Фэнгэ, тихо приблизился к окну, прикрытому створками из-за непогоды. Остановился прислушиваясь. «Тук… Тук-тук…» — Сяо Чэнь, ты спишь? — Послышался приглушённый знакомый низкий с хрипотцой голос. Прикрыв глаза и с облегчением выдохнув, Чэнь Лэн распахнул окно. — Фэн-сюн, почему именно в окно? Дверей не существует? — Спросил он с плохо скрываемым раздражением в голосе. В оконном проёме показался Фэн Синцзюэ, он глядел на Чэнь Лэна снизу вверх, облокотившись локтями об подоконник. — Почему ты голый? — Проигнорировав вопрос спросил Фэн Синцзюэ. — Люблю так спать, и я не голый, я, вообще-то, в штанах. — Оу, — только и ответил товарищ, не отрывая взгляда от Чэнь Лэна. А картина предстала перед ним мистическая и завораживающая. Стройный обнажённый торс молодого мужчины словно сиял белизной фарфоровой кожи на фоне тёмной комнаты, по белоснежным плечам рассыпались чёрные пряди длинных волос, а глаза, после недавних слёз и переживаний, сверкали будто звезды. — Так зачем Фэн-сюн меня разбудил? И почему в окно? — Повторил свой вопрос Чэнь Лэн. — Так быстрее было. И я не хотел тебя напугать, явившись к тебе в спальню посреди ночи. Чэнь Лэн в ответ лишь скептично приподнял бровь, и забарабанил пальцами по подоконнику, ожидая дальнейших разъяснений. С открытого окна веяло почти осенним холодом и на его обнажённое тело попадали редкие капли дождя. Настроение и так было испорчено недавним сном и тяжёлым пробуждением, а вынужденное стояние на холоде совсем не прибавляло радости. — Сяо Чэнь всё ещё хочет отправиться со мной на охоту? Этих нескольких слов было достаточно, чтобы полностью изменить настроение негодовавшего до сих пор Чэнь Лэна. — Я буду готов через несколько минут, — с жаром бросил он и, захлопнув оконные створки, кинулся собираться. Сон, раздражение и ночные тревоги, как рукой сняло. Остались лишь азарт и предвкушение. Растрёпанные после тревожного сна волосы он наспех расчесал гребнем, стянул в тугой хвост на затылке, а затем этот хвост заплёл в косу. Сполоснул лицо холодной водой из медного таза, стоящего на прикроватной тумбочке. Надел хлопковую рубашку и достал набор одежды, что раздобыл для него Лилин. Меньше чем через пять минут, Чэнь Лэн стоял на пороге дома, не забыв прихватить с собой свой меч. Фэн Синцзюэ оглядел друга придирчивым взглядом. На Чэнь Лэне были надеты тёмно-серые широкие штаны, заправленные в чёрные сапоги, поверх рубашки была надета синяя кофта с рукавами до локтя, а сверху двуполая серая накидка до колен без рукавов, талия охвачена широким серым поясом. Слева на поясе были прикреплены ножны с Юэ Фэнгэ, рядом висела нефритовая подвеска с карпами, а на запястьях Чэнь Лэна блестели серебристые наручи. Синцзюэ удовлетворенно кивнул. — Идём. — Да, только… — Чэнь Лэн слегка заколебался, — помнится, ты рассказывал, что до ближайшего поселения почти день пути. — Это если пешком. Но мы пешком не пойдём. И нам в другую сторону. — Вот как? — Чэнь Лэн совсем растерялся. Каким же ещё образом можно было спуститься с гор, в этом-то веке? Фэн Синцзюэ без лишних объяснений прошёл на задний двор, не оборачиваясь, уверенный, что друг не отстаёт от него ни на шаг. — Скорее всего, у тебя самого пока не получится, ты ещё не совсем стабильно контролируешь свои духовные силы, — говоря это, Фэн Синцзюэ на ходу сложил пальцы в печать и Аньсинь послушно покинул ножны, — так что полетим на моем мече. Стоп! Простите, что? Полёт на мече? Чэнь Лэн с недоумением смотрел, как покинувший ножны Аньсинь завис в горизонтальном положении примерно в десяти цунях над землёй. Конечно, Чэнь Лэн когда-то читал о подобном, во многих древнекитайских историях о воинах, что следовали по пути самосовершенствования, рассказывалось, что они летали на собственных мечах. Но поверить тому, что такое может происходить на самом деле, было сложно. Впрочем, если в этом мире погибшие и не похороненные люди становились вампирами и ходячими мертвецами, то чего уж удивляться полётам на мечах. Фэн Синцзюэ поставил одну ногу на меч и сделал приглашающий жест Чэнь Лэну. Чэнь Лэн с сомнением смотрел на узкий длинный клинок, мокрый от дождевых капель. Мысль о том, что придётся подняться высоко в небо, навстречу ветру, имея столь ненадёжную и скользкую опору, приводила Чэнь Лэна в ступор. Но выжидающий и терпеливый взгляд Фэн Синцзюэ не давал никакой возможности отступить. Не смотря на всю любовь к приключениям и изучению развалин древних городов, Лю Сяомин до потери сознания боялась высоты. Но признаться сейчас в этом было как-то стыдно. — Ты идёшь? Удивляться будешь потом, у нас не так много времени. Голос и тон Фэн Синцзюэ был очень серьезен, даже немного строг. Кажется, Чэнь Лэн ещё не видел его таким серьёзным и сосредоточенным. А потому, подавив свои страхи, ступил на клинок. Странно, но при этом Аньсинь совсем не покачнулся и не просел даже на пол цуня. Сделав глубокий вдох, Чэнь Лэн поставил вторую ногу, поймал баланс, и вот он уже стоит на зависшем над землей мече, а позади него стоял Фэн Синцзюэ. Это как кататься на сноуборде или скейтборде, успокаивал себя Чэнь Лэн, несмотря на то, что ни разу в жизни не катался ни на том, ни на другом. Меч стал плавно двигаться вперёд, постепенно набирая высоту. Когда они поднялись примерно на четыре чжана [1] над землёй ветер усилился. Задеревеневшие от страха ноги не давали Чэнь Лэну легко ловить баланс, он слегка покачнулся, от чего его сердце заклокотало где-то в глотке, а в глазах совсем потемнело. Но внезапно он ощутил спокойное прикосновение к своему плечу, а левая рука Фэн Синцзюэ обвила его талию, надёжно придерживая. Эти два прикосновения, не смогли абсолютно избавить Чэнь Лэна от сковавшего его страха, но подарили твёрдую уверенность: «Он не даст мне упасть». — Полёты на мечах, наверное, самая удобная способность, что доступна только заклинателям. Согласись, без неё было бы в разы сложнее. Голос Фэн Синцзюэ, хоть и был немного приглушён шумом ветра, звучал мягко и спокойно. Не дожидаясь ответа, мужчина стал говорить дальше: — Мы направляемся на юго-восток, там есть городок Да Матоу, почти на границе провинции Хуан Ци, в низине. Город считается портовым и торговым, точнее считался раньше. После сильного обвала в горах, около пяти лет назад, воды в тамошних реках стали скудеть и, в конце концов, торговые суда перестали ходить в те края. Теперь город выживает исключительно за счёт гончарного ремесла. Там проживает много именитых мастеров, что занимаются не только керамикой, но и высококачественным фарфором. Их изделия очень ценятся в столицах и среди знати. Фэн Синцзюэ говорил без остановки, не смотря на то, что Чэнь Лэн за всё это время не проронил ни звука и стоял как ледяное изваяние. Должно быть, мужчина понял, что друга сковал ужас от его «первого» полёта, и старался немного отвлечь его рассказом. И это ему удалось. Мышцы Чэнь Лэна постепенно стали расслабляться, он даже старался аккуратно поглядывать по сторонам, изучая открывавшиеся ландшафты. И хотя из-за затянутого низкими тучами ночного неба, вокруг царила почти непроглядная тьма, обострившееся благодаря потокам ци зрение всё же позволяло разглядеть проносившиеся под ними горные долины, острые белые скалы и бурные горные реки. Скорость полёта была довольно большой, около сорока километров в час, как прикинул Чэнь Лэн. На такой скорости ветер нещадно хлестал по лицу, развевая мужчинам волосы и одежды. Капли дождя впивались в кожу лица, шеи и рук, как мириады ледяных иголочек, царапая и доводя до лёгкого онемения открытые участки тела. Одежда уже почти насквозь промокла, но из-за нервного напряжения и того, как плотно прижал его к себе стоящий позади Фэн Синцзюэ, Чэнь Лэн почти не ощущал холода. А тем временем, Фэн Синцзюэ продолжал свой спокойный рассказ, согревая ушко и шею стоящего перед ним мужчины горячим дыханием. — Когда ты вернулся и лёг спать я получил сообщение из Да Матоу. Я держу связь с их главой города, но на этот раз письмо было не от него. Да и письмом это сложно назвать, скорее истерический зов о помощи. Из послания мало что можно понять, да и написано оно явно в спешке, но у них там случилось что-то очень непредвиденное. Люди исчезают, трупов никто не находит. Какой-то закономерности, по-видимому, нет, пропадают и стар и млад, и мужчины и женщины. — А социальная принадлежность пропавших людей, тоже разная? — Наконец подал голос Чэнь Лэн. — О! Так ты меня всё-таки слушал? — С сарказмом спросил Фэн Синцзюэ. Даже не видя чужого лица Чэнь Лэн живо представил себе ехидную улыбочку друга, от чего в груди на миг потеплело. — Конечно слушал. Что ещё мне оставалось, тут-то от твоей болтовни никуда не деться, — в отместку уколол он приятеля. — И всё же? Что насчёт моего вопроса? — Уже серьёзнее спросил он. — Пока ничего сказать не могу. На месте разберёмся. — Долго нам ещё лететь? — Около часа. Так что можешь расслабиться и получать удовольствие от полёта на свежем воздухе. Чэнь Лэн не выдержал и всё же аккуратно обернулся через плечо, чтобы вперить в друга убийственный взгляд. На что Фэн Синцзюэ лишь улыбнулся и сильнее прижал Чэнь Лэна к своей широкой груди, оправдывая это тем, что он якобы замерз, а Чэнь Лэн очень тёпленький. Покинув горную гряду и спустившись к долине, тянущейся на многие ли на юг и восток, стало заметно теплее. Дождь прекратился, и иногда сквозь низкие облака просвечивала стареющая луна, освещая долину с рассыпанными по ней то тут, то там маленькими деревеньками, пастбищами, реками и небольшими болотистыми озёрами. То ли близость и поддержка Фэн Синцзюэ так действовала, а может он просто уже привык к высоте и скорости, но Чэнь Лэн действительно постепенно стал наслаждаться полётом. И даже захотелось когда-нибудь пролететь днем, чтобы лицезреть эти красоты при свете солнца. На востоке постепенно занялся рассвет. Пока ещё еле заметная светлая полоска неба над горизонтом с каждой минутой становилась всё шире. До восхода солнца оставалось примерно пару часов, когда на горизонте показалась группа строений, высокие башни, колокольня и широкая каменная дорога, ведущая к большим воротам. Аньсинь плавно снизился и замер почти над самой землёй. Фэн Синцзюэ разомкнул свои объятия и спрыгнул с меча, Чэнь Лэн последовал его примеру, отчего-то чувствуя легкий укол недовольства. Стало холодно и неуютно. — До города пойдём пешком, может по пути удастся что-то разузнать или заметить. Смотри в оба, если заметишь что-то необычное сразу дай знать. — Фэн-сюн думает что там случилось что-то ужасное и нас поджидает какая-то опасность? — Нет, я вообще пока ничего не думаю по этому поводу, стараюсь действовать по обстоятельствам. Какой смысл сейчас изводить себя домыслами и пытаться разобраться в ситуации если мы даже толком не знаем всех обстоятельств? В словах Фэн Синцзюэ была логика и, повинуясь его указаниям, Чэнь Лэн стал внимательно озираться по сторонам. До города осталось идти примерно две с половиной ли, это займёт около двадцати минут, если ни на что не отвлекаться. Вокруг было тихо, строений за городскими стенами не встречалось, по правую сторону от широкой дороги тянулась роща, по левую сторону расстилались лоскуты полей, разделённых узкими лесополосами. Судя по состоянию полей, они были давно в запустенье, лишь несколько из встретившихся клочков земли были обработаны и чем-то засеяны. Да и сама дорога была не в лучшем состоянии, некоторые каменные плиты разломились, местами проросла высокая трава. Пару раз даже встретились проросшие кустарники на краю дороги. Видно было что этим трактом нынче пользовались не очень часто. — Ты снял колокольчик. Почему? — Вдруг спросил Фэн Синцзюэ. — Колокольчик? — С недоумением переспросил Чэнь Лэн. Он действительно растерялся и не понимал, о чём говорит его товарищ. — Подвеска, — мужчина жестом показал на нефритовую подвеску с карпами, что болталась на его поясе. — Там ведь был серебряный колокольчик. Ты его снял? — Он был весь помят и совсем не смотрелся. Может мне удастся его когда-нибудь починить, но это вряд ли, он очень изувечен. Почему ты вдруг об этом спросил? — Такие колокольчики часто вешают чтобы отгонять злых духов. Их звон почти не слышен человеческому уху, но духи к нему очень чувствительны, он их раздражает. А если там ещё и заклинания нанесены с внутренней стороны, то эффективность их повышается. — Вот как. Не знаю были ли там заклинания, но, в любом случае, он сильно испорчен. Мне не нравится носить с собой испорченные вещи. Чэнь Лэну вдруг стало стыдно за свои слова, наверное сейчас он выглядел, как настоящий избалованный мальчишка. Повисла тишина. Впереди идущий мужчина, словно что-то обдумывал. Он пару раз обернулся и окинул взглядом Чэнь Лэна, затем снова направился к городу. — Хорошо, — только и ответил Фэн Синцзюэ, и по голосу было слышно, что он улыбался. Очень часто поведение Фэн Синцзюэ мало поддавалось объяснению, так что Чэнь Лэн, пожав плечами, прибавил шагу, нагоняя товарища. Но через несколько шагов вдруг замедлился, а потом и вовсе остановился. — Что случилось, сяо Чэнь? — Тсс. Фэн Синцзюэ стал озираться в поисках того, что так насторожило его друга. Через несколько мгновений Чэнь Лэн всё же произнес. — Фэн-сюн, ты ничего необычного не замечаешь? —? — Посмотри сюда, — он махнул рукой в сторону рощи, — что ты видишь? — Роща. Ты там кого-то заметил? - Насторожившись спросил мужчина. — В том-то и дело, что нет. И снова повисла тишина. Сказанное Чэнь Лэном стало обретать форму и смысл в сознании Фэн Синцзюэ, постепенно его взгляд становился всё темнее, а брови нахмурились. — Скоро рассвет и птицы должны были уже давно проснуться, но не слышно вообще никого, ни птиц, ни насекомых. Мёртвая тишина, да и не смотря на то, что тут теплее чем у нас на пике, посмотри - тут почти нет листвы на деревьях. — Ты прав. Во всём, — лаконично подвел итог Фэн Синцзюэ, — идём скорее в город, не нравится мне всё это. Больше не тратя время на изучение обстановки за городом, мужчины ускорили шаг и уже через несколько минут подошли к большим городским воротам. Некогда богато украшенные позолотой и выкрашенные красной краской, которая сейчас вся облупилась, с резными драконами и фениксами. Мощные столбы с перекладиной, на которой искусной рукой было вырезано название города, высились почти на четыре человеческих роста. Но самое необычное, что на опустевших мощных петлях не было самих ворот. Остался только портал. Мужчины молча вошли на территорию города, держась рядом, плечом к плечу. Внимательно осматриваясь и прислушиваясь, не снимая рук с рукояти мечей. Вокруг царила тишина, улицы были пусты. Только ветер гулял между домами с закрытыми ставнями. — Может, сперва наведаемся в дом главы? — Предложил Чэнь Лэн шёпотом. — Да, я хотел предложить то же самое, — согласился с ним Фэн Синцзюэ, говоря так же тихо. Они направились в центр города по широкой центральной улице, мощённой гладким красноватым камнем. Вдоль улицы тянулись ряды закрытых магазинов и таверн, пестрящих выцветшими вывесками. Проспект вёл в центр города, где располагалась колокольня, храм и городское управление. Там же находился и дом главы города. Несмотря на то, что строения были старыми они по прежнему излучали былое богатство. На некоторых строениях ещё виднелась краска с позолотой, резные ставни и коньки крыш. На лицо был экономический упадок некогда богатого и успешного торгового города, а нынче путников окружали лишь отголоски его лучших дней. — Фэн-сюн, ты слышишь этот звук? — Чэнь Лэн тихонько потянул друга за рукав, останавливая его. Оба прислушались. — Да… Какой-то стук, — согласился с ним Фэн Синцзюэ. — Будто стук какого-то станка, может ткацкий? Он доносится откуда-то слева, — Чэнь Лэн бросил взгляд налево и ещё раз прислушался. — Проверим? — Идём. И друзья свернули в узенький переулочек, примыкающий к широкой центральной дороге. Тут, в основном, были жилые дома, не очень большие, но и не похожие на лачуги бедняков. В некоторых домах было довольно обширное подворье, и палисадники. Стук становился всё ближе и отчётливей и скоро к этому звуку присоединился голос, он принадлежал мужчине. Пройдя ещё с полдюжины шагов, мужчины поравнялись с высоким каменным забором, в центральной части которого примостилась небольшая калитка. Звук явно доносился из-за забора. Подойдя к калитке, Фэн Синцзюэ заметил, что она неплотно закрыта и через зазор можно было разглядеть широкий двор и двухэтажный традиционный дом. Посреди двора росло большое раскидистое грушевое дерево, а под ним сидел старик. На вид ему было около восьмидесяти. Худой, с сутулой спиной и тонкими длинными руками. На его морщинистом желтоватом лице почти не видно было глаз, а длинная козлиная седая бородка, трепыхалась на ветру, как белоснежная паутинка. Макушку прикрывала серая косынка из грубой ткани, да и сам он был одет в тёмно-серую рабочую рубаху и грубые короткие штаны. А босыми ногами он жал на педаль станка с гончарным кругом. Старик с упоением занимался своим делом, ваяя керамическую пиалу и самозабвенно напевая себе под нос какую-то песенку, больше похожую на мантру. Голос его был скрипучим и низким, слов песенки было не разобрать. Фэн Синцзюэ и Чэнь Лэн переглянулись и, не проронив ни слова, кивнули друг другу. Фэн Синцзюэ осторожно толкнул калитку и та с тихим скрипом распахнулась, впуская мужчин во двор. Старик, тем не менее, даже не взглянул в их сторону и не прекратил своего заунывного мурлыканья. Тихо кашлянув Фэн Синцзюэ спокойным голосом произнёс: — Уважаемый господин Лао [2]! Просим прощения за вторжение. И вновь никакой реакции. Друзья снова переглянулись, недоумённо пожав плечами, и решили немного подождать. Может старик был глух. А тем временем старый гончар закончил свою работу и, срезав готовое изделие с гончарного круга, тщательно изучил получившуюся пиалу, ощупывая её края и стенки. — Умг, — промычал он себе под нос, видимо довольный результатом и, покончив с пением, поставил изделие на досточку рядом с собой, на которой уже стояло пять таких же пиал, размером один в один. — Чем могу служить молодым господам? — Неожиданно раздался скрипучий голос старика, обратившегося явно к мужчинам. — Может, вы желаете заказать чайный набор? Или обеденную утварь? — Это было бы замечательно, достопочтенный Далао, — произнес Чэнь Лэн мягким голосом, вежливо кланяясь, — но, боюсь, это могло бы подождать. Мы прибыли издалека, и только вошли в город. В вашем городе всегда так тихо и пустынно ранним утром? — Ах, какой приятный и вежливый юноша, — проговорил подошедший к ним старик, протягивая сухую старческую руку и ощупывая лицо застывшего Чэнь Лэна кончиками пальцев. — Давно такие благородные господа не захаживали в наши края. Только сейчас молодые люди поняли, что старик так ни разу и не открыл глаза, он был слеп. — Неужели Вы — мастер У? Знаменитый мастер гончарных дел? — Спросил Фэн Синцзюэ. Он давно слышал что в Да Матоу живет знаменитый в кругах аристократии слепой мастер гончарных дел, У Дамэ. Он прославился своими изысканными работами до самой имперской столицы. Тончайший фарфор его сервизов особенно ценился среди чиновников, княжеских и императорских семей. — Айяа, не ожидал, что обо мне до сих пор где-то молва ходит и молодое поколение знает это имя, — весело ответил старик, — но сейчас я больше похож на торговца безделушками, никто больше не заказывает изысканных чайных сервизов из белого фарфора, всё чаще просят грубые дешевые пиалы да сосуды под вино. Но молодые господа сказали, что прибыли издалека. Лучше бы вам не задерживаться тут. — Почему, господин У? — Как бы между делом спросил Чэнь Лэн. — Этот город… Это место стало нехорошим. Очень тихо… Будто призраки его населяют. И без того морщинистое лицо старика, казалось, ещё больше сморщилось от скорби, а из тонких бесцветных губ вырвался тоскливый вздох. — Но что это я. Может путники хотят чаю? Сегодня была холодная ночь, а в это время вы не найдет в нашем городе открытого чайного дома, даже постоялые дворы закрыты до первых лучей солнца. Не дожидаясь ответа, гончар обул соломенные сандалии и засеменил к дому, крича на ходу: — Жена! Готовь чай, у нас гости! Со стороны дома послышались звуки кухонной суеты, а позже на пороге показалась женщина столь же преклонных лет, как и старик У. Она держала в руках жестяной чан, видимо собираясь набрать воды из колодца, что располагался тут же, во дворе. — Господа не зря заметили, что улицы пусты и безмолвны. Раньше Да Матоу был весёлым и шумным городом. На юге города была большая пристань выходившая на обширный рынок. Чего там только не было! Старик предавался воспоминаниям и попутно ловкими движениями выуживал готовые к дальнейшей обработке изделия из печи, что располагалась слева от дома, в тени высокого забора. Со стороны сложно было даже предположить, что этот человек с рождения слеп. Тем временем, старая госпожа У с кряхтением подняла чан до краев наполненный водой. — Госпожа У, постойте, я помогу Вам! — К пожилой женщине кинулся Чэнь Лэн, подхватывая накренившийся чан, — Вам не стоит поднимать такие тяжести, прошу поберегите себя. Позвольте я отнесу, только скажите куда? — Простите, молодой господин, моя жена с рождения нема. У Чэнь Лэна чуть ноги не подкосились, а сердце сжалось от жалости к этой пожилой паре. Старушка же непрестанно кланялась молодому человеку, смотря на него с каким-то восхищением. — Прошу простить мне мою неосмотрительность и грубость. Госпожа У, пожалуйста, покажите мне дорогу, куда отнести воду? Женщина снова поклонилась и, развернувшись, пошаркала к дому, прихрамывая на правую ногу и придерживаясь за поясницу. — Что ж, Фэн-даочжан, идёмте и мы в дом? — Проскрипел старик с хитрой улыбкой и направился к дому. — Как господин У узнал, что это я? — Как же, ведь это я отправил Вам почтового голубя. Да и голос молодого господина Фэна я хорошо помню. Фэн Синцзюэ только потрясённо хмыкнул и направился вслед за старым гончаром. В доме было тепло и уютно, пахло травами. Хозяйка поставила на низенький столик чайничек с чаем, пиалы и блюдо с сушеными фруктами, сама же села в сторонке и принялась за плетение шнуров. — Господин У, расскажите пожалуйста всё с самого начала, что произошло с городом? — Спросил Фэн Синцзюэ, наливая хозяину чай и протягивая ему пиалу. — Ох, спасибо, спасибо, — поблагодарил старик. — Я всё расскажу, но для начала согрейтесь, ночь была холодной и сырой, молодые господа наверняка промокли. — Спасибо за гостеприимство, достопочтенный мастер У, — отозвался Чэнь Лэн, наслаждаясь теплом дома и горячим согревающим напитком. — Фэн-даочжан, а этот благородный и красивый юноша ваш ученик? — Вы правы, он благородный и сказочно красивый мужчина. Но он не мой ученик. Это мой друг, спутник и соратник, Чэнь Лэн. И снова Фэн Синцзюэ заставил его краснеть! «Что это ещё за "сказочно красивый''?» - Чэнь Лэн с трудом поборол желание бросить какую-нибудь колкость в адрес не в меру болтливого друга, ему осталось лишь молча потягивать чай, краснея до кончиков ушей. — А… Понимаю, — протянул довольный старик. — Полагаю, молодой господин Чэнь столь же опытен и искусен в культивации, раз удостоился внимания и доверия Фэн- даочжана. — Вы мне льстите, господин У. Я обычный и весьма посредственный бродячий заклинатель. А вот Чэнь Лэн и впрямь самородок каких поискать. В край смущённый молодой человек не выдержал и выдавил из себя: — Прошу меня простить. Может, мы всё же обсудим дела? — От негодования, смущения и обиды за то, что Фэн Синцзюэ снова его дразнит, голос Чэнь Лэна был похож на сдавленный писк мышонка. Фэн Синцзюэ тихонько хихикнув, бросив озорной взгляд на друга, отпил чай и снова обратился к старику: — Мой друг прав. Господин У, расскажите всё по порядку, ведь Вы бы просто так меня не позвали. — Конечно, я уверен, что с этим может разобраться только наследник Ордена Цаоюань Фэн [3]. Ведь мне кажется, что в чаще поселился не просто какой-то дух, это существо очень разумно, и обитает здесь не первый год.