Отпустить вожжи

— Шерлок. Шерлок был сосредоточен. На зеркале было повреждение, не производственное: маленькая трещинка в углу, у края винтика. Скорее всего, вызванная давлением в центре, которое повлекло за собой натяжение в тех местах, где зеркало крепилось к стене. — Шерлок. Давление было совершено тупым предметом с мягкой поверхностью — во всяком случае, на той части, что касалась стекла, иначе повреждения были бы видны в точке соприкосновения. Это было чем-то вроде одного крепкого толчка или нескольких повторяющихся. — Шерлок! Шерлок обернулся, чтобы взглянуть на душевую занавеску. — Тихо, я пытаюсь сосредоточиться! — Ну, так сосредотачивайся, блин, где-то в другом месте, я замерз и хочу выйти! — прорычал Джон из-за шторки. — Я уже пятнадцать минут смотрю в одну и ту же покрытую грибком точку. Прочь из ванной или хотя бы подай полотенце! Шерлок предпринял героическую попытку проигнорировать его, но не сдержался. — С какого боку это моя вина, что ты неожиданно стал таким загадочно стеснительным? — недовольно поддразнил он. — После многих лет военной службы и всех тех чужих кроватей, в которых ты просыпался? С той стороны занавески раздался стук. — Ты только что снова назвал меня шлюхой? — В этот раз — да, назвал, — признался Шерлок, снова вернув все внимание зеркалу. Он немного помолчал. — Ты что, только что стукнулся головой о плитку? — спросил он, хмурясь. — Серьезно, Шерлок, отвали, я замерз. — А еще ты стукаешься головой о зеркало над раковиной. Часто, — он продолжил развивать мысль, начиная осознавать причину трещины. — Не могу представить, зачем — как доктор ты должен знать, что это вредно для здоровья. — Потому что иногда, когда ты скулишь за дверью ванной, как кот, который хочет, чтобы ему открыли, я не могу сдержать раздражение, — ответил Джон, — Прямо как сейчас. Будь добр, передай полотенце. — Коты не приносят тапочки или полотенца, — беззаботно отозвался Шерлок, разглядывая другие еле заметные трещинки. — Последуй собственному совету и возьми его сам. Последовала короткая пауза. — Шерлок, ты не против, если я окажусь рядом с тобой с не прикрытым одеждой пенисом? — осторожно спросил Джон. — Не будь идиотом, конечно, не против, — Шерлок закатил глаза. — Какое мне дело, что ты делаешь со своими гениталиями? Ты все время развлекаешься с ними в ванной, какая разница, что я здесь? Еще одна пауза. — А. Хорошо, — Джон прочистил горло. — Тогда я выхожу; думаю, они уже стали синими от холода. Шерлок не успел подавить короткий смешок. Джон отодвинул штору, чтобы взять полотенце и вытереться. Глаза Шерлока сразу опустились на его пах. — Они вообще не синие. — Продолжай так же на них пялиться, и скоро станут, — весело сказал ему Джон, вытирая полотенцем волосы, — поскольку, по всей видимости, вариант оставить меня с ними наедине тебе чужд. На чем ты там сосредотачиваешься? — Ты разбил зеркало. Я пытался понять, как. — Не разбивал, оно в порядке, — Джон натянул трусы и толкнул Шерлока бедром, отодвигая, чтобы взять зубную пасту. Шерлок толкнул в ответ, но замер, когда Джон вдруг перестал толкаться и просто проскользнул к раковине, встав перед ним. В ванной было не так уж много места, и бедра Шерлока оказались прижаты прямо к пятой точке Джона. О. Что ж. Это было... странно, нервирующе... приятно. — Ага, — сказал Джон с зубной щеткой во рту, не обращая внимания на неожиданно притихшего Шерлока, — все точно скоро станет синим, если ты продолжишь так об меня тереться. Просто дай мне побриться, и я оставлю тебя в покое, и ты сможешь прихорашиваться у зеркала, сколько пожелаешь. Шерлок терся об него? Что-то он не заметил. — Я не прихорашивался. Я изучал, — он чуть наклонился, чтобы прикоснуться губами к уху Джона, а потом слизать пару капель воды с его шеи, и Джон почти проткнул себе щеку зубной щеткой, перестал улыбаться и в конце концов уронил ее. — Господи, — выдавил он, роняя голову на зеркало и тыльной стороной ладони вытирая пасту с губ. Шерлок провел кончиками пальцев вверх по его бокам, а потом ногтями — вниз. — Это... — сглотнул Джон. Трещинки в углу зеркала чуть продвинулись вперед. Это было довольно здорово, на самом деле. Шерлок задрожал и крепко прижал Джона к раковине. Джон не дрожал; он только крупно вздрогнул, и его дыхание стало рваным и поверхностным. Его глаза были закрыты, лоб прижат к холодному стеклу, и при виде этого Шерлок снова толкнулся вперед, застонав. — Шерлок, — произнес Джон хриплым голосом, пока Шерлок толкался, прижимаясь к нему почти таким же твердым членом, как у самого Джона. На следующий толчок Джон откликнулся, подаваясь назад почти против воли. Что, на самом деле, было невероятно, эта сила желания — Шерлок провел эксперимент, укусив Джона за плечо, и стон с придыханием, который он получил в ответ, явно был не из тех звуков, которые Джон позволил бы себе издавать, контролируй он свой голос. — Достань его, — выдохнул он Джону на ухо, и Джон издал задушенный звук, беспомощно хватаясь за раковину так, что у него побелели костяшки. — Должно быть, больно вот так прижиматься к керамике. Я не против. — Шерлок, — на этот раз Джон вложил в голос больше серьезности, но сломался, когда Шерлок снова с силой прижался к нему. — Шерлок, ты же не... ты сказал, ты не можешь... — Я могу, — сообщил ему Шерлок низким, довольным голосом. — Доставай. Джон опустил руку вниз, освобождая себя из трусов, а потом мучительно медленно обхватил пальцами свой набухший член и начал водить рукой вверх-вниз. Другой рукой он оперся на зеркало, наклоняясь вперед, но продолжая подаваться навстречу Шерлоку. — Мне это нравится, — прошептал Шерлок, проводя пальцами по бокам Джона и впиваясь ими в его бедра, чтобы они могли крепче прижиматься друг к другу. — О Господи, Шерлок, — Джон был потерян, он дрожал от каждого толчка, которые только способствовали движению его руки; а ведь это была такая малость. Когда Шерлок застонал ему на ухо, одновременно особенно медленно и плотно потеревшись об него, Джон с силой впечатал свободную руку в стекло. Неровные трещины прошли по всей поверхности. Джон даже не обратил внимания. — Посмотри на себя, — выдохнул Шерлок ему на ухо, извлекая из Джона звук, почти похожий на всхлип. — Ты уже полностью разбит. Ты не смог бы остановиться, даже если бы захотел, — что, на самом деле, было пугающей мыслью, и Шерлок потерял ритм. Он неожиданно почувствовал себя на зыбкой почве — Джон, контролирующий своего волка, ничем не угрожал Шерлоку. Но Джон, не контролирующий его, хоть и не представляющий опасности для Шерлока... напрягал. Джон распахнул глаза, почувствовав, как Шерлок отстранился, и поднял голову, чтобы посмотреть на него через зеркало. Что бы он ни увидел у Шерлока на лице, это заставило его окаменеть — каждая мышца его тела напряглась. — Нет, — мягко сказал Джон. — Я могу, — он натянул трусы обратно и медленно, успокаивающе положил вторую руку на зеркало рядом с другой. — Шерлок, ты сказал, что не хочешь заниматься со мной сексом. — Не хочу, — подтвердил Шерлок, напряженный и неуверенный, но отчаянно старающийся не дать этому проявиться на лице. Джон был готов остановиться в любую секунду, это было ясно, у Шерлока не было причин для тревоги. — Ты расстроен из-за этого? — Конечно, нет, — Джон не отводил от него взгляда. — Но это, прямо сейчас, был секс. Шерлок отшатнулся, будто обжегшись, и у Джона в глазах появилась грусть. Шерлок чувствовал себя некомфортно, будто выставленным напоказ, хотя он все еще был полностью одет, и это Джон должен был чувствовать себя уязвимо, стоя в одних лишь трусах. — Нет, — холодно произнес он, неожиданно рассердившись. — Мужчины, умеющие убеждать получше, чем ты, пытались использовать мое чувство вины, чтобы получить больше, и приводили куда более веские причины; я не буду спать с тобой только потому, что "дразнил" тебя. Я был очень прямолинеен. Я не "завлекал тебя"; ты в принципе не мог понять меня неправильно. Я не позволю тебе проникнуть ко мне в задницу, неважно, насколько ты этого хочешь, неважно, моя ли это вина, что ты захотел. — Я совершенно точно не хочу этого, Шерлок, — твердо сказал ему Джон, все еще глядя на него в зеркало, вместо того чтобы повернуться к нему. Это было одной из причин, удерживающих Шерлока от иррационального бегства к себе в комнату, где он мог бы спрятаться за закрытой дверью. — Ты не хочешь, чтобы я делал это; значит, и я не хочу этого делать. Шерлок резко рассмеялся. — Конечно, хочешь, я не слепой, я могу отсюда видеть твою эрекцию. — Мгновение назад я чувствовал твою, — напомнил Джон. — Я не знаю, чьи слова ты повторяешь, Шерлок, но точно не мои. Влечение и сексуальный контакт — это не прелюдия к "настоящему сексу", во время которого ты "позволяешь" мне что-либо. В сексе нет мишени. — Тогда что... — начал Шерлок, но закончить не смог. Джон подождал, но, когда Шерлок так и не продолжил, сказал: — Я не пытался надавить на тебя, чтобы ты сделал больше, чем хотел, я предупреждал тебя, что мы, вот прямо сейчас, занимаемся сексом — а ты говорил мне, что ты этого не хочешь. — Но я ведь даже не трогал твой член, это не был секс! — взорвался Шерлок. Он хотел сбежать, но Джон стоял слишком близко к двери, чтобы можно было пройти, не задев его; если бы Шерлок изогнулся, чтобы избежать этого, то этим он показал бы куда больше, чем хотел. — Это было... Это не был секс. — Вот поэтому я ничего не понимал и продолжал поднимать эту тему снова и снова, Шерлок, — настороженно произнес Джон. — Потому что я не знаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что не хочешь заниматься сексом. Ты имеешь в виду не то же самое, что под этим подразумеваю я. Я знал, что это случится. — Ты знал, что я прижму тебя к раковине? — с сомнением спросил Шерлок, и Джон улыбнулся. — Я знал, что совершу ошибку и расстрою тебя. И знал, что потом буду дерьмово чувствовать себя из-за этого, — он глубоко вздохнул. — Я согласен на все, что ты хочешь, Шерлок. Абсолютно на все. Если ты хочешь целоваться — я люблю целоваться, я буду рад. Если ты хочешь "прижимать меня к раковине" и кусать мои плечи столько, сколько пожелаешь, — прекрасно, я только за. А если ты хочешь приткнуться ко мне, пока кричишь на телевизор, — что ж, это мне нравится тоже. Все это. — Ты никогда не получишь настоящего секса, — каркнул Шерлок, потом прочистил горло и посмотрел в сторону. — Не существует "настоящего секса", — сказал Джон, и неожиданно волк проступил наружу, и Джон стал страшен. — И если я когда-нибудь окажусь рядом с тем выпрашивающим, манипулирующим куском дерьма, который сказал тебе все это, не говори мне, потому что я вырву его горло нахуй... Шерлок резко выпрямился; к черту очевидность покидания ванной, ему нужно уйти... Джон резко вдохнул и уронил голову обратно на зеркало. — Прости. Прости. Это не помогло, извини меня. Шерлок молчал, и Джон тоже больше ничего не говорил. — Что угодно или ничего? — сомневающимся голосом спросил Шерлок, и Джон кивнул, снова упершись лбом в стекло и на этот раз закрыв глаза. — Что угодно, чего бы ты хотел или не хотел, — он снова открыл их, выглядя смутно обеспокоенным — видимо, он вспомнил, с кем имеет дело. — Кроме трупов. Никаких трупов рядом с любой частью моего тела — только если я изучаю их, полностью одетый, в перчатках, в абсолютно несексуальном контексте. Шерлок пораженно рассмеялся. — Конечно, — сказал он, чувствуя, как паника постепенно рассеивается. — Никаких трупов. Что-то еще? Джон немного подумал. — Никаких биологических отходов, человеческих или чьих-либо еще. Не засовывай в меня ничего, не спросив заранее, и я должен одобрить каждый конкретный предмет. Спроси, прежде чем к чему-либо меня привязать. Никакой крови. И никаких наркотиков, — он взглянул на Шерлока через плечо. — У тебя? — Не клади свой член мне в рот или куда-либо на лицо. Не клади мои руки на свой член. Не засовывай ничего мне в задницу, никогда, вообще, — Шерлок еще немного подумал. — Согласен с табу на биологические отходы. Думаю, мне пора. Отодвинься. Джон кивнул и тут же отодвинулся. — Еще кое-что, Шерлок. То, что ты не хочешь что-то делать, не значит, что ты не можешь попросить меня об этом. Я не против. Секс — это не рыночная сделка: тебе не нужно платить по счетам. Шерлок прищурился. — Тебе нужно выражаться яснее. Джон пожал плечами. — Можешь, например, попросить меня сделать тебе минет, и тебе не нужно будет отвечать мне тем же, если ты не захочешь. И тебе не нужно будет отплатить мне за это, или еще какая-нибудь такая херня. Шерлок озадаченно уставился на него. — Зачем, черт возьми, тебе делать мне минет, если ты не получишь ничего взамен? Минеты — это ужасно. Джон медленно, лениво ухмыльнулся. — Потому что мне нравится это делать, мне нравишься ты, и, я думаю, ты получишь удовольствие. Шерлок вспыхнул. — А. Понятно, — выговорил он — и был таков. *** — Так что ты изучал на том зеркале? — спросил Джон с полным ртом карри, когда Шерлок притащился из своей комнаты, одетый в свой самый плотный костюм, застегнутый до последней пуговицы на шее. Взгляд Джона задержался на его рубашке, жмущей и неудобной, но эмоционально необходимой, но потом он, по всей видимости, решил это не комментировать. — У нас разве нет дела? — А, скукотища, — выплюнул Шерлок и сел за стол напротив Джона, крепко прижав ноги друг к другу; потом заметил это и заставил себя принять более расслабленную позу. Джон сузил глаза, после чего намеренно опустил взгляд в свою тарелку. — Этот убийца, может, и получше предыдущего, но они все одинаково невдохновляющие. Скотленд Ярду не нужна моя помощь, чтобы отыскать их. — Но они были бы за нее благодарны, — продолжил мысль Джон. Шерлок посмотрел на него. — Ты считаешь, я должен рассказать Салли все, что знаю, вместо того чтобы позволять ей делать ее работу. — Салли ненавидит тебя по многим причинам, — сообщил ему Джон, откладывая вилку и подпирая подбородок ладонью, — но она не доверяет тебе, потому что не может проследить за ходом твоих мыслей. Для нее это не логика, а магия, и магия нереальна. Если ты покажешь ей несколько цепочек умозаключений, за которыми она сможет проследить, которые сможет перепроверить сама, это очень поможет тебе избежать обвинений в каждом преступлении, которое ты раскрываешь. — Дедукция, которую Салли сможет понять, — это трата моего времени, до смешного недостойная моего внимания, — фыркнул Шерлок. — Я не собираюсь унижаться, танцуя для нее, как цирковая обезьянка, чтобы она больше доверяла мне в будущем. — Тогда сделай это для меня, — тихо сказал Джон. — Потому что мне не нравится, когда тебя арестовывают. Пару секунд они оба смотрели куда угодно, только не друг на друга, а потом Шерлок снова фыркнул, достал телефон и удалился в гостиную, чтобы набрать Ярд. Джон выдохнул и продолжил ужинать. *** Он провел еще три дела с Салли Донован, и каждое из них было более жалким и отупляющим, чем предыдущее. По-видимому, Лестрейд (глупый, но не как большинство) сразу же заметил, что Шерлок берется за дела, от которых прежде отказывался. Он не стал допытываться, почему, а вместо этого приказал Салли просмотреть все папки с нераскрытыми делами, пока благосклонность Шерлока не иссякла. Когда Андерсон ехидно заметил, что у Шерлока, похоже, новый тренер, и грубо намекнул, что Салли заработала эту должность, лежа на спине, Шерлок зарычал и наехал на него с такой злобной яростью, что все на расстоянии выстрела притихли в благоговейном ужасе. — Это что-то новенькое, — нарушил тишину Джон через пару секунд. — Никогда бы не подумал, что увижу, как ты ругаешься с полицией, при этом не являясь самым большим мудаком из спорящих. Гляди, Салли выглядит так, будто ожидает, что из кустов вот-вот выскочит человек с камерой и закричит "Сюрприз!" Салли глядела на них, совершенно сбитая с толку, а потом вскинула руки. — Что за чертовщина, Шерлок? Что, блядь, происходит? Я уже жду, что ты начнешь оставлять на моем крыльце отрезанные головы! Шерлок поднял воротник, игнорируя веселый взгляд Джона. — Джон сообщил мне, что мне стоит обращать внимание на твои тонкие, нестабильные чувства, дабы снова не оказаться арестованным, — прохладно объяснил он. — Поэтому, из соображений товарищеского поведения, я готов закрывать глаза на твои наименее ужасные умственные потуги и стараться объяснять все комфортными, простыми словами. И я оскорбил Андерсона, потому что он отвратительный, бесполезный червь, а не чтобы угодить тебе. Салли с каменным лицом повернулась к Джону. — Это не совсем то, что я сказал, — возразил он. — Но в целом смысл тот же. Вроде того. — Должен сказать, я рад, что ты стала лучше выбирать себе сексуальных партнеров, — продолжил Шерлок, втянув воздух. — Я бы не смог сохранить лицо, пытаясь нормально относиться к Андерсону. Ты слишком хороша для него, каким бы плебейским ни было твое очарование. — Это комплимент, — радостно пояснил Джон. — Шерлок — слишком большая задница, чтобы не сдобрить неискреннюю похвалу старым добрым однострочным возвращением с небес на землю, так что, знай, если ты услышала хоть что-нибудь положительное — он всерьез. — Ну, так пусть прекращает, — отрезала она, поворачиваясь обратно к Шерлоку. — Это чертовски крипово. Мне не нужно, чтобы ты снисходил до меня со своими сомнительными комплиментами. Но она все-таки позволила ему объяснить (до смешного простое) преступление, почти не обвиняя его во лжи и даже нехотя поблагодарив перед уходом. Однако она, кажется, испытала облегчение, когда он снова перестал ей помогать. Лестрейд вздохнул и пробормотал что-то насчет того, что он знал, его счастливая полоса долго не продлится. *** Джон мыл посуду, когда Шерлок снова поднял эту тему несколькими днями позже. — Я знал, что это ничего не изменит, — сообщил он поверх своей чашки с чаем. Джон вздохнул так, как обычно вздыхал, закатывая глаза, и продолжил тереть тарелку. — Когда я попытался вести себя мило, это только оттолкнуло Донован. — Во-первых, это помогло. Знаю, ты достаточно умен, чтобы заметить, что она уже обвиняет тебя в меньшем количестве убийств, — он положил мокрую тарелку в сушку и взял один из экспериментов Шерлока под названием "Сколько раз я смогу заставить Джона отмывать одно и то же блюдце, пока он его не выбросит". Джон нахмурился, безрезультатно проводя губкой по пятнам. — Во-вторых, если бы я сказал тебе попробовать испечь что-то, потому что ты мог бы стать мастером за один день, ты бы покидал все, что есть в буфете, в миску, поставил бы это в духовку на 300 градусов и решил, что это доказывает, что от тебя не стоит ожидать кулинарных шедевров, — он вздохнул и оставил блюдце отмокать. Это ему не поможет. — Ты не можешь заявлять о плачевных результатах, которые явно являются следствием плохого старания, и ты это знаешь. — Очень даже могу, — заспорил Шерлок, отставляя чай в сторону, чтобы подойди к стоящему у раковины Джону. — Я только что это сделал. — В любом случае, — продолжил Джон, игнорируя его и бросая в ящик горсть серебряных приборов, — раз тебе удалось добиться положительных результатов, к удивлению всех присутствующих, даже не полностью напрягая свою задницу, то, думаю, я с уверенностью могу сказать, что ты ошибаешься, и я в этот раз снова оказался прав. — Хм-м, — Шерлок положил подбородок Джону на плечо и надул губы. Джон просто рассмеялся и прислонился к нему, споласкивая кружку, прежде чем вытереть руки о полотенце. Он оставил руки на краю раковины, вместо того чтобы занять их еще какими-нибудь утомительными домашними делами, которые были у него в планах. Шерлок это одобрял. — Спасибо, — сказал Джон, прикрыв глаза и уронив голову на изгиб шеи Шерлока. Уголок губ Шерлока чуть приподнялся. — Спасибо? Ты только что закончил указывать на то, какими невероятно посредственными были мои старания. — Хмпф, — отозвался Джон, видимо, совсем лишившийся эмоций после всех этих разговоров о чувствах, не прекращавшихся всю последнюю неделю. Шерлок улыбнулся, коснувшись губами его уха, и стоял, прижавшись к нему, в течение целых четырех минут тридцати семи секунд, прежде чем наконец решил удалиться, чтобы что-нибудь взорвать. Однако благодарность Джона, очевидно, не распространялась на прощение Шерлока за то, что тот смешал взрывные вещества в одной из его кружек, — что было совершенно несправедливо.