Отпустить вожжи

— Разве я сказал "разоденься в пух и прах"? Нет. Нет, я сказал, надень что-нибудь удобное. Когда твое лучшее платье будет портиться в грязи тюремной камеры, не жалуйся, я даже слушать не стану, — ворчал Джон, открывая входную дверь участка. Шерлок издал пренебрежительный звук и улыбнулся акульей улыбкой: он оделся так хорошо и дорого, как только мог — следующей ступенью стал бы смокинг. — Я чувствую себя намного увереннее, когда могу принизить Ярд, щеголяя в костюме, равном по стоимости их зарплате. Джон в ответ только закатил глаза, не потрудившись придержать для него дверь. В стрессовых ситуациях Джону всегда становилось легче, когда он мог брюзжать насчет чего-либо, так что Шерлок не стал его останавливать. На самом деле Джону было все равно, во что Шерлок одет, поэтому и Шерлоку было все равно, что тот жалуется. Он чувствовал себя лучше, когда вокруг него суетились, а Джону нравилось суетиться — никаких минусов, серьезно. И было здорово, что они могут начать на мажорной ноте, потому что Джон уже явно старался отогнать от себя воспоминания о последнем случае, когда Шерлока официально обвинили в деле, которое он расследовал. Лестрейд вышел им навстречу с виноватым видом, сопровождаемый радостным Андерсоном и нейтральной Донован. Шерлок приподнял верхнюю губу. — Шерлок, — попытался Лестрейд, — сюда, пожалуйста. Шерлок фыркнул. — Серьезно, Лестрейд? Мы идем в комнату для допросов? Просто спроси меня, где я был с тех пор, как ты видел меня в последний раз. Нет необходимости растягивать этот разговор. Если бы ты нашел свои так называемые улики в документах, которые перебирала Салли, меня бы вызвали уже давно; у вас новое убийство, принципиально новое, и оно было совершено так, чтобы подозрения пали на меня, — он наклонил голову и взялся пальцами за подбородок в притворно задумчивом жесте. — Как раз после того, как я узнал правду про этот досаждающий нам кружок убийц, как интересно сошлось! Думаешь, это может быть совпадением? — Шерлок, — предупреждающим голосом сказал Грег. Шерлок проигнорировал его. — Где-то в Ярде сидит болтливый констебль, у меня есть поклонник, а вы тратите свое время впустую. — Слушай, — вздохнул Грег, — это не просто свидетель, который увидел кого-то в твоем пальто, Шерлок. А если ты прав, и кто-то передает информацию третьему лицу, я бы не стал кричать об этом на весь департамент! Шерлок не сдвинулся с места. — Вообще-то, я предпочел бы выяснить все здесь, а не чтобы меня запихнули в какую-нибудь комнатушку. Я, как и ты, хорошо осведомлен о том, как быстро расползаются слухи; и, в конце концов, вся эта ситуация кажется скучно знакомой. И угадай, что? Я и в этот раз ничего не совершал. Наверняка ты ужасно разочарован. Лестрейд выглядел уже менее виноватым и более раздраженным. Серьезный прогресс. — Думаешь, мне все это нравится? Шерлок... — Можешь перестать разыгрывать уязвленную гордость, твоя ДНК была найдена на месте преступления, — вмешался Андерсон, и Лестрейд резко развернулся, чтобы взглянуть на него. — Не такой уж ты и умный, а? Не убедился, что ничего не оставил за собой, когда она выдернула у тебя клочок волос? Видимо, слишком веселился, избегая наказания за убийство. Шерлок приподнял бровь. — Уже есть результаты ДНК, хотя еще даже не утро? Господи, ты и твои друзья в самом деле очень хотели арестовать меня, да? Однако доказательства не очень-то убедительные, верно, ведь несколько корней волос, что вы нашли, были довольно старыми. Только такими они и могли быть. Те, что ты можешь найти на расческе, а не те, что были вырваны прямо из головы той же ночью. Или я не прав? Андерсон стоял с кислым лицом — наглядное подтверждение; хотя не то чтобы Шерлоку оно было нужно. — Ты утверждаешь, что твои волосы волшебным образом переместились из твоей расчески жертве в кулак? — У нее под ногтями, конечно же, — ничего, — невозмутимо продолжил Шерлок. — Очень странно, ведь если она выдергивала мне волосы, то должна была и царапать лицо, но под ногтями чисто. Даже не пытайся обвинить меня в том, что я почистил их, прежде чем уйти, при этом почему-то забыв про волосы, — ты можешь ясно видеть, что на моем лице нет вообще никаких следов. — У меня есть твоя ДНК и свидетель, который видел твое пальто, Шерлок, ты не сможешь открутиться от этого... — Андерсон, заткнись нахрен, пока я не отправил тебя домой, — перебил Лестрейд, повысив голос. — Шерлок. Хорошо. Где ты был этой ночью? — Он был дома со мной, — со злостью в голосе ответил Джон, и, о, Шерлок понял, что все это время не наблюдал за ним. Обычно Джон давал Шерлоку воевать с остальными самому, но сейчас он становился все яростнее и яростнее с каждым сказанным словом. Шерлок почувствовал что-то теплое в грудной клетке. — Всю ночь. Миссис Хадсон, должно быть, тоже слышала, как мы заходили. Теперь мы можем уйти? — Конечно, ты обеспечишь ему алиби, но этого недостаточно, особенно учитывая то, что вы спокойно можете рассказать одну и ту же историю, стоя рядом друг с другом, — усмехнулся Андерсон. — Ты тот говнюк, который начал расспрашивать нас здесь, вместе, Андерсон! — закричал Джон, и все в радиусе слышимости перестали уже даже притворяться, что работают, и приковали все свое внимание к настоящей судебной драме, разворачивающейся прямо у них на глазах. — Тогда ты, может, хочешь послать кого-нибудь на Бейкер Стрит, чтобы он расспросил миссис Хадсон до того, как у нас будет возможность обсудить с ней ее показания? Ну, знаешь, как делают настоящие полицейские, выполняющие свою ебаную работу? Повисла тишина. Просто невероятно, как примитивные умы забывают все, что не влезает в черепную коробку — например, то, что в прошлый раз, когда произошло подобное, Джон напал на офицера, или то, что он только в прошлом месяце в этом самом месте уложил человека в два раза больше себя. Нет, у доброй маленькой носящей свитера овчарки только что случился небольшой взрыв, и все в шоке. Просто смешно. Шерлок чудом сдержался, чтобы не закатить глаза. — Ты... даже... даже если ты говоришь правду, Шерлок чертовски пронырлив, разве нет? — упрямо заикался Андерсон. — Ты не можешь знать, что он был в постели всю ночь. Он запросто мог ускользнуть, а потом вернуться. Откуда ты знаешь? — Потому что он не был в своей постели прошлой ночью, он был в моей, трахал меня до потери сознания! — взвыл Джон. Можно было бы услышать, как падает иголка. По всей видимости, Салли еще не успела рассказать последние новости. Все головы повернулись к Шерлоку, который засунул руки в карманы, расправил плечи и встретил взгляды медленной, самодовольной ухмылкой, расползавшейся по лицу до тех пор, пока ему не показалось, что она просто раскроит его голову надвое. — В этом мы не можем удостовериться, спросив миссис Хадсон, Джон, — тихо сказал Грег, и Джон — прекрасный, гениальный, взбешенный Джон — набросился на него. — С ДНК все явно подстроено, и единственный способ дать ход этому делу, несмотря на наши с миссис Хадсон показания, — это суметь набрать в присяжных одних идиотов с зубом на Шерлока, вот как ваше жалкое подобие судмедэксперта! Андерсон запротестовал, но на него уже никто не обращал внимания: события принимали более интересный оборот, чем в сериалах по телику. Секс, драма, скандалы — не хватало только тайного ребенка, серьезно. А Джон еще далеко не закончил — он только набирал обороты, теперь сосредоточившись на Лестрейде. Джон явно все еще злился на него за то, что Шерлок был арестован в первый раз, и за тот ужас, который за этим последовал. — Что еще Шерлок должен сделать? — кричал Джон, наступая на Лестрейда. — Сколько преступников он должен поймать для тебя, сколько раз он должен доказывать свою невиновность, сколько раз он, твою мать, должен истекать за тебя кровью, ты, сукин сын, чтобы ты верил ему? Чтобы ты заступался за него, когда случается вот такое дерьмо? — Я, блядь, заступаюсь за него! — закричал Грег в ответ. — Почему, черт возьми, ты думаешь, его до сих пор не арестовали? — Ты имеешь в виду — как в прошлый раз? — заорал Джон. — В прошлый раз, когда ты притащил десяток человек, чтобы они надели на него наручники и впечатали в сраную полицейскую машину, в то время как Салли и ваш чертов инспектор стояли в нашей квартире и злорадствовали? Отличная работа! А потом он спрыгнул с крыши и ради тебя тоже, ты, хер неблагодарный. — Мои руки были связаны, Джон, я сделал все, что мог! — Очевидно, нет, потому что в последний раз, когда я проверял, ты все еще сидел на той же гребаной должности. — Джон такой же громкий, когда вы трахаетесь? — спросила Шерлока Салли; ругательства с визгом притормозили, и все перевели взгляды на нее. Джон выглядел так, будто готов разорвать ее, как только отойдет достаточно, чтобы закрыть рот, но Шерлок ухмыльнулся, легко проследив за ходом ее мысли. — Да. И он кричит мое имя. — Тогда миссис Хадсон точно вас слышала. Возможно, и другие жильцы тоже, — она пожала плечами. — Я поеду и расспрошу их. Но уже и так ясно, что прошлой ночью ты был дома, — просто побудьте здесь, пока я не смогу убедиться, что все сходится. Андерсон выглядел преданным, Грег и Джон — потрясенными, а все остальные — так, словно надеялись, что скандал продлится дольше. — Салли, — сказал Шерлок, — ты мне никогда не нравилась, но я никогда не был так близок к возможности того, что это может произойти, как сейчас. — Иу, хватит, меня стошнит, а Джон выцарапает мне глаза, — ответила Салли. — Останови своего раскричавшегося парня и позволь всем присутствующим вернуться к работе, наглый ты засранец. Я пошла досаждать вашим соседям и принимать их запоздалые жалобы на шум. *** — Нас отстраняют от расследования, очевидно, — протянул Шерлок, сидя позже у Лестрейда в кабинете. — Очевидно, — согласился Лестрейд, закатывая глаза и делая вид, что очень сосредоточен на своих бумажках. — А ты собираешься все равно врываться и оставлять беспорядок на местах преступлений, как только я тебя отпущу. Очевидно. — Которые вряд ли посчитали бы местом преступления, если бы я так не делал, потому что вы, похоже, не можете определить таковое, если на нем не лежит труп, подобно сверкающему неоновому знаку. Андерсон наконец собрал остатки своего разума и настоял, чтобы их с Джоном разделили, так что Шерлок действительно должен бы был оказаться в какой-нибудь камере, но Лестрейд нарушил правила, потому что чувствовал себя виноватым. Джон был в конференц-зале с Андерсоном, что было просто ужасной идеей. Шерлок сообщил об этом Лестрейду, но тот в ответ спросил, заткнется ли он хоть когда-нибудь. — Только тогда, когда ты будешь хотеть, чтобы я говорил, — пообещал Шерлок. — Андерсон будет враждебен к Джону, как и всегда, и это спровоцирует моего "парня", как вы все снисходительно называете его в своих мыслях, снова напасть на офицера полиции. Хоть я был бы и очень рад, я бы не хотел оказаться в неловкой ситуации, где я выручаю его — он терпеть не может, когда мы меняемся ролями. Лестрейд только хмыкнул. — Джон применяет насилие, только когда ты и твои безумные затеи и драмы толкают его так далеко, как он только может зайти, — сказал он. — В остальном он сдерживает себя и может быть, самое большее, саркастичен. Раз ты сейчас не рядом и не подначиваешь их, они успокоятся и будут просто сидеть, сверля друг друга взглядами. Андерсон может попытаться подловить Джона, заставить сказать что-то, что тот не должен говорить, но я видел, как Джон превращается в камень, когда злится, — он выглядит так, будто хочет оторвать тебе уши, но просто сидит и смотрит на тебя. В душе он вовсе не жестокий человек. В первой части сказанного Шерлок не сомневался: сейчас, когда ситуация уже почти разрешилась, Джон не сделает ничего, что могло бы ее скомпрометировать. — Ты удивляешь меня, Лестрейд. Я думал, ты согласишься — разве то, как мы себя ведем, когда нас толкают так далеко, как это возможно, не есть то, какие мы "в душе"? Лестрейд потерял дар речи. — Джон не... Джон не такой. Он хороший человек. Шерлок бросил взгляд на участок через стекло кабинета: он не мог увидеть Джона, но все равно чувствовал потребность то и дело смотреть в направлении того места, где он находился. Сантименты. — Ты частично прав, — допустил он. — Джон — хороший человек. Но Джон именно такой: ему нравится, когда его толкают так далеко, как он только может зайти, — он повернулся обратно к Лестрейду. — Вот почему он занимается всем этим со мной. Разве ты не замечал, как часто вы обнаруживаете нас со скрученным, избитым подозреваемым, которого Джон держит у себя под подошвой? Вы думаете, он овчарка, но он волк. Я даю волку выйти наружу. — Джон занимается "всем этим" с тобой, потому что он просто обожает тебя, но ты гребаная катастрофа, которая может случиться в любой момент, — парировал Лестрейд. — Он не один из этих "волков", за которыми ты гоняешься, он и есть чертова овчарка, что заботится об одной глупой козе, которая все время убегает в лес. Если бы ему пришлось грызться с волками, это не потому что ему нравится грызться, а потому что коза идет прямо к ним и кусает их за нос. А потом бедному парню еще приходится терпеть то, что коза обращается с ним, как с дерьмом, прогоняет его друзей и выкидывает его вещи в окно. — Мне кажется, ты слишком расширил мою метафору, — сказал Шерлок после небольшой паузы. — И я только один раз выкинул его вещи в окно. — Два. — Один или два, — пренебрежительно согласился Шерлок. — Джон — один из волков, Лестрейд. То, что он не показывает свою натуру налево и направо, не значит, что он ручной, как ты. Дикие животные опасны, но они редко нападают, если в этом нет необходимости. Именно в этот момент Салли решила зайти к ним на огонек; услышав последние слова, она скорчила лицо и хмыкнула. — Да, ручной, именно так все Грега и зовут. Как котенок. И он так отличается от Джона, который сворачивается рядом с тобой и практически, блядь, мурчит, когда ты уделяешь ему внимание. — Прошу прощения, но я несколько запутался в метафорах: Джон человек, овчарка или уже кот? — усмехнулся Шерлок. — Полагаю, мы свободны? Салли подняла бровь. — Да. Женатая пара, живущая у миссис Тернер, передавала поздравления с великолепно проведенным временем, судя по звукам, и просила быть осторожными и не сломать смежные стены, как вы пытались в этот раз. — Мы действительно великолепно провели время, Салли. Джон невероятно талантлив, — Шерлок откинулся на спинку стула и послал ей широкую мрачную ухмылку. — Мне так жаль, что тебе пришлось представлять это. Полагаю, картинки до сих пор выжигают тебе мозг. Миниатюры, естественно, ведь пространство там ограниченно. — Да? Ну, Джон отлично сложен — если не буду особо думать о тебе, то не могу сказать, что я шибко против, — отбрила Салли. Ухмылка Шерлока сползла с его лица, и внезапно он почувствовал лютую ревность. Она улыбнулась. — О-о, это тебе не понравилось, да? Я действительно предпочитаю парней в отношениях, как ты любишь подчеркивать. Может, я прощупаю эту почву. — У Джона редко было время на кого-то, кроме меня, даже до того, как я начал крошить штукатурку его спиной, — прорычал Шерлок. — Вряд ли ты сможешь увести его сейчас. — Ты говоришь так, но ты напуган, — прошипела Салли, — поэтому ты и злишься на меня. — Господи, мы как будто снова в средней школе, — Грег встал, глядя на них. — Прекратите это, пока Джон не пришел и не столкнул вас лбами — после чего он, видимо, завоет на луну и перекатится на спину, чтобы ему почесали пузико, если совместить ваши теории. Шерлок, Салли никогда не была заинтересована в Джоне, и, ты прав, Джон совершенно не заинтересован в ком-либо, кроме тебя. — Это правда, — сказал Джон из дверного проема, застав врасплох их всех. Шерлок закатил глаза. Следующим, небось, зайдет и вмешается Андерсон, а за ним и весь Скотленд Ярд. Майкрофт тоже был где-то поблизости, чтобы насмешливо высказать свои личные наблюдения? — А к чему это было про луну и почесывание живота? — Ни к чему, — выплюнул Шерлок, взял Джона под руку и вывел из кабинета. — Спорю, несколько сложно чесать Джона за ушком, когда на пути находятся его лодыжки, — бросила Салли им вслед. Шерлок открыл рот, чтобы сказать что-нибудь резкое — он пока не решил, что — но тут Джон остановился, как вкопанный, и развернулся. — Салли Донован, — спокойно сказал Джон, и все замерли. Это снова был голос капитана Джона Ватсона — Шерлок обожал его. — Тебе не нравятся сексуальные домогательства. Мне тоже. Салли залилась краской. — Я... да. Джон кивнул, развернулся обратно к Шерлоку и пошел дальше по коридору. Шерлок ухмыльнулся. — Я сейчас очень даже хотел бы начать до тебя домогаться, — сказал он. Джон чуть повернул голову, улыбаясь. — Ты ошибаешься. Но я понял, о чем ты, — он засмеялся и толкнул своим плечом плечо Шерлока. — Поехали домой. Ты меня, наверное, за неделю заездишь. Интересное желание для человека, который говорил мне, что никогда не захочет секса. — У меня появилась новая информация, — сказал Шерлок, отвлекшись, и нахмурился. — Что? — переспросил Джон. — Думаю, я знаю, где наш кружок соберется в следующий раз, — медленно произнес Шерлок, и Джон вытянулся. — Не подавай виду — мы вне расследования и, если расскажем об этом сейчас, то никогда не сможем там побывать. — Мы не пойдем в место, полное серийных убийц, без... Шерлок презрительно хмыкнул. — Не будь идиотом. Убийство произошло только этой ночью, а большинство людей даже книжный клуб не может собрать два месяца подряд, не то что мероприятие с подобным уровнем риска и секретности. Сегодня там будет пусто, мы осмотримся и, если обнаружим что-либо, тут же позвоним Лестрейду, обещаю. — Хм-м, — ответил Джон, явно не очень-то ему веря, но ничего больше говорить не стал и вышел на улицу так, будто они вовсе не собирались вломиться в место встреч мясников-убийц через пару часов — а только это Шерлоку и требовалось. *** — Серьезно? Реальная лавка мясника? Ты уверен? Мне показалось, ты говорил, он умен. Разве мясник — не первый, кого полиция заподозрит, увидев такие надрезы? — Джон потирал руки: было чуть холоднее, чем утром, а они уже довольно долго слонялись по аллее перед лавкой. Джону продувало плечо, но он не жаловался. Значит, лучше покончить с этим быстро. — Конечно. Именно поэтому я сперва отбросил эту идею, несмотря на то что все указывало на нее, — Шерлок пожал плечами и вытащил свои отмычки; Джона не пришлось просить повернуться и следить, чтобы их не заметили. — Но информация накапливалась. И хотя ничто не связывало ее непосредственно с этой лавкой, что ж, не так уж рискованно проверить это, верно? Ведь вряд ли полиция станет опрашивать каждого мясника в городе в надежде, что поймает одного с человеческим ухом или чем-то настолько же очевидным. — Справедливо, — согласился Джон. Замок щелкнул, и Шерлок вошел внутрь. Лавка была закрыта — такое часто бывало вечером воскресенья, Шерлок не допустил бы, чтобы кто-то стал свидетелем взлома. — Но зачем же на самом деле устраивать уроки прямо здесь? Это до смешного рискованно. — Но какое же веселье без риска? — возразил Шерлок, вытаскивая фонарик и неторопливо освещая им все предметы по очереди. — Ему нужно было дренировать жертв, чтобы порезы были хорошо видны большой аудитории. Где удобней всего делать это, как не здесь? И он, конечно, может бросить все и сбежать, если понадобится. Он не особо вкладывается в лавку — настоящий доход он получает от всех этих недоумков, отчаянно желающих научиться убивать, не прикладывая усилий, которые нужны, чтобы выяснить все самим. — Ну, конечно, — эхом отозвался Джон, закрывая за ними дверь. — Боже, разве не всем нам хотелось бы, чтобы современная молодежь прикладывала чуть больше усилий, путем проб и ошибок учась совершать насильственные преступления, — он вынул свой фонарик. — Лично я не вижу особого веселья в том, чтобы убивать и расчленять незнакомых молодых женщин, неважно, рискованно это или нет, но окей. — А если бы они были знакомые? — продолжил рассуждение Шерлок — его глаза уже начали привыкать к темноте — и Джон фыркнул. — Тем более, — сказал он и вдруг замер. — О. Послышалось тихое шуршание ткани и сильно приглушенный стон. — О Господи, — прошептал Шерлок, поворачивая фонарик в сторону Джона, освещая до смерти напуганную молодую женщину, связанную, спрятанную в углу и явно чем-то накачанную. — Похоже, эта группа настроена заниматься серьезней, чем я предполагал. Почти как кружок по вязанию. — Шерлок, — одернул его Джон, подбегая к девушке со своим складным ножом, — заткнись. Следи, чтобы они не появились, пока я ее освобождаю, а потом уберемся отсюда. — Верно, — согласился Шерлок. Он резко развернулся, краем глаза заметил движение и уклонился. Ему повезло — тупой предмет, с силой направленный ему в лицо, попал по надбровной дуге, а не по виску, но и этого оказалось достаточно, чтобы вырубить его сознание. — Черт, — услышал он голос Джона и мог только с грустью согласиться, наблюдая, как звезды взрываются у него перед глазами.