***
«Чаще всего мы так и остаёмся заключёнными собственного страха...»
Холодный воздух приятно щекочет всё тело. Свежо. Яркие звёзды помогают почувствовать свободу и ничтожность в этом огромном мире. Где-то далеко слышится тихий рёв машин. Всё же, ночью городская суета уступает сонным жителям. И только небольшая яркая полоска света вдалеке заставляет вспомнить, что ничто не вечно, как и эта прекрасная ночь, ибо скоро вновь наступит утро. Вновь никто не заметит этой прелестной красоты мрака. Но... Что-то не так. Что-то мешает наслаждаться всем этим, ведь вместо этого спокойствия ощущается непонятная... тоска? Нет, не она. Что-то более сильное, более уничтожающее, будто всё твоё тело, твои мысли, твой разум умерли изнутри. Кажется, ты такой грязный никому не нужный, ничтожен, как у переулок, в котором ты сейчас стоишь.Это боль. Это ненависть к самому себе. Это страх. Это безысходность. Это утрата.
И вот взгляд падает на что-то ниже и... Ты понимаешь, что всё те чувства ничто по сравнению с тем, что ты понимаешь сейчас.. На асфальте лежит тело. Девушки? Да, именно. Светлые волосы, навечно закрытые глаза, странная улыбка на лице и огромная лужа крови под маленьким телом, что бросается в глаза больше, чем всё, что ты отчуждённо заметил краем глаза ранее.Почему так всё размыто?
Кровь стынет в висках, ты слышишь гулкими эхом каждое биение своего сердца. Хотя, теперь оно достойно биться? Только этот вопрос и возникает, но тут, ты, словно после тысячелетнего сна приходишь в чувство.Руки. Почему это первое пришло в голову?
Машинально пытаешься рассмотреть эту часть тела. Белые руки... Неважно, почему белые... И не только белые, а красные. Ало-красный. Любимый цвет. А затем ты полностью приходишь в себя, память возвращается. Ты вспоминаешь, почему твои руки покрыты бинтами, почему ты отчуждённо смотришь на символы, что нарисованы на какой-то никому ненужной вывеске, почему боязливо подсознательно следишь за приближающимся запахом дыма каждый раз, почему по привычке пытаешься найти под рукой тяжёлое оружие с большим металлическим лезвием...«Потому что я - убийца».
Ответ приходит болезненно быстро, но просто. Убил, но в сердце пустота... Не просто пустота, а пропасть. Последние силы и ты пытаешься словить очертания трупа. Того самого трупа. Дыхание прерывается. – Рей... Слова вырываются в последнюю секунду, когда убийца проваливается в вечную пустоту.***
Ты просто как будто заново учишься дышать. Лёгкие парализовало от ужаса. Пытаешься отдышаться. Так некомфортно, ведь все бинты пропитал противный, холодный пот. Машинально смотришь на окно, ведь из-за проникающего через него воздуха идут мурашки. Но просто закрыть его нет сил. Ещё несколько минут убийца просто смотрел в пустоту, пытаясь вернуться в реальность. Вдруг резко что-то щёлкает. Молниеносно скидываешь с себя одеяло, руки сходу тянутся за голову. Тишина. Пока не выходит печальный стон. Ты кричишь. Кричишь, что есть мочи, ведь только так можно выразить непризнаваемую слабость, боль, страх, ненависть. Зубы скрипят от наступающей злобы. Злобы на самого себя. – Чёртов монстр... – тяжёлый вздох. – Лучше бы уже давно сдохнул... Разум тщетно пытается справится с паникой, но своему безумству нельзя полностью отдаваться. Нельзя. Особенно, когда рядом с тобой... Вспоминая недавнее сновидение, и моля, что оно было таковым, бросаешь взгляд на вторую половину постели. Какое облегчение, что одеяло на нём колышется, слегка поднимаясь и опускаясь под ритм тикающих часов. Такое ощущение, что на лице девушки лишь на миг показался кровавый след, но нет, это всего лишь неоправданное воображение. Смотришь на этот силуэт и чувствуешь, как сердце уже не так сильно бьёт в груди, будто вот-вот выскочит, а вновь принимает свой привычный стук.«Всё в порядке».
Так и не решил, это было утверждение, или, просто утешение своей же тревоги. Не успел убийца отвернуться, как, словно в спину нож, прозвучал голос. – Зак...Кровь от чего-то стынет в висках. Может, показалось?
Но нет, поварачиваясь, видишь силуэт худенького тела, аккуратного, заспанного лица, на котором читается непонимание, отчуждённость с каплей волнения, и, голубые, слово свет луны, призрачно падающий в комнату, глаза. Невольно думаешь о том, что если бы убил это существо, то не позволил его глазам закрыться ни за что на свете. – Ложись спать. Вышло строго, но сейчас нужно сделать что угодно, лишь бы скрыть волнение. – Зак, посмотри мне в глаза. Всё, теперь уже поздно. Что уж скрываться? Но, о боже, как же это неприятно, признаваться в собственной слабости. Нехотя смотришь на неё. Но выражение глаз остаётся тем же, правда, слегка расстроенным. – Приснился плохой сон? Снова о твоём прошлом? – Нет... Даже если бы и мог врать... А смысл? И так не скем поговорить об этом. – Слушай, Зак, многие твои страхи настолько отдалены от реальности. Просто помни об этом. Предпочтешь промолчать. Но нет, тревога слишком сильная. – Знала бы ты, насколько этот обоснован... Голубоглазая не ответила. Это даже к лучшему. Тут и сказать нечего.«Если я убью её - никогда себе не прощу.»
Она тоже не такая, как все. Тоже сумашедшая. Но всё же, они такие разные. По две стороны сюжета.Он - убийца. Она - жертва.
Обычно такие столкновения приводят к плачевным исходам.«Но это необязательно.»
– Ты не монстр. Убийца вздрогнул. И снова её голос прервал цепочку мыслей. Слова задели за живое. Но отвечать на них не стоило. Солнце спокойно восходило, в комнате становилось всё светлее. Только его лучи начали резать глаза. Скоро новый день. Настоящее всегда идёт впереди твоих собственных страхов. Просто не дай им обмануть самого себя. Девушка прижалась к забинтованному телу, не проронив больше ни слова. Такой момент нельзя испортить. – Я обещаю, что не дам тебе умереть, какие бы это не были способы, обстоятельства или места. Пока я и вправду не захочу тебя убить, ты не умрёшь. Клятва прозвучала шепотом, но было такое ощущение, что она могла разбудить весь мир. А так, всё было как прежде, только мурашки от предрассветного солнца сменились летним теплом в груди убийцы.Скоро новый день.
***