Конарик

Утро наступило. Худо-бедно отоспался «Гнисис» в свечах затушенных, в дереве остывшем своем, скрипящим поутру, словно заиндевевшая веточка под сапогом. Внизу ворчал трактирщик, гремел пустым стеклом из-под выпивки и немытой посудой. Спустив ноги с кровати, Серо, ежась неуютно и зевая, поджал пальцы – пол был студеный. Яркие белесые лучи пробивались сквозь затянутые копотью стекла. Если во рту кислый привкус вчерашнего алкоголя, значит – было и остальное?.. Натянув сапоги неохотно, штаны подпоясав, заставил себя спуститься к завтраку. Напарник сидел на прежнем месте, словно и не уходил никуда. Словно не его губ губы обветренные едва не коснулись прошлым вечером, прерванным столь скомкано и рвано. Альтмер нависал над дряхлыми записями, характерно подперев ладонью голову. - Доброе утро, - окликнул его слегка помятый со сна данмер. - Доброе, - оторвавшись от бумаг, кивнул сдержанно Лоэрн. Устроившись на стуле, Телдрин зажевал недоеденный кем-то кусок рулета. - Хотя бы к завтраку можешь ты эту гадость не тащить? – брезгливо отодвигая бумаги от альтмера, пробурчал Серо, – Спросони, и уже нудишь. - Ты забыл, что я не сплю? – альтмер поднял взгляд на напарника, и, завидев абсолютно недоуменную сонную физиономию эльфа, подавил неловкий смешок, – Завтракай, - кивнул он на дымящуюся миску говяжьей похлебки, так своевременно принесенную Амбарисом. Рендар пробурчал что-то себе под нос, и наверняка бы разулыбался в усы, как нализавшийся лунного сахара каджит, если бы только они у него были. Почесав затылок задумчиво, данмер все-таки принялся за завтрак, хотя есть, в общем-то, совсем не хотелось. Однако похлебка согрела нутро и руки, и вскоре наёмник окончательно проснулся. - Лоэрн, - позвал он вновь увязнувшего в свитках мага, – Куда мы пойдем? – переходя сразу к делу. Привычным движением Лоэрн убрал волосы за ухо и, наконец, переключился на Телдрина. - Ты хорошо знаешь окрестности Виндхельма? - Вполне сносно. - Нам нужно на Двуглавый пик, - он пододвинул бумаги поближе к данмеру, чтобы тот смог их рассмотреть, – Это самая точная карта местности, которую мне удалось раздобыть. Видишь, вот здесь? – Лоэрн скользнул пальцем от каменного моста выше, минуя условное обозначение двемерского города, – Насколько мне известно, тропы там нет – места абсолютно дикие. Придется подниматься по склону, - он вновь убрал с лица мешающиеся пряди. - Я слышал об этом месте, - нахмурился Серо, – Норды рассказывали о высоком каменном постаменте и восседающем на нём драконе, чья чешуя серебрится в лунном свете, увлекая странников подобно блуждающим огонькам. - Боюсь, в этом случае – это не пустые нордские бредни, - свел светлые брови к переносице Лоэрн, – Судя по всему, дракон действительно там. Телдрин изумленно присвистнул. - Заколоть-то его, пади, можно, - задумчиво поскреб он щетинистую щеку, – Да вот только попробуй его достань. - Скажем так. Есть способ посадить его на землю, - Лоэрн провернул кольцо на пальце, размышляя о чем-то своем, – Вот только глотку ему заткнуть будет куда сложнее. - Оставь это мне. С пробитым горлом огнем плеваться сложнее, а? – кровожадно усмехнулся мечник. *** После завтрака Телдрин поднялся к себе, достал из пыльного сундука броню. Облачался в нее мечник чинно и ритуально, скользил пальцами по каждому ремешку и заклепке, словно возвратился, наконец, в родное тело. Вынул меч из ножен, прижался лбом к его лезвию и улыбнулся. Трепет предвкушения в груди тянул уголки губ, и улыбка становилась шире, опасней. Напоследок Серо искренне поблагодарил Амбариса, крепко пожал ему руку, обнял. Альтмер уже ждал его на улице, и Телдрин нетерпеливо стрелял взглядом в сторону дверь. - Береги себя, - Рендар с силой сжал руку племянника, дабы привлечь его внимание, - Ты слышишь, что я сказал? Береги себя. Этот маг – опасен. Данмер лишь хмыкнул. *** Погода выдалась на редкость ясной. Лето вступало в свои права внезапной оттепелью. Дело близилось к обеду, когда напарники вышли из города, распрощавшись с гостеприимным Амбарисом и пополнив запасы провизии на местном рынке. Талый снег хлюпал под сапогами путников, покрываясь хрупкой тонкой наледью в тех местах, где северные ветра завывали особенно рьяно. Наёмник неизменно следовал за магом, то и дело бранясь по любому поводу, не забывая, однако, внимательно смотреть по сторонам. Не ускользнуло от его взгляда и то, как Лоэрн набивал сумку подмерзшими снежными ягодами – черт знает, зачем они ему вообще понадобились? Ближе к середине пути архимаг припрятал неизменную маску в походную сумку и щурил раскосые глаза, с удовольствием заглядываясь на рыхлые сугробы, подернутые легким багрянцем едва клонившегося к закату светила. К крутому склону Двуглавого пика подобрались ближе к вечеру – когда солнце просачивалось редкими кровавыми лучами сквозь увесистые громады гор. Внезапное потепление сослужило скверную службу – эльфы проваливались по колено в подтаявший снег, то и дело поскальзываясь на наледи. - Телдрин, - маг остановился, переводя дыхание, – Близко не подходим. Нам надо сначала выманить дракона и разобраться с ним. - Раз такое дело, у меня тоже к тебе просьба, - мечник почесал вспотевшую шею и нахмурился, – Давай на этот раз без дремор. Противник один, а обилие мечей будет отвлекать. Альтмер смерил мечника долгим взглядом и неохотно кивнул. Видно было – сомневается. Серо подавил желание отвесить наглецу звонкую затрещину. - Договорились. А теперь присядь, - Лоэрн вскинул ладонь, и голубоватое сияние обхватило его ступни, – У драконов очень чуткий слух. - Мне казалось, мы собирались его выманить? – фыркнул Телдрин, но подчинился. - Помолчи, - шикнул маг, - Я скажу когда. Кажется, маг отсчитывал шаги. Сколько их нужно, чтобы завидеть издалека мощную кожистую глыбу, статно восседающую на каменном насесте? Прикрывшую глаза в полудреме. Выгнувшую длиннющую шею, опустившую голову – чтобы уловить тонкий запах приближающейся добычи и лениво поднять веки. Сколько их нужно, чтобы заклинание бесшумной поступи рассеялось? Предупреждения не потребовалось. Телдрин видел, как чудовище медленно поднимает голову. Как Лоэрн освобождает ладони из-под накидки. Дракон расправляет мощные крылья, и с устрашающим ревом, заставляющим сердце пропустить несколько ударов, устремляется в небо. Скованный суеверным страхом, всепоглощающим величием этого существа, мечник едва не припадает на колено, склоняемый к земле дикими вихрями, что вырываются при каждом взмахе крыльев. Лоэрн со всех ног бросается вперед, выбирается на ровную поверхность, покуда дракон набирает высоту, кружит над острыми вершинами близлежащих гор, словно скальный наездник. Маг запрокидывает голову, подставляя сосредоточенное лицо блеклому свету ранних сумерек, закрывает глаза. Широко раскидывает руки, губами торопливо перебирает даэдрические фразы. Плотные лазурные сгустки вспыхивают на его ладонях призрачным светом. Лоэрн ритуально движется по кругу, укрывая себя эфемерным полотном, словно в кокон заворачиваясь. Вспышка – и поверх его одежды плотным слоем ложится «драконья плоть». Телдрин, обнажив клинок, может лишь, больно задрав голову, следить за едва различимым пятнышком воспарившего к небесам дракона. Немыслимый грохот разрезает небеса на мелкие лоскуты, и Серо собственными глазами видит, как беспощадное очищающее пламя терзает Балмору, Кальдеру, Хуул. Видит, как снег под ногами, трескаясь, плавится, обжигает молодое мажье лицо густым молочным паром. Мечник слышал драконье наречие из уст древних восставших нордов. Огненное же дыхание старейшего дракона было неподвластно здравому осмыслению. Слух данмера уловил лишь дикий величественный рёв, грохот подбрасываемых камней, треск сгорающих деревьев. Стоя поодаль, Серо не вступал в бой, ждал подходящего момента. Только вот осознание того, что Лоэрн был приманкой, билось в груди подстреленной птицей. Он не хочет видеть, как тонкая фигурка архимага утонет в волнах испепеляющего пламени. Он не хочет представлять, как, сгорая, осыпается его золотистая кожа, как вспыхивают жемчужные волосы оранжевыми искрами. Он поднимает взгляд и не может говорить. Дракон уже спустился к Лоэрну, завис над ним, размахивая устрашающих размеров крыльями. Архимаг чудом держится на ногах и… смотрит. Телдрин готов поклясться, что янтарные драконьи глаза будто с вызовом устремлены на альтмера. Тварь медлит разверзнуть бугристую пасть и уничтожить противника единственным огненным залпом – ведь маг в ближнем бою уязвим и беззащитен, вампир к тому же. Нутро заверещало болью поглощенных душ. Пред взором бездны разверзлись – лишь два уголька драконьих глаз полыхали ориентирами. Грудь давило нещадно, безостановочно – словно сотни драконов пытались вырваться из неё, разлететься перепуганными воронами, разодрав на части жалкое эльфийское тело, до сих пор служившее им бессменным пристанищем. В ушах скрежетало нордскими голосами, нордскими же проклятиями, подсвечивалось мягким светом Ауриэля слово. «Драконобой» вынудил собственные мышцы затрепетать, смял голосовые связки, выдирая их наживую. Словно собственные кости потрескались. Саднили кровоточащими обрубками отодранные в схватке крылья. Не взлететь. Пораженный мощью чужого властного голоса, подчиненный земле дракон пал к альтмеровым ногам, злобно скалясь, досадливо щелкая челюстью. - Телдрин! - хриплый голос архимага вырвал мечника из прострации. Засверкали смертоносные молнии, срывающиеся с пальцев мага. Лоэрн обжигал чешуйчатую драконью морду заклинаниями, перехватывая его разгневанный взгляд, уводя за собой. Отвлекая на себя. Ноги слушались плохо, не желая подчиняться разуму владыки, всё еще ослепленному могуществом запретного крика. Телдрин мешкал: впервые воочию он видел подобную громадину, сплошь усеянную роговыми отростками, каменными чешуйками – не подобраться. Казалось, даже даэдрическому клинку не под силу пробить абсолютную защиту древней твари. - Режь крылья! – услышал он взволнованный голос Лоэрна, – От хвоста держись подальше! Ну же! Маг дышал неровно, часто сглатывал – словно тисками сжимало горло исконно враждебное наречие. Телдрин, спохватившись, резво нырнул под грудь громадины, занося руку для силового удара. Клинок прошел вскользь, чуть оцарапав тугое кожистое крыло. Мечник выругался, поменял угол атаки. Эбонит едва прорезал кожу. Мышцы заскрипели с непривычки. Оковы сползали с драконьей шкуры, словно талая вода. Найдя в себе силы поднять высоко голову, ящер резко взмахнул крыльями, пытаясь взлететь. Опустились они столь же неожиданно, сколь взмыли над головой потрясенного данмера. Почти отброшенный порывом ветра, Телдрин отшатнулся, на мгновение потерял ощущение реальности. Данмер ядовито выругался. Дракон вырвался из сковывающего плена слов и воспарил ввысь, утробно клокоча ненавистью. Боковым зрением маг выхватил фигуру напарника, зажимающего окровавленную грудь. Внезапный удар пришелся слева, прорвав фиксирующий ремень на кирасе. Раздосадовано сплюнув, Серо отбросил в сторону повисший на остатках крепления наплечник. - Телдрин! – вырвалось, обеспокоенное, но унеслось вслед обозленному ящеру. Дракон кружил над своей добычей, словно падальщик над гниющей тушей. Альтмер, охваченный враждебным пламенем, будто в ритуальной пляске возвел руки к небесам. Ладони искрились, замша перчаток трещала от напряжения, капюшон слетел с головы, и, кажется, горечью обжег запах опаленных волос. - JooR-Zah-FRUL! – в зеленых мажьих глазах, на мгновение, отразилась обреченность драконьих. Лоэрн, словно удавку накинул на его шею, словно на поводок посадил, с силой дернув на себя. С губ дракона, будто горький вздох, раздосадованный вой, сорвалось сокрушительное «YOL» - и он вновь опустился к ногам заклинателя, ослепив того столбом пыли, вырвавшимся из-под когтистых лап. Маг тяжело дышал. Обветренные губы безостановочно шептали страшные заклятия, онемевшие ладони отработанным жестом концентрировали остатки магической энергии. Сквозивший сожалением взгляд был устремлен на обожженную грозовыми разрядами, окровавленную драконью морду. Очередная молния вспыхнула в руках альтмера, так и не достигнув цели. Он запнулся – не смог дочитать до конца. Судорожно вглядываясь, он смог различить, видимо вконец обезумевшего напарника, вскочившего дракону на голову. Альтмер обомлел. Мечник хватался за бритвенно острые отростки шипов, словно те были обточенными водой сталагмитами. Пошатнувшись опасно, издав дикий боевой клич на каком-то ему только известном языке немыслимых ругательств, данмер, что было силы, вонзил клинок в кратер драконьей глазницы. Изогнувшись в болевой судороге, дракон взревел одичавши, в порыве отчаяния вскинул голову – Серо едва успел схватиться за клинок покрепче… Резко мотнув мордой в сторону, ящер скинул своего мучителя, в безобразном неистовстве руша ударами хвоста близлежащие валуны и скалистые выступы. Лоэрн видел окровавленное тело спятившего напарника. Видел запекшуюся массу вытекшего глаза на искаженной болью морде дракона. Видел, как шипастый хвост едва не завалил данмера осколками камней. Он закрыл глаза и сконцентрировался. Молния заверещала меж пальцев немыслимым напряжением. Могущественное испепеляющее заклинание обрушилось на противника. Кровь послужила неплохим проводником – расползаясь по ней, проникнув в открытую пасть, разряды выжигали дракона изнутри, расползались по коже зловонными смертоносными фоядами. Громадное тело изорвалось предсмертными конвульсиями, вырывая наполненный болью рёв из недр угасающей груди. Противник повержен. Снова. В груди Лоэрна что-то оборвалось. Снова. Он давно не испытывал этого чувства: плотное, беспросветное, изнывающее безголосыми рыданиями полотно скорби тяжкой ношей навалилось на плечи, вынудив Архимага опуститься на колено пред павшим соперником. Телдрин видел, как напарник снял перчатки. Как обнял обезображенную драконью морду ладонями, закрыл глаза. Когда же альтмер приклонил голову к голове твари, Серо готов был поклясться, что ресницы его едва дрогнули. Готов был поклясться, что вот так вот провожают, скорее кровных родственников, павших в бою, нежели воздают почести достойному противнику. Спустя лишь мгновение упокоенную тишину пронзил тихий треск. Наполненные внутренним сиянием, бронзовые чешуйки обнажили беззащитную кожу, которая тут же оторвалась лоскутами от тела и устремилась к безмолвным небесам. Лоэрн, не открывая глаз, подставил худую грудь навстречу рвущимся из дракона потокам света. Мечник никогда в своей жизни не наблюдал зрелища более величественного и изумительного. Маг поглощал древнюю тварь, оставляя на земле лишь оскалы белоснежных костей. Он не боялся разлететься вдребезги, не боялся, что в душе его, в теле его не хватит места для существа некогда столь могущественного, в мгновения ока обернувшегося безмолвной кучей костей. Зато этого испугался данмер – и сам преклонил голову, отдавая почести даэдра пойми кому, творящему с естеством напарника столь непостижимые, непозволительные, но оттого не менее ошеломляющие вещи. Потому он, недозволенным жестом, сжал, что есть сил, плечо своего мага, дабы устремиться в небытие вместе с ним – ведь такие жуткие, сакральные ритуалы не остаются незамеченными, безнаказанными. Лоэрн чувствует его руку и его поддержку. Ладонь мага скользит по грубой ладони мечника, Лоэрн открывает глаза и поднимается с колен, внимательно вглядываясь в лицо Серо. - Я забрал его душу, - обронил маг, отводя взгляд. - Я никогда подобной магии не видел, - с едва заметной долей восхищения в голосе ответил Телдрин, поспешив за напарником. - Это вовсе не магия, - бросил Лоэрн. *** Эльфы предусмотрительно оставили поклажу на дальнем склоне Двуглавого пика – чтобы не потревожить жреца раньше времени. Лоэрн добрался до сумки с алхимическими припасами, уселся на снег, вытянул ноги, подозвал напарника. Порывшись в сумке, вынул два бутылька. Один протянул Телдрину, второй – одним глотком опустошил. Данмер покрутил пузырек в руках, затем последовал примеру напарника. Физическое истощение постепенно уходило, хотя открытая рана всё еще пульсировала болью. - Покажи мне, - Серо недовольно зашипел, когда альтмер попытался освободить кровоточащую рану от налипшей ткани, – Потерпи немного, пока я не восстановлюсь, - Лоэрн нахмурился, – Для исцеления зельем понадобится много времени. Альтмер отстранился, расслабленно вытянулся, приводя в порядок мысли, устремив взор на соседние вершины. - Это была не магия, - приглушенно повторил альтмер, – Я забрал его душу по праву крови. Напарник лишь повернул голову, недоуменно уставившись на мага. - Благодаря благословению Ауриэля. «Акатоша» - как называют его норды, - лицо Лоэрна едва заметно дернулось, – Ты слышал о Драконорожденных? Мечник неуверенно кивнул. - Мой напарник-норд частенько травил всякие байки, - неопределенно пожал он плечами, – По Скайриму ходили слухи о пожирателе мира и герое, сразившем его. «Довакин» - кажется, так его называли, - данмер облизал пересохшие губы, – Так это про тебя, выходит, норды судачили?! – хохотнул смекалистый мер, – Ну делааа… Они же вас, златокожих, живьем не переносят, а тут раз – и легендарный герой нордов! – Серо расхохотался, забыв даже о ранении. Альтмер заметно стушевался, набросил на лицо надменное выражение, пересел поближе к данмеру с серьезным намерением залатать сочащийся глубокий порез. - Можешь не дергаться? – присыпав смущение в голосе щепоткой напускного раздражения. Зелье помогло восстановить запас магической энергии, потому альтмер свел сосредоточенно светлые брови, и принялся заживлять изувеченную драконом грудную мышцу напарника. Исцеляющее тепло разлилось по телу истомой – такое знакомое и расслабляющее, что захотелось немедленно обнять те ладони, что заботливо порхали над глупым увечьем. Будь Телдрин на месте Лоэрна – он отвесил бы себе неслабый подзатыльник, и не стал бы лечить из принципа – чтобы раздражающая, ноюще пульсирующая рана как можно дольше напоминала о собственной глупости. - Чего еще я о тебе не знаю? – скорее у самого себя спросил, чем у напарника, упрямо поджимающего губы. Помедлив чуть, альтмер отнял ладонь от данмеровой груди и переместил её, невесомую, на небритую щеку напарника. - Я испугался за тебя, - касание оборвалось также неожиданно, как и почудилось. Наёмник резко перехватил узкую альтмерову ладонь и прижался к ней обветренными губами. *** Пламя размеренно потрескивало, отбрасывая на задумчивые лица причудливые тени. Редкие снежинки плавно опускались на утихомирившуюся после продолжительных боев землю, умирали, заблудшие, увлекаемые языками пламени, словно лунные мотыльки. Альтмер слишком уж разошелся – от Кросиса осталась только горстка пепла, унесенная первым встречным порывом северного ветра. Маска же жреца теперь бессменно покоилась в походной сумке мага на пару с Морокеи. Лоэрн готов был поклясться, что первородный крик воскрешенного жреца исказился отчаянием – драконий скелет так и лежал неподалёку, нетронутый замок из костей. Так или иначе, заночевать было решено на месте, близ каменного драконьего монумента. Сил на полуночный спуск, да поход по дикому безмолвному непроходимому лесу ни у одного из эльфов не осталось, да и – к чему темнить? – желания тоже. Потому напарники разложили свой походный скарб, разожгли костер, расстелили спальники. Разгоряченный после боя Телдрин скинул испорченную драконом кирасу, и сидел сейчас в не менее изодранной нательной рубахе, жевал припасенное в Виндхельме вяленое мясо вприкуску с куском козьего сыра и буханкой хлеба, щедро запивая это дело перебродившим местным вином. - Лоэрн, - окликнул данмер напарника, с трудом проглотив жёсткое мясо, - куда мы дальше? Маг оторвался от размышлений и перевел взгляд на мечника. Тот, как ни в чем не бывало, уплетал ужин, пододвинувшись ближе к костру. Неподалеку лежала куча припасенного на ночь хвороста. Запах поджаренного мяса щекотал ноздри знакомым ароматом – Телдрин решил немного подогреть его, чтобы замерзшее и сухое оно не резало горло и не царапало нёбо. - А куда ты собрался в испорченном доспехе? – Лоэрн откровенно глумился,– До Вайтрана идти придется. - Извиняй, архимаг, - пожал плечами наёмник, – Это вы, волшебники, всегда на безопасном расстоянии держитесь… - мечник едва не назвал альтмера трусом, но вовремя осекся. Сознание тут же нарисовало фигуру напарника, насквозь пронзенного мечом капитана Валмира. Телдрина передернуло. - Признаю, это может показаться трусостью, - Лоэрн взял бутыль из рук напарника и щедро отпил, тут же морщась, – Но зачем мне подходить к противнику, если в ближнем бою я беззащитен? – призадумавшись, маг еще раз отпил вина – и еще раз отметил, насколько же дрянное пойло пьет его напарник, – Попади я под этот удар, - он указал взглядом на грудь Телдрина, - я бы, скорее всего, не выжил. «Будь я смертен», - добавил он мысленно. - Ну, у тебя на этот случай всегда есть дреморы, - покончив с ужином и выпивкой, Серо туго набил свою бессменную трубку и со вкусом затянулся, – И длинные ноги. И я. И до того хорошо и спокойно было сидеть у костра, подле почти своего эльфа, скрывающего под капюшоном пунцовые уши, выпускать задумчиво дым в сонливое северное небо, исходящее снежными хлопьями, словно плохо сдерживаемыми эмоциями, ловить запахи заиндевевших елей, ледяных пустынь, запах приближающейся оттепели – что Серо почти понимал Кросиса, который предпочел остаться на вершине пика, нежели гнить внутри своего затхлого, некогда величественного, насквозь пропитанного муками жертвоприношений, кровью младенцев, женскими стонами, храма. Докурив, разморенный алкоголем и изнурительным, но от того не менее приятным боем, мечник принялся стаскивать с себя сапоги и поножи. Затем, пристроив их в аккуратную кучу, подтащил спальник ближе к костровищу, подкинул хворосту в костер, и принялся устраиваться на ночлег. Ночь была морозной, предрассветные же холода обещали быть еще более суровыми. Поднимался пронизывающий ветер. - Лоэрн, - вытянувшись в спальнике, заложив руки под голову, Телдрин смотрел снизу вверх на напарника, – Ты замерзнешь, если будешь всю ночь там сидеть. Маг поднялся со своего спальника, снял с себя накидку и мантию. Впервые Серо видел его в обыкновенной рубахе и свободных льняных штанах. Лоэрн был смущен гораздо больше, чем, если бы предстал перед мечником в привычной для него наготе. Было что-то непозволительно интимное и в его босых ступнях, в ключицах изумительно-изогнутых, в волосах, заправленных за островерхие уши, в неестественно холодной коже. Телдрин перевернулся на бок, уступая место магу. Он хотел всё это. Безостановочно – когда альтмер целовал его в Камне Шора, когда Телдрин представлял его с тем данмером рифтенским, когда в Виндхельме скитался, чуть не кидался на стены и прохожих. Альтмеру было неловко и неспокойно – в груди стучало постыдно громко. Он ворочался в спальнике – стараясь не выдать странного волнения. От данмера разило мужчиной, его щетина колола магу плечо сквозь тонкую ткань рубахи. Когда тяжелая рука воина прижала альтмера к разгоряченному телу, когда нога Серо скользнула меж его бедер, когда напряженный член Телдрина уперся ему меж ягодиц, с губ сорвалось невольное: «Быстро же ты…». Договорить Лоэрн не успел – осекся на полуфразе. Ведь прозвучать должно было возмущенно, насмешливо – не эротично, не призывающе. - В тот раз, что у нас был, - Телдрин несильно двинул бедрами, словно бы демонстрируя напарнику силу своего возбуждения, - ты явно не возражал. - Тот единственный раз, - Лоэрн поджал губы, не пропуская судорожный вздох, скрутивший грудину силками, - случился лишь потому, что я этого захотел. Маг почти физически ощутил, как вспыхнули гневно рубиновые глаза. - Да ты ведь и сейчас хочешь, - ладонь данмера твердо сжала сквозь одежду напряженный член альтмера. Лоэрн прерывисто выдохнул, толкнувшись Телдрину в руку. От подобного рефлекса архимагу захотелось провалиться сквозь землю. - А знаешь, чего хочу я? – данмер резко схватил мага за плечо, перевернул на спину. Лоэрн не успел вдохнуть, как мечник оказался сверху, всем телом приколотив альтмера к земле, словно кол или клинок, зажав запястья ладонью, скрутив их над светловолосой головой. Альтмер уперся глубинно-зеленым взглядом во взгляд окровавлено-красный, одним цветом страсть олицетворяющий. Он чувствовал горячий член напарника своим возбуждением, он ощущал тяжесть его тела, его жесткую щетину на своей гладкой щеке. Каждый миллиметр кожи наслаждался упругими твердыми мышцами, так ладно напрягающимися, когда Телдрин двигался вплотную к Лоэрну. Впервые данмер мог безнаказанно изучить лицо мага, находясь непозволительно близко. Рассмотреть длинный шрам, пересекающий половину лица, заметить опаленную – видимо, драконьим пламенем – прядь жемчужных волос, вдохнуть его запах – лаванды, паслена, пушицы – и даэдра его знает чего еще. Данмер не желал медлить – смазка с его члена медленно стекала, пропитывая собой ткань нательного белья, льняных штанов. Он мог кончить от одного запаха – настолько сильного и близкого. Он мог кончить от прикосновений – без проникновения. Маг сводил с ума, погружал в беспросветное безумство, бесконтрольное желание плоти. Телдрин вжимался в него изнывающим без ласки возбуждением, вколачивал его в землю резкими толчками в бедро, сжимал в богохульном неистовстве его хрупкие запястья, наверняка украшая их синяками, обвивал ногами его стройные длинные ноги. Лоэрн смотрел на напарника, почти не моргая, словно внутрь него смотрел – и ни один, даже самый укромный уголок души не мог остаться незамеченным. Одежды куда как интимнее наготы. Ягодицы сводило от порывистых движений. Лоэрн громко стонал, запрокидывая голову – его прекрасные волосы наверняка рвались, зажатые между плечами и спальником. Телдрину было очень жаль их, ведь он… - Как же ты красив сейчас, - извивающимся от похоти бархатным голосом, – Ты всегда красив. Когда смертельно опасен… Когда поглощаешь мертвого дракона… Когда захватываешь чью-то душу… «Когда захватываешь мою». Он опустился к мажьим губам и - пропал. Сухие, дикие, обнажающие опасно клыки. Он терзал их долгим, глубоким поцелуем – хотелось разорвать уголки губ, хотелось утонуть в обжигающей горечи чужого рта по самый подбородок, достать языком до небного язычка, проникнуть в гортань – как было бы сладко, если бы Лоэрн, конвульсивно, сжал его горлом. Чтобы вибрация стонов передавалась напрямую Телдрину. Глубже, чем кто бы то ни было. Глубже, чем архимаг Арен. - Серо, - Лоэрн изнывает без непосредственной ласки, просит её, требует, вскидывая бедра навстречу данмеру, - Дотронься до меня… - Ты ведь не этого хочешь, - останавливается спонтанно мечник. Подтягивается выше – так, чтобы губы вампира и беззащитная шея соприкоснулись друг с другом грозовым разрядом, – Попробуй. Лоэрн прорывает клыками кожу напарника, и, рефлекторно дернув бедрами, упирается членом в его туго сжатый анус через ткань своей и его одежды. Погрешность в росте – и Серо глухо стонет, лишь сильнее раскрываясь его движениям. Альтмер скользит языком по сухой пепельной коже, вытягивает вязкую терпкую жидкость из шеи данмера. Толкается горячим возбужденным органом меж ягодиц напарника – напористо, безудержно. У Телдрина темнеет в глазах, взгляд ослепляет вязкая беспросветная пелена – то ли от надвигающегося оргазма, то ли от кровопотери. Он гулко проникновенно стонет – и Лоэрн плавится от этих звуков. - Кончу сейчас… - шепчет кротко Серо, и Лоэрн сильнее сжимает зубы на горячей коже. - Скажи это еще раз, - стонет ему в шею маг, скользя членом по его бедру, толкаясь, что есть сил, чувствительной головкой в грубую ткань одежды. Телдрин резко зажимает плоть напарника бедрами – и тот едва не кричит, изливаясь бурно, оторвавшись от вожделенной шеи, жадно хватая окровавленными губами морозный воздух, обжигающий легкие. Мечник смотрит на него – непозволительно безупречного, содрогающегося в экстатическом припадке. Отпускает его изысканные руки. Кончает, когда одна из них обвивает его талию, другая – сжимает длинными пальцами нагой затылок, мнет смольно-черные волосы, заставляя до хруста костей запрокинуть голову. Кажется, рубаха Лоэрна насквозь пропиталась спермой мечника. И, если они вот так останутся на всю ночь – она засохнет, и они буквально прилипнут друг к другу. Телдрина веселит эта мысль – и он улыбается. Лоэрн тянется за поцелуем – и оставляет кровавое пятнышко в уголке его губ. Мечник буквально стекает с напарника, ложится рядом, прикрывает блаженно глаза. Он изможден боями, он пьян, и он на своем месте. Нужно не смотреть какое-то время, нужно осмыслить, и нужно остыть. Он говорил, что Лоэрн красивый. Он говорил, что скоро кончит. Норд бы заткнул его глотку титанических размеров членом. Назвал бы его эльфийской шлюшкой. А что будет делать Лоэрн? Вернее было бы сгинуть в пасти дракона. Ведь неизвестность – гораздо страшнее.