Прошлое
— Куда направился Союз?!— прорычал Третий, ударяя кулаком по столу, заставляя сидящую напротив него женщину слегка вздрогнуть и поднять на него пустой взгляд. Уже час он пытался выведать у неё информацию о Совете и других дезертирах, стараясь быть сдержанным и не срываться, обещая, что сразу отпустит и забудет её, но чрезмерная упрямость русоволосой начинала его слегка раздражать. — Ты ведь не хочешь, чтобы твоя жизнь оборвалась точно также как и у твоей подруги? А? Или кем она там была?— сменив тон голоса на более мягкий, спросил Рейх, подойдя ближе к задержанной и наклонившись максимально близко к её лицо, наблюдая за её побледневшим лицом. — Ты ведь знаешь, какими изощрёнными в плане пыток бывают солдаты СС,— улыбнувшись, немец аккуратно провёл пальцем по лицу русского, убирая прядь волос с заплаканного лица, — Так зачем тебе проблемы? Запомни: СССР проиграл и теперь я господствующая страна в Европе. Ты можешь сделать так, чтобы нам двоим было хорошо, а взамен я могу дать тебе не бедную жизнь. А если нет...— сделав грустное лицо, Рейх ненадолго отвернулся от женщины и посмотрел куда-то в сторону,— То я сделаю так, чтобы ты просила о смерти, чувствуя страшные боли, но я не позволю тебе умереть. — Я не знаю...— прошептала она, отводя взгляд в сторону. — Что?— переспросил Третий явно воодушевившись, что наконец-то смог услышать хотя-бы голос этой русской, а то он уже начал подозревать, что она вообще немая и он зря тратит время. — Я правда не знаю куда они направились, мы давно живём одни. А Союза мы вообще не видели... Его не было в нашем посёлке. Да и зачем ему идти к нам? Выпрямившись, ариец слегка прищурил глаза, обойдя женщину со спины. Он не особо поверил её словам, но решил не подавать виду, продолжая задавать вопросы. — Предположим. Но... разве они так просто ушли, оставив вас и при этом не сказав куда и насколько? — Нет, — коротко ответила та. — Хм... А мальчишка, чей он?— Третий знал, что его вопрос звучал довольно глупо и, что скорей всего ответ на него он получит весьма предсказуемый. Но он чувствовал, что этот ребёнок может стать ключом в его поисках. — Весьма странный вопрос. Мой. Заметив лёгкое волнение в глазах задержанной, которое она тут-же попыталась скрыть, Рейх понял, что пошёл в правильном направлении и, что его догадка только что подтвердилась. — Ложь... Собственно, как и ответ на первый вопрос, — немец угрожающе посмотрел в сторону русской, облокотившись двумя руками на стол,— А ты знаешь, что за это отрезают язык?— лёгкая усмешка,— Но я сегодня добрый, поэтому дам тебе ещё день подумать. А потом. Это будут только твои проблемы. С этими словами Рейх покинул комнату для допроса, параллельно приказав пока не трогать задержанную. Идя по светлому коридору и рассматривая стены с изображённой на них советской символикой, немец презренно хмыкнул себе под нос, ускоряя шаг... .... Прибыв в свою временную обитель, где он пробудет, примерно, ещё неделю, Третий устало прошёл в свою комнату и сел на диван. Сейчас он и его приближённые поселились в здании когда бывшего отеля, что располагался почти в центре Сталинграда. Кстати, в соседнем здании проживали солдаты вермахта, что время от времени подменяли друг друга на посту и патрулировали город, поэтому Рейх был спокоен за свою безопасность. На улице, несмотря на то что часы показывали семь вечера, было довольно тихо, так как действовал комендантский час, и все жители сидели по домам. Наконец-то расслабившись нацист решил на несколько минут прикрыть глаза и отдохнуть, но ему помешал стук в дверь. — Войдите, — устало произнёс немец. Сейчас ему вообще не хотелось кого либо видеть, но деваться некуда. Не сразу, но дверь всё же открылась и в помещение, неуверенным шагом, вошёл молодой мужчина в военной немецкой форме. — Прошу прощения, что потревожил, мой фюрер, но что делать с мальчишкой? Рейх ненадолго задумался. В любой другой ситуации ему было бы абсолютно всё равно, но сейчас... Этот ребёнок заинтересовал его. Ощущение того, что он точно его видел в прошлом, не давало ему покоя и он сам не понимал почему. — А где он сейчас? — Здесь, в корпусе,— быстро и громко ответил солдат, от чего нацист тихо прошипел, сморщив лицо. — Не ори, я прекрасно слышу, — кинув злобный взгляд, сказал Рейх, — Говоришь в корпусе? Что-ж, надо бы сходить осмотреть его, а там будет видно, что с ним делать. Поднявшись со своего места и кивнув головой солдату, чтобы тот следовал за ним, Третий направился к выходу. Войдя в небольшой зал, который раньше, судя по всему, тоже был своеобразной комнатой, мужчина мельком осмотрел всех присутствующих, начиная со своих подчинённых и заканчивая работниками данного отеля, но тут его взгляд остановился на том самом мальчике, который тихонько сидел в углу и с непониманием на всех смотрел. Он выглядел довольно худым и болезненным, от чего было трудно вот так на глаз определить его возраст. Ариец долго колебался между двух с половиной и трёх лет, но всё же остановился на последнем варианте. Не обращая внимание на всех остальных, Рейх сделал несколько шагов вперёд, продолжая изучать ребёнка взглядом, начиная с бледного личика и заканчивая потускневшими глазами. Секунда, две, и тут по телу немца будто прошёл ток. Уголки губ сами собой растянулись в улыбке.***
Будучи молодой страной и имея при этом натянутые отношения с европейскими и западными странами из-за своей политики, которую ты считаешь верной, тебе просто необходимо заручиться поддержкой со стороны и встать на ноги. СССР знал это не понаслышке и поэтому пытался выстроить дружеские отношения только с теми государствами, в которых он был более-менее уверен или чья политика была схожа с его. Европа не особо его жаловала, чувствуя в нём некую угрозу, да и просто соперника, который, в будущем, может себя хорошо показать... В первый раз Третий Рейх заметил Союза на Гаагской конференции, где долго наблюдал за ним, пытаясь изучить и понять, чего от него можно ожидать. — « Интересно»— подумал про себя немец, переводя взгляд на Великобританию. Уже тогда Третий стал задумываться о том, чтобы слегка "подчистить" этот мир и установить в нём свой порядок, но для этого нужно было много сил и поддержка извне. Кроме своих будущих союзников он искал и временную поддержку, которую можно было бы использовать, а потом предоставить выбор: либо жить по новым правилам, либо исчезнуть.... Союз тоже не смог упустить Третьего из виду, в мыслях подметив, что тот мог бы стать неплохим союзником, ведь он довольно отличался от других европейских стран. .... Не сразу, но у немца и русского всё же завязалась дружба, которая постепенно переросла в тесные, экономические отношения. На территории СССР открывались их общие предприятия по производству машин и прочей техники, где наравне трудились русские и немецкие рабочие. Но несмотря на всё это, видеться им приходилось не так часто. Каждый занимался своими делами, не упуская при этом возможность спросить друг у друга об их жизни. Рейх предпочитал свободу, поэтому не особо задумывался о семье, думая, что всё ещё в жизни впереди. Он очень любил гулять и как следует оторваться, в то время как Союз уже успел жениться и обзавестись двумя детьми. Именно тогда их отношения стали слегка остывать. Третий часто предупреждал русского, говоря о том, что это очень глупо заводить семью в такое время, когда в любое время может начаться война, на что Совет лишь ухмылялся, думая, что его друг просто шутит. Если бы он тогда знал, что это всё было пророчеством, а их дружба одним большим театром, апофеоз которого произойдёт буквально через несколько лет. Год до начала войны. Третий Рейх в последний раз приехал навестить своего бывшего "друга", а заодно и разузнать обо всех его слабых точках, которые в будущем могут весьма пригодиться. Зайдя в дом Союза, Рейх мельком осмотрелся, параллельно рассказывая хозяину дома о своей жизни. Тут его взгляд упал на семейную фотографию, где были запечатлены все члены семьи Совета, начиная с самых старших и заканчивая самым младшим, светловолосым мальчиком, что сидел на руках коммуниста. Почему он так запомнился нацисту? Рейх подметил, что на фоне других этот малыш выглядел каким-то болезненным. — Столько детей... Союз, почему твой дом всё ещё не разнесли?— убирая фотографию на место, в шутку спросил Третий. — Приходится всё время быть внимательным.....***
— Россия.— с широкой улыбкой прошептал, немец, подходя ближе к сидящему напротив ребёнку. — Мой фюрер, что вы только что сказали?— поинтересовался один из присутствующих, заметив странную реакцию нациста. — Я сказал, что знаю этого мальчика.Настоящее время
Россия скучающим взглядом наблюдал за падающими снежинками, которые, не успев коснуться земли, быстро таяли, оставляя после себя мокрые пятна. Сегодня он мог бы сходить погулять со своим другом, но тот скорей всего не выйдет, поэтому русскому больше ничего не оставалось, кроме как просто смотреть в окно. — Эй, ты чего тут сидишь?— спросил Третий, от чего мальчик слегка вздрогнул от неожиданности. Обернувшись, Росс злобно посмотрел на своего родителя, однако быстро смягчившись, вновь перевёл взгляд на окно. — Ты меня напугал. Нельзя вот так вот подкрадываться со спины. — Извини, не хотел пугать. Но почему ты тут сидишь в одиночестве?— поинтересовался мужчина, проведя рукой во волосам русского. — Ничего, просто скучно. Хотел сегодня сходить погулять, но видимо.... — В таком случае не хочешь сходить со мной? Могу свозить тебя на машине в разные интересные места, которые с приходом зимы становится ещё прекрасней. Правда, если тебе будет интересно со своим стариком,— Рейх слегка засмеялся, крепко обнимая своего сынишку и прижимая к себе. — Ну пап, какой ты старик? Ты очень даже ничего,— улыбнувшись, Россия ловко выбрался из отцовской хватки и уже сам крепко обхватил его за талию как он любил это делать в детстве, — Я не против сходить с тобой. — Ахах, это я так сказал. Просто, подростки в твоём возрасте уже во всём хотят быть самостоятельными и всячески избегают своих родителей. Я очень рад, что у меня есть такое солнышко. Ты моя маленькая гордость. — Ну, все живут так, как считают правильным. Я же не хочу тебя терять, так как ты мне дорог и у меня больше никого нет. Я очень люблю тебя, хоть и говорю это не так часто. — О, малыш, я знаю это. Я тоже люблю тебя.