***
Гордо возвышаясь над гостями со второго этажа и внимательно наблюдая за каждым из них, Рейх, немного скучая, проводит взглядом по каждому из них, убеждаясь, что все на месте. Тут его внимание привлекает женская фигура одетая в традиционное японское кимоно из чёрного шёлка с вышитыми на нем узорами в виде цветов и птиц золотистого и серебряного цвета. Заметив на себе взгляд немца, женщина хищно щурится, маня пальцем хозяина особняка к себе, параллельно держа бокал с шампанским в другой руке. Довольно ухмыльнувшись, Третий ловко спускается по лестнице, сложив руки за спиной, и всё также держа гордую осанку, направляется в сторону гостьи. — Совсем забыл про старых товарищей. Так редко навещаешь, что я даже начала забывать как выглядишь,— говорит гостья и чуть наклоняет голову вперёд в знак приветствия. Её чёрные как смоль волосы были заплетены в объёмную прическу дополнительно украшенную золотыми и жемчужными заколками в виде цветов лотоса. Рейху на миг показалось, что если она наклонит голову ещё ниже, то её волосы вместе со всем золотом просто перевесят её и гостья упадёт. — Япония, ты же знаешь, что у меня тяжелобольной ребёнок, — Третий глубоко вздыхает, потерев уставшие глаза пальцаии, — К тому же появилось больше ответственности. Я теперь сверхдержава. Я отвечаю за немецкий народ и народ моего сына. — Хм, не думала, что вся эта идея так далеко зайдёт, — подняв тёмные глаза, отвечает японка. Она единственная из стран, кто был в курсе истинного происхождения сына Третьего, в то время как другие искренне считают, что Росс действительно внебрачный ребенок немца, — В любом случае не забывай про старых друзей. Я, Ты, Италия. Мы вместе решили перевернуть этот мир. — Ты ведь решила поговорить не просто так? Хоть твоё лицо и скрывает маска из толстого слоя белила, но твои глаза выдают твоё волнение. — Верно подметил, но... — Япония хватает Рейха за руку и резко дёргает на себя, приглашая станцевать с ней, — Если мы будем говорить напрямую, можем привлечь не нужное внимание, поэтому просто сделай вид, что наслаждаешься вечером, — шепчет она почти на самое ухо. — Вот как... Немец резко наклоняет Японию назад, придерживая рукой её талию, не давая ей упасть от неожиданности, после чего вновь тянет её на себя, сжимая кисть азиатки в своей руке. Только сейчас он заметил, что её длинные утонченные пальцы украшают металлические кольца, одно из которых скрывает в себе сюрприз в виде выдвижного шипа пропитанного ядом. Удобно. Особенно для такой хрупкой девушки. — Так что за разговор? — повторяет Рейх, кружа японку в вальсе, параллельно следя за тем, чтобы та не запуталась в своей собственной одежде. В этом вся Японская Империя, на все крупные мероприятия она всегда старалась приходить в своей традиционной одежде. — Все присутствующие... Уверен, что все они являются дипломатами приглашенных стран? — Вроде незнакомцев или сильно подозрительных не наблюдал, — непонимающе отвечает Третий, вновь осмотривая присутствующих, которые, увидев танцующих, тоже решили разрядить обстановку. — США, — коротко шепчет Японская Империя, отводя злой взгляд в сторону, — Этот сукин сын залёг на дно не просто так. Он хочет взять реванш. Надо было сразу его давить, когда он был слаб. Одна птичка напела мне, что он готовит оружие, которое хочет испытать на мне, — ее голос становится более громким из-за чего уже Рейх начинает волноваться насчёт того, чтобы не привлечь лишнее внимание. — Ты уверена в этом? Япония резко останавливаться, показывая, что сейчас она серьёзна как никогда. — Ой, что-то стало душно, надо выйти провериться, — вдруг неожиданно произносит девушка, наигранно махая на себя ладонью словно веером, — Сопроводите гостью, — она поворачивается к немцу, взглядом указывая на балкон. Рейх понимает её намёк, и они вместе поднимаются на второй этаж, от куда уже попадают на балкон. На улице была прохладная погода из-за чего Япония чуть поежилась, стараясь прикрыть открытые ключицы тканью. — Будет ещё одна война. Зря ты тогда подписал договор с США, — продолжает императрица, устремив взгляд куда-то в даль. — Нет, — твёрдо отвечает Третий, заставляя японку с удивлением на него посмотреть, — Я управляю Европой. Я даю им нормальную жизнь, мир над головой, уверенность в завтрашнем дне. Если будет необходимость, они встанут на мою сторону. Уверен в этом. По крайней мере мои союзники точно. На мелкую шавку нужно лишь правильно надавить. В конце концов я военная страна. У меня тоже есть много сюрпризов в арсенале. Штаты не тупой. Он не станет конфликтовать, а особенно нападать на такую колонну. К тому же, — немец довольно улыбается, подняв голову вверх, — С нами его отец. Думаю, что даже у такой гадины есть хоть какая-нибудь родственная любовь к своему родителю. — Меня всё равно это беспокоит. — Хм, — недовольно хмыкнув, Рейх переводит взгляд на свою ладонь, на которую ещё секунду назад упала снежинка оставив после себя каплю воды, — Мы прижмём его. Будет играть по нашим правилам. А если нет, то...— он хищно улыбается, крепко сжимая ладонь. Сладкие воспоминания из его прошлого стали вновь и вновь всплывать перед его глазами. Крики,кровь, просьба о пощаде, звонкий хруст сломанных костей, настоящая музыка для ушей. — Давно я однако не практиковался в том, чтобы сделать людей более сговорчивыми. Он пожалеет о том, что решил пойти против меня. — Чур я тоже буду участвовать, — Япония широко улыбается смотря прямо в синие глаза немца. Подняв ладонь и остановив на уровне своего лица, она загибает пальцы, оставив лишь один указательный с металлическим кольцом из которого в доли секунды выскакивает острый шип, пропитанный ядом. Девушка ещё некоторое время держит руку в поднятом положении, демонстрируя немцу свою оружие, после чего опускает, перед этим спрятав шип обратно в кольцо. — Злая, — единственное, что произносит немец с восхищением смотря на свою подругу. Если бы не тот факт, что Японию Рейх считал лишь хорошим другом и то, что в сексуальном плане его мало на кого тянуло, то, вполне возможно, он мог бы и завести с ней романтические отношения. Да и сам немец был не в её вкусе. — Как дела с Кореей? — спрашивает нацист, нарушая неловкое молчание. — Оу, он просто душка, — произносит Япония положив свои ладони к себе на щеки и закрыв глаза, — Не смотря на то, что я вроде как его захватила, он очень мил со мной, поэтому я оставила ему его независимость, но только при условии того, что он всё будет согласовывать вместе со мной, — опомнившись, девушка резко опускает руки и прячет их за спину, понимая, что ведёт себя неподобающе для великой империи, — Стыдно. Я вроде довольно жёсткая и многие меня бояться. Один мой взгляд может вызвать панику у пленных, но когда я вижу его, моё чёрное сердце пропускает лишний удар, а мой яд превращается в воду... А ты как? — интересуется Япония, чувствуя, что сердце его друга пока пусто, но оно уже нашло то, что так долго искало, пусть разум об этом пока и не знает. Потрясённый такими резкими переменами Японской Империи, Рейх некоторое время молчит, не до конца поняв что именно она спрашивает. — Считаю, что жизнь наладилась. Именно этого я и хотел. Я мощная страна, меня боятся и уважают одновременно. Имею свои колонии. У меня есть ребёнок. Правда, — Третий опускает голову и ненадолго замолкает, — Единственное, что не даёт покоя, это его болезнь. Я очень виноват в случившемся, теперь приходится разгребать ошибки своего прошлого. — Этот мальчик и вправду очень дорог тебе, — Япония аккуратно дотрагиваться до плеча немца, пытаясь его подбодрить, — Он изменил тебя душевно. Сейчас ты стал более ответственным что ли. Серьёзным. Две половины хорошо дополняющие друг друга. Посмотрев ещё раз на своего товарища, девушка уже хотела бы покинуть балкон так как холод начинал проникать уже до самых костей, да и замёрзшие руки стали приобретать красноватый оттенок. — Знаешь, — остановившись, произносит она смотря на Рейха боковым зрением, — Хоть тебе и не особо нравится праздник, который многие празднуют 14 февраля, но в этот день можно сказать слова любви и просто близкому человеку. Ответ в кармане твоих брюк, — с этими словами девушка заходит вовнутрь, оставляя нациста одного со своими мыслями. Рейх ещё несколько секунд смотрит ей вслед, а после, вспомнив про её слова, опускает руку в карман нащупывая пальцами что-то похожее на бумажный свёрток. Достав это, он видит в руках маленький листок бумаги красного цвета сложенный в двое. Развернув его, немец с удивлением обнаруживает валентинку в виде красного сердца. “ Люблю тебя, папуля. Хоть тебе и не нравится подобный праздник, хочу, чтобы ты тоже радовался,” — гласила надпись, аккуратно выведеная черными чернилами. Рейх сразу признал почерк России. — Вот же, — на лице Третьего появилась нежная улыбка. Нет, сын всегда его удивлял, но мужчина даже предположить не мог, что и сегодня тот сможет что-нибудь придумать, — Стоп... Как она, — хотел было спросить он сам себя, но быстро останавливается, понимая, что наблюдательности Японии стоит только позавидовать. Опершись боком на перегородку балкона и достав сигару, Рейх медленно затянулся и устремил глаза на небо, с которого уже во всю падали маленькие снежинки. Стало прохладнее, но немцу как-то всё равно. Улыбнувшись своим мыслям, он вспомнил, как однажды так же стоял раздетым после чего серьёзно заболел пневмонией. Обстановка была напряжённая, он не мог так просто пропасть, поэтому приходилось через силу ходить на работу и выполнять свои функции. Врачи лечили его, но и крутиться вокруг него 24/7 не могли. Видя разбитое состояние Рейха, маленький Россия сам пытался позаботиться о нём. Третий вспомнил, как однажды проснувшись, он увидел перед собой задумчивое лицо русского, который, кажется, просидел возле него с раннего утра. Ничего не ответив, тот лишь дал ему кружку с разведенным лекарством, а после принёс тарелку с кашей, которую преред этим обильно заправил мёдом. На всё недовольство мужчины на счёт того, что тот тоже может заразиться и тогда исход будет летальным, Россия лишь отвечал короткое «Неа». И это же «Неа» он говорил и потом, когда Рейх недовольно спрашивал «Заболел? » стоило тому лишь услышать малейший "чих" со стороны мальчишки. Ещё он вспомнил, как однажды Россия чуть не сжёг кухню, желая приготовить что-то особенное к приходу родителя. Потом всё в панике отмывал, а сгоревшие продукты выбрасывал в окно на улицу, от туда надеясь потом выкинуть на ближайшей помойке. Но стоит заметить, что с того времени русский научился отлично готовить. Ещё Росс, желая сделать подарок на день рождения Рейха, за год до этого стал подрабатывать, дабы накопить нужную сумму. Лицо он мазал сажей и плюс к этому прикрывал ещё восьмиклинкой дабы не привлекать к себе внимание. За год он сумел накопить на железную модельку немецкого танка «Пантера», которая была точной копией настоящего танка за исключением размера. Теперь эта моделька стоит на рабочем столе Рейха вместе с остальными мелкими поделками мальчика. — Вот она, искренняя любовь, — думает про себя нацист, выдыхая едкий табачный дым. От этих мыслей даже стало как-то тепло внутри. — Я везде ищу тебя, — раздаётся мужской голос, заставляя Третьего вернуться в реальность. Обернувшись, он встречается взглядом с Берлином, который выглядел обеспокоенным и счастливым одновременно словно ребёнок, который узнал страшную тайну и теперь хочет с кем-нибудь ей поделиться. — Чего меня искать? Вот, решил покурить и заодно собраться с мыслями. — У меня для тебя отличные новости, — всё так же весело произносит город, хватая Рейха за плечи, чуть потрясывая его. — Я вижу, — в голосе мужчины слышится лёгкий сарказм. Он весьма озадачен таким поведением своего города, — Смотри, не придуши от радости. Чего у тебя? — уже более раздражённо спрашивает он. Мало приятного в том, когда тебе со всей силы сжимают плечи и ещё при этом трясут как Тузик грелку. — Я знаю, где находится СССР, — на лице Берлина появляется широкая улыбка, а в тёмных глазах проскакивают искры, — Санкт-Петербург доложил, что один из подчинённых ему городов видел Союза в иркутской области. Предполагается, что он прячется в тайге. — Иркутская область? — переспрашивает Третий. Его взгляд становится более задумчивым, — Сибирь. Хорошо спрятался. — Только где он планирует скрываться потом, когда мы будем полностью обследовать те территории? — с усмешкой спрашивает город, понимая, что в планах Рейха было обустройство и изучение Сибири. Нацистская Германия всерьёз решился заняться вопросом по восстановлению и развитию территории России. Он хотел, чтобы когда его сын вырос и стал самостоятельным, у него бы не было проблем, которые были у самого нациста благодаря его отцу и после Первой мировой. — Как идёт строительство железной дороги? Думаю, что наш старинный друг очень соскучился по нам. Нужно его навестить. Свой план Третий Рейх решил осуществить с строительства Великой Германско—Российской железной дороги, которая должна была протянуться от самой Германии и идти до Владивостока. Благодаря такому шагу он надеялась объединить свою и российскую территорию и паралельно облегчить передвижение своих солдат. — Дорога прошла через Урал. Сейчас ведётся строительство в Красно... Красноярске, — с трудом выговаривает Берлин. За столько лет некоторые названия российских городов всё ещё были сложны для его языка. — Это просто отличные новости. Ты даже не представляешь насколько. Но уверен ли ты в том, что Санкт-Петербург тебя не обманывает? — Абсолютно, — утвердительно отвечает мужчина, но тут же отводит чуть смущенный взгляд в сторону, увидев на лице фюрера хитрую ухмылку, — Я чувствую когда он врёт, а когда честен. — Тогда, — положив руку на плечо Берлина,нацист делает небольшую паузу, нагоняя некоторую интригу, — Ты едешь в командировку, — увидев замешательство своей столицы он тут же продолжает не давая тому сказать и слова, — Возьми с собой военных и укрепи контроль над некоторыми проблемными городами. Следи, чтобы патрульные внимательно прочесывали местность, где видели Союза. Я планирую весной привезти Россию в Москву. Надеюсь, что к тому времени СССР и его приспешники будут схвачены. Но делайте это тихо и без лишней огласки. Хоть русский народ и привык ко мне, даже в какой-то степени принял, я боюсь, что это может как-то на них повлиять.***
В этот вечер Рейх решил добраться до дома самостоятельно, не дожидаясь своего водителя. Да и чего человека на ночь глядя беспокоить? Сев в салон автомобиля и включив обогреватель, он ещё некоторое время посмотрел по сторонам, убеждаясь в том, что никто не остался. А то будет потом весьма неловко, если чей-нибудь дипломат решит прогуляться по тёмному городу и неожиданно потеряется в каком-нибудь кабаке или борделе, а нацисту потом придётся объясняться за пропавшего гостя. Включив фары, он медленно тронулся с места, параллельно посигналив несколько раз, чтобы сонный охранник наконец-то поднял шлагбаум... .... В гостиной было темно и лишь свет белой луны и яркого огня в камине, танцующего свой горячий вальс ещё на не прогоревших углях, освещали помещение. Приятный треск горящих веток и тихая мелодия из включенного радио придавали некую атмосферу этой ночи, параллельно расслабляя и самого Россию, сидевшего на подоконнике и смотрящего куда-то вдаль через окно. Глаза сонно закрывались, от чего он, время от времени, легонько бился лбом об стекло и тут же просыпался. Наблюдая за тёмными тучами, что неторопливо плыли по небу, то заслоняя, то вновь открывая звёздное небо, и за лёгкой метелью, что поднимала с земли снежинки, а затем кружила, образовывая вихрь, Росс даже не заметил того, как кто-то просунул ключи в замочную скважину и тихо зашёл в дом, не желая того потревожить. — Ты чего в темноте сидишь? — парень чуть вздрагивает от неожиданности и резко оборачивается к говорившему, но тут же успокаивается, поняв, что это вернулся отец, — И чего не спишь? Время почти двенадцать, — продолжает Рейх, подходя ближе к русскому. — Лампочка перегорела, — отвечает юный нацист, спускаясь с подоконника, — А спать как-то не хочется. — Чёрт! — ругается Третий, смотря на люстру с перегоревшей лампочкой, — Завтра менять буду. Ладно, пойду пока за свечами. Хотя смысл? Спать нужно ложиться. — Как всё прошло? — Даже не знаю как сказать, — сходив на кухню и принеся с собой несколько свечей, мужчина быстро поджигает их и расставляет по залу. Вот, теперь стало намного светлее, — Вполне себе хорошо, если не считать некоторые казусы. Не волнуйся, скоро и ты будешь со мной ходить. Познакомлю тебя там со всеми, будешь мне помогать, а то я точно скоро с ума с ними сойду, — с улыбкой отвечает Третий, легонько потрепав Россию по голове, — Чего ещё можно ожидать от дипломатической встречи? У каждого свои вопросы и пожелания. Но вот твой маленький сюрприз меня порадовал. Наклонившись, Рейх легонько целует славянина в лоб, а после крепко прижимает к себе. — Люблю тебя, папа. Но ты и так об этом знаешь, — шепчет республика, уткнувшись лицом в плечо немца. От этих слов сердце нациста забилось быстрее, а в груди разливалась приятная, тянущая боль, которая уходила куда-то в живот и казалось, что из него вот-вот вылетит целая куча бабочек. Хоть он и понимал, что это детская любовь к своему родителю, но на душе всё равно было приятно. — Я тебя тоже, малыш. Уткнувшись носом в макушку сына, Рейх сделал глубокий вдох, наполняя лёгкие этим приятным ароматом. Огоньки свеч качались из стороны в сторону, наполняя помещения неким движением. Из камина всё ещё доносился слабый треск горящего угля и веток, а тёмный тучи окончательно закрыли собой небо, предвещая тем самым плохую погоду на утро. Будто бы решив разбавить всю эту спокойную обстановку, радио начинает проигрывать лёгкую мелодию для парного танца, которая по мотиву напоминала одновременно вальс и танго. Будто бы выйдя из коматоза, Рейх вновь смотрит на русского. — Ещё, если встреча будет проводиться в неофициальной обстановке, то тебе придётся вспомнить кое-что из уроков танца. Вдруг тебе кто приглянется. Нужно будет пригласить на танец. Россия не понимающе смотрит на Третьего, однако тот быстро берёт его за руку и тянет ближе к себе. — Научить танцевать?— спрашивает немец, на что получает лишь утвердительный кивок. — Хорошо, тогда просто доверься мне и повторяй за мной. Положив руку на талию России, Рейх начинает медленно кружить его, параллельно насчитывая ритм, чтобы тому было понятнее. Их пальцы переплетены в замок, а лица находятся на очень близком расстоянии, что русский может почувствовать горячее дыхание от счёта. «Пять». Немец резко наклоняет его, а после вновь тянет на себя, прижимая максимально близко. Сердце бешено бьётся, а музыка начинает играть более активно. — Повторяй шаги за мной, — шепчет немец, ловко переставляя ноги в такт, — А теперь просто доверься. После этих слов он начинает вращать Россию вокруг своей оси, а после берёт двумя руками и понимает вверх и чуть подбрасывает. От неожиданности беловолосый слегка вскрикивает. Становится душно, а они всё больше входят во вкус. Рука немца скользит всё ниже к ягодице, нежно оглаживая, а после ложится на бедро. — Запрокинь ногу мне на бедро, — сжав пальцами ляжку республики и подложив одну руку ему под спину, Третий начинает медленно нависать над ним, вынуждая того выгнуться назад. Россия чувствует лёгкий жар по всему телу вперемешку со смущением. Ещё никогда он не был настолько близок с немцем. Вернув Росса в стоячее положение, Рейх вновь хватает его за талию и прижимает к себе. Тяжело дыша, они смотрят друг другу в глаза, пытаясь найти в них нужные ответы. Так хочется отвести смущённый взгляд, но и в то же время утонуть в этом океане эмоций. Завороженно смотря в синие глаза, блондин вдруг начинает думать о том, что такие моменты обычно заканчиваются поцелуем, от чего он краснеет ещё больше. — Как ты? — интересуется немец, наконец-то отстранившись от мальчика. — Хорошо, — тихо отвечает республика, но тут же добавляет, — Ты хорошо учишь. Мне понравилось. На это Третий лишь улыбается и уже собирается потушить свечи, но почувствовав теплую ладонь на своей руке, вновь поворачивается к России. — Пап...