Отчёт
......22 мая.....
Первые два запуска прошли неудачно, но мы не оставляем попыток и уже усовершенствовали двигателя. Именно в них кроются главные причины наших неудач....
...... 14 августа....
Третья попытка оказалась безуспешной. Объект взорвался над землёй на расстоянии в 10 миль. Обломки разлетелись в разные стороны, но к счастью населённых пунктов поблизости не оказалось. Часть аппарата утонуло в море. Опытные водолазы уже направлены на его поиски....
..... 28 ноября....
Аппарату впервые удалось покинуть зоны стратосферы, мезосферы и термосферы, а после успешно приземлиться на поверхность земли. Следующим шагом стоит запуск живых организмов в космос в специальной капсуле на аппарате носители, который должен состояться через неделю после удачного приземления носителя.
..... 6 января....
Вчера состоялось приземление биокапсулы. Двое испытуемых обнаружены мёртвыми, но если судить по следам их жизнедеятельности, то можно предположить, что им удалось прожить примерно сутки из трёх положенных. Следов разложения на телах не наблюдается, из чего можно сделать вывод о том, что процессы происходящие в космосе отличаются от земных.....
Запоздавший отчёт о запуске летальных аппаратов, которые должны прорваться сквозь слои атмосферы прямиком в объятия космоса. Рейх всегда предпочитал мыслить на несколько ходов вперёд и вот однажды он подумал о том, что необходимые ресурсы можно добывать не только с несчастных территорий, которые находились в его полном распоряжении в качестве колоний, ведь как известно всё имеет свойство заканчиваться. Тогда он предположил, раз их планета не единственная в солнечной системе, то почему бы не попробовать вырваться на другие планеты и тем самым расширить свои территории не только на земном шаре, но и на той же луне. Спрятав конверт в свой ящик и закрыв его на ключ, Третий всё же решает наведать Россию и проверить как он там. Выйдя из своей комнаты он не спеша направляется к комнате Росса, параллельно раздумывая о том, что теперь их привычная жизнь немножечко поменялась. А может это не так уж и плохо? В конце концов он единственный, кто по-настоящему любит Россию и никогда не бросит. Он единственный, кто сможет позаботиться о нём и поддержать. Так почему бы не попробовать это на несколько ином уровне? Подойдя к заветной двери, Рейх ещё некоторое время мнётся, но потом всё же заходит внутрь. Вчера, после их неловкого признания друг другу, Россия решил намного раньше обычного пойти спать, смущённо поглядывая на своего отца. Немец был весьма обеспокоен состоянием своего мальчика, но всё же решил дать ему время на то, чтобы всё обдумать. В конце концов он не настаивает на том, чтобы они относились друг к другу как полноценная пара. Просто теперь они знают о том, что их чувства приняты и даже отвечены взаимностью. Пройдя чуть глубже в комнату, Рейх останавливается напротив кровати русского и ещё некоторое время просто наблюдает за спящим Россией, нежно улыбаясь, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее. Проведя пальцами по своей шее, он всё же делает ещё несколько шагов вперёд, вплотную подходя к русскому, который тихо посапывал и крепко обнимал свёрнутое одеяло. Сев на край кровати, которая тут же начала предательски скрипеть под его весом, мужчина аккуратно проводит указательным пальцем по чужой щеке, убирая белые пряди волос, что закрывали любимое личико. Секунда, две, и он медленно наклоняется вперёд, нежно целуя того в висок совсем не боясь разбудить. Он чувствует, как тело под ним начинает слабо вздрагивать, намереваясь вот-вот проснуться, на что нацист лишь продолжает покрывать лицо республики нежными поцелуями, начиная со лба и заканчивая щекой, при этом "невзначай" задевая ещё и уголки розовых губ. — С добрым утром, — шепчет Третий, заметив, что Россия открыл свои глазки и с интересом смотрит на него. — С добрым, — приподнявшись на локтях и приняв сидячее положение, отвечает русский, — Сколько времени? Вчера не заметил как уснул даже, — прикрыв один глаз и наклонив голову в бок, он слабо улыбается, смотря на одним глазом. — Уже почти девять. Пора вставать и идти завтракать, — отвечает мужчина, а после медленно поддаётся вперёд и целует того в лоб. Отстранившись от России он ещё несколько секунд смотрит ему в глаза, не решаясь начать разговор. Сжав руки в замок на своём животе, он уже хотел было подняться и пойти что-то готовить для них, но тёплая чужая кисть на его плече останавливает его. — Пап, — тихо произносит Россия, — То, что было вчера... Это всё по-настоящему, — его глаза бегают в разные стороны, останавливаясь то на нациста, то на стуле или стене позади него. — По-настоящему, — взяв маленькую ладошку в свою кисть и накрыв её сверху своей ладонью, Рейх аккуратно пододвигается к своему сыну, не сводя с него своих глаз, — Россия, — тихо шепчет он, заставляя того посмотреть на него, — Ты ведь хорошо знаешь меня. И хорошо знаешь то, что мои намерения всегда серьёзные, и если я что-то решил, то обязательно сделаю это. Поэтому... Ты точно уверен в том, что искренне хочешь того, чтобы наши отношения стали немножко другими? Вчера я поторопил тебя, но у тебя была ночь на раздумья. В комнате резко нависла тишина. Казалось, что даже ветер прекратил задевать ветви на деревьях, лишь бы лучше услышать разговор немцев. Россия на миг отвернулся в сторону, чувствуя, как внутри всё напрягается от чёткого ощущения неизведанности. Она пугала, но и в тоже время манила. Они слышали громкое сердцебиение и сбивчивое дыхание друг друга. Повернувшись, республика сталкивается с глубоким взглядом тёмно-синих глаз. Как море в котором вот-вот утонешь. Или уже утонул? — Я полностью уверен в том, что хочу этого, — тихо выдыхает Россия прикрыв глаза, — Я очень люблю тебя. Третий аккуратно проводит своей ладонью по руке Росса поднимаясь всё выше по плечу и шее, пока не останавливается на нежной щеке. — Я тебя тоже, — он поддаётся вперёд, останавливаясь всего в сантиметре от манящих губ, которые он был готов целовать хоть целую вечность, — И я искренне рад, что ты действительно хочешь попробовать это, — проведя большим пальцем по нижней губе своего мальчика Рейх уже хочет впиться в них страстным поцелуем, но по-прежнему сдерживает себя дабы не испортить столь хрупкую атмосферу, что нависла над ними, — Не бойся. Мы пока что не будем заходить слишком далеко. Будем наслаждаться друг другом на таком уровне. Но когда ты будешь готов, — он наклоняется ещё ближе, касаясь кончиком своего носа до носа Росса. Он чувствует жар чужого тела, чувствует бешеное сердцебиение, — Я с радостью сломаю этот тонкий барьер, который сдерживает нас... Если ты понимаешь о чём я. Сглотнув вязкую слюну, которая тут же стала сползать вниз по глотке болезненным комом, Россия утвердительно качает головой не сводя глаз со своего отца. Его розоватые щёки предательски вспыхивают огнём смущения, приобретая более бордовый оттенок. — Вот и хорошо, — опьянённым голосом шепчет нацист. Прикрыв глаза, Рейх, больше не сдерживая своего желания, наконец-то сокращает несчастные миллиметры, что отделяли его от России, страстным поцелуем впиваясь в любимые губы. Он полностью отдаётся вперёд и чуть не опрокидывает республику назад, но вовремя подхватывает его одной рукой за талию и прижимает к себе. Он жадно изучает каждый сантиметр чужого тела, водя ладонью по спине, пальцами задевая каждый позвонок сквозь ткань ночной рубашки, что сейчас была одета на русском. Не долго думая, Третий просовывает свой язык в ротик Росса, на что тот начинает слабо отвечать, пытаясь повторять все действия за отцом. Россия чувствует, как отцовская рука скользит по его затылку, с каждым разом сильнее надавливая на неё дабы углубить поцелуй. Длинные пальцы пропускают пряди его белых волос, изредка сжимая и разжимая их. Он чувствует, как горячий язык скользит по его рту и всячески изучает его, изредка обмениваясь слюной. Не выдержав, он издаёт слабый стон сквозь поцелуй, что весьма заинтересовывает Рейха. Ухмыльнувшись, Третий, продолжая придерживать голову русского, опускает руку чуть ниже к ягодице и легонько шлёпает по ней, чем срывает очередной стон с чужих уст. Продолжая жадно сминать мягкие губки русского он довольно улыбается сквозь поцелуй, а после вновь повторяет свою маленькую шалость, заставляя того вздрогнуть всем телом. — Пап, — тихо шепчет Россия, обхватив отца двумя руками за плечи и отодвинув его от себя, — Нечем, — отвернувшись, он пытается сделать глубокий вдох, но адский жар внутри грудной клетки не даёт ему этого сделать, — Нечем дышать, — вновь повторяет он, схватившись одной рукой за ткань рубашки в области груди. — Снова? — взволнованно спрашивает Третий, обеспокоенным взглядом смотря на своего мальчика, который вновь стал задыхаться, — Россия! Что чувствуешь? Что конкретно болит?! — он не мог смотреть на то, как его ребёнок с покрасневшим лицом жадно хватает воздух ртом словно рыба на суше. Если сейчас не станет лучше, то он схватит Россию на руки и побежит прямиком до частной клиники, которую он специально оборудовал для предстоящей операции. Пусть там ещё не всё готово. Пусть нет нужных специалистов. Он сам возьмётся за это дело. Приходилось с подобным сталкиваться. К тому же, во время бойни он успел хорошенько натренировать руку на пленных, вырезая у них какой-либо орган или отрезая часть тела. Но он не мог допустить того, чтобы его сын, его смысл жизни вот так вот исчез, — Россия! — не выдержав, Рейх хватает его за плечи и начинает трясти, заставляя посмотреть на себя. — Всё хорошо, — хриплым голосом отвечает парень, прикрыв рот рукой. Из его глаз невольно потекли слёзы пока в груди неприятно першило от каждого вдоха, — Просто... Просто немного переволновался. — Прости, малыш, — обхватив Россию двумя руками, Рейх крепко прижимает его к себе, уткнувшись носом в плечо, — Прости. Мне следовало быть аккуратнее. Прости, мой маленький. — Пап, всё хорошо, правда, — боль и першение постепенно прошли. Сейчас ему стало действительно легче дышать, — Ты ни в чём не виноват. Я сейчас себя хорошо чувствую, — положив свою ладонь на спину немца, республика начинает медленно поглаживать его, успокаивая и показывая, что сейчас всё хорошо. — Моя вина в том, что я ничего не сделал для того, чтобы полностью избавить тебя от твоей болезни, — шепчет он, сильнее прижимая хрупкое тело к себе, будто боясь, что он вот-вот рассыпется словно засохший лист. — Да ну тебя, — улыбнувшись, отвечает Россия, утыкаясь носом в волосы отца, — Ты многое сделал. Ты мог бы оставить меня как только узнал, что я тяжело болен, но решил, что вылечишь меня, — обняв крепче немца, Россия делает глубокий вдох, наслаждаясь ароматом его волос, — Ты вкусно пахнешь. Мой любимый запах. Мята вперемешку с какими-то травами. На лице Рейха тут же появляется улыбка. Он знал, что русский оценит. Довольно приятно. Но одна фраза, произнесённая из уст Росса, заставила его немного задуматься. С одной стороны он действительно многое сделал для своего приёмного сына. Другие дети, которые были повержены во время операции "Бабочка", не доживали и до семи лет в отличии от России, которому уже шестнадцать. Но с другой... Как сказал Росс, то Третий вполне мог отказаться от него. Но, он не оставил, а даже наоборот. Получается, что он в какой-то степени во многом лучше Союза, который поставил крест на своём ребёнке.***
Вечер. Солнце медленно скрывалось за горизонтом, унося за собой тепло и дневной свет, место которых займут постепенно подступающие холод и ночная темнота. Иркутск неспеша пробирался сквозь сугробы и стволы хвойных деревьев, крепко придерживая одной рукой хлопковый мешок, в котором находились необходимые для него вещи. Ненадолго остановившись передохнуть, он, облокотившись рукой об ствол ели, начал высматривать нужную ему поляну на которой он предпочитал проводить различные медитации, а так же уход в мир духов. Но только вот из-за горы снега задача найти её значительно усложнялась. Тяжело выдохнув и поправив тигриную шкуру на своих плечах, он устремляет взор на карман меховой телогрейки из которого выглядывала любопытная мордочка рыжего зверька. Он с интересом следил за действиями Иркутска своими чёрными глазками-бусинками. — Что, наглая соболиная морда, не хочешь назад в лес возвращаться? — со смехом спрашивает город, пока зверёк вновь пытается спрятаться в тёплом кармане, — Ладно, ладно, не обижайся. Проведя взглядом вдоль деревьев, он наконец-то находит что-то похожее на то самое место. Стоит ему вновь сделать шаг как его нога тут же проваливается в сугроб, но это вовсе его не останавливает. Шаг, ещё шаг и ещё шаг. Дойдя до нужного места, Иркутск осматривается по сторонам, убеждаясь, что это именно то, что он искал. Небольшая поляна, со всех сторон окружённая густым лесом, а всего в нескольких километрах виднелись горы. Идеальная обстановка для Иркутска. Немного расчистив территорию от снега, город, бросив мешок на землю, приземляется рядом с ним на колени, принимая более-менее удобную для него позу. Раскрыв мешок, он достаёт из него несколько больших перьев, резные фигурки из костей животных, банки с сушёными травами и лошадиный череп. Разведя костёр и разложив все ингредиенты вокруг себя, Иркутск, открыв банки с травами и взяв оттуда горсть тут же бросает её в огонь. Нарисовав на черепе символы, значение которых знал только город и поставив его мордой к пламени, он берёт несколько костей в руку, предварительно смазав их каплей своей крови. Сложив их в маленький мешочек и положив его возле костра, мужчина достаёт варган и, зажав его между губ, начинает наигрывать мелодию, готовя свою душу для ритуала. Несмотря на то, что Иркутск являлся реалистом в глубине души он верил в то, что наследник Союза, возможно, был ещё жив. И уже несколько месяцев он пытался войти в мир духов, дабы узнать, нет ли там духа Росси, но каждый раз ему что-то мешало довести ритуал до конца. Точнее не что-то, а одна конкретная птица. Закончив, Иркутск бросает в огонь ещё горсть сухих трав. Сегодня всё идеально совпало и это его последний шанс провести этот ритуал в этом году. Достав из мешочка кости и уже собравшись бросить их на землю, мужчина на секунду останавливается, услышав над собой хлопот крыльев. Секунда, и на костёр падает небольшой сугроб снега, который моментально его тушит. С силой сжав челюсть и закатив глаза, город уже хотел было выругаться, но быстро обнаруживает, что нарушителем его спокойствия оказался давний знакомый. — Эй, малыш, это ты мне всё портишь? — дружелюбно спрашивает Иркутск, смотря на приземлившуюся рядом сову, — А ты вырос с последней нашей встречи, — он внимательно рассматривал хищную птицу, что изредка поглядывала на него своими большими глазами. Её пёстрое оперение, её пушистые лапы, на концах которых виднелись длинные когти. Выдохнув и уже собравшись уходить обратно домой, город вдруг обнаруживает, что на ветвь дерева, которое находилось в сего в нескольких метрах от них, села ещё одна знакомая ему птица. Это была орлица, в своё время успевшая поразить мужчину своим странным поступком. — Ты всё ещё следишь за ним? — удивлённо спрашивает он, бросая взгляд то на одну птицу, то на другую. Положив указательный палец себе на нижнюю губу, Иркутск невольно вспомнил то, как однажды стал невольным свидетелем столь необычного случая. Ещё в начале лета, когда совпадало время и расположение звёзд, он решил провести ритуал, дабы проверить, мёртв ли Россия на самом деле. Но и в тот раз, когда уже почти всё было готово, ему также помешали те же самые нарушители. Когда он собирался бросить последние травы в огонь, мимо него неожиданно пронеслось что-то чёрное, что моментально потушило костёр. Подняв голову вверх, он увидел, что это был орёл, который гнался за проворным соколом. Когда сокол был уже достаточно далеко, орёл приземлился на ветвь ближайшей ели и, быстро дыша, начал о чём-то жалобно кричать, крутя головой в разные стороны и держа крылья на готове, чтобы быстро взлететь ввысь. Немного изучив гордую птицу, Иркутск предположил, что это орлица, которая гнездилась недалеко от его дома. Он часто сталкивался с ней в лесу, когда та охотилась. Ещё он знал, что не так давно она обзавелась потомством. Собрав все свои вещи, город медленно направился домой перед этим ещё раз бросив взгляд на птицу, которая продолжала сидеть на дереве и обеспокоено озираться по сторонам. Добравшись до своего дома и оставив всю свою кладь возле крыльца, он решает всё же пройти километр или полтора, дабы посмотреть на гнездо и убедиться, что с орлиной семьёй всё в порядке. Однако, когда он прибыл на место, то с ужасом обнаружил, что вокруг самой высокой сосны, на верхушке которой и гнездилась птица, были разбросаны окровавленные пуховые перья, которые явно принадлежали птенцам, а также множество веточек из которых было построено само гнездо. Не трудно догадаться, что пока мать была на охоте, несколько соколов разорили гнездо и съели птенцов. Печальная история. А однажды, прогуливаясь по лесу, Иркутск увидел довольно интересную картину. Идя по поляне вдоль сломанных от ветра деревьев, он обнаружил, что в нескольких метрах от него, на высокой коряге сидел маленький совёнок, который ещё не успел обрасти перьями. Он сонно смотрел в разные стороны и совершенно не боялся, что рядом может оказаться кто-то из хищников. Город решил немного понаблюдать и убедиться, что за птенцом скоро прилетят родители. В противном же случае ему придётся забрать его к себе домой и уже там выхаживать. Но каково было его удивление, когда через пару минут к совёнку прилетела уже знакомая ему орлица, неся что-то в клюве. Сев рядом с ним, она стала кормить его, параллельно следя за тем, чтобы на этот раз больше никто не навредил её птенцу. И даже теперь, когда совёнок стал взрослой совой, она всё ещё следит за ним...***
Сидя в своём кресле напротив окна и вдыхая аромат свежего кофе, Санкт-Петербург безэмоционально наблюдал за тем, как капли дождя медленно скользят по оконному стеклу, направляясь вниз. Не смотря на мрачную погоду и чёрные тучи, которые полностью поглотили голубое небо и солнечный свет, просторный зал был хорошо освещён благодаря большому камину, в котором ещё тлел древесный уголь, из-за чего помещение, помимо света, наполнилось ещё и запахом леса. Руки города были безумно холодными , поэтому он безуспешно пытался согреть их, держа на горячей керамической кружке, которая только обжигала нежные ладони, но эму было всё равно. Сквозь звуки дождя он слышит, как к его резиденции кто-то подъехал, однако продолжает неподвижно сидеть, лишь прикрыв глаза и опрокинув голову назад. Однако заметив, что две его борзые заинтересовано подняли свои длинные головы вверх и направили взгляд в сторону дверей, Петербург немного выходит из состояния коматоза и ставит кружку на кофейный столик возле своего кресла. Кто-то со скрипом открыл уличную калитку и уже прошёл во двор, направившись в сторону особняка бывшей столицы империи. Собаки синхронно поднялись со своего места и неторопливо направились в сторону дверей, что ещё больше заинтересовывает город. Лёгкий стук дверь, на что собаки начинают лаять и жалобно скулить, пока Питер продолжал молча смотреть в сторону прихожей. Ещё стук, но уже более громкий и быстрый. После очередной очереди дверных стуков, дверь медленно открывается и неизвестный посетитель входит вовнутрь, однако его тут же сбивают двое "охранников", и начинают радостно лаять, параллельно вылизывая гостю лицо. Стоит бывшей столице услышать знакомый голос, как на его лице тут же появляется радостная улыбка и он в ту же секунду поднимается со своего кресла и направляется в сторону прихожей. Выглянув из зала, он видит весьма забавную картину: промокший Берлин лежит на полу и отбивается от двух русских борзых, которые очень рады его видеть и всеми своими действиями это показывают. — Злата! Грета! Ко мне, — похлопав в ладоши, командует город, на что собаки послушно отпускают гостя и направляются в сторону хозяина. — Надо же, — продолжая лежать на полу, усмехается Берлин, — Помнят. Хотя не так часто приезжаю к тебе в гости На это Санкт-Петербург лишь по доброму улыбается. Конечно должны помнить, если учесть тот факт, что именно немецкая столица подарил ему их щенками. Неофициальный подарок на день рождения. Берлин знал, что Петербург очень любил эту породу за свою грацию и величественный внешний вид, и будучи столицей Российской Империи, у него было их чуть ли не с десяток. Однако после революции и гибели Империи, эта порода стала очень редка, да и самому городу не позволялось обзаводиться подобной породой, поскольку для Союза они были символом буржуазии и служили воспоминанием об отце. Тогда Берлин не понимал почему ему хочется сделать что-то приятное для своего бывшего врага. Подгадав нужный день, он,сделав вид, что прибыл с очередным обсуждением по поводу их дальнейшего развития взаимоотношений, поставил перед ногами города плетёную корзину, чему тот весьма удивился. Немцу было весьма забавно наблюдать за тем, как бывшая столица сначала недоуменно смотрел то на него, то на корзину, думая, что это какая-то шутка, а после того,как корзина стала шевелиться, Берлин с упоением и внутренним ликованием смотрел на то, как на лице русского проявляется разный спектр эмоций. Когда Санкт-Петербург поднял на него вопрошающий взгляд, он лишь утвердительно кивает, показывая, что тот может приподнять ткань, которая накрывала корзину сверху. Он с замиранием в сердце следил за действиями русского города. Столь волнительный момент. Он чувствовал, как внутри всё сжалось, когда блондин приподнял ткань и резко замер, с широко открытыми глазами смотря на то, что находилось под ней. Секунда, две и Питер и поднимает на него глаза, полные слёз. Ещё несколько секунд и вот немец уже стоит в крепких объятиях своего бывшего врага, пока тот тихо всхлипывает. Хорошо, что щенков этой породы можно было найти на территориях других стран. Что ж, по крайней мере это того стоило. — Чего так долго не открывал? Или не ждал меня? — поднявшись с пола, спрашивает Берлин. — Если честно, то нет, — пожав плечами, отвечает он, тихо посмеиваясь, — Вообще никого не ждал сегодня. — Что ж, тогда я нарушу твои планы. Есть салфетка? Сделав задумчивое выражение лица и наигранно хмыкнув, Петербург ловко проводит рукой по карману брюк и вытаскивает от туда белую тканевую салфетку и протягивает её немецкой столице. — По какому-то конкретному вопросу или так, неофициальная встреча? — всё тем же игривым голосом интересуется Санкт-Петербург, невинно хлопая ресницами. — Так много вопросов гостю, который проделал долгий путь и к тому же промок, — он быстро сокращает между ними расстояние подойдя к Питеру вплотную, — И замёрз, — схватив его за руку, он молниеносно разворачивает его к себе спиной и прижимает к стене, пристраиваясь со спины, — Сначала нужно высушить, обогреть, а потом и вопросы задавать, золотце, — наклонившись, он целует его в шею, вызывая у русского бурю мурашек— Руки у тебя холодные. Тебя тоже нужно согреть? Ммм? — Ах ты, — тяжело выдыхает Петербург, боковым зрением наблюдая за действием немецкого города, — Хорошо, давай по-твоему...***
— И для чего такая спешка? Нельзя было лета дождаться? В такой холод здесь разгуливать, — недовольно бурчала Лейпциг, пока они с Кёнигсбергом обходили центр Москвы, выискивая что-нибудь подозрительное, — И где вообще наш начальник? Сам шляется где-то, а нам ноги морозить, — нахмурив брови, она пинает небольшой камешек, который со звоном отлетает в сторону, задевая ещё несколько камней. — Он сказал, что прибудет завтра, — невозмутимым голосом ответил Берг своей подруге, продолжая оглядываться по сторонам, — Вроде ближе к вечеру, — дополнил он, желая её немного раззадорить. — Вот гад, — ждать реакции со стороны девушки долго не пришлось. Город любил над ней подшучивать, а после наблюдать за тем, как та мило возмущается, но и в тоже время старался сильно не злоупотреблять. Так, иногда, — Хм, даже догадываюсь где он. — Ревнуешь? — Спрашивает город, приподняв одну бровь и посмотрев на подругу. — Что? Нет! Просто... Как-то необычно со стороны Берлина. Светлые волосы девушки стали постепенно покрываться инеем, делая их ещё белее. Сколько бы они не ругалась с Кёнигсбергом по поводу шапки, надевать её она категорически отказалась. Не для того она укладывала волосы, а потом использовала на них почти полную баночку лака чтобы всё это испортить шапочкой. На это Берг лишь закатывал глаза, говоря, что к концу их обхода её уши попросту отвалятся. — Но всё же... Почему Рейх решил именно сейчас нас сюда отправить? — вновь спрашивает она, обняв себя руками, дабы немного согреться. — Скоро весна, — задумчиво отвечает блондин, устремив взгляд вперёд, где уже начинала виднеться Красная площадь. Что ж, их задача на сегодня окончена. — И что? — Рейх собирается привезти сюда Россию. Я думал, ты в курсе, — Кёнигсберг удивлённым взглядом смотрит на Лейпциг, которая слегка бьёт себя ладошкой по лбу, показывая, что запамятовала, — Эх... Вот ты, — с широкой улыбкой тянет город, пока девушка яростно бьёт его по плечу ладошкой, — Ладно-ладно, сдаюсь... К тому же, мы добрались до площади. Идя вдоль зданий, они невольно заметили как местные жители приветливо им улыбаются, стоит тем заметить на них немецкую форму. Что ж, пропаганда Третьего Рейха даёт свои плоды. Остановившись возле высотного здания, где по совместительству находился временный кабинет самой Москвы, Кёнигсберг невольно поднимает голову вверх, пока Лейпциг что-то увлечённо ему рассказывала. Одно окно, второе, третье, так бы он мог разглядывать их до бесконечности, пока его взгляд не привлекают знакомые глаза, которые всем видом показывали ненависть к ним. Улыбнувшись, нацист приветливо подмигивает обладательнице тех глаз, на что та ещё больше хмурится. Это не ускользает и от пристального внимания его подруги, которая резко замолкает и тоже поднимает голову вверх. Увидев красноволосую девушку, она лишь демонстративно обнажает зубы в широкой улыбке, показывая, что она у них под тщательным контролем. — Ладно, ты пожалуй иди, а я кое-кого навещу, — не сводя глаз с окна, говорит Берг. — Чт... Что? — Лейпциг уже собралась вновь возмущаться, но блондин ловко перебивает. — Я скоро, — его голос и взгляд уже белее серьёзные, от чего девушка невольно забывает о том, что только что хотела сказать.... .... Наблюдая за этими двумя через окно своего кабинета, Москва начала ещё больше беспокоиться. Третий Рейх никогда ещё так часто не отправлял сюда свои города. Он знает где СССР? Да конечно знает... Иначе бы он так не стремился попасть в Сибирь, в тайгу, где и находился коммунист. А ещё этот бесячий город. Он просто не даёт ей покоя. Всё капает и капает какую-то информацию. — Таааак, Москва,— тянет девушка, сжав на голове свои красные волосы, — Нужно что-то делать. Надо предупредить Союза... Но как? В конце коридора послышались шаги, которые с каждым разом становились всё отчётливее. — Чёрт! Это он, — Москва бегает взглядом по помещению, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Тут её взор падает на старую фотографию, на которой были изображены она вместе с Санкт-Петербургом,— Точно, напишу ему письмо, где расскажу о Союзе. Может он что придумает. Давно не виделись, Питер. Надеюсь, что с тобой всё хорошо.