***
Медленно угасающий огонёк в камине слабо освещал гостиную своим тёплым светом, разгоняя плотную пелену непроглядной тьмы, что накрыла собой помещение в котором находилось две души, что уже полностью успели окунуться в омут из страсти, любви и желания. Рейх нежно покрывал обжигающими поцелуями щёки своего любимого и столь родного мальчика, пока тот, растекаясь от блаженства, подставлял свои чувствительные части тела под мягкие губы отца. Высунув язык, немец аккуратно проводит им по ушной раковине мальчика, обводя его контур от мочки и до самого хрящевого кончика, чем вызывает тихий стон с его уст. Услышав сигнал, Третий наваливается на русского всем своим телом, вынуждая того облокотиться спиной на спинку дивана и принять полулежачее положение. Раздвинув руками его ноги, немец тут же пристраивается в удобном ему положении, прижимаясь своим пахом к промежности русского. Наклонившись к его лицу и остановившись всего в паре сантиметров от него, ариец проводит взглядом по пухленьким и столь манящим губкам, а после поднимается чуть выше, останавливаясь на голубых глазах русского. Пусть в гостинице и царили сумерки, а огонь в камине уже не горел так ярко, от внимательных глаз мужчины не смог ускользнуть багровый румянец, что буквально полыхал на милых пунцевых щёчках. Ещё чуть-чуть и Россия смог бы сам освещать помещение. — Так хочу поцеловать тебя везде, — шепчет он, опускаясь к шее Росса, — Мой малыш, — выдохнув, Рейх опускает губы на горячую и нежную кожу, чувствуя, как под ней волнительно пульсирует артерия. Немец помнил, как раньше, когда война только началась, а он сам был горяч на голову, ему очень нравилось водить остриём ножа по этой пульсирующей жилке несчастных с которыми он предпочитал провести ночь, пока находился на захваченных территориях. — Только поцеловать? — спрашивает Россия, выгнувшись в спине и запрокинув голову назад, открывая доступ к своей шейке, которую тут же начинают терзать чуть шершавые губы отца. Он жадно сминает, покусывает и всасывает белую кожу, оставляя на ней красные отметки. — Если хочешь нечто большее, то только скажи. Я просто ласкаю тебя, мой маленький, но если захочешь, то я с большим удовольствием покажу тебе свою любовь по взрослому, — он нежно целует его в губы, проведя кончиком языка по остреньким зубкам, — Чувствую, что тебя безумно заводят мои ласки, — улыбнувшись, Третий начинает тереться своим пахом об промежность Росса, задевая его хорошо заметный бугорок, выпирающий через плотную ткань брюк, — Не хочешь попробовать заняться со мной сексом? — этот опьяняющий шёпот и обжигающее дыхание. Россия буквально затаил дыхание, пока думал над своим ответом. Он слышит, как их сердца бьются в унисон. Сердца отца и сына. Они одно целое, и сейчас они могут слиться в воедино друг с другом. Русский чувствует большой и твёрдый член папочки между своих ног и это заставляет его думать быстрее, — Если боишься, то я могу подождать ещё и дать тебе время подготовиться. Но мне так безумно хочется тебя. — Я хочу, пап, — выдыхает Росс почти в самые губы своего отца, — Хочу попробовать... Мх, хочу, — обхватив его лицо своими ладошками, славянин на миг замирает и отводит смущённый взгляд встрону, — Хочу... Хочу заняться, — так неловко признаться в своих страстных чувствах и желаниях тому, кто тебя породил и вырастил, — Хочу заняться с тобой сексом, — тихо прошептав это, он тут же прикрывает глаза, чувствуя, как его уши и щёки буквально горят адским огнём. Так стыдно он ещё себя никогда не чувствовал. Хотя, нет, было один раз, когда он в свои восемь лет решил в шутку спрятаться от своего отца в неизведанном ему городе и благополучно потерялся. Рейх не бил его и даже не кричал на него, нет... Но он мог хорошо внушать нужные для него эмоции и чувства хорошо подкованным языком и нужными словами. Как же маленькому России было тогда перед отцом. И стыдно не от того, что он его разочаровал, а от того, что заставил его очень сильно волноваться. — Тссс,— тихо шипит Третий, нежно накрыв указательным пальцем губки своего мальчика, — Уверен, что готов? — на этот вопрос Россия лишь неуверенно кивает головой, на что немец лишь довольно улыбается, а после вовлекает его в лёгкий поцелуй, — Тогда... Дай мне время всё подготовить для этого. Хочу, чтобы твой первый раз вместе со мной был оказался незабываемым для тебя. — Подготовиться? — подняв удивлённый взгляд, спрашивает Росс. — Да, моё солнышко. Дай мне несколько дней, хочу поработать над обстановкой. Обещаю, что тебе понравится, мой сладкий. Я буду очень нежным и аккуратным с тобой. Буду покрывать поцелуями сначала твои губки, — он вновь накрывает его губы своими, но не целует, — Потом щёчки, — славянин закрывает глаза от приятной неги, что охватила его тело, пока его пунцевые щёки обжигают чужие уста, — Потом буду ласкать языком твою шейку. Буду облизывать её всю, наслаждаясь твоим вкусом и запахом. Буду играть с ней, покусывать своими зубами, медленно опускаясь к ключицам. Чёрт, одни лишь эти мысли так безумно заводят меня. — Так необычно. — Что именно? Мой сладкий. — Осознание того, что мы вдвоём чувствуем друг к другу подобную любовь. Я очень люблю тебя, пап. Люблю как своего папу, очень-очень сильно. Но и в тоже время... В тоже время люблю немного иначе. Огонь в камине окончательно погас, позволяя темноте полностью поглотить гостиную и двух возлюбленных, что продолжали ласкать друг друга и шептать любовные нежности. Пусть вокруг них и царила прохладная тьма, огонь любви в их сердцах продолжал согревать их и освещать им путь. — Мой сынок, — шепчет немец, положив свою голову ему на грудь, — Я тоже очень люблю тебя. Моё сердце ещё ни к кому не испытывало подобное трепетное и очень нежное чувство. — Пап? Небольшой ветер на улице постепенно разогнал тёмные свинцовые тучи, очистив тем самым ночное небо, окропленное миллионами звёзд, что сверкали на нём словно светлячки на чёрной скатерти. — Да, моё солнышко? — приподнявшись, спрашивает Третий, устремив взгляд на личико своего мальчика, которое сейчас казалось ещё более белым из-за лунного освещения. — Я хочу остаться навсегда с тобой, — Россия помнил, что как только он станет совершеннолетним, то у него появиться полное право стать полностью независим от своего родителя. Он сможет выйти в составе своей территории из под его опеки и контроля. Но... Зачем ему всё это? — Хочу навсегда остаться с тобой. Я так не хочу в будущем отделяться от тебя, папочка, — он на миг прикрывает глаза, чувствуя, как по его щеке стекает одна слезинка, которая тут же устремляется вниз по подбородку, постепенно стекая до шеи. Уже успела остыть, от чего дорожка после неё казалась более холодной. Секунда, Росс слышит, как диван под ними вновь жалобно заскрипел, стоило отцу слегка приподняться на локтях. Он чувствует горячее дыхание всего в нескольких сантиметрах от его губ, улавливает его приятный запах, ощущает тепло от его кожи. Две секунды, и вот влажный и обжигающий язык любимого папочки скользит по его шее, слизывая эту несчастную слезинку. — Эй, ты чего? Мой глупенький. Я всегда буду рядом, — просунув руки под спину русского, Рейх тут же обнимает его, нежно и крепко прижимая к своему телу. — Просто... Просто мне так страшно остаться одному в будущем. — Ты не будешь один. Послушай, малыш, ты ведь моё дитя и я никогда не оставлю и не брошу тебя. Это скорее ты решишь сбежать от меня и оставить отчее гнездо, — Третий слабо улыбается, уткнувшись носом в белокурую макушку своего малыша. Россия очень привязан к нему. И немец пока не до конца понимал хорошо ли это или же плохо. Господи, почему судьба решила послать ему столь чудесного мальчишку? Когда ему было столько же лет, сколько сейчас было Россу, юный немец уже вовсю хотел сепаратироваться от своего отца и по возможности завладеть его троном, — Мой глупый птенчик. Лучше не забывай свою голову такими грустными мыслями. Я ведь люблю тебя. Люблю сейчас и буду любить в будущем. Так насладись этим моментом вместе со мной. Надкуси этот запретный, но столь сладкий плод вместе со мной.***
Сегодня погода была довольно серой и промозглой. Холодный ветер, что доносился откудато с севера, больно обжигал кожу на щеках, от чего она быстро становилась алой и теряла чувствительность. Серые и унылые краски природы уже успели поднадоесть глазам, которые наблюдали за всей этой картиной достаточно продолжительное время. Точно такая же серость была и в душе страны, чья гордость успела столкнуться с жестокой реальностью и сломать себе крылья. Устремив свой взор в даль бескрайнего моря, страна слабо выдыхает, выпуская из своего рта белый пар. Вот над его головой пролетают несколько чёрных птиц, что стрелой пикируют вниз, а после вновь вздымаются вверх. Раньше бы он не обратил на это никакого внимания, но теперь... Теперь страна вздрагивает всем телом и чуть ли не падает на землю, не забыв при этом прикрыть голову руками. Зажмурив зелёные глаза, он начинает мысленно отстаивать, при этом дожидаясь звуков последующего обстрела. Досчитав до пяти, США открывает глаза и, неуверенно подняв голову вверх, начинает медленно выпрямляться в спине, при этом продолжая держать руки над своей головой. За столько лет он стал настоящим параноиком, который боялся оставаться на открытой местности без какого-либо сопровождения. Мысль о том, что Нацистская Германия, наигравшись с территориями СССР, обратит своё внимание и на него самого, очень напрягала Америку. Он был полностью уверен в том, что немец не оставит его так просто. США сражался против него во время второй мировой. И сражался довольно успешно, но... Но судьба решила распорядиться иначе. Американец знатно подпортил нервы Третьему во время войны, а после триумфальной победы второго, он просто отказался подчиняться ему, пообещав, что поведёт за собой таких же несогласных и они выпрут фашистскую политику из Европы. Тогда он был уверен в том, что ОН – Соединённые Штаты Америки, непобедимая страна, сможет это провернуть. Война разгорячила в нём кровь, он был готов рвать и побеждать дальше... В один момент его розовый мир и представление о жизни изменились. Чувствуя подвох, он решил заключить с Третьим мир, на что тот, будучи ослабленным, без особых проблем согласился, однако США не забыл спрятать острый кинжал за своей спиной. Он хотел атаковать потерявшего бдительность Рейха быстро и молниеносно, однако тот довольно яростно и жестоко разбил его войска. Это оказалось весьма глупо со стороны американца. Третий Рейх уже давно точит на него зубы и он это прекрасно чувствовал. Однако заключённое перемирие помогло Штатам оттянуть время и немного поднабрать мощь. Но одному ему не справиться. Ему нужна помощь. Но как бы он не искал союзников, желающих свергнуть Рейха нашлось очень мало. Кто-то боялся гнева со стороны фюрера, а кто-то привык жить под его контролем. Всего восемь европейских стран откликнулось на его призыв, а это критически мало. Азия... А что Азия? У них с Рейхом очень хорошие сотруднические отношения. США очень долго работал над одним оружием, которое смогло бы раз и навсегда покончить с Нацисткой Германией, но он ещё не до конца был уверен в том, что всё пойдёт точно по плану. Да и факт того, что у Третьего есть ребёнок заставлял американца положить свой план на самую верхнюю полку, где он будет пылиться неопределённое время. Во-первых, он сам не ангел. Его душа тоже погрязла в грязи и грехах, но какой бы тварью он не был, Америка никогда не позволит себе причинить вред ребёнку, пусть тот и будет порождением его врага. Во-вторых, его очень заинтересовало наличие сына у Нацисткой Германии. Когда? Когда Третий Рейх успел обзавестись потомством и почему так долго скрывал этот факт? Ну а в-третьих... В-третьих, если следовать закону, по которому передаётся правление от страны к стране, то сын нациста мог бы оказаться очень ценным союзником в будущем. США надеялся, что когда мальчишка станет совершеннолетним и получит часть отцовской власти в свои руки, то ему удастся переманить его на свою сторону. Сложно всё это. Сев на холодный гравий и сложив ноги в позе лотоса, Америка вновь устремляет свой взгляд вперёд. Аляска... Когда он выкупил эти земли у Российской Империи просто так и даже не задумывался о том, что этот несчастный клочок земли станет для него опорой и одновременно тем местом, от куда может придти удар. Штаты был в курсе того, что Рейх активно использует захваченные территории СССР в своих целях, а также активно изучает их. И это очень беспокоило его. Пусть его и Союза разделяло море, но не стоило забывать о том, что Аляска была самой близкой точкой между ними. А что если Третий решит напасть на него через Камчатку? Но во всём этом был и один плюс. Сам того не ожидая, американец смог выйти на связь с Советским Союзом, который бежал в самую глубь своей территории. Америка не думал о том, что когда-нибудь это скажет, но он был безумно рад тому, что этот русский жив и что с ним всё в порядке. Неужели он не один на этом поле? Они стали активно подавать друг другу сигналы, а также отсылать друг другу записки с помощью морских птиц, которых до этого специально приручили. И как же Штаты был рад тому, что СССР оказался готовым к тому, чтобы взять реванш и добить эту немецкую гадину. СССР должен был отправить ему письмо ещё неделю назад, но чёртова птица с заветным мешочком на лапе так и не прилетела. Может замёрзла и сдохла по пути? Такое уже было, но отправитель тут же отправлял новых птиц уже на третий день если не получал встречного ответа. Что-то здесь не чисто. Неужели его поймали? США очень нервничал. Поправив шарф на своём лице и быстро поднявшись с земли, Америка, слегка отряхнувшись от пыли, делает шаг назад и уже собирается уходить, но яркая и тонкая полоса в небе привлекает его внимание. Прищурившись и приглядевшись повнимательнее, он тут же раскрывает широко глаза от удивления. Не уж то Третьему удалось запустить свой чудо аппарат в стратосферу?