***
Старая добрая машина Пирокинезиса лавировала по улочкам солнечного Питера. Юра с мастерским спокойствием и вниманием крутил баранку, пока его друг, сидевший по правую руку, пытался найти хоть что-то сносное среди кучи непонятных песен. Шиханова разглядывала компаньонов. Будто что-то изменилось. Это что-то скрывалось в косых взглядах, которые Перфилов периодически бросал в зеркало дальнего вида. — Да это пердеж в микрофон какой-то, — рыкнул Мукка, со злостью нажав на одну из многочисленных кнопок приборной панели. Нет, показалось, ничего не изменилось. — Хоть каплю уважения прояви к современной эстраде, быдлан, — хохотнул Юра, — ты сейчас тачку сломаешь, але, — спешно добавил он, хлопнув Серафима по руке, когда тот в очередной раз со всей дури ебнул по клавише. — Э, бля, слышь, бля, ты че, бля! — Заверещал Сидорин, дернув плечом. — Я слышала, что мужчины морально и психологически младше физического возраста лет на семь, — Даша внесла свою лепту в балаган. — Как заговорила-то, — цыкнул Ангел, включив поворотник, — долбаеба кусок, я же перестраиваюсь, че не видно что-ли? — Кажется, кто-то просто не умеет водить, — съязвил Серафим, а затем обернулся, разглядывая Дору, — и поэтому ты выбрала мужчину, который старше тебя? — Поэтому? — Шиханова решила переспросить. — Чтобы не казаться такой дурочкой на его фоне. Девушка изящно изогнула бровь, выказывая недовольство. Как всегда хотела сбавить накал страстей, а вышло так, что ее еще и обосрали на всю страну. И ладно кто-то, но Серафим! И ему же еще жить с сотрудницей полиции. Совсем распустился, ишь ты. — Себя-то видел, ебантяй? — Хихикнул Перфилов, — вон чуть тачку священную не угробил. — Да не накрылось бы твое корыто, золотце, только меньше говна бы лилось из этой шайтан-машины, — Сидорин с ненавистью посмотрел на радио. — Ты не выкаблучивайся, окей? Забыл, кто на ней ездил? — Со знанием дела сказал Ангел. — Да помню я, но она уже такая старая, что проще новую купить, чем бабки на ремонт тратить, даже дешевле выйдет. — И что? — Да ниче, только когда разъебешься на ней, не пиши мне. — Если я разъебусь, то я априори не смогу тебе написать, братан, — водитель заржал, притормозив на светофоре. — Ну и пошел нахуй тогда, — Сидорин сложил руки на груди, уставившись в окно. Дора удовлетворенно вздохнула: доумничался. — Как дети, честное слово, — протянула Шиханова. — Вообще помолчала бы, — фыркнул недовольный Мукка. Даша слегка пододвинулась к креслу, а затем, схватившись руками за переднее сидение, притянулась к Сидорину. Он и ухом не повел, но предательски вздрогнул, когда темные волосы скользнули по бритой щеке. — Уймись уже, а то лишу чаевых, — отчетливо прошептала девушка, едва касаясь губами мочки. Только Серафим раскрыл рот, чтобы дать внушительный, а может, и не очень ответ, как машина резко дернулась, вынуждая Дору отлететь обратно на заднее сидение. Она ойкнула, потерев затылок. — Юрец, давай-ка аккуратнее, а? — Бросил мужчина, — все в порядке? — Он вновь обернулся. — Да, все хорошо. — Я, блять, не виноват, что у водил руки из жоп растут, — взревел Перфилов, — извини, Даш. Шиханова примирительно махнула рукой, отметив, что по близости машин особо не наблюдалось, а та старенькая тарахтейка, что плелась впереди, явно не могла подрезать их. Скорее бы добраться уже просто, без всяких приключений. Боги услышали молитвы сотрудницы полиции: остаток поездки прошел в тишине, если не брать в расчет бормотание радио, в котором слышались тупые анекдоты, самые последние новости и какая-то второсортная музыка. Дора не успела заметить, как Юра притормозил у самого типичного здания, находившегося неподалеку от центра: больше окна, колонны, фасадная лепнина и пастельные цвета, которые никак не сочетались с яркими современными вывесками пиццерии, какого-то бара и продуктового. — Зайдем в магазин, нам купить кое-что надо, — деловито сказал Серафим, вылезая из автомобиля. — Давно ты таким хозяйственным стал? — Ангел не упустил возможность подколоть друга. — Месяц назад, — отрезал Мукка, шагая прямиком к супермаркету. — Понимаю, — Перфилов покачал головой и, закрыв машину, выудил из кармана бомбера пачку сигарет. — Я сам схожу, подождите тут. Мужчины уже и след простыл, а Дора даже не успела пикнуть. Зато Юра галантно предложил даме открытую пачку, из которой так маняще выглядывала сигарета. — Нет, спасибо, стараюсь меньше курить, — Шиханова вежливо отказалась, жадно наблюдая за тем, как Ангел сначала засунул торчавшую раковую палочку в пачку, а затем спрятал ее во все тот же карман. Мужчина пожал плечами, мол, как знаешь, принявшись топтать какую-то бумажку с максимально важным видом, — ты знаешь, зачем мы сюда приехали? — Не знаю, — немногословный ответ явно означал нежелание о чем-либо рассказывать, поэтому Даша решила не донимать бывшего дилера вопросами. Серафим выплыл из магазина, держа набитый продуктами пакет и баллон воды. Свободной рукой он стянул солнцезащитные очки с круглой оправой, являя миру заспанный взгляд и темные круги под глазами, которые девушка, естественно, заметила еще в баре. Это уже даже не казалось чем-то необычным. Наоборот, бодрый Мукка вызывал гораздо большее удивление. — Погнали, — Сидорин кивнул вперед, двинувшись в неизвестном для Доры направлении. Мужчина свернул с широкой улицы в небольшой переулок, где все еще слышался шум проезжающих неподалеку машин. Он остановился возле железной двери и, приложив ключ к нужному месту на домофоне, открыл ее. Юра пропустил Шиханову вперед. Внутри здание выглядело все таким же до боли питерским: почтовые ящики, широкая лестница и выкрашенные стены с лепниной. Все как будто напоминало о том, что когда-то давным-давно тут жили далеко не бедные люди. Преодолев недолгий путь на третий этаж, Серафим подошел к еще одной массивной двери. Пара поворотов ключа в замочной скважине, и Даша оказалась в маленьком коридоре. Сидорин явно привел ее в жилой дом, только вот зачем? — К кому пришли-то хоть? — Поинтересовалась девушка, наблюдая за тем, как Мукка отпирает одну из квартир. — Сейчас увидишь, — многозначительно ответил он, входя в помещение. Дора осторожно переступила порог, разглядывая светлую прихожую с идеально белыми шкафами и такими же идеально пустыми полками. Обуви возле входа не наблюдалось. Сидорин, разувшись, куда-то быстро свинтил, шурша пакетом. Очевидно, свалил на кухню, дверь в которую находилась прямо напротив входной. Шиханова обернулась, ища поддержку в Ангеле, однако тот что-то самозабвенно печатал, стуча пальцами по экрану телефона. — Серафим? — В ответ раздалось журчание воды. — Что? — Может, объяснишь, что происходит? — Будешь яблоко? — Мукка показался в проходе, держа в руках зеленый фрукт, — Юра? — Перфилов отрицательно помотал головой. — Какое нахер яблоко? Что за цирк ты тут устроил? — Если для тебя это цирк, то я даже расстроен, — Сидорин покрутил плод в ладони, — я так старательно выбирал для нас новую квартиру. — Новую квартиру? — Глаза Даши неприлично округлились. — Ну да, — мужчина пожал плечами, будто это какое-то плевое дело, а затем громко откусил кусок яблока. — Но когда? Ты поэтому пропадал «на работе»? — Девушка показала кавычки в воздухе, звякнув браслетом. — А ты даже не скажешь «спасибо»? — Серафим развел руки, напрашиваясь на справедливую благодарность. Однако Дора не сдвинулась с места, — ладно, потом. Понимаю, ты в шоке, такие хоромы, — бывший дилер торжественно взмахнул руками, продолжая тешить свое эго, — тут такой крутой толчок, ты бы знала, даже биде есть. — Ахуительно, — ехидно протянул Ангел, ненадолго оторвавшись от переписки. — Конечно, — Мукка кивнул, — тут светлее, свежее, — он подлетел к кухонным окнам, показушно открывая, — правда, шум с улицы доносится, но почти в каждой комнате есть кондиционер на всякий случай. — Кондиционер? — В тупую переспросила Шиханова, разглядывая порхавшего мужчину. — Да-да, тем более, это центр, тут до работы близко, безопаснее, — Сидорин активно закивал. — Безопаснее? — Дора продолжала задавать дурацкие вопросы, не особо вникая в смысл сказанного. — Мне так спокойнее будет, а то ты сама по темным улицам шляешься, — пояснил Серафим, — короче, все по порядку, — он взял Дашу под руку, — Юра, а ты че там стоишь, как бедный родственник? Располагайся давай. Мужчина затянул девушку в столовую, где кроме кухонного гарнитура из темного дерева, казалось, ничего примечательного не было, однако взгляд Шихановой тут же наткнулся на шикарную обеденную зону: два небольших дивана и стол из того же материала, что и остальная мебель. На стене висела небольшая плазма, а в углу притаился излюбленный Муккой кальян. — Извини, без этого никуда, дорогая, — пропел Сидорин, увидев, на что пялилась Дора. Хотя, пялилась она на все, если по-честному, — ну, не будем задерживаться. С этими словами он повел ее в помещение, что было слева от кухни, если смотреть со стороны входной двери. Этой комнатой оказалась просторная гостиная с огромным сиреневым диваном, напротив которого висела еще одна плазма. Да сколько же, блять, тут телевизоров? — Пустовато везде, конечно, но мы еще с той квартиры кое-что завезем, будет самое то! — Бодро воскликнул Серафим, — единственный минус в том, что балкона нет, зато все остальное в двух шагах, а покурить и в окно можно. Даже на улицу сбегать дело двух минут, третий этаж все-таки. Диван, кстати, раскладывается. Следом Мукка с нескрываемым восторгом познакомил шокированную девушку с ванной и отдельным санузлом, где красовалось то самое биде, о котором он рассказывал раннее. Ничего примечательного: плитка пастельных цветов, душ, совмещенный с «купальней», стиралка да раковина. Явно оставалось место для какого-нибудь комода. Под звон стаканов, доносившийся с кухни, где орудовал Юра, они подошли к еще одной белой двери. — Гардеробная, — начал мужчина, включив свет, — вообще, это должна быть небольшая гостевая комната, но я подумал, что тебе небольшое помещение для вещей будет нужнее. Твой шкаф привезем, тут уже полки есть, — он похлопал по деревянной поверхности, — еще даже место останется. За огромное зеркало можешь даже не благодарить, знаю, что пригодится. А теперь пошли, самое главное осталось. Десерт, так сказать, — Сидорин подвел Дашу к соседней двери, — закрой глаза. Шиханова также молча повиновалась. Она услышала, как Мукка вошел в помещение, которое по логике должно быть спальней, ведь больше дверей девушка в перерывах между удивлением и полным шоком не заметила. Мужчина взял ее за руку, вынудив сделать шаг. — Открывай. Ресницы Доры дрогнули, сама она съежилась, будто ее оглушил испуг, однако выполнила команду. Ее ослепил яркий солнечный свет, бивший из больших окон, украшенных белым тюлем и темными шторами. Стены были выкрашены в серый, но Даше, считавшей такой цвет по определению некрасивым, это безумно понравилось. Надо же, она никогда не думала, что это может быть настолько прекрасно. Неподалеку от окон расположился столик, больше похожий на трюмо. Девушка невольно приблизилась к нему, приметив открывающуюся панель, за которой скрывался небольшой ящик для хранения косметики. Как она мечтала о таком в детстве… Шиханова даже незаметно для себя мысленно определила этажерку, что стояла на кухне в ее квартире, которая идеально вписалась бы в минималистичный интерьер спальни. Но это все, конечно, не главное. В центре комнаты красовалась огромная кровать, занимавшая едва ли не всю площадь. Она была из темного дерева, уже застеленная, что интересно, непривычным черным бельем. И даже не это поражало: кровать была украшена темным полупрозрачным балдахином, собиравшемся по изящным узким колоннам. Серьезно? Это вообще не подходило к общему современному интерьеру. Казалось, будто Мукка стырил ее из ближайшего музея Дракулы. И кучу черных подушек не забыл. — Нравится? Всегда хотел такую, — Сидорин как-то слишком внезапно оказался рядом с Шихановой. До нее донесся свежий запах сладкого яблока, которое мужчина до сих пор не доел. — Ахренеть, — протянула Даша, проводя пальцами по гладкой тумбочке, стоявшей рядом с кроватью. — Знаешь, — он окольцевал тонкую талию теплой рукой, захватнически прижимая к массивному телу, — это все только наше и ничье больше. — Что? В голове девушки со скоростью света менялись мысли и идеи: как обустроить квартиру, не слишком ли они торопятся, с чего вообще вдруг Мукка решил переехать, где он нашел деньги? — Как что, — мужчина шумно завалился на кровать, бесцеремонно повернувшись к Шихановой спиной, — я купил все это. — Серафим, — Даша также легла на живот, подперев подбородок кулачком, — мы не потянем сейчас, тебе не кажется? У нас не выйдет. — Разве у меня когда-нибудь что-то не получалось? — Усмешка тронула его губы, прежде чем он откусил многострадальное яблоко. Дора тактично промолчала про омлет, который Сидорин умудрился спалить пару дней назад, при этом чуть не выкинув его в открытое окно в попытках профессионально подкинуть, — я тоже так считаю. Не кипишуй, я все продумал. — Пообещай, что все будет хорошо, — Шиханова схватила Серафима за руку, немного придвинувшись, заглядывая в светлые глаза. — Обещаю. — Точно? Дора вкрадчиво осмотрела расслабленное лицо. Сидорин, только откусивший яблоко, невольно перевел взгляд на аккуратный рот, слегка поблескивающий от гигиенической помады. Мужчина заторможено кивнул и, перекатив на языке сочный кусочек, потянулся к Шихановой, целуя. Даша охотно ответила, ощупывая мужские губы своими. Язык почти невесомо слизал сладкий яблочный сок, проникая дальше, исследуя все такое же сладкое небо. — Эу, пепсикольные, вы тут не одни, — Перфилов показался в проходе. — А ты как всегда вовремя, — Серафим тяжело вздохнул. — Да хоть ебитесь тут, я не против, но нам еще вещи начинать перевозить. — Стоп, — Шиханова, повернувшись к Ангелу, — ты знал, что это квартира? — Конечно, знал, Даш, что за глупые вопросы, — Юра взглядом будто попросил ее замолчать, пока она не сболтнула лишнее. Мукка определенно не должен быть в курсе того, что Дора спрашивала о нем у Перфилова. Это девушка и сама понимала. — Ладно, пора за дело. А то пока ты там все выберешь, целая вечность пройдет, — молвил Сидорин, передавая огрызок яблока подошедшему другу. — Только вот не надо утрировать, ты прекрасно знаешь, что я быстро собираюсь, — недовольно отозвалась Шиханова. — Короче, женатики, давайте шевелите булками, я жду вас на кухне. Когда Ангел пропал из поля зрения, мужчина неохотно поднялся с кровати, ожидая, что Дора последует за ним. Так и вышло: она тут же встала на ноги. — Серафим, — он обернулся, вопросительно кивнув, — спасибо. Сидорин дождался благодарности, но то, чего он никак не ожидал, так это крепких объятий, последовавших за ней. Шиханова обвила руками массивную шею, приподнявшись на носочках. — Пустяки, — пробормотал он куда-то в шею, вжимая в себя девушку, слегка приподнимая. Даша, оттолкнувшись от пола, обвила ногами поясницу Мукки, — нихуя ты акробатка, — кряхтение сопровождалось попытками придержать Дору, чтобы та не свалилась к чертям собачим, поэтому Серафим опустил одну руку на попу, скрытую черными джинсами, создавая дополнительную опору. — Какая есть, — Шиханова хихикнула. Но мысленно пообещала себе выяснить, за чей счет гулянка, собственно.***
Переезд тянулся мучительно долго ввиду отсутствия времени из-за работы. Все свободные дни, часы и даже минуты, коих было не так много, девушка посвящала сборам. Казалось, что вещей было всего ничего, но с каждой новой позабытой кофточкой это утверждение опровергалось. Шиханова тратила немало сил на то, чтобы понять, откуда вообще эта вещь, будет ли она ее носить и тому подобное. Более того, теперь уже старая квартира Доры походила на какой-то сарай: много шкафов и комодов было перевезено в новую обитель. Повезло еще, что Серафим не был склонен тащить домой все барахло, которое попадалось на глаза. А вот о Даше такого сказать нельзя: тонны статуэток, фигурок, мягких игрушек, плакатов и журналов нужно было куда-то определить. Юра, конечно, вызвался помогать с перевозкой вещей, но излишне напрягать его Шиханова вовсе не хотела. Нужно иметь совесть все-таки. А заказывать грузовик не хотелось, деньги еще пригодятся, да и Перфилов решил подсобить только по этой причине, наверное. Так или иначе, в очередной выходной день, который таким и назвать уже нельзя из-за огромной кучи дел, Даша решила заняться большим шкафом, что стоял у нее в комнате. Мукка собирался на работу, из-за которой, кстати говоря, перестал регулярно задерживаться, по крайней мере на две недели. В ванной журчала вода, а девушка, периодически зевая и прихлебывая горячий кофе, с видом знатока взяла еще одну клетчатую «бабкину» сумку, которая пришлась кстати. Раскрыв дверцы шкафа, Шиханова принялась доставать зимние кофты Серафима с доступных для ее роста полок. — Чем занята? — Низкий голос внезапно послышался в проеме. — Тьфу, блять, напугал, — Дора схватилась за сердце, — вещи твои складываю. Достанешь все с верхних полок? — Сидорин молча, хоть и не без ухмылки, спустил необходимое, — спасибо. Во сколько сегодня вернешься? — Как обычно, — немногословно ответил мужчина, открывая ящик с нижним бельем, — носки забыл. А ты не скучай. Да не сказать, что Даша собиралась, особенно учитывая тот факт, что Мукка, удаляясь, придерживал рукой полотенце, норовившее свалиться с бедер. Соблазнитель хренов. Вздохнув, Шиханова сложила стопку толстовок в сумку. Справившись с этой незатейливой задачей, она вновь переключила свое внимание на доступные полки. На одной из них ее встретил скомканный свитер, который Даша тут же взяла, чтобы аккуратно сложить. Стоило ей поднять его, как на лежавшей под ним водолазке она увидела два пакетика. Какой-то порошок и таблетки, до боли в сердце знакомые. Те самые, кораллового цвета. — Сука, — шикнула Дора. Не растерявшись, она бросилась на кухню в поисках какого-никакого пакета на зипе и ложечки. Найдя мешочек и столовый прибор, Шиханова вернулась в комнату, чтобы отсыпать немного порошка для экспертизы. Ей было уже далеко насрать на то, что будет, если Мукка узнает о ее проделках. Важнее было узнать, что именно это такое, где и с какой целью Серафим достал это дерьмо.