Чародейка почти ничего не видит перед собой. Все плывет, как в тумане, уши будто ватой заткнули. Ноги подкашиваются. Холодный пот течет ручьём. Сквозь ушной писк, переливающийся всевозможными тональностями, Чисе услышала смех младенца. Получилось?.. - "Сейчас я решаю, как будет мой новый мир относиться ко мне: останется ли неопределенность, граничащая с любопытством, появится ли презрение, с каким жил всю жизнь Элиас, или наконец все наладится. Все зависит только от того, как я проведу обряд."

Он с повиснутой челюстью уже наблюдал за девушками, стоя в садовой арке. Будто ошпаренные, волшебницы отскочили друг от друга, стали оправдываться. А Чисе не понимала, что в этот момент чувствует ее наставник. Он злится? Ревнует? Равнодушен?

Он на пенсии, а она, как самое проковетошнее украшение, всюду за ним. Так и повелось им жить под одной крышей, спать в одной постели и гулять по вечерам.

Почему, Ё? Почему ты так холоден? Или слабость Краткого.

— Смотри, сынок, вот эта юная леди нуждается в помощи. Что ты должен сделать? — Вондер с гордостью и подтекстом наклонился к ребенку. Тот почесал макушку и совершенно искренне, без задней мысли, воскликнул : — Тётя, хотите пойти со мной на свидание?! — Э... Это не совсем то.. уф.. простите, мисс! — странник отвел своих малышей подальше. — Дома я поговорю с вашим отцом, а сейчас марш в свои орблачные пузыри, скоро обед!