Надо было просто признаться Руслану в том, что он ряльно ссыкун и до усрачки боится это чудище с севера. Как будто мужское достоинство Дугара уже не было смертельно уязвлено признанием поражения перед Айханом. Точнее, признанием собственного страха перед ним. Ничто так не ранит гордость мужчины, как страх перед кем-то.

Михаил не умеет по-другому. Михаил не может думать о ком-то кроме себя. Он давно уяснил, что в этом мире выживает сильнейший. Он с детства не отличался особым умом или силой. Ему приходилось подстраиваться и учиться всему самому.

Казалось, загадочный сон лишил его всяких сил. Айхан рухнул на колени, пачкая штаны в жирной прибрежной грязи, и приник губами к быстротечной холодной Элиэнэ. Сделав несколько больших глотков, он облегчённо выдохнул, поднимая взгляд на шумящий высокими сосновыми станами лес на противоположном южном берегу. Что-то тянуло его туда, за пределы дикой тайги. Что-то тянуло его в монгольские степи. Сильно, как никогда. Что-то влекло его обратно к берегам Молочного моря.

Очень лёгкая зарисовка об отношении Айхана к Питеру и Москве, потому что всех троих я по-разному обожаю...

Разрешение многолетнего конфликта Михаила и Айхана.