Семи для зала был всем, а зал для Семи представлял только уставшего студента, опоздавшего на концерт и, несмотря на зажигательную музыку, клевавшего носом.
"Я вернусь к Белому дню", – эту весть от Тендо Ушиджима получил в начале зимы.
И это дурацкое четырнадцатое марта он ждал так, как не ждал в детстве ни День рождения, ни Рождество.