Джек приходит без приглашения. Всегда в одно и то же время, раз в несколько дней. Они сидят пару часов вместе, курят и разговаривают о многом, и ни о чем одновременно. Иногда пьют, иногда употребляют, но всегда держатся на расстоянии. На определённой дистанции. Ни дальше, ни ближе, будто бы соблюдая поставленное ими самими ограничение. А что, если нарушить это ограничение? Что, если захочется быть ближе, чем ты есть?

– Если бы ты узнал, что тебе осталось жить один день, что бы ты сделал?

А Джеку хочется, чтобы его поняли. Чтобы кто-то посмотрел на него, и все понял. Развеселил, обнял, сказал, что все будет хорошо. Чтобы кто-то пришёл и спас его. Спас от собственных мыслей, загоняющих в угол.

Ричи смотрел на Эдди, как на яркое яркое солнце. Этот взгляд будто бы впивался в самую душу, пробирал бы до дрожи, но всегда оставался незамеченным. Каспбрак казался таким недосягаемым, удивительно светлым, и Ричи вообще пожалел, что позволил себе влюбиться.

Осаму Дазай звучит для Накахары страшнее самого жуткого проклятья, и он вздрагивает каждый раз, когда слышит его имя.