Вероника старательно заглушает внутренний голос, подозрительно похожий на голос Бетти, обновленным плейлистом и бокалом белого искристого на завтрак. Она носит с собой разговорник и практикуется в языке в барах французского квартала. Она вполне может сойти за свою в этом маленьком мирке, состоящем из шардоне, дорогих тканей и грудного смеха.
[нью-йорк!АУ]
- Ты живешь с Вероникой, - повторяет Джеллибин недоверчиво. Джагхед закрывает глаза, желая, чтобы она прекратила это повторять. - С бывшей девушкой своего лучшего друга и лучшей подругой своей бывшей девушки.
- Я думаю, что в курсе, как все мы связаны между собой, спасибо, - шипит он раздраженно, и сразу чувствует себя виноватым. Не вина его сестры, что его жизнь превратилась в полный беспорядок.
После короткой паузы, она все-таки говорит:
- Это отстой, братец.
Джагхед сбрасывает звонок.
— Алексей Горелов? — ему уже надоело это слышать. За две недели он услышал такой вопрос раз двенадцать, но всё равно сдержался и спокойно согласился. Негоже хамить работнику больницы, в которой есть скальпель и морг.