Уходя от Цинмина, Боя чувствовал себя одиноким, одиноким в своём полном людей ордене, одиноким, раздавая приказы своим людям, одиноким наедине с самим собой, и боялся, что Цинмин тоже одинок.
Это присутствие настолько знакомое, что у Бои щемит в груди, но он не может видеть, не может заставить себя доверять собственным чувствам.
Но достаточно одного слова, чтобы его сердце успокоилось.
— Боя.