Глава 2 ⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑
В следующий раз спину уснувшего Синего Дракона он пересек только через пять лет. Стояла поздняя, необыкновенно морозная осень, жухлые листья обледенели, потрескивая под подошвами старых сапог, деревья покачивали голыми узловатыми ветвями, отбрасывая на землю угрожающие неясные тени. На душе было противно и холодно - холоднее даже, чем на берегу вокруг. Горячее прежде сердце словно покрылось инеем. Жизнь как-то не складывалась. Поселение, где в последние годы нашла приют его стая, как и многие другие до него, переставало справляться с атаками альфа-праймов и поборами жадных вельмож. В полях неподалеку завелась нечисть, сначала просто досаждавшая крестьянам, затем угробившая им половину урожая. Сяо Чжань нашел способ временно избавиться от нее, но посевы было не спасти, люди голодали, а нечисть лезла и лезла откуда-то снова, будто медом ей там намазано. В тот год, будучи в отчаянии, он бросил вызов особенно обнаглевшему прайму и его шайке и даже победил, заполучив на память здоровенный рваный шрам вокруг левого плеча. Но толку-то с этого - свято место пусто не бывает, и за одним пришли двое других, потрясая бумажкой с печатью императора, которая обещала им огромные проблемы, если тронут этих ублюдков хоть пальцем. Сяо Чжань верил, что где-то обязательно найдутся плодородные, мирные земли для жизни его близких, сородичей, и желающих последовать за ними людей, но его поиски тянулись и тянулись годами, и оставались бесплодными, как бы далеко он ни забирался. Он медленно, но неотвратимо начинал терять надежду. Из-под правого сапога выскользнул скользкий острый камешек, и Сяо Чжань оступился, ругаясь сквозь зубы, выныривая из своих унылых мыслей. Достал карту, осмотрелся, прикидывая свои варианты. Волк царапнул изнутри, дернулся было - до Луннань отсюда не так уж и далеко, около недели пешего пути. Быстрее, если нанять повозку. Зверь не забывал упоительного запаха, задорной улыбки и теплой нагловатой ласки тонких рук. Но Сяо Чжань не видел смысла. Минуло пять зим, милый шебутной мальчишка вырос, наверняка изменился, и не было ни шанса, что он до сих пор… ну, ничей. Омега должна быть невероятно уродливой, чтобы никто ее не захотел. Это уж точно не про Ибо. В лучшем случае, Сяо Чжань надеялся, что у того был выбор, что его старшие братья не дали младшенького в обиду. А может, Ибо выбрал кого-то из них. Это тоже казалось весьма вероятным. Волк душераздирающе, коротко взвыл, и всем своим существом дал понять человеку, что считает его полным идиотом. Сяо Чжань поджал губы, но пререкаться не стал. Просто, видимо, семья - это не его. Он хотел, очень хотел, но раз за разом делал неправильный выбор. Приглянувшийся было три года назад омега на практике оказался таким беспомощным, вялым и душным, что Сяо Чжань не выдержал сам. Он хотел самодостаточного интересного супруга, а не безвольную подстилку, пускай и красивую. Беты могли казаться проще, будучи более самостоятельными, не нуждаясь в таком количестве внимания и заботы, как омеги, но и настолько глубокой связи с альфой не формировали. Его это устраивало - меньше драмы и возни. Два года назад Сяо Чжань присмотрел себе одну. Ему нравились ее густые, черные волосы до пояса, светлые глаза и освежающий запах перечной мяты, но девушке, как оказалось, больше нравились деньги. Спустя полгода, вроде бы, приятных и взаимно удовлетворяющих отношений, когда дело уже шло к помолвке, она оставила его ради бета-прайма, который дослужился до высокопоставленного чиновника. Сяо Чжань тогда сильно психанул и ужасно расстроился. Волк, если честно, не очень (ему вообще никто по-настоящему не нравился, жуть какая привередливая зверюга), но из-за самого факта неудачи озлобился надолго и продолжал упорно подкидывать ему яркий желанный образ трогательного мальчишки. Который был недосягаем и со временем приобрел налет подозрительно-романтичного флера, которого в реальности никогда не существовало. В общем, не везло - все было не так, все было не то. Сяо Чжань побесился немного и провозгласил себя одиночкой. (Друзья и собратья смотрели скептически. Ну и что? Не всем суждено найти свою родственную душу и прожить с ней всю жизнь в любви и гармонии. Так бывает. И это тоже… нормально, пусть и весьма печально). Дорога, которую он выбрал, несколько дней уверенно вела его вперед, мимо сел, деревень и богатых владений, судя по карте должна была провести его много западнее Луннань, но затем неожиданно оборвалась. Какое-то время назад земная кора вздыбилась и треснула, создавая непреодолимое для ног препятствие. Сяо Чжань пошел вдоль бездонной широченной трещины на восток, невольно отклоняясь все дальше и дальше от намеченного пути, пока не уперся в необъятное на первый взгляд выжженное поле, покрытое пеплом, обугленными пнями и белеющими осколками костей. Знать бы еще, что здесь произошло. Ну, кроме большого пожара, очевидно. Сяо Чжань оглянулся, раздумывая, не попытаться ли ему обойти расщелину с другой стороны, но отверг эту идею. Слишком долго возвращаться. Другой ее конец мог простираться до самого моря, и тогда он снова придет сюда и просто потеряет кучу времени. Он осторожно ступил на мертвую землю. Его волосы, убранные в конский хвост, качнулись от внезапного порыва ветра, по виску мазнуло сбившееся с траектории полета насекомое, но больше ничего не случилось. На него не накинулся ни озлобленный дух, ни другая паршивая нечисть, и Сяо Чжань, на ходу делая пометки на ставшей вдруг не очень-то актуальной карте, двинулся дальше. Смеркалось. Пепел густым слоем покрыл его сапоги и длинные полы одежд, забился в нос, а полю все конца и края не было видно. Высоко над головой кружила стая воронья. Сяо Чжань начал беспокоиться, потому что провести ночь в таком месте было бы подобно покушению на самоубийство. Не могло здесь все время быть так тихо и безопасно, он нутром чуял - не могло. Он шел быстро, и на данный момент должен был уже наткнуться, как минимум, на небольшой городок Динси под властью клана Вэнь, не считая парочки мелких крестьянских хозяйств, но ничего даже отдаленно похожего на жилища людей не было видно. Вокруг, насколько хватало глаз, по-прежнему простиралась только безжизненная равнина. Чуткого носа на краткое мгновение коснулся смрадный запах болота, которое, по всем законам природы, должно было бы уже замерзнуть. Нехорошо. Как бы он не спешил и не петлял, рассчитывая рассмотреть край проклятого поля, ночь застала его там же. Под ногами захлюпало влажно, сильно завоняло тиной и тухлятиной, все вокруг стремительно окутал липкий туман. Воздух, казалось, наполнился невидимым глазу движением и потусторонними звуками, которые едва могло уловить человеческое ухо. Вдали заманчиво вспыхивали стайки блуждающих огоньков. Волк тревожно, утробно рычал, понукая человека двигаться еще быстрее, но Сяо Чжань, напротив, заставил себя притормозить. Все это, все вокруг него было неественно. Зря он все-таки сюда полез. Укрыться было негде. Узехонький серп новорожденной луны едва-едва пробивался сквозь тяжелые облака, и, спустя еще несколько минут, совершенно исчез за завесой тумана. Сяо Чжань закрыл глаза, не доверяя им больше, замер, игнорируя слабые отголоски чей-то печальной песни. Ничего. Ничего. Ничего. Ни… что-то двинулось слева и за спиной, неслышно, и все его инстинкты завопили разом. Едва успев выхватить меч, Сяо Чжань по самую рукоять вонзил его в грудь цзянши, ходячего мертвеца.⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑
На окраине Динси он очутился только с рассветом второго дня, очумевший от злоключений и едва живой от усталости, с ног до головы покрытый черной кровью и ошметками паленой плоти. Как выбрался - и сам толком не понял, но созданный руками отца талисман из финиковых косточек, добросовестно служивший ему почти половину жизни, рассыпался в пыль, стоило только перешагнуть невидимую границу, следуя за криком петуха. Правая ладонь до болезненной судороги сжимала верный тяжелый меч, на лезвии которого появилось несколько новых зазубрин. Пальцы отказались разгибаться, вынуждая Сяо Чжаня по-одному распрямлять их левой рукой. Он кое-как почистился в тонком слое свежевыпавшего снега, иначе ни один хозяин таверны не пустил бы его на порог, и побрел в город. После того, как тщательно вымылся в бочке, проспал еще сутки. Очнувшись, костерил себя на все лады, занимаясь починкой испорченной одежды, и отсчитывая звонкие монеты на новые сапоги. Чудо, что вообще кошель не потерял. Как назло, в соседней комнате обосновались два альфа-прайма, нарушая и без того шаткое спокойствие - прислугу-омег как ветром сдуло, хозяин-бета ходил на цыпочках, но все равно пару раз пересчитал ступени ведущей на первый этаж лестницы своими старыми костьми. В Динси вообще оказалось поразительно много праймов - еще один встретился ему в продуктовой лавке, и еще один у сапожника (чуть не учинил драку), и градоправитель, кажется, тоже был гордым обладателем этой отнюдь не гордой черты, так что Сяо Чжань поторопился покинуть селение, не желая ввязываться в лишние неприятности. Все равно делать здесь было нечего. Чувствуя себя нетипично вымотанным, он заплатил какому-то купцу, чтобы продолжить путь в его крытой повозке, и трясся в ней несколько дней, пытаясь выяснить, какие еще сюрпризы может подкинуть ему старая карта. Конечной точкой маршрута купца он как-то не сообразил поинтересоваться, выяснив только направление, и, в итоге, к полудню первого по-настоящему снежного дня зимы оказался на рынке Луннаня. Крупные белые хлопья мгновенно залепили Сяо Чжаню лицо и уши, нападали за шиворот, и он очень некстати вспомнил про свою старую добротную куртку, которую забыл у одного милого мальчишки, обитающего в этих краях. Волк оживился, потом заскулил, заполняя грудь тоскливо-тянущим, унылым чувством одиночества, неудовлетворенного желания, хандры. Сяо Чжань постоял немного, осматриваясь, принюхиваясь, размышляя. Может, раз уж судьба привела его сюда, стоило попытаться? “Ибо сказал, что будет ждать. Что будет счастлив снова меня увидеть. Да я ж себя никогда не прощу, если не попробую” - в конце концов решил он, и принялся за дело под возбужденные повизгивания обрадованного волка. Даже если (когда?) его предположения о судьбе маленького омеги подтвердятся, в их мире нельзя было так вот запросто разбрасываться друзьями. Связи могли пригодиться. Городской рынок, в самом деле, был хорошим местом, чтобы начать поиски. Сяо Чжань понадежнее запрятал кошелек, поднял воротник повыше, нацепил свое самое дружелюбное выражение лица и отправился на расспросы. Удача улыбнулась ему только спустя пару часов. Пожилая женщина-бета, смерив его задумчивым взглядом и покусав губы, вдруг просияла: - Юноши-курьеры, говоришь? Пятеро, симпатичные, и среди них один омега? Видела, видела, как же! Такое представление помню устроили, я да мой благоверный чуть животы от смеха не надорвали. Только давненько уж это было, ни в прошлом году, ни в этом от них ни слуху ни духу. Волк взвыл от разочарования так, что Сяо Чжаню пришлось торопливо захлопнуть себе рот рукой. Ну, вот и все. И с чего он взял, что семья омеги всегда будет зимовать тут? Мерзкое ощущение в груди усилилось. В придачу, теперь появилось чувство, что он безвозвратно и глупо упустил что-то очень важное, неимоверно драгоценное. Захотелось вдруг повернуть время вспять, и никогда не отпускать найденного в пещере под корнями деревьев мальчишку, не вести его в этот дурацкий город, не слушать свой неуместно принципиальный голос совести. Жаль, что это было невозможно.⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑
Он все-таки провел в окрестностях Луннань еще два дня, пытаясь отыскать следы маленькой самостоятельной стаи, но в конце концов был вынужден признать, что остался ни с чем. Ван Ибо был для него потерян. Сяо Чжань выхлестал здоровенную бутылку Хон Дзисин, дешевого красного вина, пытаясь залить им надоедливо ноющее сердце, приказал волку смириться и отправился дальше, в сторону возвышающихся на горизонте горных пиков. Он выбрал держаться проторенных, широких дорог, пытаясь вернуться к своему изначально намеченному маршруту. Но спустя еще неделю, общество таких же неприкаянных путников, вездесущих торгашей и нарывающихся на трепку праймов стало ему надоедать. На очередном перекрестке он выбрал не людный безопасный путь, и даже не узкую, заросшую сорняками и занесенную снегом тропу, а свернул в лес, на много ли простирающийся у подножия Хэншань. Когда над головой сомкнулись заиндевевшие ветви толстых вековых деревьев, дышать стало полегче. Здесь волк чувствовал себя в своей стихии, даже не смотря на то, что территория явно принадлежала другому альфе. Сяо Чжань решил справляться с проблемами по мере их поступления и углубился в дебри. Хорошо было бы успеть пересечь залегшую перед ним чащобу до того, как снега станет слишком много, и она станет непроходимой. Он почти успел. Колючая метель застала его, когда до ближайшей к лесу деревни оставалось меньше дня пути. Белоснежный искристый покров взметнулся из-под ног, закружил, ветер хаотично задул со всех сторон, пробираясь даже под плотные многослойные одежды и морозом кусая кожу - не спасал ни поднятый воротник, ни капюшон, и только толстая шкура волка не поддалась разыгравшейся непогоде. Сяо Чжань кое-как собрал свои вещи в объемный куль и зажал в зубах, немного давясь широким ремнем от ножен, затруси́л в поисках хоть какого-нибудь укрытия. Не видно было ни зги, сплошь ледяная белесая круговерть, не слышно ничего, кроме завывания ветра и собственного тяжелого дыхания. Лапы с каждой минутой сильнее утопали в снегу, поднимать их становилось все тяжелее. Интуиция вопила, веля побыстрее убираться отсюда. Он даже не поверил сначала, когда уклон вдруг пошел в гору и стал тверже, а вьюга, бушующая в низине, как будто бы стала тише. Волк устремился вперед, торопясь оставить опасность позади, и на всем ходу влетел в расставленную кем-то ловушку. Земля внезапно ушла из-под лап, сердце подпрыгнуло к горлу, и с кажущимся оглушительным треском массивное тело рухнуло вниз, напарываясь мохнатым боком на один из заостренных кольев. Вот и случилась большая беда. Сяо Чжань подавил заклокотавший в глотке скулеж, собрал в кулак всю силу воли, дернулся вверх и в сторону, снимаясь с жутко болезненно вошедшего меж ребер кола. Волк неуклюже завалился, мгновенно забывая и про жгучий холод, и про злую метель, заскреб когтями по стылой почве. На спину, словно издеваясь, приземлились маскирующие охотничью яму ветки, и верный изогнутый лук, в процессе падения вылетевший из пасти, насмешливо тюкнул между ушей. Ноздри щекотало от запаха собственной горячей, густой крови. Повезло, что кол вошел не очень глубоко и миновал уязвимый живот. Сяо Чжань, как мог, извернулся с хриплым рычанием и принялся зализывать рваную рану, потом прижался пострадавшим боком к снегу. Постепенно кровотечение замедлилось достаточно, чтобы он мог отвлечься и оценить ситуацию, в которой оказался. “Думай, - приказал себе Сяо Чжань, - давай же, не время и не место сидеть и жалеть себя. И не из таких передряг выбирался”. Яма была впечатляюще глубокой, с покатыми стенами, видимо специально залитыми водой и теперь сильно обледенелыми. Даже мощные когтистые лапы безуспешно скользили по ним - о том, чтобы выбраться отсюда в человечьем обличии, нечего было и думать. К тому же, все его вещи хаотично разметались вокруг и далеко не все упало следом - он быстро замерзнет насмерть. Можно было бы попытаться чуть разбежаться и подпрыгнуть, уцепиться зубами за корни деревьев, виднеющиеся на краю, но рана отвлекающе пульсировала болью, ограничивая подвижность, а заостренные колья первую же неудачную попытку могли сделать и последней. Однако, похоже, это был его лучший шанс. Сяо Чжань поднялся, сомкнул челюсти на ближайшей крепкой палке и принялся ее расшатывать. Он повалил три штуки, когда боль в боку сделалась совсем невыносимой. Пришлось прилечь, чтобы зализать рану снова и переждать приступ. Безжалостный холод начал пробираться даже сквозь густую, плотную шерсть. Волк тяжко вздохнул, сворачиваясь в клубок и пряча нос под пушистым хвостом, всего на пару минут, всего ненадолго, пока рваная рана не перестанет так мучительно болеть… Он и не заметил, как сознание предательски ускользнуло от него.⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑
- Ну вот. Это не олень. - Угу. И не кабан. А я хотел шашлык… - Тебе лишь бы пожрать, хён. - Не, ну а что? Силки, вон, пустые. Еда не возникает из воздуха, и никто не подарит нам ее за красивые глаза. - Уверен? Мне кажется, ему подарят. Правда, может не только за глаза… а вот за другие красивые части тела, хы… - Фу. У тебя отвратительные шутки. Мы волка вытаскивать будем, или как?.. - С ума сошел? Это ж альфа. - И что? Не можем же мы его там бросить! Он еще живой… - Чужой альфа. Незнакомый. Повторяю, чужой. Кто знает, что у него на уме? Забыл, что было, когда ты в прошлый раз нас уговорил такого спасти? Тебе мало показалось? - Да, диди, он прав. Мы еле успели оттащить его от тебя. Все могло бы закончиться плохо… - Эй! Не надо всех грести под одну гребенку, ладно? Нельзя его оставлять! Это яма прайма! Он же его, раненого, просто задерет! -... - Вы иногда такие бессердечные, просто кошмар. Дай веревку, я сам. - А ну стоять! Нет уж, ты туда, к нему, не полезешь. Иди лучше собери его добро, только осторожно, не поскользнись. Я спущусь, так и быть. Держите крепче. Звонкие, юные голоса пробивались словно сквозь вату. Сяо Чжань с трудом приоткрыл глаза до узеньких щелочек, когда кто-то завозился рядом с ним, задев носком сапога по лопаткам, и потянул подмышками, пытаясь распрямить. В нос ударил сильный запах имбиря, лимона и черного перца, мгновенно заставляя волка вскинуться и угрожающе оскалить зубы. - Нет, вы только посмотрите, он еще и огрызается! - возмутился молодой альфа, оскаливаясь в ответ. - Я тебя спасаю, вообще-то! Не дергайся. Или хочешь подохнуть тут? Сяо Чжань подыхать не хотел. Муть перед глазами немного рассеялась, бок снова запульсировал болью, но он стерпел, позволил протянуть веревку под передними лапами и завязать на спине. Петля получилась плотной, надежной, и когда кто-то резко потянул его наверх, он изо всех сил начал помогать, пытаясь зацепиться когтями за лед, и задними лапами выталкивая себя вверх. - Ох-ох, а ты тяжелый, приятель, - пропыхтел как будто бы смутно знакомый бета, вместе с друзьями оттаскивая волка еще немного от края, и склоняясь сверху, чтобы развязать крепкий узел. Сяо Чжань незаметно принюхался. Луговое разнотравье и мед. На задворках памяти шевельнулось что-то, но определенного образа запах с собой не принес. Могли ли они когда-то мельком пересечься?.. - И куда мы его?.. Старшему не понравится, если мы притащим постороннего альфу. - Спросил кто-то еще, и тоже показался не-незнакомым. Сяо Чжань тряхнул головой и сморщил нос, пытаясь заставить свой мозг работать. - Ай-я-а, ты слишком добрый, диди… - Домой конечно, такую рану нужно полечить, с Хань-гэ я все улажу. Бедняга, весь бок в крови… Глубокий, бархатистый голос прозвучал прямо над головой, и кто-то ласково, успокаивающе погладил его между ушей, там, где как раз наливалась шишка от удара луком. Ноздри раздулись невольно, учуяв легкий, нежный, любимый запах жасмина. Кто-то - омега - придвинулся еще ближе, цыкая сочувственно, аккуратно прижимая к ране на боку чистый отрез ткани. Аромат раскрылся, выдавая нотку сладкого цитруса и драгоценного молочного улуна. Сяо Чжань задышал шумно, глубоко, непроизвольно потянувшись к склонившемуся над ним юноше, даже не видя его толком. Эта смесь запахов опьяняла мгновенно, ясно напомнила кое о ком жизнерадостном и очень милом, и несмотря на крайне неподходящую для этого ситуацию и плохое самочувствие вызывала в нем… весьма определенные желания. Кто-то щелкнул его по носу, больно и оскорбительно, тут же выдергивая из чувственного дурмана. Волк яростно клацнул зубами, едва не отхватив обидчику пальцы. - Даже не думай, - с явной угрозой сказал молодой альфа, еще один, с рассекающим левую бровь небольшим шрамом. - Только рыпнись в его сторону, и я тебя кастрирую, понял? Куда уж понятнее. К его удивлению, изумительно пахнущий омега возмутился, осаживая своего товарища, и все поглаживая Сяо Чжаня по холке. Голоса опять стали громче, переплетаясь в жаркой дискуссии. Волк, пребывая далеко не в ясном сознании, с трудом держа глаза открытыми, улавливал лишь разрозненные обрывки разговора. Судя по всему, решалась его дальнейшая судьба. - Вставай, - в конце концов сказал пахнущий разнотравьем бета, и Сяо Чжань вынырнул из своеобразного сонного транса, в который успел погрузиться. - Пойдешь с нами. Не в наших правилах бросать кого-то в беде, но только веди себя хорошо, договорились? Умом он понимал, что ему стоит послушаться, ведь эти люди, вероятно, спасли ему жизнь, но его натуре очень, очень не нравилось, что ему указывает бета. - Я взял все, что нашел, даже стрелы собрал, ты не волнуйся, - поспешил уверить его омега, неправильно истолковав доносящийся из волчьей груди утробный рокот. - Все будет хорошо, ты поправишься, просто иди за нами, ладно? - Уже темнеет, надо бы поторопиться, - согласно добавил первый альфа, окидывая его нечитаемым взглядом. Сяо Чжань чуял в нем весьма сильного соперника, но пока он сам едва держался на лапах, нечего было и думать о противостоянии. Они шли, казалось, очень долго - раненый волк ковылял последним, чувствуя себя ужасно и из-за подлой раны, и из-за навязанной ему ведомой роли. Возглавляли процессию, как ни странно, беты, омегу затолкали в середину, и чувствительный нос страдал от перенасыщенной смеси запахов альф. Особенно, когда ветер вдруг переменился и задул прямо в морду. - Нельзя чтобы он видел, куда мы заходим, - вдруг подал голос младший из бет, притормаживая всех. - Секрет есть секрет, чужаку незачем его знать. - О, точно, подержи-ка вещи, у меня было с собой… - послышалось шуршание, легкие шаги, и вот перед Сяо Чжанем наконец-то оказались прекрасные темные глаза омеги. Лицо юноши наполовину скрывал треугольный платок из тонкой шерсти, призванный защищать от холода, но эти глаза… Он готов был поклясться, что знал их, и вкупе с манящим, молочно-теплым, цветочно-цитрусовым ароматом… “Да быть не может! - пораженно завопил внутренний голос. - Чтоб вот так запросто вы снова встретились?!” Но не успел Сяо Чжань до конца осознать снизошедшее на него озарение, как ловкие длинные пальцы повязали вокруг волчьей головы широкую полоску плотной ткани, скрывая из вида и омегу, и весь окружающий мир. - Не бойся оступиться, я за тобой присмотрю, - сказал Ван Ибо, и да, да, теперь он узнавал его голос! Ставший ниже, взрослее, но без сомнения - его! Волк чуть не взвизгнул от радости, готовый прямо так, вслепую, кинуться и облизать юношу, и только нескончаемая жгучая боль в боку, да осознание собственного неприглядного вида и жалкого состояния удержали его от искреннего порыва. Он все равно невольно ткнулся носом в прохладно-жасминовые ладони и услышал тихий, удивленный смешок. На душе разом полегчало. Сяо Чжань уцепился зубами за полу длинных одежд омеги - не потому, что не хватило бы слуха и обоняния, а потому, что хотел, и Ибо позволил - и ступал с гораздо большей уверенностью. Они направились вверх по склону, потом звуки стали более гулкими - явно проходили пещеру, и под лапами стали попадаться мелкие камешки, ледяное крошево, затем - рукотворный деревянный настил, подозрительно покачивающийся из стороны в сторону. Когда, наконец, волк учуял домашнее тепло, услышал потрескивание горящих поленьев, и омега легонько надавил ему на спину, уговаривая улечься на приготовленную ему постель, то Сяо Чжань буквально рухнул на живот, раскидывая в стороны лапы и давая покой онемевшему уже раненому боку. Повязка соскользнула с глаз, но сил поднять голову и оглядеться не было - он видел только косовато сложенную печь из грубо слепленных кирпичей, стену за ней, да укрывающую его соломенное ложе серую тряпицу. Ласковая прохладная ладонь снова оказалась у его морды, погладила и поднесла к носу что-то резко пахнущее, от чего его мгновенно потянуло в сон. - Отдохни немного, - прошелестел над ухом тихий заботливый голос, вызывая волну ностальгии, щекотные мурашки и фантомное ощущение незначительного, уютного веса на спине. - Когда проснешься, так сильно болеть уже не будет, обещаю. Знаешь… знаешь, почему-то мне кажется, что я тебя уже встречал… ты и твой запах... напоминает мне… Что или кого именно он напоминал Ибо, Сяо Чжань уже не услышал, проваливаясь в блаженную бархатную темноту.⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑
Кто-то возился рядом, чем-то шуршал, звенел посудой и мурлыкал веселую вульгарную песенку себе под нос. Пахло вкусной едой, жирной лекарственной мазью и травяным настоем, мускусом, дубленой кожей, гвоздикой и медом, совсем чуть-чуть, едва уловимо под всем этим - нежным жасмином и сладкими мандаринами. Волк шумно глубоко вздохнул, просыпаясь, сморгнул с глаз сонную пелену, повернулся на голос. “Я что, все-таки умер?” - стало первой мыслью, которая промелькнула в слегка затуманенном еще мозгу. Потому что над ним, заприметив движение, склонилось самое красивое лицо, которое он когда-либо видел. Такие лица, он был уверен, бывают только у небожителей, да в древних легендах, где за прекрасных омег, принцев и принцесс, альфы развязывали кровопролитные войны. - Ну привет, соня, - сказал небожитель, и улыбнулся так светло, что мигом перестал походить на холодного высокомерного принца, зато приобрел сходство с маленьким милым солнышком. Сяо Чжань немедленно захотел это солнышко только себе, и волк яростно поддержал, высовывая язык и застучав хвостом. “Когда ты таким стал? - пораженно подумал он, узнавая в юноше дорогие сердцу черты и одновременно поражаясь произошедшим изменениям. - Как из симпатичного озорного мальчишки с бурундучьими щечками ты вырос в абсолютное совершенство?” - Ты можешь попробовать обратиться в человека, - тем временем продолжил Ибо. - Будет проще позаботиться о ране, а то твоя густая шерсть… Мне даже пришлось выстричь немного вокруг... Конечно процесс будет более неприятным, чем обычно, но ничего страшного не должно произойти. Я приготовил повязки и лекарства, так что… - омега указал на лежащие чуть в стороне бинты и мази, затем провел кончиками пальцев по стоящим у изголовья ножнам и взгляд его сделался задумчивым. - А еще мне очень интересно, являешься ли ты тем, о ком я думаю. Иногда ненадежная детская память и чрезмерное желание чего-то могут сыграть злую шутку… Волк не стал дослушивать его меланхоличные рассуждения. В боку тянуло, кололо неприятно, но резкой боли больше не было, и он приподнялся на лапы, выгибая спину и выворачивая шкуру. Ибо поспешно отвернулся, на ощупь подталкивая к нему одежду, сложенную аккуратной стопкой. Сяо Чжань провел рукой по грязным растрепанным волосам, пытаясь хоть как-то их пригладить, встряхнулся и выпрямился во весь рост. На ребра справа даже смотреть было страшно, и он потянулся поскорее надеть нижние штаны и рубаху. - Ты, - выдохнул вдруг Ибо, и Сяо Чжань увидел, что он хоть и по-прежнему сидит к нему спиной, уже запрокинул голову и разглядывает его сияющими от восторга глазами. - Это и правда ты!! Омега подскочил, словно в нем резко распрямилась тугая пружинка, и спустя мгновение Сяо Чжань уже крепко прижимал его к себе, не в силах сдержать рвущийся из груди радостный смех. - Как же ты вырос, щеночек, только посмотри на себя! - воскликнул он, стискивая юношу чуть не до хруста. Собранные в небрежный пучок каштановые волосы теперь лезли ему в лицо, щекотали нос, и лишь слегка повернув голову, он мог бы прижаться губами к теплому виску под ними, даже не наклоняясь. - Так ты бы еще дольше неизвестно где шатался! - нарочито жалостно и обвиняюще проскулил Ибо, легонько стукая его по спине. - Сяо Чжань-гэгэ, я так скучал, ждал каждую зиму, где тебя носило?! - Прости, - выдохнул он, тут же поддаваясь тону и слегка изменившемуся запаху искренне обиженной омеги и чувствуя себя без вины виноватым. - Прости, Ибо, я был таким болваном. - Да не то слово, - прозвучало откуда-то сбоку, и неохотно вынырнув из радужного пузыря жасминового счастья, Сяо Чжань увидел в дверном проеме высокого крепкого парня в сопровождении черно-коричневого волка. В холке перевертыш был немного ниже его собственного зверя, зато казался заметно шире в кости. - Ты и сейчас выглядишь, как болван. Повезло тебе, что я тоже тебя помню, иначе... - парень сделал красноречивую угрожающую паузу. - И все-таки будь любезен, отпусти его и подтяни штаны. Ван Ибо отстранился первый, отведя глаза и заалев ушами. Сяо Чжань нахмурился, глянул вниз - и правда, рубаху он не успел надеть, а штаны завязать, и они болтались так низко на бедрах, что во всей красе была видна ведущая от пупка к паху дорожка темных волос. Он поспешил привести себя в более пристойный вид. Ибо прочистил горло и демонстративно занял себя приготовлением бинтов, не позволяя черно-коричневому волку оттеснить себя подальше от альфы. - Вэньхань-гэ, не видишь, я делом занят? Не будь таким..! Морда перевертыша сделалась очень скептической, но он удовлетворился тем, что сел вплотную к омеге, своим телом загораживая его от Сяо Чжаня. Сяо Чжань с трудом подавил желание зарычать на него. - Я позабыл ваши имена, - вместо этого сказал он, смеривая и волка, и парня твердым немигающим взглядом. Атмосфера в комнате заметно потяжелела, стремительно наполняя воздух агрессивными феромонами альф. Ибо беспокойно заерзал, поглядывая искоса. - Ким Сонджу, - наконец ответил парень, прищуриваясь и задирая подбородок повыше. Указал на волка, - а это Ли Вэньхань. - Спасибо, что пришли на помощь вчера, - искренне поблагодарил Сяо Чжань, но головы упрямо не склонил, напротив усиливая свой запах и делая свое присутствие еще более подавляющим. Он мог быть ранен и слегка выбит из колеи, но не собирался сдавать позиции, даже на чужой территории. - Мхм. Считай, тебе вернули долг, - Сонджу кивнул в сторону омеги. - Жизнь за жизнь. Но знаешь, это не дает тебе права распускать руки… Ван Ибо вдруг сморщил свой прелестный нос и чихнул, прикрыв лицо рукавом, а затем сердито уставился на них, до ужаса очаровательно надув губы. - Может хватит?! Ведете себя, как тупые праймы! Я сейчас задохнусь. - Его яркое недовольство мигом привело альф в чувство. Все три головы тут же повернулись в его сторону, волк заскулил, Сонджу мгновенно оказался рядом и обнял омегу за талию, с виноватой улыбкой заглядывая в глаза. Его скуластое лицо буквально преобразилось от этого мягкого любящего выражения, и Сяо Чжань с трудом подавил порыв силой отпихнуть его от юноши подальше. - Извини, малыш, это не нарочно, ты же знаешь, мы всего лишь пытаемся тебя защитить. Сяо Чжань может остаться, но лучше бы ему быть одетым в твоем присутствии и держать руки при себе. Ибо фыркнул, но из объятий вырываться не стал, а затем и вовсе потерся о плечо альфы щекой. - Вы воюете не в ту сторону, хён, он не угроза. Правда, расслабься. Я давно не малыш, я могу за себя постоять! Позови лучше лао дагэ, нужно, чтобы он снова взглянул на рану. Сонджу еще несколько секунд подержал омегу в руках, убеждаясь, что тот больше не расстроен, затем кивнул и неохотно двинулся к двери, напоследок одарив Сяо Чжаня хмурым оценивающим взглядом. Вэньхань остался, улегся у ног Ван Ибо и всем своим видом дал понять, что никуда не уйдет. Юноша чуть наклонился и погладил его по голове между ушей. Волк в груди Сяо Чжаня дернулся и рыкнул, ревниво наблюдая за нехитрой лаской - выходит, он не такой уж и особенный?! - Не обижайся на них, гэгэ, - Ибо снова перевел лучистый взгляд на Сяо Чжаня и миролюбиво улыбнулся, - они очень хорошие, просто беспокоятся за меня. Бывали разные случаи… но это потом. Я так тебе рад! Ужасно-преужасно счастлив! Ты же расскажешь мне как жил все это время, расскажешь о своих приключениях, правда? Юноша продолжил щебетать, помогая Сяо Чжаню прилечь обратно на соломенную постель, аккуратно и бережно промокая жуткую на вид рваную рану, принес воды и миску наваристого мясного бульона, окутал его заботой и ласковыми прикосновениями, которые ощущались на коже легче перышка, мягче лепестков жасмина, и все, о чем мог думать Сяо Чжань, не отводя от него жадных глаз: о, нет. Вот и попалось мое бедное сердце. Волк бешено, неистово хотел его. Хотел себе, под собой, хотел любить и защищать, хотел от него щенков, хотел всего. Хотел Ван Ибо целиком и без остатка. - Ну так что, Сяо Чжань-гэгэ, какая нелегкая занесла тебя в эти леса? Ты за тридевять земель от дома, должно же быть что-то, ради чего ты забрался так далеко? - Мм-м, - полуутвердительно ответил он, толком не слыша вопроса, поглощенный видом длинной изящной шеи, светлой нежной кожи, отсутствием на ней любых меток. Он видел свой шанс. И собирался, если понадобится, драться за него яростно, до последней капли крови. - Как обычно, кое-что искал… но, кажется, вместо этого кое-кого нашел. Кое-кого драгоценного. Ибо склонил голову на бок, как маленькая птичка, заинтересованно глядя на него. - Что случилось с “Чжань-гэ?” - вместо дальнейших пояснений спросил его Сяо Чжань, теперь прикипая взглядом к пухлым приоткрытым губам. - Ты раньше называл меня так. - Ой, - немного смутился юноша и бессознательно облизнулся. - Не знаю… а можно? - Нужно, - бескомпромиссно ответил Сяо Чжань. Ибо снова разулыбался солнечно, довольно, донельзя мило. Запах жасмина и молочного улуна усилился, окутывая Сяо Чжаня пьянящим ароматным облаком, вызывая в нем нестерпимое животное желание подмять омегу под себя и тщательно вылизать с головы до пят, покрыть кусачими собственническими поцелуями эту шелковистую даже на вид кожу, заласкать до блаженных стонов и жалобного хныканья, а затем... Вэньхань заворчал в стороне, предупреждающе царапнул когтями пол, тревожно забил хвостом. Сяо Чжань тряхнул головой, с трудом сбрасывая наваждение. За дверью послышались чьи-то незнакомые шаги и взволнованные голоса, Ибо оглянулся и подскочил, устремляясь навстречу новоприбывшим. “Потом, - мысленно пообещал себе и ему Сяо Чжань, провожая взглядом стройную фигуру в изношенных разномастных одеждах. - Вижу, ты любишь своих братьев - у меня сильные конкуренты, но я докажу тебе, что я лучше. Я одену тебя в шелк и самоцветы. Ты заслуживаешь лучшего”.