Глава 3 ⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑
Волки дрались отчаянно, превратившись в один огромный когтисто-зубастый клубок ярости. Во все стороны летели клочки шерсти и подшерстка, в ушах звенело от визга и рычания, которые эхом отражались от высоких сводов полуразрушенного древнего храма. Сяо Чжань переступил с ноги на ногу, покосился по сторонам. Никто не обращал на драчунов ни малейшего внимания. Услышав шум, Ким Сонджу на мгновение выглянул из жилого помещения, выразительно закатил глаза и ушел обратно. Исюань преспокойно рубил дрова в сторонке, пополняя поленницу под навесом. - Чжань-гэ! - позвал Ибо, заметив его растерянную напряженную фигуру. - Не стоит переживать, иди сюда. Он выдохнул с некоторым облегчением, от одного лишь безмятежного голоса юноши уверившись, что его вмешательства не требуется, и поспешил подойти на зов. - Уже к вечеру они снова будут лучшими друзьями, - сказал Ибо, выкапывая из-под снега плоский широкий ящик и подцепляя крышку кончиком туповатого хозяйственного ножа. Из ящика на Сяо Чжаня уставился слепой глаз мертвой рыбы, лежащей среди кусочков дробленого, но все равно смерзшегося вместе льда. - И часто они так? - спросил он, инстинктивно отбирая у омеги нож и начиная выковыривать рыбу сам. Краем глаза он видел, как красно-рыжий, немного напоминающий лисицу бета вывернулся из хватки большого черно-коричневого альфы и с визгливым тявканьем припустил вниз по склону. Альфа, не теряя ни секунды, ринулся следом. - Часто ли Сынён доводит Вэньханя до белого каления? - смешливо фыркнул Ибо и сдул с глаз непослушную челку. - Почти каждый день. Грызутся они минимум дважды в неделю. Сяо Чжань задумчиво помычал в ответ. На самом деле, когда некоторым членам его стаи требовалось выпустить пар, он тоже разрешал такие “несерьезные” схватки и дружеские спарринги, которые обычно длились до первой крови, или пока участникам не надоест. Но он и Лу-Лу всегда внимательно следили за этим, готовые вмешаться и прекратить драку. И это, определенно, случалось не часто. А тут... Ибо, внимательно наблюдающий за его нахмуренным лицом, улыбнулся уголками губ. - Мы здесь полностью доверяем друг другу, гэ. Нет нужды кого-то контролировать. Мы семья, мы выросли вместе, мы знаем все слабые и сильные стороны друг друга. Сынён прекрасно осведомлен, на что нарывается, и Вэньхань просто… потакает ему. Им так нравится. В конце концов, когда мы были младше, он иногда поддавался и мне. - Ты дрался с Вэньханем? - потрясенно переспросил Сяо Чжань, не зная, что его поражает больше: то, что альфа позволяет бете регулярно провоцировать и трепать себя, или то, что альфа вообще вздумал сражаться с омегой. Ладно, предположим, с бетами он и сам был не прочь иногда сцепиться - они бывали не так уж и значительно слабее альф, особенно праймы, но омеги... Как можно было атаковать кого-то заведомо более слабого и хрупкого? На его взгляд, только отъявленные подонки были способны на такое. Тем более, что зарвавшимся омегам в его стае достаточно было одного сурового взгляда, и, в крайнем случае, вразумительного щелчка по лбу, чтобы прийти в себя. Ван Ибо широко ухмыльнулся. Сладкие мандарины в его чудесном запахе почти вытеснили нежные жасмин и молочный улун, выдавая озорное веселье. Сяо Чжань искренне не понимал. - Я вижу, как усиленно ты думаешь, еще чуть-чуть и у тебя зашевелятся волосы, - наконец рассмеялся юноша. - Чжань-гэ, Вэньхань-гэ спас мне жизнь, когда родителей не стало, и довольно долгое время мы были только вдвоем. У нас всего три года разницы, мы оба были детьми, но он заботился обо мне и защищал. Так что, прежде чем начнешь осуждать его, знай - это я сам задирал его, когда становилось скучно и хотелось побеситься. В итоге, он научил меня драться, и, по правде говоря, уже несколько раз пригодилось. Что ж, если посмотреть на это так… конечно, учить кого-то сражаться было не то же самое, что драться всерьез и в полную силу. Сяо Чжань расслабился и перевел взгляд обратно на ящик с рыбой. В самом углу оставалась последняя, намертво примерзшая ко дну - он и не заметил, как вынул всю. У него возникло подозрение, что он слегка перестарался. - Ибо, детка, а сколько рыбы нам нужно?.. - Вообще-то уже давно было достаточно, но мне понравилось смотреть, как самоотверженно ты борешься со льдом ради меня, так что можешь продолжать, - беспечно ответил омега, и с радостным хохотом ловко увернулся, когда Сяо Чжань в притворном возмущении кинул в него самой мелкой рыбешкой. Рана заживала хорошо. Шрам, конечно, останется, но не такой уж большой и страшный. Беспроблемному исцелению очень сильно поспособствовал аптекарь - немолодой уже мужчина-бета, которого Сяо Чжань изначально принял за алхимика. Ван Хань предпочитал жить отдельно, в чудом уцелевшей невысокой башне-святилище, которая располагалась чуть в стороне от основного храмового комплекса Белой Богини-Волчицы, и где буйная молодежь его почти не беспокоила, но регулярно приходил разделить с ними трапезу или просто присмотреть, как идут дела. И хотя по факту большую часть повседневных вопросов, не требующих мудрых наставлений, разрешали совместно Исюань и Сонджу, формально именно Ван Хань был здесь главным. Он по-отечески относился ко всем мальчишкам, однако Ибо определенно был его любимчиком - вообще, Ибо был любимчиком абсолютно у всех, и по этому поводу Сяо Чжань страдал отдельно. Волк ужасно ревновал. А юный омега, как будто иногда специально его провоцировал. Когда Сяо Чжаня впервые усадили за стол вместе со всеми, оказалось, что лишней табуретки нет, и вместо того, чтобы попросить кого-нибудь притащить с улицы подходящий чурбан, Ибо беззаботно уселся на колени Сынёну. Потом, когда тот пожаловался на затекшие ноги, переполз на Вэньханя и нагло таскал еду с его тарелки и тарелки сидящего рядом Сонджу. К следующему приему пищи Сяо Чжань позаботился о дополнительном месте для себя, но к ним неожиданно присоединился гость из лежащей у подножия горы большой деревни, и Ван Ибо мало того, что снова устроился на чужих коленях, так еще и ел прямо у гостя из рук и до слез смеялся над его шутками. Цянь Фэн был упитанным, безобидным добродушным бетой лет под сорок, и пироги принес на всех, почти целиком заняв ими немаленький стол и обеспечив им сытные обеды на двое суток вперед, но, демоны Диюя его побери, это же не значило, что нужно класть самые аппетитные кусочки прямиком мальчишке в рот и в придачу тискать его! В общем, Сяо Чжань скрипел зубами и тихо бесился, волк же хотел рвать и метать и поскорее впиться в лебединую шею омеги собственнической меткой. Человек с трудом сдерживал зверя. Пока что он не имел никаких прав на Ибо, даже если обоюдная симпатия была очевидна (а то, что их взаимно тянуло друг к другу, не заметил бы только слепой и безносый). Первые несколько дней братья Ибо практически не давали им возможности побыть наедине, но затем, убедившись, что Сяо Чжань способен держать свою сущность альфы под контролем, и вообще скорее сам себе отрубит руку, чем причинит омеге вред, постепенно вернулись к привычному ритму жизни. Сяо Чжань всё ещё не мог свободно гулять по территории или тренироваться, заниматься своими делами, не вляпавшись в какое-нибудь соревнование или вызов на "слабо" с целью доказать свою силу и статус (“мериться яйцами”, как снисходительно называл это Ибо), но в целом выяснилось, что с молодыми альфами вполне можно иметь дело. Если заслужить их уважение. Сяо Чжань стискивал зубы и старался. В конце концов, было более чем вероятно, что это его будущие родственники, а с родственниками, которые безмерно дороги супругу, лучше жить в мире. А Ибо действительно обожал своих братьев и был точно так же безгранично обожаем в ответ. Все члены маленькой стаи спали вместе, вповалку, как куча родных, преданных друг-другу щенков, и это было бы даже мило, если бы чужие более доминантные запахи частенько не забивали собой любимый и желанный Сяо Чжанем жасмин. Волк чувствовал опасность. Нехилую такую конкуренцию. Откровенную угрозу своему будущему счастью, если уж на то пошло, и никакие увещевания человеческой половины его не успокаивали. На третий день своего пребывания в доме Ибо, Сяо Чжань стал свидетелем сцены, которая надолго выбила его из равновесия. Вэньхань и Сонджу снова собрались на охоту, возились во дворе, перепроверяя стрелы и все необходимое, омега вышел их провожать, а Сяо Чжань, как намагниченный, потянулся за ним без какой-то определенной цели. Он абсолютно не ожидал, что Сонджу воскликнет “поцелуй на удачу!” и Ибо послушно обнимет его за шею, крепко прижимаясь к губам. А потом юноша поцеловал и Вэньханя. Сяо Чжань вдохнул невпопад, подавился воздухом и был вынужден немедленно отвернуться, до рези в глазах вглядываясь в окружающий их живописный горный пейзаж, чтобы не совершить какую-нибудь глупость. Вдоль его позвоночника пробежала неподконтрольная человеку волна, выпуская наружу частичку разъяренного волка в виде густой жесткой шерсти. Он продолжал дышать так, будто только что пробежал спринтом пару километров, даже когда молодые альфы ушли, а Ибо вернулся к нему, тронул за рукав и абсолютно невинно поинтересовался, что с ним такое происходит. После этого Сяо Чжань поставил себе целью для начала добиться от омеги такого же внимания, прежде чем начать перетягивать воображаемое одеяло на себя. Это оказалось несложно - к концу первой недели Ибо уселся на колени и к нему, причем не за столом, потому что ему не хватало места, а просто так. Раненый охотничьим колом бок все еще побаливал, и только это удержало альфу от того, чтобы не завалить юношу прямо здесь и сейчас. Привыкший быть честным с самим собой, Сяо Чжань признавал, что здравый смысл был тут ни при чем. Его самоконтроль вообще висел на волоске. Кровь отливала от мозга и устремлялась к члену, стоило только омеге появиться в поле зрения и принести с собой умопомрачительный нежный аромат. И оттого, что оставаясь с ним наедине, Ибо томно вздыхал, облизывал губы, откидывал голову, демонстрируя беззащитную шею и, ерзая, сводил коленки, распространяя вокруг себя откровенный запах возбуждения, легче не становилось. Сигналы были вполне однозначными - он хотел Сяо Чжаня не меньше, чем Сяо Чжань хотел его, но отвратительно логичный человеческий разум не позволял просто так пойти на поводу у инстинктов - он не понимал, почему, в таком случае, омега продолжает зажиматься с другими альфами и даже - особенно! - Сынёном. А у Ибо явно одним из любимых занятий было переплестись с развеселым бетой всеми конечностями и валяться у теплой печи, играя в разнообразные настольные игры, и во имя всех демонов Диюя, он даже позволял его рыжему волку себя вылизывать! Мог ли юноша считать Сяо Чжаня всего лишь очередным старшим братом, очередным “другом с привилегиями” и не планировать ничего серьезного? Сяо Чжань варился в своем отчаянном страстном желании и тягостном недоумении, молился о том, чтобы рана поскорее зажила, и первым делом после этого планировал отправиться в деревню на поиски работы, чтобы на вырученные деньги однозначно заявить о своих намерениях с помощью традиционных для ухаживания даров. -...гэ? Чжань-гэ? Сяо Чжань тряхнул головой, выныривая в реальность из своих мечущихся навязчивых мыслей. Судя по тону голоса и выражению прелестного личика омеги, тот уже довольно долго пытался до него дозваться. - Да, детка? Извини, я немного задумался. Что ты хотел? Ибо, как всегда, тихо фыркнул на “детку”, но выразительно указал альфе на потихоньку оттаивающую в тепле рыбу: - Ты можешь помочь мне почистить ее? Я в этом не очень хорош… Конечно, Сяо Чжань мог почистить для него рыбу. И разделать тушу любой попавшейся в ловушку дичи. И наколоть дрова. И убрать снег у входа в жилое помещение, и подвинуть тяжелое кресло, и прогнать обосновавшегося под потолком паука, и все что угодно другое, включая, без сомнения, убить за него, и умереть самому. Святые небеса, Сяо Чжань никогда прежде не думал, что будет так стремиться угодить хоть кому-нибудь, но особенно - омеге. Он думал, что слишком рационален и хладнокровен для такого нелепого поведения, обусловленного гормонами. И вот, посмотрите на него сейчас. Жалкое зрелище. А самое худшее, что дело было не только в гормонах - он всем сердцем, всей своей сутью этого хотел. Ибо удобно устроился рядышком, наблюдая за процессом подготовки основного ингредиента их будущего ужина. Наблюдал и периодически говорил что нибудь вроде “гэгэ такой красивый и потрясающий”, “у Чжань-гэ такие сильные руки”, “Сяо Чжань-гэгэ такой умелый и опытный, может, он научит меня некоторым вещам?”. “Да, могу научить тебя занимать свой рот более приятными для обоих вещами, чем дразнящая лесть”, - свирепо думал Сяо Чжань, но все равно от таких комментариев краснел, бледнел и терзал несчастную рыбешку так, словно она нанесла ему личную непростительную обиду. Чжоу Исюань, занимающийся какими-то своими делами в дальнем углу, косился на них и тихо посмеивался.⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑
Сяо Чжань хлопнул дверью сарая немного сильнее необходимого, мрачно зыркая на то, как Сынён вместе с Исюанем валяют хохочущего Ибо в снегу, и в ту же секунду был вынужден резко отскочить в сторону. На то место, где он стоял мгновение назад, с оглушающим треском грохнулся тяжелый карниз. А следом за ним отвалилось и все дверное полотно целиком, вырвав часть стены и приземлившись у его ног с громким хлопком. Кругом, куда не глянь, разметались щепки. Он прям затылком почувствовал, как ему в спину впились три пары любопытных глаз. - Уф, а Сяо Чжань доломал-таки сарай! - тут же воскликнул Сынён, по мнению несколько обескураженного альфы с гораздо большим энтузиазмом, чем было бы уместно. - Ну, рано или поздно кто-то должен был, - более дипломатично добавил Ибо и жалостно закряхтел, впустую барахтаясь под навалившимися на него в пылу игривой возни телами. - Слезьте с меня, вы, медведи неподъемные! Сяо Чжань дернулся было в его сторону, безотчетно реагируя на жалобный тон омеги, даже шуточный, но Исюань уже поднялся на ноги, спихнул не торопящегося выполнять просьбу Сынёна и направился к нему. - Да-а, за день такое не починишь, - вздохнул старший бета, осматривая образовавшуюся в стене дыру. - Хана всему содержимому, за ночь так заметет - до весны не откопаем. - Вообще-то я мог бы, - ответил Сяо Чжань, кивая на инструменты, зажатые в правой руке, за которыми в хозяйственное помещение и ходил с намерением починить разваливающуюся лавку в доме. - Почему вообще довели сарай до такого состояния? Этот карниз мог в любой момент упасть на голову кому-нибудь из вас. - Он невольно взглянул в сторону отряхивающегося от снега Ибо. Исюань с живым интересом покосился на него. - Да как-то все руки не доходили. Стоит и стоит себе. Среди нас нет ни плотников, ни строителей, и качественные, подходящие для починки материалы просто так на дороге не валяются. Ты правда можешь? Сяо Чжань сделал шаг назад и окинул масштаб разрушения более критическим взглядом. - Думаю, да. Дверь хоть и прогнила насквозь, но временно можно приставить обратно, как есть, новые петли взамен проржавевших я позже выкую или куплю на рынке, дыры могу закрыть любыми досками, которые найдутся. Или мешковиной, но, с учетом непогоды, лучше досками. Можно что-нибудь разобрать? Насколько вам нужна та старая лавка у входа? Чжоу Исюань открыл было рот, чтобы ответить, но подскочивший Сынён уже ухватился за один конец отвалившейся двери и потащил ее прочь. - Эй, Ибо! На этом можно кататься с западного склона, пойдем?! - А ну верни! - мигом рявкнул на него Сяо Чжань, практически хором с Исюанем. - Нам это еще нужно. Бета оставил дверь в покое и поднял руки в примирительном жесте, хотя в его раскосых глазах плясали черти. Подошедший омега пихнул его локтем и прижался к боку Сяо Чжаня, заглядывая в глаза. - Гэгэ, я хочу помочь… можно? - Раз хочешь - конечно, - кивнул Сяо Чжань, с удовольствием чмокая Ибо в макушку и тихо радуясь тому, что некоторое время внимание юноши будет направлено только на него. - Я покажу, где можно достать более-менее целые доски, - мурлыкнул Ибо, потираясь виском о его плечо. - Чжань-гэ такой талантливый… - Откуда ты знаешь, он же еще ничего не сделал, - хмыкнул Сынён и едва увернулся от руки Исюаня, намеревавшегося отвесить ему подзатыльник. Ван Ибо проигнорировал их обоих, продолжая мечтательно пялиться на профиль альфы. Сяо Чжань, чувствуя его взгляд почти как физическое прикосновение, с трудом прочистил горло. Ему вдруг начало казаться, что вокруг них как-то слишком… людно. - А вам, ребята, разве не надо чем-нибудь полезным заняться? Натаскать воды, например? Приготовить обед, или, э-э... ужин? Перетряхнуть постель?.. Беты переглянулись. Хитрая улыбка младшего уже расползлась от уха до уха, но старший торопливо захлопнул ему рот своей ладонью и с энтузиазмом покивал: - Да-да. Точно. Куча дел. Мы уже уходим, да, Сынён? - Сынён протестующе замычал, безуспешно пытаясь отцепить его руку и мотая головой. - А вы, давайте, чините сарай! Чтоб к вечеру все было готово, я проверю! - напоследок прокричал Исюань, на буксире таща за собой упирающегося братца. Сяо Чжань мысленно вознес небу краткую благодарственную молитву. Ван Ибо улыбнулся, взял его за руку и повел за собой. * - Детка, ты уверен? Это точно ненужное? - с легким сомнением переспросил альфа, когда юноша указал ему на покосившееся, просевшие под тяжестью собственного веса и снега постройки. Выглядели они, мягко говоря, не очень, но и сарай был не лучше, а им все еще пользовались. - Мы не пользуемся - значит ненужное, - пожал плечами Ибо. - Сюда слишком далеко ходить. И крыша вся дырявая. Да и вещей у нас столько нет, что тут можно хранить? Сяо Чжань издал неопределенный задумчивый звук, расчистил немного снега, помахав туда-сюда собственной ногой, и аккуратно потянул на себя ветхую дверь. Она поддалась не сразу - сильно примерзла, но против силы его рук не устояла. Правда ржавая ручка едва не осталась у него в ладони, вытянув за собой пару не менее ржавых гвоздей, но это уже мелочи. Сначала Сяо Чжань просто заглянул внутрь, желая удостовериться, что там безопасно, но юркий омега уже поднырнул ему под локоть и первый проскользнул в образовавшуюся щель. У альфы прямо кулаки зачесались легонько наподдать ему за безрассудство, и только то, что внутри все-таки не было ничего угрожающего, помогло ему удержаться. Он тяжело вздохнул и протиснулся следом. Судя по всему, раньше помещение использовалось как пост охраны. Вдоль дальней стены в три яруса располагались полати, достаточно широкие и длинные, чтобы на них спать, по левую руку - стойки для разнообразного оружия, по правую руку уместились грубо сколоченный стол и пара лавок. Крыша и правда была насквозь дырявой - все укрывал порядочный слой снега, лишь немногим тоньше, чем снаружи, и на нем виднелись путаные заячьи следы - видимо, зверьки иногда забирались сюда в напрасном поиске пищи. В принципе разбирать здесь следовало абсолютно все, включая сами покосившиеся стены. - Ты куда полез?! - заволновался вдруг Сяо Чжань, заметив краем глаза, что выцветшая, бывшая когда-то синей, куртка Ибо мелькает необыкновенно высоко, и отвлекаясь от разглядывания следов. - Щеночек, нет! Слезай оттуда немедленно! - Почему это? Смотри, гэ, здесь брошенные гнезда! - беззаботно отозвался омега с верхнего яруса полатей. - Интересно. - Детка, здесь же все может развалится в любой момент! - Сяо Чжань поторопился встать вплотную под настилом и протянул руки. - Ибо. Слезь. Юноша пристально посмотрел на него сверху вниз. - Если ты ещё не заметил, гэ, обычно я не люблю, когда мне указывают. - Заметил, и именно поэтому я тебя прошу, - спокойно, но твердо ответил Сяо Чжань. - Пока просто прошу. Иди ко мне. Пожалуйста. Еще несколько секунд Ибо молча сидел там, словно испытывая его терпение, но затем приподнял в полуулыбке уголок губ - и это все предупреждение, которое альфа получил, прежде чем юноша спрыгнул в его протянутые руки. Сяо Чжань подхватил его, крепко прижимая к себе и не спеша отпускать. Теперь Ибо весил не так мало, как прежде, но все равно был достаточно лёгким, чтобы Сяо Чжань всерьез мог развлечься мыслью не спускать его с рук добрую половину дня. Омеге, казалось, тоже было весьма комфортно в таком положении - его улыбка стала шире, демонстрируя ровные белые зубки, и он плавно обнял альфу за шею, не выказывая никакого желания куда либо двигаться в ближайшее время. Сяо Чжань завис. Лицо Ибо было так близко - невозможно красивое и милое, просто нереальное. Он мог бы, казалось, пересчитать все его пушистые длинные реснички, из-под которых озорным блеском сверкали темные глаза. - Чжань-гэ… - тихо произнес Ибо, нервно облизнулся, и взгляд Сяо Чжаня немедленно упал на его губы. - Ты… - М-м? - отозвался он, когда прошло несколько секунд, а за обращением больше ничего не последовало. Ибо снова неосознанно облизнулся, слегка заерзав в его объятии, склоняясь еще чуть ближе, и Сяо Чжаня повело: и от показавшегося наружу влажного розового языка, и от неописуемо возбуждающего аромата омеги, который от наполнивших его феромонов сделался насыщенным и тягучим, словно мед. Он не понял, кто первый потянулся преодолеть последние разделяющие их сантиметры, но их губы встретились посередине, трепетные, приоткрытые и жадные, и Сяо Чжань немедленно проник внутрь теплого рта юноши, взрыкивая гортанно, хрипло, по-животному. Вихрь ощущений тут же захлестнул его с головой, и он с концами потерялся в пылком поцелуе, растворяясь в долгожданном скольжении их языков и непередаваемо восхитительном вкусе Ибо, его тихих сладостных стонах и прерывистом частом дыхании. Где-то на периферии сознания он отметил, что стиснул омегу почти до боли, и в нестерпимом желании стать еще ближе шагнул к стене, пытаясь окончательно зажать свою вожделенную добычу, однако скрип, треск прогнившего дерева, а затем рухнувшая им на головы солидная порция снега все равно стала неожиданностью. Сяо Чжань на секунду обомлел и невольно дернулся назад от прилетевшего прямо в лицо холодного шлепка. - Ай! - вскрикнул юноша и, хохоча, откинул голову, встряхивая волосами. Снежинки кружились вокруг него, поблескивая, словно грани драгоценных камней, оседали на бровях и ресницах, и Сяо Чжань подумал: Небо, я хочу одеть его в жемчуг и сияющие самоцветы. Хочу вплести в его волосы нити императорского золота. Он и так красивее любого небожителя, а в должном обрамлении… Хочу кормить его с рук засахаренными финиками и яблоками в карамели, а потом целовать его бархатные сладкие губы, пока не закончится вечность. - Гэ? Я думаю, нам не стоит так сильно облокачиваться… - настроение неуловимо изменилось, и Ибо вовсю заелозил в его руках, вертя головой и пытаясь заглянуть себе за спину. - Слушай, это рукоять топора упирается мне в бедро, или тебе так сильно понравился поцелуй? Сяо Чжань почувствовал, как загорелись щеки. Топор за поясом, конечно, тоже имел место быть, но каменный стояк в штанах выпирал гораздо сильнее. Он громко прочистил горло, неохотно, но аккуратно опуская юношу на пол. - Топор, да… он самый... нам пора бы взять то, за чем пришли, и возвращаться. Иначе не успеем починить сарай до темноты. - Как скажешь, - необычайно покладисто ответил Ибо, но тут же приподнялся на цыпочки, чтобы снова прижаться к его губам. Сяо Чжань видел его огромные зрачки, затопившие всю радужку, и с наслаждением ответил на новый поцелуй, едва не увлекшись снова, прежде чем противный внутренний голос заставил его отодвинуться. - Детка… детка, подожди, - он осторожно отстранил омегу за плечи, поглаживая и напоследок покрывая мелкими легкими поцелуями все чудесное личико. - У нас правда есть дела. И… я думаю, нам нужно сначала поговорить. - Поговорить? - с затуманенным взглядом переспросил Ибо. - О чем? - О том, что между нами происходит. О том, чего именно мы ожидаем друг от друга, как видим свое будущее. О разном… - “О том, что я не собираюсь делить тебя ни с кем, тем более с другими альфами, пусть они хоть трижды твои друзья и братья” - это Сяо Чжань уже не сказал вслух, опасаясь слишком уж давить на юношу, но именно эта мысль никак не давала ему покоя и жгучей ревностью мучила изнутри, изводя волка до нервной трясучки. Ван Ибо кивнул, вздыхая с явным сожалением и поправляя сбившуюся кое-где одежду. - Ладно. Я понимаю, что ты имеешь в виду… Тогда, давай поскорее закончим тут? Сяо Чжань ласково улыбнулся ему, напоследок провел большим пальцем по гладкой нежной щеке и взмахом руки указал в сторону. - Начнем со стола, потом разберем полати. Нужно найти доски покрепче. * Они провозились довольно долго, пропустив обед, зато поискали и в соседних помещениях, набрав достаточное количество более-менее приемлемого строительного материала. По крайней мере, эти доски не ломались от любого прикосновения и не крошились в труху. Сяо Чжань обвязал их толстой веревкой и тянул следом за собой, оставляя на снегу ровный широкий след, Ибо нес небольшой куль найденных, в перспективе полезных вещей и игрался, прыгая вокруг, иногда усаживаясь верхом на поклажу альфы, как на сани, и немного усложняя ему задачу. Сяо Чжань непоколебимо тащил свой груз вперед и незаметно улыбался. Ему очень нравилось проводить время так, за простой физической работой и в компании жизнерадостного юноши. - Гэгэ, хочешь еще кое-что покажу? - спросил вдруг Ибо, когда они преодолели больше половины пути и проходили одну из уцелевших маленьких башен. Сяо Чжань с легким сомнением посмотрел на небо и постепенно убывающий дневной свет, но, естественно, согласился. Он хотел все, что бы омега ему ни предложил. Доски и кулек с возможно годными для хозяйства вещами временно остались в снегу, и Ибо повел его внутрь башенки, вверх по крутой винтовой лестнице. Ступени тоже были далеко не в лучшем состоянии, и Сяо Чжань опасливо косился под ноги, готовый при необходимости схватить омегу в охапку и свалиться вниз, принимая удар на себя, но к счастью, ничего подобного не потребовалось. Зато чем выше они поднимались, тем сильнее его будоражил доносящийся запах. - Щеночек, так а что..? - начал было он, но лестница уже закончилась и вывела их в небольшую круглую комнату. Здесь была такая же косовато сложенная печь, как и в основном жилом помещении стаи, а помимо нее - только широкая, кое-как сколоченная кровать, над которой с балок под высокой крышей свисали разноцветные ленточки и гирлянды, пара бумажных фонариков и даже мелкие игрушки, создавая своеобразный уют. А еще все здесь было буквально пропитано упоительным ароматом Ибо, и у Сяо Чжаня мигом отпали все вопросы, зато сердце забилось сильнее, и в груди разлилось трепетное тепло. Он никогда раньше не видел гнезда омеги - это было слишком личное, практически сокровенное, доступное только супругу и в некоторых случаях ближайшим членам семьи, но никак не посторонним, друзьям, или просто любовникам. И Ван Ибо привел сюда его? Уже?.. Пока он переживал состояние, близкое к катарсису, юноша нырнул в ворох одеял и аккуратно сложенных на кровати вещей и вскоре вытащил оттуда что-то… подозрительно знакомое. Потрясенный до глубины души, Сяо Чжань уставился на свою старую куртку. Потертую, выгоревшую, кое-где потрескавшуюся от времени и потерявшую часть меховой опушки, но чистую и целую, кое-где старательно подшитую, явно бережно хранимую все эти годы. Казалось, на ней даже сохранилась слабая толика его запаха - можжевеловый костер и нотка мускуса с привкусом корицы, но, может, лишь чудилось… Не дождавшись от него реакции, Ибо смущенно опустил глаза и принялся ковырять пол носком сапога. - Сначала я- я пытался носить ее, но она была так велика и часто цеплялась за ветви, сваливалась, пачкалась в дороге, потом, потом стала словно терять твой запах, и… и я решил ее сохранить… просто… ну… знаешь, я- я скучал, и… в общем… а затем у меня началась течка, и мне было спокойнее с ней, как будто… будто ты был рядом… хотя и мучительно иногда… - Ибо, - перебил его Сяо Чжань, переживая внутри такую бурю, что роковая метель, оказавшаяся судьбоносной для их новой встречи, показалась бы в сравнении легким летним ветерком. - Детка, прости, если сейчас я сделаю что-то неприемлемое, но… Даже не договорив, альфа рванул вперед, не в силах больше сдерживать охватившие его чувства. Он буквально сшиб юношу с ног, заваливая на кровать, в гнездо, лишь в последний момент успев подставить свою руку ему под голову и смягчить падение на жестковатый самодельный матрас. Ибо успел только пискнуть тихонько от неожиданности, а затем Сяо Чжань впился в его губы неистовым, собственническим поцелуем, заглушая все звуки, вдавливая его в постель и фактически обездвиживая. Помоги ему Небо, он ощущал себя абсолютно безумным, волк рычал громоподобно и торжествующе, почти оглушающе, жаждал овладеть омегой прямо здесь и сейчас, сжать челюсти на его шее и сделать своим окончательно и бесповоротно, навсегда. Под закрытыми веками все стало красным, Сяо Чжань вообще не отдавал себе отчета в том, что творят его руки: разрывают на Ибо одежду, стискивают тонкую талию и с силой разводят в стороны худые бедра, развязывают пояс штанов, гладят и мнут восхитительно гладкую шелковистую кожу, преодолевая любое сопротивление. В какой-то момент омега резко куснул его за язык, сильно и совсем неласково, до крови, но альфа даже это проигнорировал, человеческий разум абсолютно потерянный под животными инстинктами и диким желанием. - ...ята? Эй? Ребята, вы там? - голос громкий, неуместный и чужой с трудом пробился сквозь затянувший сознание альфы туман. Сяо Чжань словно вынырнул на поверхность из-под удушающей толщи воды, задыхаясь и заново обретая зрение, обоняние и слух. - Я ж слышу вы там шебуршитесь! Сяо Чжаня как будто ведром ледяной воды окатило. На него разом обрушилось все: что он без разрешения вломился в гнездо, нарушив непреложное правило и тщательно организованное пространство, что Ибо под ним тихо поскуливает и пахнет уже не возбуждением, а откровенным испугом и до боли вцепился ему в плечи, что в своем неудержимом порыве он порвал не только его зимнюю куртку, но и подол туники под ней и вообще удерживает омегу насильно, и если бы не вовремя отправившийся на их поиски Исюань, он бы на этом не остановился… - Ибо, если ты немедленно не отзовешься, я поднимусь! У вас там все нормально?! Ничего не было нормально. Сяо Чжань медленно приподнялся, позволяя юноше свободно двигаться и отползти, не зная, куда деваться самому - его тошнило от самого себя. - Все хорошо! - наконец подал голос Ибо, слегка откашлявшись и садясь на краю кровати. - Мы скоро вернемся. - Ты какой-то придушенный. Мне точно не нужно подняться к вам? - Точно, гэ, не волнуйся! Извини, что задержались. - Ну ладно. Смотри у меня. Я, так и быть, заберу доски, а вы приходите уже, сарай заждался. И просто имей в виду - если и через час вас не будет дома, сюда ворвется злющий Сонджу. - С этими словами Чжоу Исюань еще немного потопал внизу, а затем хлопнул дверью на входе в башню и был таков. Сяо Чжань буквально стек с кровати на пол, и остался там, не зная, как себя вести и как - можно ли вообще - исправить причиненный вред. Вэньхань и Сонджу будут правы, если попытаются убить его. Поддался первобытным инстинктам и все испортил. Какое вообще он имеет право после такого оставаться в доме омеги? Невыносимо хотелось побиться головой о стену, а потом шагнуть из окна. Жаль, что у подножия башни лежит толстый слой пушистого снега, и высота не такая большая, чтобы он мог сразу и насовсем расшибиться насмерть. Он никогда еще не терял над собой контроль, никогда настолько, чтобы вот так накинуться… не дождавшись ни приглашения, ни согласия… не реагируя на феромоны страха... - Чжань-гэ? - тихо позвал Ибо, нервно комкая в руках край разорванного подола и кусая губы, и без того алые и припухшие. С трудом подняв на него взгляд, но не смея посмотреть ему в глаза, Сяо Чжань почувствовал себя больным. Хуже всего было то, что даже сгорая от стыда и самоосуждения, он хотел продолжить целовать его, трогать, чувствовать под собой... - Гэгэ, ты… странно пахнешь… что с тобой? - Прости, - наконец выдохнул он, придавленный виной, чья тяжесть была соизмерима с тяжестью огромной гранитной плиты. - Ибо, детка, мне так жаль… пожалуйста... я не должен был… - Не должен?.. О чем ты говоришь? - Ты сохранил мою вещь, которая пахнет мной, и сказал, что скучал по мне, даже во время течки, и я… у меня просто крышу сорвало. Я потерял контроль, Ибо, я чуть не… о, Небо… - Сяо Чжань прикрыл глаза и уронил голову на деревянную боковину постели. - Если бы ты знал, что это значит для меня… я и мечтать не мог… Но все равно, я без спроса нарушил границы твоего гнезда, твои границы, Ибо, ты же упирался, пытался меня оттолкнуть, а я… - Гэ! - Детка, я виноват. Я даже не спросил, хочешь ли этого, хочешь ли меня, поддался инстинктам и сделал тебе больно. Ты сможешь меня простить? Могу я как-то… хоть как-то все исправить? - Чжань-гэ, перестань! Ничего страшного, я все поправлю тут, я не просто так привел тебя в гнездо, ты, ты же сказал, что хочешь поговорить, и я подумал, почему бы и нет, здесь нам будет комфортно, и я так или иначе собирался… - Ибо, разве ты не понял? Я бы не остановился, не смог перестать... если бы не Исюань… Ван Ибо громко фыркнул, сердито глядя на него и пихая в плечо загнутым носком сапога. - Я не беспомощный, ясно?! Гэгэ, уж поверь, если бы я сопротивлялся по-настоящему, ты бы невредимый сейчас тут не сидел. Перестань сходить с ума и нести чепуху! Я просто не ожидал, и да, ты переборщил немного, я- я просто, иначе себе это представлял… не так сразу… ты… слушай! Слушай, я люблю тебя, понятно? Я все эти годы думал о тебе, вспоминал, с того самого дня, как мы расстались… я… Сяо Чжань поперхнулся воздухом, нелепо, сгибаясь в судорожном кашле почти пополам. В ушах зазвенело. Ибо сказал, что любит его, он же не ослышался?! - Ты… - прохрипел он со слезами на глазах, пытаясь преодолеть першение в горле и вдохнуть нормально, - детка, что ты сказал? Прошу тебя, повтори, мне надо… - Я сказал, что ты несешь чепуху, - повысил голос Ибо, обиженно сверкая глазами и выглядя все более и более насупленным с каждой секундой. - И что влюбился в тебя еще тогда, пять лет назад, и постоянно думал о тебе, что непонятного?! Сяо Чжань перехватил его беспокойные руки, сжал их в своих ладонях и прижался губами к длинным прохладным пальцам. Они по-прежнему пахли жасмином и молочным улуном, проворные и гибкие, и ему внезапно захотелось плакать. У него и правда был потрясающий талант все портить. Но если Ибо готов дать ему еще один шанс… он был обязан ухватиться за него и исправить ошибку. - Прости, щеночек, я веду себя как идиот, - влажно выдохнул он, касаясь губами приоткрытых рукавами запястий. - Клянусь, я никогда больше не посмею поступить с тобой так. Теперь все будет, как ты захочешь, даю слово. Я ведь... тоже вспоминал о тебе, часто. Пытался продвинуться, завязать отношения, но… до недавнего времени не осознавал, что в других людях ищу тебя. Ищу твои черты, сияние твоих глаз, твой запах, твою улыбку и твой смех, твои манеры и милые маленькие привычки… И даже если что-то где-то и проглядывало иногда… все было не тем. Они не были тобой. О, только не подумай, - поторопился добавить Сяо Чжань, хотя Ибо сидел неподвижно и не проявлял явных признаков беспокойства. - Ты пробрался в мое сердце, но даже если бы мы не расстались, я бы тебя и пальцем не тронул. Ты был беззащитным, чудесным ребенком, очаровательным - ты и сейчас сногсшибательно очаровательный, но только увидев тебя тем утром, проснувшись после ранения, я окончательно понял… и захотел… все эти дни волк буквально на стену лез. Детка, я тоже люблю тебя, просто до ужаса сильно, я даже не знал, что умею так… - Столько слов, - чуть дрожащим голосом выдохнул вдруг юноша, перебивая его. - Так много сказано, а самое главное - в самом конце! Ты издеваешься, гэгэ? Я чуть не умер от напряжения! - Чт..? Ох, Ибо… - Нет, серьезно! Я ценю твои мыслеизлияния, но мог бы ты уже меня поцеловать? Сяо Чжань неверяще тряхнул головой, позабавленный, потянулся вверх, бережно взял в ладони прелестное личико, прижался губами к кончику носа, затем, по очереди, к затрепетавшим ресницам, мягким щечкам, острой линии челюсти и четко очерченному подбородку, сознательно избегая истерзанных ранее воспаленных губ. Ибо тяжело вздохнул. - Неправильно целуешь, гэгэ. Всему тебя учить надо! - Научи, - улыбнулся Сяо Чжань, чувствуя, как падает камень с души, и становится легче дышать. Вина все еще царапала сердце ядовитыми когтями, но уже не казалась такой монструозной и неподъемной. - Пожалуйста, научи меня, как нужно тебя целовать. Ибо толкнул его, заставив приземлиться на задницу и распрямить ноги, тут же соскользнул с кровати сам и оседлал его бедра, обнял руками за шею. Их лица были так близко, что глаза омеги немного расфокусировались и скосились к переносице, и Сяо Чжань снова чуть не задохнулся от приступа щемящей нежности. Он обнял юношу в ответ, осторожно, придерживая одной ладонью за поясницу, другой - под лопатками и смиренно ждал. - В губы целуй, - пробурчал Ибо. - Все говорят - если любишь, нужно целовать в губы. Только ласково, а то ты так меня искусал, что они теперь болят немножко… - и он первый прижался ко рту альфы. Сяо Чжань был счастлив следовать этим указаниям. Поначалу новый поцелуй совсем не был похож на все предыдущие - легкий и неторопливый, почти робкий, почти невинный, но все так же опьяняющий не хуже благородного старого вина. Потом омега с намеком лизнул его в уголок губ, раз, другой, и Сяо Чжань подхватил, делая ласку более чувственной и мокрой, более глубокой. Он опять упивался жасминовым влекущим ароматом, дивным вкусом Ибо, но на этот раз не позволял себе целиком погрузиться в ощущения и потерять голову. Только не снова. Он целовал юношу заботливо и чутко, до тех пор, пока тот не отстранился сам с удовлетворенным вздохом. Несколько минут они сидели в тишине. Ибо распахнул его теплую накидку, прижался к груди и уткнулся лицом в шею, уютно устроившись там и иногда потираясь щекой. Сяо Чжань снова свел полы одеяния у него за спиной, окутывая теплым коконом, обнимал бережно и крепко, вдыхал аромат его волос, тихо балдел. Каменный пол жутко некомфортно холодил задницу, но ради момента такой удивительной гармонии Сяо Чжань готов был терпеть хоть до бесконечности. Иногда до чуткого носа, впрочем, из глубины гнезда доносились посторонние слабые запахи гвоздики и имбиря, и он их старательно игнорировал, но в конце концов, когда Ибо сам зашевелился и выпрямился, готовый к дальнейшему разговору, альфа не выдержал. Это пожирало его изнутри. - Детка… Я сегодня жуткий зануда, прости меня - опять, но я должен спросить. - М-м? - лениво отозвался Ибо, сонно потирая глаза, видимо успевший пригреться и даже чуточку задремать. - Ты, Сонджу и Вэньхань… Что между вами происходит? - Ох… - юноша нервно заерзал и закусил губу. - Тебя это беспокоит? Сяо Чжань не рад был это признавать и вообще поднимать этот вопрос, но - да, это беспокоило его так, что молчать становилось просто невыносимо. Он справедливо опасался, что если после всего произошедшего сегодня, Ибо вернется домой и привычно позволит целовать себя им, то он окончательно потеряет всякий контроль и последние остатки разума и натворит что-нибудь страшное и непоправимое. Ревность и собственничество были по-умолчанию встроены в натуру любого альфы, и как бы он ни презирал эти качества, он был не в силах что-либо с собой поделать. Вэньхань и Сонджу росли вместе, вместе растили Ибо, и, очевидно, не были территориальными по отношению друг к другу, готовые делить и кров, и пищу, и омегу, но Сяо Чжань так не смог бы. Никогда. - Беспокоит - немного не то слово… - наконец выдавил он. - Меня это изводит, волка - просто убивает. Ибо, я понимаю, что для тебя это абсолютно нормальное и естественное положение вещей, и, пожалуйста, только не подумай, что я тебя осуждаю или вроде того… Но мне необходимо знать… - Они помогают мне во время течки, - почти прошептал юноша, смущенно краснея, и затеребил завязки плаща. - Не потому, что я совершенно не умею справляться со своими потребностями, а потому, что иначе она может длиться всю неделю и… Чжань-гэ, мы меньше года живем здесь, на горе, в относительной безопасности, а до этого в дороге и случайных городах это было просто невыносимо. Перевозбужденные альфы и абсолютно бешеные праймы слетаются на мой запах, как мотыльки на пламя. Это ужасно. Видел шрам у Вэньханя на лице? Это только самый маленький, ерундовый… у него их намного больше… и у Сонджу… и у остальных тоже, они до последнего защищали меня, но ты ведь понимаешь, что против праймов… Мы не могли позволить себе остановиться где-то и передохнуть, не могли спать, потому что постоянно нужно было быть начеку. Мне больно было видеть, как из-за меня страдают мои друзья... Сяо Чжань сочувственно поджал губы, успокаивающе поглаживая Ибо по спине. Слышать это было неприятно, даже тяжело, но слова омеги не стали для него откровением. Он и сам уже догадывался. - В общем, когда это случилось в первый и второй раз, мы как-то справились, но в третий… цикл был нерегулярным, и получилось абсолютно неожиданно, мы ночевали в каморке одной таверны, хозяин которой разрешил нам остаться там переждать морозы за некоторое количество свежей дичи к столу и развлечение гостей, и сначала один из постояльцев накинулся на меня прямо во время представления, а затем какой-то безумный прайм посреди ночи просто с ноги вышиб дверь в нашу комнату… В общем, это длинная и страшная история, и я даже не хочу ее вспоминать, но когда нам удалось выбраться из города, Исюань сказал, что так больше не может продолжаться. Он сказал, что я должен выбрать, кто именно… Я не хотел ничью метку, надеялся, что однажды, может быть, снова встречу тебя… Омега прервался на мгновение, вскинув на Сяо Чжаня грустные, почему-то виноватые глаза, и он не выдержал, снова обнял юношу, прижался губами ко лбу, запустил пальцы в мягкие каштановые волосы, вынимая удерживающую пучок заколку и принялся ласково их перебирать. Маленькая стая делала все для своего выживания, и было бы ужасно лицемерно и несправедливо с его стороны осуждать их за принятые когда-то вынужденные решения. - Детка, все в порядке. Я понимаю. Прости, что меня не было так долго… мне жаль, что я не знал... Вы сделали то, что было необходимо, и я благодарен, правда, благодарен всем твоим братьям за то, что заботились о тебе и берегли. Однако сейчас меня волнует… немного другой аспект. Ибо кивнул, легонько поглаживая его по груди, потерся носом о висок. - Дослушай, ладно? Вскоре стало ясно, что формирующаяся в процессе связь становится слишком глубокой, неподконтрольной разуму, и я начинал просить того, чего на самом деле, находясь в здравом рассудке, не хотел бы. В каком-то смысле, спать с кем-то одним тоже оказалась опасным, и они стали меняться. Так мне удавалось не прикипать слишком сильно. Ну и… со временем мы привыкли, в конце концов было приятно и просто так... Чжань-гэ, они моя семья, мое все, и я люблю их, но это другое! Не как с тобой… Совсем не так… - Ибо снова заерзал беспокойно, заглядывая Сяо Чжаню в глаза с выражением искреннего отчаяния, как будто боялся, что после таких откровений альфа передумает и оттолкнет его. - При виде тебя у меня внутри все сжимается, трепещет, там становится горячо, и хочется нестерпимо, пульсирует, аж болит… От твоего запаха я словно воли лишаюсь, даже думать иногда трудно… Я твою метку хочу, всю жизнь вместе прожить и твоих щенков выносить… ой… - он вдруг прижал ладонь ко рту, выглядя почти испуганным. - Только не очень много, ладно? Может… может, парочку… или… а сколько ты хочешь? Сяо Чжань невольно рассмеялся, тихо и раскатисто, торопясь успокоить омегу и покрывая мелкими нежными поцелуями его лицо и плечи. Затем легонько потянул за волосы, вынуждая откинуть голову и прижался губами к шее, прямо у феромонной железы. Небо, аромат юноши сводил его с ума. Зубы снова зачесались, рот наполнился смешанной с секретом слюной. Он громко сглотнул. - Парочку так парочку, Ибо, у меня нет цели заиметь огромный выводок. Это неважно. Сколько ты захочешь, столько и будет. Я хочу тебя всего, любого, разного, такого, какой ты есть. Просто, если согласишься быть моим, носить мою метку… Если окажешь мне честь называть тебя супругом… то ты будешь только моим, безраздельно и целиком. Я не потерплю интимных отношений с другими альфами. Или бетами, или вообще кем угодно, кроме меня. Это важный момент, я хочу, чтобы ты тщательно его обдумал, прежде чем окончательно скажешь мне... - Да, - со стоном выдохнул Ибо, - однозначно “да”, гэ! Не беспокойся о Сонджу и Вэньхане, у нас уговор, они не будут соперничать с тобой, они примут мое решение. Сяо Чжань выразительно рыкнул. - Лучше бы так оно и было. Но даже если кто-то из них не захочет отступать, я его заставлю. Серьезно, детка. Я буду сражаться за тебя. - Это звучит до безумия горячо, - прошептал Ибо, а затем вскинулся чуть встревоженно и попросил, - только, пожалуйста, не покалечь никого из них и не покалечься сам. Обещаешь? - Обещаю, - улыбнулся Сяо Чжань, взял в ладони его лицо, коротко и пылко поцеловал соблазнительные сладкие губы. - Я собираюсь сделать все, как полагается, Ибо, по традиции. Это важно. То, что недавно произошло здесь, не должно быть нормой, ты не заслуживаешь такого обращения, не заслуживаешь, чтобы кто-то брал тебя грубо, нахрапом, в спешке и холоде… Я хочу доказать, что стою твоего внимания, что могу защитить, что смогу содержать тебя и наших будущих щенков, хочу обустроить наш общий, уютный теплый дом, где ты будешь чувствовать себя любимым и в безопасности. Я хочу как можно лучше узнать тебя и хочу, чтобы ты узнал меня, прежде чем оставлю метку на твоей шее. - Чжань-гэ… - Ибо всхлипнул, тихо и беспомощно, глядя на него блестящими глазами ошеломленно, доверчиво и влюбленно. - Ибо. Я приглашаю тебя на свидание. Настоящее, в городе, только мы вдвоем. Ты согласен? Горячие искренние слезы прочертили на щеках омеги две влажно блестящих дорожки, а потом юноша разулыбался так лучезарно, что Сяо Чжань зажмурил один глаз и не менее счастливо улыбнулся в ответ. - Да, гэгэ, да!⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑
В последующую за случившимся в башне ночь Сяо Чжань не спал. Зажег несколько факелов и в одиночку чинил сарай, стараясь шуметь потише, потому что, естественно, не успел сделать этого днем, но обещание нужно было выполнять. Когда он и Ибо спустились по шаткой лестнице, уже в сумерках покидая гнездо, то обнаружили внизу свирепо выглядящего Сонджу. Сяо Чжань понятия не имел, как долго он там стоял и как много слышал, но молодой альфа кидал на него по-настоящему разъяренные взгляды и крайне обеспокоенные - на омегу, особенно когда заметил порванную куртку. Ван Ибо умудрился как-то заболтать его, отвлекая от бурлящих эмоций, но Сяо Чжань все равно был готов к тому, что в любой момент его отведут в сторонку на “серьезный разговор”. Волк возбужденно порыкивал и неустанно метался от гудящего в теле предвкушения хорошей такой, нешуточной драки. Рано или поздно это должно было случиться. Он уже оставался здесь, на чужой территории, достаточно долго, даже после выздоровления, и вел себя достаточно вызывающе, чтобы спровоцировать альф, считающих себя хозяевами, а теперь еще и на омегу открыто претендовал. Ван Ибо мог, конечно, тешить себя иллюзиями, что дорогие ему люди выяснят отношения устно и обойдутся без борьбы за установление доминантности, но Сяо Чжань не был новичком в этих вопросах и прекрасно знал, чего следует и не следует ожидать. Так что, он методично чинил сарай, занимая себя монотонной физической работой, и думал. На кону стояло слишком многое, чтобы относиться к этому беспечно. Несколько десятков лет назад во время очередного раскола, место, где располагался храм Белой Богини-волчицы и святилища Семи Лун, отделилось от возвышающихся пиков Хэншань. Сейчас это была обособленная, большая безымянная скала, с трех сторон окруженная пропастью и в народе слывшая проклятой. Считалось, что слишком много людей погибли здесь ужасной смертью - придавленные обрушающимися сводами, задранные вырвавшейся из трещины в земле нежитью Диюя и покинутые своей Богиней. Считалось, что здесь все кишмя кишит лютыми мертвецами, гуями и прочей пакостью, и забредший сюда путник сгинет бесследно и навсегда. Когда-то, вероятно, так оно и было, но Ван Хань рассказал Сяо Чжаню, что когда пребывая в отчаянии он бежал в это место, никаких полчищ нечисти здесь уже не было. Иногда встречалась всякая погань, но защититься от нее было возможно, его друзья помогли изгнать особо мерзких яогуаев, а недавно появившиеся здесь, пригретые им мальчишки истребили основную часть популяции ходячих мертвяков. В общем, заброшенная территория была более чем пригодна для жизни: имела доступ к воде и приемлемый климат, сформировавшийся после раскола природный ландшафт и дурная слава обеспечивали отсутствие лишних желающих пробраться сюда, а в перспективе могли бы защитить ее и от опостылевших набегов разбойничьих банд и посягательств властолюбивых негодяев. Почва здесь была скудной, далеко не вожделенный всеми чернозем, но при определенных усилиях и умелых руках могла бы давать урожай достаточный для необходимого минимума. Раскинувшийся у подножия величественный лес - огромный, простирающийся далеко за горизонт, изобиловал потенциальной дичью. Большая деревня Вэйфан около него - по словам Ван Ханя почти что город - могла предоставить все остальное. Руины храма ветшали, потому что некому было восстанавливать их или снести, семья Ибо понятия не имела, что с этим делать, ютясь в уцелевших помещениях, но вот Сяо Чжань видел многообещающие перспективы. Поселок, где сейчас выживала его стая, они построили своими собственными руками и руками помощников-энтузиастов из просящих их покровительства крестьян. Не бог весть что, никаких архитектурных изысков и дворцовой роскоши, но он мог бы сделать это снова. У него появилась надежда, что его многолетние бесплодные поиски могли, наконец, увенчаться успехом. Обычно было принято, чтобы альфа забирал омегу в свою семью и свой дом, но Сяо Чжань и думать не смел о том, чтобы отрывать Ибо от его родных и за тридевять земель увозить в условия еще более неблагоприятные, чем были у него сейчас. Нет, это было бы чудовищно эгоистично и катастрофически неразумно. Более того, а что потом - на время странствий альфы оставлять молодого супруга тосковать в одиночестве, среди чужих ему людей, или тащить с собой, постоянно подвергая тяготам дороги и поджидающей на каждом шагу опасности? Безоговорочное, категорическое “нет”. Сяо Чжань был готов защищать его ценой своей жизни, но что будет, если однажды он все-таки не справится? Окажется слишком сильно ранен или мертв, и омега останется один неизвестно где, окруженный жуткими тварями или враждебными праймами. Небо, ему становилось плохо от одной только мысли об этом. Да и их будущие крохотные щенки… Нет, Ван Ибо должен был оставаться здесь, в безопасности, окруженный верными друзьями и близкими, которые в случае гибели альфы позаботятся о нем и об их потомстве. Это было мудро и это было правильно. И еще это значило, что уже скоро Сяо Чжаню придется временно покинуть его и сломя голову нестись назад, за своими людьми, чтобы успеть привести их сюда, пока не проснется Синий Дракон и не отрежет их друг от друга до следующей зимы. Такая долгая разлука стала бы невыносимо мучительной и ужасающе тягостной, слишком уж жестокой для новых хрупких отношений. И остаться с Ибо, проигнорировав свои обязанности он тоже не мог - это было бы кошмарно безответственно и настоящей изменой по отношению к его стае. Сяо Чжань забил последний, найденный здесь же, в сарае, ржавый гвоздь, и со вздохом удовлетворения осмотрел свою работу. Стало однозначно лучше, чем было, хотя соседние нетронутые стены выглядели по прежнему стремно. Что ж, сейчас его главной задачей было хоть как-то поладить с упрямыми молодыми альфами, установить приемлемые для всех границы, обсудить свои планы с Ван Ханем, провернуть задуманную эскападу, и вот тогда он как следует возьмется за хозяйство и наведет здесь порядок. Это место могло стать чудесным, комфортным и безопасным, любимым домом для них всех на долгие годы вперед, а в идеале, и на всю жизнь.⌑≫─━━━┉┅∎⋉⋇⋊∎┅┉━━━─≪⌑
- Поохотишься с нами? На колени Сяо Чжаню с размаху шлепнулся его собственный лук. Он придержал его и медленно поднял взгляд. Ли Вэньхань, в частичном походном облачении, вызывающе смотрел на него сверху вниз, на некомфортную высоту задрав подбородок. Кажется, тот факт, что пришлый альфа был выше, он ненавидел отдельно. Сяо Чжань кивнул и плавным движением поднялся, демонстративно нависая над ним, пусть даже всего на несколько жалких сантиметров. Так уж сложилось, он был выше большинства людей в Поднебесной, в том числе, даже многих альф. Также было бы справедливо упомянуть, что эти самые многие альфы нередко превосходили его в ширину, как вот, например, Вэньхань, и из-за этого частенько склонны были недооценивать его силу. Сяо Чжань одновременно любил и ненавидел, когда его недооценивали. С одной стороны, это неимоверно раздражало, а с другой, он получал огромное удовольствие, доказывая узколобым здоровякам обратное. Раз уж этот волчонок так нарывался на трепку, можно было вздуть и его. За спиной Вэньханя возник такой же готовый к “охоте” Ким Сонджу. Смиренно вздохнув, Сяо Чжань накинул верхнюю одежду, не утруждаясь, впрочем, ее застегнуть, подхватил колчан и пристегнул к поясу ножны, первым направляясь на выход. Он ждал этого момента и был уверен в себе. От исхода сегодняшнего противостояния зависело все его будущее, и он собирался сражаться отчаянно, как никогда. - Вы куда намылились? - из соседней комнаты выскочил встревоженный Ибо, наверняка опять учуяв их агрессивные феромоны. На нем была какая-то совсем тонкая, чуть ли не полупрозрачная туника, несмотря на невысокую температуру в помещении, и взгляд Сяо Чжаня тут же приклеился к изящной гибкой фигуре. О да, как ни банально, за право обладать этим можно было победить и целое войско. - Поохотиться, малыш, не волнуйся, - тут же отозвался Сонджу, кардинально меняя выражение лица и обращаясь к омеге с привычной нежностью. - Ты бы оделся, чай не лето на дворе, печь с ночи не топили. Принести тебе куртку? Ибо на его слова не повелся. Скрестил руки на груди и прищурился, оглядывая их с откровенным неодобрением. - Не ври мне, у нас еды полная кладовая. Махаться что ли пошли? Сонджу и Вэньхань неожиданно замялись, переглядываясь и опуская глаза. Из горла Сяо Чжаня невольно вырвался громкий, довольный смешок. О, видит Небо, он любил этого маленького своенравного щенка так, что сладко болело в груди. - Вот что, - крайне строгим тоном продолжил омега. - Если хоть кто-то из вас окажется раненым - домой можете не возвращаться! На порог не пущу. Будете спать прямо в снегу, как дикари, которыми вы и являетесь! - Детка… - обескураженно произнес Сяо Чжань. - Малыш, ну ты что… - растерянно вторил ему Сонджу. - Диди, ну мы же… - огорченно попытался объяснить Вэньхань. - Бесите, - топнул ногой Ибо и указал им на дверь. - Валите, деритесь, раз такие склочные, и не можете решить свои разногласия, как цивилизованные люди. Я все сказал! - он развернулся на пятках и стрелой вылетел из комнаты, нарочито громко хлопнув дверью. Трое альф остались неподвижно стоять у входа, пристыженные, чувствуя себя до крайности нелепо. Наблюдающий за сценой с улицы Сынён оглушительно заржал, до того сильно, что не удержался на ногах и бухнулся в сугроб прямо на закопанный там ящик с замороженной рыбой и заохал, потирая ушибленный копчик. Чжоу Исюань выглянул из-за двери стоящего в отдалении нужника и насмешливо показал им большой палец вверх. Вэньхань отмер первым, нервно потирая кончик носа и переминаясь с ноги на ногу. - Ладно, э-э… что ж… ну, я уверен, он остынет к тому времени, как мы вернемся. Диди не умеет долго злиться… - Да, что-то у него в последнее время гормоны шалят… Похоже, течка не за горами, он всегда перед ней на ровном месте скандалит, - с облегчением подхватил Сонджу и выпрямил спину, снова приобретая грозное выражение лица. - Пойдемте, надо поболтать. Сяо Чжань молча последовал за ними. * - Ну, мы знаем, что залезть на омегу ты можешь. Для этого много ума не надо. Тупые праймы, рвущиеся к Ибо, как мухи к варенью, тому доказательство. Только успевай отбиваться. А можешь ли ты его защитить? Небольшая полянка, где они остановились, была почти что идеально круглой формы. И была идеальным местом для… ну, для того, что они собирались тут делать. К немалому удивлению Сяо Чжаня, на него не накинулись сразу же, едва руины храма скрылись из виду. Сонджу и Вэньхань вели его вперед довольно долго, спокойно, и даже действительно подстрелили куропатку по пути. - Давайте проверим, - сдержанно отозвался он. - Я понимаю, что бесцеремонно ворвался в вашу жизнь и нарушил ее привычный уклад. Понимаю, что претендую на то, что считается вашим, и должен доказать, что имею на это право. Но Ибо дорог мне безмерно. С того самого дня, пять зим назад, когда я нашел его раненого и замерзающего… я взял на себя ответственность тогда, и готов взять ее сейчас, снова, и до конца моих дней. - Мхм, - неопределенно ответил Сонджу, и смотрел на него, прищурившись. Сяо Чжань вдруг некстати подумал, что он ведь, наверное, неместный. Молодой альфа отлично говорил по-китайски, но Ибо называл его “хён” а не “гэгэ”, и насколько на самом деле он понимал, что пытается донести до него Сяо Чжань?.. Это было не так уж и важно. Вэньхань понимал, и он внезапно вскинул лук и выстрелил. Сяо Чжань ушел с линии полета стрелы и перекатился стремительно, спустя секунду снова оказываясь на ногах и вскидывая свое оружие. - Хорошая реакция, - небрежно похвалил Сонджу. - Но что, если кто-то будет прятаться за твоей спиной?.. Следующую стрелу Сяо Чжань перерубил на подлете лезвием меча, и затем все смешалось в одну бешеную, наполненную адреналином и звоном стали круговерть. * Если бы кто-то спросил его - он не смог бы вспомнить, когда именно они побросали оружие и перешли к языку зубов и когтей. На краю сознания осталось - Вэньхань сказал, “помните просьбу диди? Конечности не откусываем, глаза не выбиваем”. “Двое на одного?” - усмехнулся он, скидывая одежду в снег. “У бандитов нет чести, - пожал плечами Сонджу, - у праймов нет совести и сострадания”. Он был прав, и Сяо Чжань, и его волк, дрались так, будто от этого действительно зависела жизнь Ибо. Сяо Чжань много путешествовал. Он нередко находил тела менее удачливых путников на обочинах и в канавах, прикопанные в лесу и презрительно брошенные в городские стоки. Это обычно бывали беты, пореже - альфы, а когда попадались омеги, опознать останки было практически невозможно. Они бывали истерзаны до неузнаваемости и состояния кучи перемолотого фарша. Сяо Чжань не подозревал, он точно знал, что среднестатический альфа-прайм мог использовать тело попавшейся ему в лапы омеги еще много после того, как несчастная жертва испустит свой последний вздох. Эта была мучительная, отвратительная смерть. Он не мог допустить ничего подобного, пока дышит сам. Спину пекло, по шерсти вниз щекотно сбегало что-то горячее и мокрое. Челюсти волка тисками сжались на чужом мохнатом горле. Песочно-бежевый, с рыжеватыми подпалинами зверь взвизгнул хрипло и пронзительно, обмяк под ним и выставил вверх уязвимый живот. В голове что-то щелкнуло, бархатный голос прошептал на ухо “только, пожалуйста, не покалечь никого из них и не покалечься сам. Обещаешь?” спала перед глазами красная пелена и сработал древний, врожденный инстинкт - не добивать противника, который сдался и молил о пощаде. Сяо Чжань разжал зубы и отступил. Черно-коричневый волк нерешительно подполз сбоку, поскуливая и не поднимая глаз, лизнул в окровавленную морду бежевого, лег рядом. Дышали тяжело. * - Издеваетесь? - спросил Ибо, увидев их на пороге, избитых и цепляющихся друг за друга для поддержки. В какое-то мгновение Сяо Чжань подумал, что омега и вправду захлопнет дверь прямо перед их лицами. Но потом губы юноши задрожали, глаза заблестели, и он, конечно же, пустил их внутрь, и вместе с бетами нагрел воды, и промывал и перевязывал покрывшие тела раны. Потом расплакался и сказал, что всех их ненавидит. Потом обнял каждого и сказал, что невозможно сильно любит. Каким-то чудом они и вправду умудрились друг друга не покалечить и вообще обойтись хоть и болезненными, но поверхностными повреждениями. Густая плотная шерсть и толстая шкура послужила волкам на славу. Сяо Чжань уснул, положив голову омеге на колени, и видел такие чудесные сны, которых издавна припомнить бы не смог. Он победил. Он был достоин.