Микаса
Азиатка вертела в руках шарф, который одолжил ей Леви. Они шли в центр города, направляясь в банк, чтобы получить её пенсионный взнос и подать заявление на ежемесячную пенсию. Микасу одолевали непонятные чувства: она была даже слишком молода, чтобы начать работать, а уже получала пенсию. Но на этом настояло правительство, это была их идея расформировать Разведывательный корпус. Может, они сделали так, чтобы не испортить свой имидж, бросив солдат легиона.. или что-то ещё, что заставило их выдать разведчикам такое огромное количество денег. На самом деле, её это мало волновало. "Просто возьми деньги и используй их с пользой", – так сказал Леви. Сначала девушка колебалась, забирая просто огромную сумму денег и спуская её на все то, что ей нравилось. Чувство вины поглощало её, потому что сложно было игнорировать нищих и бедных налогоплательщиков вокруг. Но она ничего не могла с этим поделать и даже если бы вернула эти деньги правительству, шовинистические свиньи потратили бы их только на то, чтобы кормить себя свиной мочой. Поэтому Микаса последовала совету Леви и решила как можно более рационально потратить деньги. Это вернуло её мысли к инциденту, который произошел два дня назад. Капитан не был джентльменом, и его манера обращаться с женщинами явно доказывала это. Но в ту ночь девушка ворвалась в его комнату, уткнулась своей проклятой головой ему в грудь, умоляя не оставлять её в новом холодном мире... Она прекрасно понимала, что Леви не джентльмен. Он был чем-то большим. Гораздо большим, чем Жан, преподносивший ей цветы. Гораздо большим, чем Эрен, укутавший её шарфом. Гораздо большим, чем все мужчины, которые хвалили её лишь за красоту и силу. У Леви не было ни высокого роста, ни красивых слов, но для Микасы это было не проблемой, потому что мужчина был единственным, кто понимал её слабость, не отталкивал и даже не осуждал. В ту ночь, когда азиатка выплакала всю свою жизнь, опустошив печаль, наполнявшую сердце, Леви проводил её обратно в комнату, заверив, что не оставит одну. Он не целовал её, как то было в романах, которые она читала - и это было нормально. Вместо этого девушка, проснувшись утром, была приятно удивлена тем, что Леви принес ей роскошный завтрак, который был оставлен на её тумбочке с запиской. "Я просто убираюсь. Приятного аппетита". Темноволосая решила, что теперь будет мыть руки и колени не жалуясь, решила, что ОКР Леви в отношении чистоты будет ещё одним пунктом, который она будет выполнять вечно. И эта мысль заставила её улыбнуться. — Ты в порядке? – голос Леви вновь вернул её в реальность. Микаса грезила наяву посреди их прогулки, и это было безрассудно, учитывая, что она могла спокойно споткнуться и упасть. — Я в порядке, – девушка снова повертела в руках шарф. – Спасибо за это. Я не знала, что ты носишь такие вещи. Она услышала, как он усмехнулся, качая головой. — Это был подарок от четырехглазой в прошлом году. Так и не выпало возможности надеть его. Верно. Даже у такого человека, как Леви, есть дни рождения. Интересно, сколько же ему было лет? Кроме цвета глаз, возраст был загадкой, которую никто не знал. Нет, нет, секунду. Вся его жизнь была загадкой, если не считать слухов о том, что он когда-то был бандитом. Микаса помотала головой, отгоняя ужасные мысли, которые заставляли её думать о Ханджи. Ханджи и Эрвин. Эти мертвецы были не только их начальниками, но и близкими друзьями Леви. Они были его семьей, как Эрен и Армин для неё. Темноволосая задумалась, оплакивал ли он своих друзей глубокой ночью только потому, что не мог уснуть, так же, как и она. Капитан, наверное, всё ещё злился из-за её неподчинения, когда азиатка угрожала ему клинком ради того, чтобы спасти Армина. Ей было интересно, сожалеет ли он о том, что не выбрал Эрвина, потому что позже потерял и Ханджи. Все то, о чем она думала, что заставляло её чувствовать себя неловко и ужасно сожалеть, было прервано Леви. — Микаса, перестань слишком много думать.***
Получив деньги в банке, девушка была ошеломлена огромной суммой денег, которую ей дали. На самом деле, этого было недостаточно, чтобы купить недвижимость, но этого хватило бы на то, чтобы купить еды на пару лет вперед. В животе как раз заурчало, и она решила, что пришло время угостить Леви обедом. Микаса знала, насколько дотошен её компаньон, поэтому привела его в простой, но самый чистый ресторан, какой только могла себе представить. — Капитан Леви! – его окликнул рыжеволосый толстяк. Она совершенно забыла, насколько Леви был популярен на острове. – Что привело вас сюда, капитан? И это та самая Микаса? Аккерман просто кивнул, послав мужчине тонкий намек, что он не хочет сейчас разговаривать. Микаса тоже кивнула, как бы здороваясь с толстяком, и сделала заказ: два средних багета, кусочек масла, шесть ломтиков бекона и две чашки чая. Это был их обед, и она чувствовала себя великолепно. Девушка смотрела, как Леви тщательно перехватывает вилку с ножом, пытаясь нарезать французский хлеб. Она узнала, что капитан правша, когда он изо всех сил пытался использовать левую руку, делая простые вещи, такие как письмо или нарезка еды. Единственное, что Микаса знала о нём, было то, что капитан может быть ортодоксальным – это использование клинков и кинжалов в бою. Девушка взяла хлеб и быстро нарезала его, не давая Леви времени сказать "нет". — Ты вымыла руки, отродье? Конечно, это был очевидный вопрос. Фобия Леви насчет плесени, микробов или чего-то еще убивала всех. И микроскопические бациллы, которые жили на её пальцах, никогда не станут исключением. Но Микасе уже так сильно хотелось есть, поэтому она просто солгала и кивнула. Аккерман внимательно наблюдала за тем, как Леви положил пальцы на край своей чашки и поднял её, коснувшись губами. Она задавалась вопросом, когда же узнает больше о своем бывшем капитане.Леви
Инновации не были новинкой на острове ещё со времен, когда жителям начали докучать марлийцы. Многие чиновники активно выступали за такие технологии, как велосипеды, автомобили, телефоны, граммофоны, ящик, который плевался льдом (он имел ввиду кондиционеры) и еще множество различных нововведений. Леви не мог не заметить, насколько изменился город всего за несколько месяцев, устраивая вечеринки, словно тусовщик, и проводя почти каждую ночь в замшелых барах. Интересно, что же нового было в том чертовом баре? Аккерман бывал в нем несколько раз, когда еще находился под покровительством Кенни, и это раздражало его до мозга костей. Мужчина не хотел чувствовать запаха дешевого пива, не хотел компании продажных девушек. — Мсье, если у вас будет время, то предлагаю вам с вашей женой прийти и насладиться нашей музыкой, – какой-то парень в жилете, выглядевший очень нарядно, что-то ему протянул. Прежде чем Леви успел сказать "мне это неинтересно" или "она мне не жена" Микаса схватила его за запястье, сказав "да", и вытащила из ладони маленькую листовку. — Джаз? – потупив взгляд, спросила она. — Ты приняла предложение этого модного урода, хотя даже не знаешь, что это такое. — Что значит "джаз", Леви? Аккерман усмехнулся, ещё больше раздражаясь. — Я не знаю, что означает это дерьмо, но раз уж ты согласилась, то мы должны это выяснить. Он выдернул свою руку из цепкого хвата девушки, а затем достал из кармана бумажник и вытащил несколько банкнот. Игнорируя взгляд Микасы, Леви бросал деньги уличным нищим, считая, что было бы намного лучше, если бы никто не застал его за хорошими поступками. Аккерман не был человеком претенциозным, и чувство верности себе с той ночи, когда темноволосая нуждалась в нем, укрепило в нем более нормального человека. Они подошли к реке и нашли скамейку для двоих. Мужчина сел первым, жестом пригласив девушку сделать тоже самое, но та отказалась, сказав, что ей нужно купить ещё кое-что. Хорошо, что облака висели низко, закрывая горячие лучи солнца и заставляя погоду разморить Леви ещё больше. Он спокойно наслаждался тишиной и видом текущей воды. Однако, если бы Микаса не ворвалась в его комнату, то Леви не сидел бы на этом месте. Он был бы в штабе, недовольно собирая вещи и размышляя над миллионами способов, как попрощаться, не причинив боли своей спутнице. Эта сцена такая реальная и в то же время ужасно нелепая, но азиатка предотвратила её своим появлением. Впервые мужчина почувствовал, что наконец-то может свободно дышать. Аккерман думал, что у него больше нет цели в этой жизни, но когда человек, который был таким же гордым, сильным и независимым, как и он сам, нуждался в нем, искал его и просил остаться рядом, Леви решил просто не оставлять его одного в этом печальном и холодном мире. Темноволосый боялся привязаться к Микасе, избегая её по любому поводу, но, в конце концов, она была всем тем, что ему на самом деле было нужно. Леви рассмеялся про себя, упрекая в глупости, потому что он даже не задумался над всеми этими аспектами, когда позволил гордости поглотить себя. Теперь, когда Аккерман пообещал девушке, что не уедет, он уверил себя в том, что точно не пожалеет об этом решении, собственно, как и о любом другом, принятом им в прошлом. Конечно, мужчина всё ещё был полон комплексов и различных незнакомых эмоций, но это могло подождать. У него были проблемы гораздо серьезнее, например, где им, черт возьми, поселиться, когда правительство заберет у них штаб. Где мы можем остановиться? — Заблудился в океане своих мыслей? – неожиданный спокойный голос Микасы заставил его вздрогнуть. — Нет. — Вы не очень хороший лжец, капитан.. — Просто Леви. Сколько раз.. — Ладно, старина, – насмешливо ответила девушка, жестом попросив его подвинуться, чтобы она могла сесть рядом, а затем протянула ему маленький бумажный пакет. — Ты действительно стала последовательницей культа обжор Саши? Микаса лишь закатила глаза, угрожая, что если он просто не откроет этот чертов пакет, то она вырвет ему ещё и здоровый глаз. Леви подчинился. Внутри лежали повязка на глаз и перчатка, имеющая всего три пальца. — Где ты это взяла? — Это секрет. Мужчина усмехнулся, глядя на повязку и размышляя, стоит ли надеть её. После, он прикоснулся к явно изготовленной на заказ шелковой перчатке, ткань которой стоила больших денег. Но прежде чем Леви смог отреагировать и сказать, что она не должна была тратить на него свои деньги, Микаса уверенно перебила его. — Я знаю, о чем ты думаешь. Не волнуйся. Я их украла. "Чертовски смешно", – подумал он в то время, пока его лицо оставалось невозмутимым, наблюдая за тем, как ухмыляется Аккерман в нескольких дюймах от него. Было очевидно, что девушка не хотела сделать так, чтобы он начал отчитывать её только по своим гордым причинам. Это заставляло держать рот на замке. Сначала Леви попытался надеть перчатку. Она села идеально, скрывая рубцы от ампутированных пальцев в мягком шелке и заставляя его чувствовать облегчение по какой-то странной причине, которой он понять не мог. Микаса помогла ему снять бинты с лица, когда мужчина собирался примерить повязку. Он открыл свой бедный глаз, в миллионный раз пытаясь понять, может ли видеть хоть чуть-чуть. — Ты.. ослеп? – прямо спросила его спутница, от чего Леви почувствовал себя немного усталым. — Не совсем. Видишь ли, у меня всё ещё есть один здоровый глаз, – он ответил, изо всех сил стараясь разглядеть своим слепым глазом хоть толику света, но, к сожалению, опять не смог. — Надеюсь, что твоя радужка не пострадала, – азиатка закончила распутывать бинты и осторожно выхватила повязку из руки Леви. Он знал, что Микасе почему-то нравится цвет его загадочных прищуренных глаз, поэтому надеялся, что цвет индиго не покинет его, сделав радужку серой или затуманенной, словно у мертвеца. После того, как надела ему повязку, девушка предложила постричься. И ему действительно не терпелось сбрить несколько прядей, которые росли на затылке, словно сорняки, которые водятся у реки. Незнакомое мышечной памяти искривление губ позволило Леви слегка улыбнуться.***
Они вернулись в штаб около пяти часов вечера, проведя время на площади за покупкой хлеба, овощей, яиц и овсянки. Мужчина останавливался на самых практичных вариантах, стараясь минимизировать свои расходы. — Почему ты не купил нам мяса? – спросила Микаса, надув губы, словно ошпаренная собака. — Значит, мои предположения верны. Ты присоединилась к секте обжор картофельной девочки. — Эй, нет.. — Я не собираюсь есть мясо, – Леви невозмутимо перекладывал продукты в шкаф. — Почему? — Я решил стать гребаной коровой. — Но я не хочу быть коровой, Леви. Аккерман вздохнул, закончив раскладывать всё по полкам, а затем повернулся, чтобы посмотреть на Микасу. — Жаль, но ты будешь коровой и, к несчастью, до того дня, пока не решишь покончить со всем этим и уйти. Леви не понял, что он сказал, пока их не поглотила тишина. Голова Микасы медленно опустилась вниз, а её розовые губы еще больше надулись. Темноволосый уже собирался сказать, что вовсе не это имел в виду и просто вел себя как осел, когда азиатка медленно произнесла. — Наверное, мне тоже придется стать коровой. Аккерман провел рукой по волосам, виновато взглянув на девушку. Леви не хотел, чтобы она дулась, и уж точно не хотел быть причиной этого. Но он не знал, что, черт возьми, ему делать, потому что не был хорош в утешениях и выборе слов, поэтому решил использовать стоп-слово. — Тогда давай проживем вторую жизнь как коровы. Станем гребаными вегетарианцами.Микаса
Микаса в тот вечер объелась настолько, что забыла, как поклялась следовать правилам чистоты Леви, ускользая от своих обязанностей по уборке, таких как: вынос мусора и выгребание лошадиного дерьма. Девушка никогда не думала, что быть вегетарианкой тоже хорошая идея. Потому что она любила животных и не хотела приносить ещё кого-то в жертву в этом мире, как и сказал капитан. Вспоминая о своем обильном пиршестве, темноволосая неохотно шевелилась в то время, пока Леви бросал на неё колкие, словно кинжалы, взгляды. В основном поэтому она лениво собрала мусор и вытерла крошки со стола, за которым они обедали. Когда ей пришлось выйти из замка, Микаса уже могла видеть мерцающие звезды над головой. Теперь, когда мелочные придирки мужчины больше не беспокоили её, это был наилучший момент, чтобы забраться на крышу, попутно опустошая парочку бутылок свиной мочи, называемой вином. Азиатка никогда не признается в этом, но в какой-то степени ей хотелось увидеть пьяного капитана, который будет вести себя смешно и, возможно, расскажет ей несколько историй из своего прошлого. Девушка глупо улыбалась, спихивая в сторону кучу лошадиного дерьма, даже тогда, когда омерзительный запах обжигал ей горло. Она погладила лошадей по гривам очень нежно, зная, что ей будет безумно не хватать их, потому что через несколько дней им с капитаном придется покинуть их второй дом. Но она уедет с Леви, так что эта мысль не причиняла такой боли. — Спасибо за всё. Будьте свободны, – произнесла Микаса, поглаживая головы животных. Она определенно будет скучать по ним, и если Леви позволит их украсть, то это станет главной её задачей. Азиатка вышла из конюшни и направилась обратно в замок. Как и у её спутника, у неё тоже были проблемы, которые требовали незамедлительного решения. Куда им теперь идти? Собравшись с мыслями, Микаса обнаружила Леви сидящим в столовой. Девушка подошла к нему, на самом деле не зная, что сказать. Он был её единственной семьей и было бы, как минимум, невежливо стать в его глазах просто бесполезным наёмным грузчиком. — Пойдем со мной, – сказал мужчина, вставая и жестом приглашая последовать за ним. Аккерман молча шла за бывшим капитаном, хотя и не знала, куда они направляются. Она лишь надеялась, что они снова пойдут на крышу и будут болтать о всякой ерунде, пока сон не одолеет их. Но, к несчастью, Леви привел её совершенно не туда, а в старую знакомую комнату. — Почему мы в комнате командора? — Для того, чтобы убраться. Микаса сморщила нос. Девушка была, конечно, не в настроении спорить с капитаном, но и убираться тоже. Она хотела тратить время, делая то, что сделал бы нормальный грустный подросток, а не убирать комнату мертвых людей только потому, что ОКР её спутника покалывало его. — Леви, тебе не кажется, что уже слишком поздно? Он усмехнулся. — Просто шучу. Я знаю, что ты ленивое отродье. Помоги мне найти кое-что. "Пронесло", – подумала она. По крайней мере, она не проведет последние несколько дней в штабе, выполняя обязанности горничной. Микаса зашла в комнату, внимательно выслушивая то, что говорил Леви. Её попросили найти листок бумаги, похожий на карту с разметкой плана действий. Девушка ума не прилагала, зачем нужна была эта карта, учитывая, что у них не было вылазок, чтобы рисковать своими жизнями и всё такое. Но всё же она не опускала рук, пытаясь отыскать этот сверток бумаги, предполагая, что капитан хочет стать охотником за головами или путешественником, или исследователем, или, может быть, он хочет подражать Марко Поло. Азиатка не судила амбиции Леви, но ей хотелось, чтобы его интересы оказались такими же, как и у неё. — Какого черта ты улыбаешься? — Ничего.. — Тогда возвращайся к работе. Всё ещё раздраженный и капризный, но Микаса не ненавидела его за это. Леви был её капитаном около пяти-шести лет, и она была знакома с тем фасадом, который он всегда демонстрировал снаружи. Но ей хотелось лучше понимать его поступки, особенно теперь, когда он стал её единственным спутником. Она продолжала искать, но первым эту бумагу нашел Леви. Он дал знать об этом, выругавшись: "отвратительно. Она, черт возьми, вся в грязи!", а затем протянул её Микасе, которая уже точно знала план действий, поэтому вытерла пыль, удостоверяясь, что качество очистки подойдет под его стандарты, и вернула в руки капитана. — Зачем тебе карта? — Я рискну выйти за стену. — Что? — Тц.. я просто хочу найти хорошее местечко на этом острове, – ответил он, разглядывая маленькие объекты на карте Парадиза, а затем ткнул куда-то безымянным пальцем, приподняв брови. Микаса всё ещё не понимала, что это значит, поэтому решила переспросить. — Леви, можно по-человечески, для чего это? — Ладно, – мужчина повернулся к ней лицом и указал левой рукой в карту. – Видишь этот здоровенный лес? Мы всё там зачистим. — Ты хуже всех. — Я знаю, но я не шучу, – он тяжело вздохнул. – Послушай, Микаса, монарх надерет нам задницы через несколько дней, и я не смирюсь с тем, что мы останемся бездомными, даже если это всего на несколько дней, – Леви прочистил горло и глубоко вдохнул. – Короче говоря, я ищу недвижимость для покупки. — Но у меня нет стольких денег, чтобы купить что-нибудь приличное. — Тебе нет надобности покупать, – на этот раз капитан остановился и посмотрел на нее. – Ты сказала, что не хочешь, чтобы я уезжал, верно? Она кивнула, опасаясь той ветви, куда может завести разговор. Одна только мысль об отъезде из штаба пугала её до мозга костей. Девушка знала, насколько мужчина кропотлив и разборчив в каждом аспекте своей жизни, но она собиралась докучать ему до самой смерти, даже если это значило быть бездомными, особенно, когда она не может позволить себе купить недвижимость. Микаса не хотела быть одной. Она не хотела мира без Леви. Но азиатка, казалось, по-другому восприняла точку зрения мужчины, поэтому была просто ошеломлена, когда он открыл открыл рот и сказал: — Просто живи со мной.***
Обсуждая ту же проблему, они провели ещё несколько часов в комнате командора. Микаса старалась всегда воздерживаться от дискуссий, но сегодняшний день был исключением. Девушка отвечала не только "да" или "нет" и внимательно слушала, а по её лицу было видно, что у неё идет кругом голова от волнения. Леви выбрал множество мест, над которыми азиатка должна была подумать. Он спросил, не хочет ли она жить в лесах за пределами стены Мария, или может быть где-то рядом со столицей, как Орвуд или Стохесс, или в оживленном городе, как Хлорба и Каранез, а затем, наконец, предложил ей бунгало рядом с фортом. Но на уме у Микасы было только одно. — Где ты возьмешь деньги на всё это? — В банке. — Я знаю, – вздохнула она, закатывая глаза. – Я имею в виду, как? Мы не сможем купить дом даже на все вместе взятые деньги. — Микаса, я был капитаном Разведывательного корпуса и приближенным командора, а так же вторым по значимости в нашей структуре. Было бы прискорбно, если бы эти свиньи отплатили за мои поступки лишь горстью денег. Думаю, я смог бы купить сразу три дома, если бы захотел. — Ты собираешься купить три дома? — Нет, – ухмыльнулся он, продолжая перечислять другие варианты. Леви сколько угодно может быть раздражающим и саркастичным коротышкой, но темноволосая была очарована его обаянием, заставившим её прикусить нижнюю губу. Девушка продолжала слушать бесконечный список мужчины, но, на самом деле, существовало лишь одно место, которое она считала идеальным для жизни. — А мы можем жить на лугах? – спросила Микаса, даже не зная, где именно находилось такое место. Ей хотелось жить на лугах, как в детстве. — Ты действительно этого хочешь? – не задумываясь спросил Леви. — Да, очень. Мне нравится выращивать травы, овощи, цветы и многое другое. Я.. любила жить простой жизнью. — Если ты этого хочешь – ладно, – кивнул мужчина, складывая написанный им список мест в нечто похожее на бумажный самолетик, а затем вновь указал пальцем в карту. – Давай посмотрим. Недалеко от Хлорбы есть луг с огромным озером. Микаса кивнула в ответ. Прибавление водоема к лугам делало их ещё более мирными и привлекательными для жизни. От этой мысли она снова почувствовала себя ребенком. Однако, потом девушка кое-что вспомнила. — А как насчет тебя, Леви? Разве у тебя нет предпочтений? — Мне неважно, – он остановился, бросив на неё взгляд. – Главное – чтобы было чисто. Затем мужчина сложил карту в её изначальный вид и положил обратно под пыльные бумаги Ханджи. Леви сказал Микасе, чтобы она напомнила ему принести карту, как только они свяжутся с риэлтором завтра. Капитан потянулся, бросая на девушку взгляд, намекающий на то, что пора ложиться спать и она, опустив голову, подчинилась, проследовав за ним по коридору, наблюдая за тем, как он хромает из-за поврежденного колена. Когда они дошли до перекрестка, где должны были разойтись, Микаса окликнула Леви. — Спасибо. Мужчина остановился, внимательно вслушиваясь. Обычно он ничего не отвечал, и Микаса знала это, но, к её удивлению, на этот раз Леви действительно что-то сказал. — Пожалуйста. Когда они разошлись по своим комнатам, девушка еще долго не могла скрыть своей радости и счастливо улыбалась, переодеваясь в ночную рубашку. Впервые после войны она спала спокойно.Леви
Еще с того самого дня, как впервые встретил её в лесу, Леви всегда был терпелив с Микасой. Девушка множество раз кричала, спорила, издевалась над ним и даже угрожала, но мужчина ни разу не ответил взаимностью на её неповиновение. Если хорошенько подумать, то она была единственным человеком, с которым он всегда был терпелив. Но не в то утро. Аккерман ворвался в её комнату, больше не силах терпеть её обленившийся зад. — Проснись, отродье! Время отдыха кончилось. — М-м? – Микаса зевнула, словно новорожденный, только что появившийся на свет. Леви закатил свой единственный здоровый глаз. Он действительно не хотел грубить ей, но и того, чтобы она разрушила его планы на день, тоже не хотел, а из-за этого должен был выбрать что-то одно. — Если ты не поднимешь свою задницу, я плесну ведро воды тебе в постель. — Хорошо, капитан.. ещё пять минут. Темноволосый сокрушенно вздохнул и вышел из комнаты. Он очень хорошо знал эту фразу и понимал, что это будет не просто пять минут, поэтому просто пошел на кухню и заварил себе третью чашку чая за утро. Ему следовало набраться терпения на этот день. Допив чай, Леви пошел в комнату командора за картой, но наткнулся на большое зеркало, висевшее на стене. Обычно у него не бывало времени заглянуть в него даже мельком, но теперь оно было и он позволил себе немного задержаться. Мужчина выпустил волосы из-под повязки, позволив им спадать на глаза, а затем задумчиво провел пальцем по шраму на лице, заставляя себя прекратить хмуриться. Все это было в прошлом, и он не мог ничего изменить. Леви искривил губы, тренируясь улыбаться, потому что кто знает, что ему может пригодиться в этом проклятом мире. У него всё ещё было красивое лицо. Аккерман поправил воротник рубашки вместе с воротником черного пальто, а затем аккуратно разгладил невидимую складку своего костюма, проверяя, не пропустил ли он чего-нибудь, что могло бы нарушить его кодекс совершенства. Мужчина также поправил ремень, расстегнул и застегнул в третий раз, проверил свои туфли и довольно ухмыльнулся, увидев, что они начищены до блеска. Он засунул носовой платок в карман и был готов идти. Чертово отродье, почему так долго? Леви направился в столовую, стараясь успокоить свой невыносимо вспыльчивый характер. Мужчина решил, что подождет ещё минут десять, и если она всё ещё спит, то он заставит её драить полы, как он делал это с Ханджи. — Я готова. Увидев девушку, Аккерман тут же поморщился. О, черт возьми. Его лицо пришло в стандартное состояние, когда он заметил, что на ней всё ещё была рубашка, которую он ей дал. — У тебя что, нет другой одежды? — Я постирала её и.. — Ладно, неважно. Пойдем. Мужчина хотел бы отчитывать её и дальше, но они и без этого опаздывали на пятнадцать минут больше, чем он планировал. Итак, они отправились в оживленный город Трост. Леви сделал себе заметку, что позже должен будет купить Микасе пару платьев.***
Риэлтор смотрел на Леви с изумлением. Однако темноволосый оставался невозмутимым, не показывая никаких эмоций. — Капитан Леви? – мужчина наконец открыл рот, еще больше раздражая Аккермана. Сколько ещё к нему будут относиться, как к какому-то произведению искусства? – Что, эм, случилось с вашим лицом? – Или будут жалеть его красивое лицо? Он ненавидел такое нежелательное и ненужное внимание. — Мы просто играем в пиратов, – ответила Микаса. О, чертовски здорово. Теперь я пират. — Хватит болтовни. Мы ищем продающуюся недвижимость. Есть ли поблизости от лугов Хлорбы жилые дома? Риэлтор жестом велел ждать, а сам тем временем вытащил из деревянного шкафа стопку пыльных папок и тщательно просмотрел их, возможно, боясь разочаровать Аккерманов и надеясь найти место, которое хотел сам капитан Леви. Прошло минут пятнадцать, прежде чем мужчина протянул несколько листов бумаги, объясняя, что все объекты, которые он мог предложить, находились рядом с лугами, на лугах и вблизи озера. Темноволосый приподнял бровь, вновь спрашивая Микасу, где ей больше нравится. — Я думаю, что последнее. Риэлтор посмотрел на них заинтригованным взглядом, и Аккерман уже готов был поспорить, о чем тот думает: возможно, о том, что капитан сбежал с молодой девушкой или что-то в таком роде. Но на самом деле, всё так и было. Леви сбежал с молодой девушкой. Хотя, можно ли называть это "бегством", мужчина не знал. Микаса ведь сама убедила его. Но ему было всё равно, что подумают о его жизни другие. Когда риэлтор вручил им чертежи новеньких домов, которые стоят на лугах у озера, то сказал, что они всё ещё строятся, но к следующей неделе должны были быть пригодны для жилья. Два дома, хорошо. Им просто нужно было выбрать отделку, которую они хотели. Сначала Леви спросил Микасу, что предпочитает она, но девушка явно не испытывала интереса к дизайну и только сказала, что ей просто нужен огромный сад. — Я возьму западный дом в стиле "крафтсман". Убедитесь, что там будет большой задний двор. Риэлтор оживленно кивнул, понимая, что недвижимость, которую покупал капитан, стоила больших денег. — Я заплачу полную стоимость чеком. А через два дня позвольте совершить экскурсию по дому, и на следующей неделе мы переедем. Глаза риэлтора заблестели, когда он услышал, что оплата будет в полном объеме. Это заставило его взволнованно побежать за бумагами, которые нужно было подписать. Он протянул Аккерману договор, бланк бронирования и права собственности. Леви кожей ощущал чересчур жизнерадостную энергию, исходящую от Микасы и риэлтора, но игнорировал это, хотя было трудно сдерживать удовольствие в то время, пока он красиво выводил: Леви Аккерман. Когда всё было готово, мужчина заметил растущий восторг в глазах своей спутницы. Да, он тоже был рад, но у него никогда не было желания показывать свои эмоции. В любом случае, это было не так уж и важно. — Капитан Леви, могу я спросить? – крикнул риэлтор, когда Аккерманы подошли к порогу. Бывший капитан приподнял брови, разрешая. — Она ваша жена? Леви и Микаса посмотрели друг на друга со сдержанной неловкостью. Он задал один из немногих вопросов, к которому Аккермана жизнь не готовила. Мужчина также не хотел объяснять сложные термины, что могли бы описать их отношения, и уже собирался сказать "нет", когда девушка сказала то, чего он совсем не ожидал. — Мы – семья. Это было всем её ответом, после которого риэлтор кивнул им на прощание. Когда они вышли, Леви впервые увидел, как бесчувственная девушка покраснела. Настало время, чтобы, наконец, быть живым.***
Леви пригласил Микасу на ланч, а затем заглянул в местное ателье, чтобы забрать костюм, который он заказал около четырех дней назад. К счастью, всё было готово, и мужчина мог носить его, словно состоявшийся городской житель. — Индиго? – Микаса удивленно поинтересовалась цветом его костюма. — Нет, красный, – невозмутимо ответил мужчина. — Хорошо, это было смешно до такой степени, что ты выглядел страдающим запором. Леви покачал головой, громко смеясь внутри из-за хреновой шутки, которую она, очевидно, переняла от него. Он пошел расплачиваться за заказ, но его взгляд зацепился за безумно красивое платье на манекене. Оно было облегающим, без рукавов, до колен и с V-образным вырезом. Мужчина взглянул сначала на Микасу, потом на платье, потом снова на Микасу. Люди, которые понимают в стиле, и к которым Леви себя относил, точно знали, что смесь темно-голубого и черного хорошо бы сочеталась с фарфоровой кожей азиатки. Никогда не ходя вокруг да около, он попросил у портного платье, которое его заинтриговало. — Сэр, это для демонстрации.. — Я удвою цену, – Леви увидел, как старый портной вовсю улыбается своими вставными зубами, поспешно снимая платье с манекена. Он любезно спросил у Аккермана: – Для кого, сэр? — Для леди. Мужчина позвал Микасу, которая, как ни странно, одарила его удивленным взглядом. Леви слышал, как она говорит, что просто смотрит и вовсе не собирается покупать платье. Однако, портной сказал ей, что её спутник уже все оплатил, что заставило девушку попридержать язык. Азиатка бросила вопросительный взгляд на своего бывшего капитана, но тот взглядом велел ей только продолжать. Когда Микаса надела платье, портной проводил её к Леви. Она неловко покрутилась, демонстрируя свои изгибы и фарфоровую кожу. Но несмотря на то, что настолько живописное зрелище, которое Аккерман мог наблюдать, нуждалось в словах, он просто кивнул, молча одобряя. — Спасибо.. Но зачем? — Я не хочу, чтобы меня видели с мешком картошки. — Ты действительно не силен в словах, Леви, – она горько усмехнулась, что прозвучало слишком странно. — Ты же сказала "да" на то модное дерьмо, верно? Нельзя ходить в бар в плохой одежде. — Значит, мы идем на джаз, не зная, что это такое? На этот раз Леви усмехнулся: — Именно поэтому мы и идем. Чтобы узнать, что же это такое, – мужчина вытолкал её из ателье, не забыв любезно попросить портного сшить ему ещё два черных костюма. Темноволосый велел Микасе последовать его примеру, сообщив, что они проведут остаток дня за покупкой одежды. Леви не стал ей ничего объяснять, надеясь на то, что азиатка уже взрослая и поймет, что он имел в виду, а затем посоветовал ей купить подходящие для повседневной носки оксфордские ботинки, и, может быть, туфли или лодочки на каблуках в тон её нового платья. Девушка была смущена этими словами, поэтому Аккерман просто пожал плечами и велел ей больше не надевать армейские ботинки, потому что они больше не были солдатами. Леви даже не ожидал, что ходить по магазинам с девушками чертовски сложно. Раньше Изабель сопровождал только Фарлан, Оруо – Петру, Моблит – Ханджи, а затем уже и Конни – Сашу. Так было всегда, даже несмотря на то, что те женщины, которых он упомянул, часто доставали его до смерти, прося пойти вместе, потому что у него был хороший вкус. Мужчина вспомнил, что на самом деле никогда не видел, чтобы Микаса покупала себе одежду или что-то в таком роде. Она всегда была в том дурацком шарфе, куртке и рубашке. Он вздохнул, спрашивая себя, почему его жизнь всегда должна быть настолько сложной. — На каждый день купи блузку с V-образным вырезом и гофрированную юбку. — Откуда ты так много об этом знаешь? – спросила Микаса, пока была занята в женском бутике с огромной распродажей. Леви терпеть не мог, когда она задавала слишком много вопросов, поэтому просто пожал плечами и терпеливо ждал её. "В следующий гребаный раз, когда я пойду за покупками, я обязательно оставлю её дома", – подумал он, выбирая шляпу-клош, которая, по его мнению, подошла бы его спутнице.Микаса
Проснувшись на следующее утро, Микаса быстро переоделась в одежду для уборки: маска, бандана и фартук поверх повседневной. Раньше она ненавидела этот нелепый наряд, который носили Эрен с Леви, но теперь он тоже имел смысл для неё. Девушка пришла к выводу, что если её бывший капитан чего и боится, так это плесени. Азиатка шутила сама с собой, отскребая половицу в своей комнате и гадая, какой же завтрак она получит, в большей степени ожидая тех яиц с гарниром, которые ей понравились, и апельсиновый сок, что прекрасно сочетался бы с ними. Ей стало интересно, проснулся ли уже Леви - для того, чтобы спросить, чего на завтрак хочет он сам. После уборки Микаса переоделась в новую одежду: черную блузку с V-образным вырезом и гофрированную юбку, а затем надела ботинки, рассматривая себя в зеркале. Девушка улыбнулась, потому что ей нравилось то, как она выглядит – хорошо и по-новому. Может, меняться не так уж и плохо? Аккерман надела шляпу-клош, наслаждаясь тем, насколько она ей идет.***
— Куда это ты? – спросил Леви, уже восседая за барной стойкой и потягивая свой утренний чай. — И тебе доброе утро. Я никуда не собиралась, – невозмутимо ответила Микаса. Мужчина озадаченно посмотрел на неё, но в его глазах почему-то зажегся забавный огонек. Темноволосая прикусила щеку, потому что поняла, что Леви безмолвно одобрил её наряд. Тем не менее, урчащий желудок привлек к себе внимание, поэтому она спросила, не хочет ли Леви с ней позавтракать. Он не спорил и даже не бросал никаких язвительных замечаний, и девушка могла с уверенностью сказать, что её бывший капитан не был раздражен. Леви просто кивнул и попросил подождать, пока он не сменит свой скучный наряд. Мужчина вышел в кофте с длинным рукавом в паре с черными брюками, в точно таком же виде, как он одевался, когда они свергали монарха в 850 году. За исключением лишь одного – на нем не было УПМ ремней. Пока они шли, Микаса всячески дразнила его. — Так оделся тот, кто говорит, что не хочет, чтобы его видели с мешком картошки, – хихикнула девушка, пытаясь разозлить Леви своим язвительным комментарием, но, к её величайшему ужасу, он просто смотрел на неё обычным взглядом утра понедельника.***
Микаса заказала оладьи с кремом поверх и полила их кленовым сиропом. Она пускала слюни уже тогда, когда официантка поставила заказ на столик, добавив стакан свежевыжатого апельсинового сока. Ей не терпелось проглотить всё. И, как обычно, ей было наплевать на то, что Леви скажет, что она ест слабительное. Нарезая сочные оладьи, азиатка заметила еду, которую заказал спутник. Иногда она всё же задумывалась, ел ли их бывший капитан, как нормальный человек, потому что он всегда клал себе лишь небольшую порцию еды на тарелку. Девушка даже вспомнила, что он позволил доесть ей свой бекон, который она заказала ещё перед тем, как решила стать вегетарианкой. Было ли это как-то связано с его прошлым? Или Леви просто решил не есть, потому что закусочная, в которой они завтракали, была грязной? — Перестань пялиться и ешь свои оладьи, Микаса, – она была слишком увлечена сочинением историй про своего бывшего капитана, что не заметила, как он смотрит на неё. — Я могла бы сказать то же самое в ответ, только у тебя нет оладий на тарелке. Леви усмехнулся и сунул ей в лицо печенье из солодового молока, показав, что правда что-то ест. Медленно помешивая свой чай, он вновь заговорил, выглядя мертвым и скучающим. — Этот чай просто не подходит к оладьям. Кроме того, я не настолько голоден. Микаса только покачала головой в ответ и продолжила есть. Атмосфера закусочной была настолько хороша и спокойна в сопровождении фоновой музыки, которая заставляла девушку постукивать ногой в такт. Он был запоминающимся, стильным и подарил ей чувство непринужденности. Если бы там был танцпол, а она была бы уверена в себе, то могла бы танцевать всё утро напролет.***
Аккерман шла рядом с Леви, когда почувствовала, что кто-то завладел его вниманием, и у неё возникло ощущение, что это может привести к неприятностям. Поэтому азиатка остановилась и обернулась, а затем увидела своего бывшего капитана, окруженного кучкой молоденьких девушек. На самом деле, тут нечему было удивляться. Было время, когда в Тросте купцы думали, что либо она, либо Саша – это женщина капитана Леви. Тогда это не особо беспокоило Микасу, потому что она не думала об этом, как о чем-то важном, понимая, что в её руках было и так много тяжелых глупых нош. Но что же прямо сейчас? Вид её спутника и бывшего капитана, окруженного толпой женщин, вызывал у неё неприятное беспокойство. И это чувство было отнюдь не хорошим, в основном от того, что было незнакомым азиатке. Не то чтобы Леви вел распутную жизнь, скорее наоборот. По крайней мере, Микаса никогда не слышала о его любовных отношениях с кем-либо. Она чувствовала что-то похожее на то, когда увидела Эрена с Хисторией тогда, в приюте. Отбросив глупые мысли, девушка направилась к капитану и позвала его. А затем услышала, как заговорила одна из заинтригованных девушек. — Только не говорите, что вы уже с кем-то встречаетесь, капитан. Азиатка подняла брови, ожидая ответа мужчины. Но он как всегда выглядел скучающим до смерти и был явно не заинтересован в щебетании своих фанаток. Микаса подумала, что если бы Леви мог вызвать дьявола, то сделал бы это только для того, чтобы спастись от ненужного внимания. Вот таким скучным он был. — Скажу, – ответил мужчина, когда прошел вперед, оставив свою спутницу рядом с толпой. Это было неожиданно настолько, что губы девушки невольно приоткрылись. Она никак не могла ожидать, что капитан мог с кем-то встречаться, и это превратило выражение её лица в кислую раздражающую мину. Одно крошечное чувство захватило девушку. Это была ревность? А может быть и вовсе жадность являлась самым подходящим к её ощущениям термином. Микаса не знала.Леви
Леви сидел один в своем кабинете. Время только перевалило за четыре часа дня, а мужчина был уже чертовски измотан. Что могло быть причиной его усталости? Конечно же, нежелательное внимание со стороны, как он называл, кучки девушек. Аккерман не был высокомерным, но мысль о том, что с ним флиртуют, априори ему не нравилась. Особенно если учесть, что он был неуклюж в подобных делах и не бредил мыслями о романтической или похотливой любви. Может, когда-нибудь Леви и правда влюбился бы в кого-то, но точно не сейчас. Ему просто не хотелось думать о таких вещах, ведь он вырос в Подземном городе, где всё всегда было неопределенно. Даже если бы темноволосый не был лжецом, он бы все равно солгал, потому что ни с кем не встречался, не говоря уже о том, что у него могла бы быть любовница. Леви просто хотел избежать неприятностей с множеством надоедливых вопросов. Мужчина глубоко вздохнул и выпил стакан воды. Были времена, подобные этим, когда на него накатывало чувство стагнации и пустоты в его жалкой жизни. Иногда Леви задавал себе довольно странный вопрос: почему он чувствует себя ненормальным? Или почему он не может быть нормальным? Обычно Ханджи напоминала Аккерману, что он не молодеет и ему нужно просто трахнуть кого-то, чтобы получить это освобождение. Даже Жан постоянно шутил над ним о женитьбе или общении с девушками в принципе. В любом случае, это звучало слишком отвратительно, антисанитарно и аморально. Мужчина помотал головой и закатил глаза, отгоняя навязчивые мысли, а затем встал с кресла и заметил, что из-под его пиджака выглядывает какая-то бумажка. Он собирался выбросить её в мусорку, но внезапно понял, что это была та самая листовка, которую тот модник всучил им два дня назад. Темноволосый еще ни разу не читал содержание и решил, что пришло время этим заняться, чтобы узнать, что же такое джаз: "Шляпный бар" Приходите послушать джаз в эту пятницу в семь часов. Наденьте ваши лучшие наряды, но не забудьте про удобную обувь! Ведь никогда не знаешь, в какой момент ритм может потянуть танцевать. Увидимся там! Хорошо, для начала, дерьмовый джаз – это жанр музыки. А хорошей музыки Леви не слушал очень давно и надеялся, что этот "джаз" его не разочарует. Аккерман с нетерпением ждал того момента, когда смог бы принять ванну.***
Темноволосый не был уверен, что правильно понял содержание листовки, но точно знал, что танцевать не собирался ни под каким предлогом. Он не умел двигаться в ритм и не хотел выставлять себя на посмешище перед толпой людей, которые тоже придут послушать джаз. Леви переоделся в костюм "Бромптон", который подарил ему Эрвин несколько лет назад. Это был прекрасный выбор для такого вечера: не слишком тесно и не слишком паршиво. Поверх Аккерман надел коричневый жилет, предполагая, что будет довольно холодно, учитывая, что стоял февраль. И, о, он впервые надел черный галстук, который безумно подходил к его черному пальто. Мальчишкой он стащил эту петлю на шею из дурацкого шкафа Кенни, когда тот еще был бандитом. Мужчина выбрал оксфорды с каблуками в несколько дюймов. Объяснять что-либо в этом случае было излишне, учитывая, что его спутница весь вечер будет носить каблуки. В то время, пока Аккерман распылял парфюмированную воду, маскируя запах своего тела мускусом шалфея и белого чая, его взгляд зацепился за часы, которые показывали всего пять часов вечера. Леви сунул чистый белый носовой платок в нагрудный карман и решил, что пришло время позвать то упрямое отродье, которое выказало желание пойти на все это модное безобразие.***
— Уходи, – медленно проговорила Микаса, когда он вошел к ней в комнату. Леви начинал терять терпение при виде лежащей к нему спиной девушки, завернувшей свое мертвое тело в стеганое одеяло. Азиатка всячески старалась избегать его взгляда. Аккерман оказался в растерянности, ведь некоторое время назад девушка с удовольствием завтракала, а после была разговорчива во время прогулки и.. О Боги.. Ладно, он вроде как понял. Но не подал виду. — Мы ведь идем на джаз? – мужчина вздохнул, придвигая табуретку в её комнате ближе к себе. – Подними свою задницу, пока я не передумал. Микаса не ответила. Вместо этого она просто дулась, как настоящая избалованная особа, которая не может получить того, чего хочет. Времени на пререкания у них, конечно же, больше не оставалось, да и Леви не хотел, чтобы его наряд пропал зазря, поэтому он решил окликнуть ее снова: — Микаса? — Я устала, Леви. Проведи этот вечер со своей девушкой, – с горечью пробормотала азиатка. Бинго. Еще одно его предположение оказалось верным. Аккерман мог читать её легко, словно открытую книгу, и это улучшало настроение в геометрической прогрессии. Но при всем этом, мужчина не понимал, почему Микаса так себя ведет. Неужели она ревновала? Не может быть. Это чертовски смешно. Леви вновь отверг мысль о любви. Привязанность Микасы уже была для него тяжелым испытанием, с которым он, пока что, мог справиться. И именно поэтому терпеливо отвечал ей, не добавляя никаких оскорблений: — Я ни с кем не встречаюсь и просто соврал, ясно? Так что, будь добра, не потрать мой наряд на сегодняшний джаз впустую. Девушка быстро повернулась и изменилась в лице – она была поражена. Конечно, если бы кто-нибудь увидел, насколько опрятно и стильно выглядел Леви, больницы были бы заполнены пациентками с отвисшей челюстью, страдающими болезнью Кеннеди. Он был усладой для глаз, и пахло от него очень вкусно. Поэтому Микаса, молча сузив глаза, встала и пошла в ванную. А сам Аккерман еще на несколько мгновений завис в её комнате, прежде чем уйти и ждать в коридоре. Почему она так чертовски долго? Без четверти восемь Микаса показалась из своей комнаты в платье, которое ей купил Леви. Она выглядела потрясающе в этой одежде, идеально сочетающейся с туфлями на каблуках. Мужчина завороженно наблюдал за ней, словно азиатка была одной из его метел, а затем очнулся и молча кивнул, говоря, что теперь можно идти. Он также заметил, что у девушки нет парфюма, поэтому поделился с ней своим.***
Бар находился в центре города, что заставляло их осторожно передвигаться по тротуарам. Леви рассчитывал на то, что Микаса не заметит, что и у его туфель есть пара дюймов каблуков. Иногда он так хотел быть чуточку выше. Городские огни приятно радовали глаз, а играющие дети кружили вокруг них. Это заставило Аккермана задуматься: это ведь было только что.. Две? Три недели назад? Все вокруг выглядели такими спокойными, будто ничего и вовсе не произошло. Ну, для гражданских ничего особенного на самом деле и не произошло. Они просто оказались освобождены незнамо от чего и незнамо зачем. Черт. Леви повел плечами, стряхивая мысли о войне. Он так не хотел портить свой прекрасный вечер джаза теми ужасными воспоминаниями. Хотя, скорее мужчина просто не хотел, чтобы его спутница вновь загрустила. Поэтому, когда они нашли нужное заведение, он вел себя как джентльмен, открывая дверь и впуская девушку первой. Он, конечно, не заметил этого, но Микаса одарила улыбкой этот легкий жест. Этот бар не был похож ни на один, в который Кенни приводил мальчика в Подземном городе. Отделка выглядела довольно простой, но одновременно с этим элегантной и стильной, с приглушенным желтым светом, что делало интерьер ещё более уютным. В глубине зала стояла длинная барная стойка с вращающимися стульями, которые заставили Леви выгнуть бровь. На самом деле, ему понравилось, не то чтобы это было комплиментом, но винная коллекция, которая находилась за плечами бармена, услаждала глаза Аккермана. На стенах висели плакаты, кричащие: "Джаз! Освободись вместе с нами!", и множество других высказываний, которые заставляли темноволосого помотать головой. Это было что-то новое, что-то, чего они никогда не видели прежде. Последнее, что бросилось мужчине в глаза, был центр бара, где находились различные инструменты: пианино, барабаны, саксофон и еще пара странных инструментов, названия которых он не знал. Леви искоса взглянул на реакцию Микасы. И ещё раз убедился в том, что они оба были под впечатлением и с приподнятым настроением. — Тебе нравится? — Неплохо, – это был самый близкий к комплименту ответ, на который бывший капитан был способен. Странно, но он всегда выглядел так, словно приберегал комплименты для чего-то.. или, может, для кого-то. Аккерман глубоко вздохнул, а затем потянул Микасу к бару, попутно спрашивая, не хочет ли она поужинать. Но потом мужчина взял свои слова обратно, потому что понял, что он тоже голоден и взял на себя инициативу заказать им что-нибудь, а точнее – тарелку томатами и моцареллой и блюдо с оливками. Когда им подали еду, выражение лица азиатки было настолько кислым, что Леви нашел это забавным. Она ведь стала вегетарианкой только потому, что хотела быть с ним. Аккерман дал ей шпажки, чтобы она попробовала, и уверил, что это вкуснее мяса. — Сэр, как насчет бокала вина? — Я возьму "Олд Фэшн", – ответил мужчина, но осекся и всё же узнал у своей спутницы, не хочет ли она сама чего-нибудь выпить. Микаса кивнула, но шепнула ему, что не знает ни одного напитка и просто возьмет то, что обычно пил старик Пиксис. Это заставило Леви поморщиться, поэтому он сам выбрал для нее напиток. – И бокал шампанского для леди. Аккерман позволил себе ненадолго задержаться взглядом на своей спутнице. Она, Микаса – отбившаяся от рук подчиненная, его правая рука, семья и человек, с которым они делят одну фамилию, а также та, кто осталась с ним, чтобы теперь наслаждаться джазом в этот вечер. Леви никогда не скажет этого вслух, но девушка была бесспорно привлекательной в его глазах и раньше, но он не мог ожидать, что она будет настолько неземной и безмятежной. Что-то заставляло его хотеть защитить её. Если бы кто-нибудь когда-нибудь спросил что-либо о Микасе, то Леви ответил бы, что она стоит того, чтобы остаться. Но он никогда так не скажет, потому что эта мысль.. мысль о том, что он мог влюбиться, показалась ему ужасно нелепой и будто бы вырванной из контекста. Аккерман вновь буквально стряхнул с себя эти раздражающие выдумки и жестом предложил своей спутнице попробовать её напиток. — Это потрясающе! Оно на вкус как звезды! – девушка взволнованно сделала ещё один глоток своего "звездного" шампанского, в то время как Леви наклонился ближе, держа в руках свой стакан точно так же, как обычно держал чашку: — Глупое отродье, ты хоть знаешь, какие звезды на вкус? Микаса отрицательно покачала головой, а затем беззаботно рассмеялась. Мужчина просто не мог придумать более точных прилагательных, чем "очаровательная", чтобы описать её счастливое лицо. Она наслаждалась ночью, и, честно сказать, для Леви этого было достаточно.***
В то время, пока Аккерманы дискутировали о вкусе шампанского, в центре зала появилась группа людей - музыканты, что ловко пользовались своими инструментами, словно это была какая-то детская игра. Затем кто-то сзади крикнул: "Началось!" После этого тот, кто играл на саксофоне, тихо дунул в мундштук, предупреждая, что вот-вот начнется концерт, затем пианист безрассудно постучал по клавишам своего пианино, заставляя тарелки плакать при каждом ударе. Излишне говорить, что группа создавала гармонию в идеальной интонации. Микаса раскрыла рот от удивления и непроизвольно постукивала ладонями по столу. Музыка и правда была хорошей, расслабляющей и веселой. Итак, это джаз.. Затем на сцене появился мужчина в котелке и галстуке-бабочке. Он уверенно взял микрофон и начал петь, двигаясь телом в такт музыке. О, милая, о, милая, я никогда не чувствовал себя так Романтично, я парю в воздухе — Так это и есть джаз! – крикнула Микаса, явно наслаждаясь. Леви кивнул, позволив ноге постукивать в такт музыке. Это забавно, так забавно, что я воспринимаю все таким образом Но не знаю, так ли это Аккерман молча наблюдал, как вся толпа улыбается. Музыка была бесспорно хороша, да и, к счастью, певец не был похож на какого-то обкуренного парня, обычно поющего в Подземном городе, так что мужчина продолжил спокойно вслушиваться слова песни: Но, черт возьми, это так приятно Я лечу высоко, но у меня такое чувство, что я падаю. — Как ты? – спросил он Микасу, хоть и знал ответ заранее. Влюбляюсь только в тебя. Когда азиатка обернулась, Аккерман увидел, как сверкают её глаза, словно те звезды, которыми она описывала вкус своего шампанского. — Мне так нравится, Леви! Ты привлекла мое внимание Поэтому, у меня такое чувство, что я падаю. Мужчина кивнул, поощряя её наслаждение моментом. Бар был уютным, момент хорошим, а музыка нежной. Это было похоже на рай на земле. Микаса наслаждалась джазом и улыбалась Леви, потягивая второй бокал шампанского, словно утонченная леди, про которую он читал в книгах, найденных на грязных полках Ханджи. А темноволосый впервые мог публично наблюдать за своей спутницей, потому что ему хоть раз хотелось побыть эгоистом ради себя. Влюбляюсь только в тебя. Для него этого было достаточно. Мужчина желал, чтобы этот миг никогда не заканчивался.Микаса
В тот вечер девушка выпила около пяти бокалов шампанского, что было похоже на своеобразный порок – увлекательно и возбуждающе. Джаз-бэнд "Шоколадные денди" закончили свое выступление, спев пять песен. Это был буквально взрыв – что-то, чего она точно никогда не ожидала, что-то, что ей абсолютно точно понравилось. Большая стрелка на часах перевалила за десять часов вечера, и Леви решил, что им пора возвращаться обратно в штаб, так что Аккерманы благополучно вышли из бара с легкой улыбкой на губах. Обычно Микаса не признавалась, что находиться в обществе Леви доставляло ей удовольствие, или же она была слишком застенчива, чтобы использовать незнакомые ей слова, называемые комплиментами. Однако, в этот раз азиатка не преминула выразить благодарность своему спутнику, правда в таком тоне, словно она говорила о погоде: — Ночь так прекрасна, Леви, – темноволосая заявила об этом, улыбаясь шире, чем прежде, но всё ещё ни разу не взглянув на своего спутника. Потому что, зная Леви, каждый комплимент, который он получит в свой адрес, будет встречен с черным юмором или язвительными оскорблениями. А Микаса просто-напросто не хотела испортить этим свой первый в жизни комплимент. Но её бывший капитан всегда был полон сюрпризов и после нескольких минут молчания ответил: — И ты тоже. Девушка не могла поверить в то, что услышала, поэтому, широко раскрыв глаза, живо переспросила мужчину, но получила в ответ лишь: — Не придуривайся, что не услышала, бесстыжее отродье. Азиатка собиралась уколоть Леви в ответ чем-то по типу: "Ты, конечно, очень красивый, но жаль, что не вышел ростом", но её мысли были прерваны тихим хихиканьем. Услышать, что её бывший капитан смеялся, казалось таким нереальным. И, по правде говоря, для Микасы сегодня он был не только просто неотразим, но ещё и казался довольно горячим денди. Она спросила себя, почему никогда не видела его с этой стороны. Аккерманы продолжали идти, рассматривая яркие фонари и окна, которые освещали туманную атмосферу города, по которому они прогуливались. Прохладный ветерок неприятно обдувал голые руки азиатки, заставляя пожалеть о том, что она не захватила с собой чего-нибудь, что можно накинуть поверх. Конечно, Микаса не взяла ничего, ведь у неё даже не было классного пальто, которое бы подошло к платью. Поэтому, всё, что оставалось, это обнять себя руками и сжаться, стараясь не показывать того, что ей холодно. Но вот Леви не собирался играть в эти шарады и девушка почувствовала, как что-то теплое, напоминающее плащ, легло на плечи, а затем её настиг чистый аромат шалфея и мускуса белого чая, что заставило повернуть голову и посмотреть на мужчину. Насколько азиатка могла припомнить, это было похоже на романтическую сцену из фильма, который Конни неоднократно пересказывал всем в казармах. — Все в порядке, – начала она, подергивая плечами. Микаса не хотела быть девицей в беде, потому что знала, что её бывший капитан не был человеком невосприимчивым к холоду и не хотела, чтобы он получил переохлаждение, вновь приходя ей на помощь. Девушка думала так много, что её мозг начал буквально закипать от уровня сложности работы. — Хоть сейчас не будь несносным отродьем, которое вернет плащ. То, что ты дрожишь, заметил даже мой больной глаз, – Леви остановился, посмотрев Микасе в глаза, словно она была его добычей. У девушки не осталось выбора, кроме как кивнуть и мысленно дать себе пощечину за то, что она всегда накручивает себя. Темноволосая смотрела на то, как мужчина засунул руки в карманы брюк, выглядя просто сногсшибательно в коричневом жилете.***
По прибытию в замок Леви сказал, что отлучится по одному поручению, и что Микаса может его не ждать, а ложиться спать. Спать. В ту прекрасную ночь, которую она никак не могла назвать романтической, девушка хотела, чтобы они дошли до своих комнат вместе, поэтому спросила: — Можно пойти с тобой? Мужчина посмотрел на неё с неприятным выражением на лице, но азиатка лишь вскинула брови, ожидая ответа и стараясь не задумываться, что могли означать такие эмоции на лице её бывшего капитана. — Ты серьезно? – спросил Леви, и она кивнула, заставляя его снова замолчать. На его лице отразилась легкая задумчивость, словно это была загадка, которую сложно разгадать. Но затем мужчина очнулся, закатывая рукава своей рубашки. - Отлично. Тогда помоги мне выгрести лошадиное дерьмо, ибо я не позволю, чтобы ночь прошла без этого. Микаса пожалела, что вообще открыла рот.