В заточении...

Она бежала. Бежала отчаянно, судорожно цепляясь за жизнь своими крохотными пальчиками. Она верила своей маме, но… Её никто не защитил. Она никому не нужна. Голос матери вёл её в пустоту, освещая мрак своим светом. Образ мамочки заставлял её бежать. И она бежала. Бежала ровно до тех пор, когда её маленькое сердечко издало последний удар…

Ты всего лишь беспричудный мальчик. Жалкий и слабый. Что можно сделать в этом огромном мире? Ничего… Но нет, Изуку хотел просто мирно жить. Хотел жить без вечных побоев, без слёз и боли. Хотел верить, что в тёмном переулке вновь окажутся не они. Но нет… История повторяется, а он вновь горько рыдает, весь избитый и униженный. Как ему прощупать эту грань двух сердец? Одно слишком холодное и чёрствое, а другое полыхает пламенем. Как растопить одно и остудить второе? Где находится та хрупкая грань?

Тодороки Шото, пятнадцать лет. Симптомы: недосыпание, рассеянность и апатия ко всему, что не имеет прекрасных изумрудных глаз, россыпь веснушек и слепящую глаза улыбку. Диагноз: безнадёжно влюблён.

Конечно, Бакуго знал, что однажды услышит запах, который заставит его пускать слюни и лишит разума. Но он никогда бы не подумал, что это произойдет вот так: в раздевалке душевой, глубокой ночью, с идиотом Деку.

Даже самый хорошо хранимый секрет вылезает на свет. И это хорошо, если его узнаёт такой надёжный человек, как Тодороки Шото. Во всяком случае, Мидория искренне надеялся на это.

Удовольствие мимолетно.

Иногда Мидории казалось, что Кацуки смотрит на него. Но парень всё никак не мог понять, что тот хочет. К счастью, жертв этого сердцееда поубавилось, отчего жить стало легче, хотя тому всё так же признавались, надеясь стать той единственной, кто сможет приручить этого необузданного зверя. Но всех таких «желающих» посылали далеко и надолго. Изуку даже подумал, что альфа наконец-то нашёл ту самую, и он искренне радовался за него. Он ободряюще улыбнулся ему, а Кацуки ещё долго глядел ему вслед...