Предложение строптивого

Он косится на Хакона, качает головой: — А ты чего хочешь? — Честно? — Хакон отстраняется от хлипкой перегородки, смотрит прямо на Эйдена, и у того что-то ноет в груди от этого пристального взгляда. — Тебя, — просто говорит Хакон. Тот чувствует, как к щекам невольно приливает жар, и нервно облизывает пересохшие губы. — Что, прямо здесь? — иронично уточняет Эйден.

— Ты когда-нибудь думал, чем все это закончится? — спрашивает Эйден, грея пальцы об облупленную жестяную кружку. Где-то внизу орут зараженные. — Я стану одной из твоих историй о бывших женах? — У тебя есть все шансы стать историей о моем нынешнем муже.

Эйден Колдуэлл – остаток ушедшего мира, где человечество было почти уничтожено зомби-апокалипсисом. Когда он неожиданно оказывается в альтернативной реальности, где ни следа от кровожадных тварей, его сердце испытывает непривычное облегчение. Здесь, в мире без опасности быть съеденным на каждом углу, Эйден постепенно погружается в спокойную жизнь, забывая ужасы своего прошлого. Но в тени этой безмятежности таится недомолвка: что если этот мир тоже стоит на пороге апокалипсиса?

Первый раз Кит увидел того типа с Башни, когда он сбегал от стаи кусак и бешеных зомби. Второй раз — когда всё тот же странный тип решил пободаться с громилой за какого-то игрушечного робота. Третий — когда он спасал от бандитов маленькую девочку. В четвёртый же раз эта сука стащила у него и ребят Раиса антизин, потому в пятый Кит уже сам вжимал его в стену, впивался в губы и сжимал бёдра наглого кубинца до посинения.

— Там был ты, во сне, — выдыхает Эйден, и от его хрипловатых слов бегут мурашки — и сладко ноет в паху. — Мы трахались на берегу, а рядом шумело море. Так красиво… как будто шептало что-то. — А ты, значит, не дотерпишь до моря? — поддевает Хакон. — Знаешь, во сне мне не надо думать о песке в заднице.

Эйдену правда хочется верить. Во что-то… призрачное, такое ненадежное, и Хакон снова угрюмо утыкается взглядом в окровавленный пол. Кровь, которую Эйден проливает ради него — блядь, да он готов был пожертвовать ради Хакона жизнью, бросившись под стрелу. Отголосок боли снова пронзает его плечо, и он кривится, дергаясь от судороги.

Эйден подрывается с кровати, загнанно дыша, сжимая в кулаке простынь. Ощущение падения и вид Хакона, скрывающегося за телами напавших на него заражённых, всё ещё стоит перед глазами.