martyrs wrapped in butcher paper

Они добираются до комнаты отдыха, прежде чем их догоняет Фанг, что на самом деле уже не удивляет. Каждый раз, когда Иззи решает заняться чем-то отвлечённым на досуге, Чёрная Борода всегда находит ему работу. — Он сказал, зачем я ему понадобился? — Нет, босс, но. . . — Фанг оглянулся и перешёл на шёпот, беспокоясь, что их разговор кто-то подслушает. — Он в одном из своих. . . странных настроений. У него этот странный огонёк в глазах, понимаешь? Маниакальный огонёк, если быть точнее. — Я разберусь с этим. Проследи, чтобы все оставались на палубе. — Понял, босс, — Фанг отводит взгляд и сталкивается глазами с писарем, как будто только сейчас заметил его присутствие. — О, привет, Люци! — Привет, малыш, — отвечает Сприггс и нежно похлопывает Фанга по плечу. И затем, обращаясь уже к Иззи, говорит. — Мы сделаем это, эм. . . в другой раз, ладно? — Ага, — хмыкает Хэндс, стараясь избегать его взгляда. Он дожидается, пока они оба уйдут, прежде чем спуститься в каюту капитана. Иззи открывает дверь и видит Эдварда, расхаживающего взад-вперед с зажжённой сигарой в одной руке и одним из хрустальных бокалов Боннета в другой. —Иззи Хэндс! — кричит он, широко разводя руки. — Тот самый человек, которого я так хотел увидеть! Входи скорее. Иззи осторожно переступает порог, давая глазам время привыкнуть к полумраку. В каюте царит беспорядок – или, скорее, в ней царит такой беспорядок, какой только может быть в настолько пустой комнате. Постель не застелена, на комоде разложены карты; дрова (на корабле! в середине августа!) сгорели дотла в камине. — Ты хотел меня видеть? — спрашивает Иззи, стараясь не кашлять. В воздухе висит плотная завеса сигарного дыма – похоже, Эдвард выкурил целую коробку этих вонючих сигар. — Да! Да-да-да, — Эд бросается обратно к бюро, лихорадочно перебирая свои бумаги. — Видишь ли, я передумал насчет Картахены. «О, слава Богу!» — думает Иззи, раздвигая занавески. Дерзкий план Эдварда совершить набег на тамошний военно-морской форт вызывал у него ночную потливость и приступы тревожности. Эд съёживается от яркого света, который резко заполнил собой комнату. Его лицо искажается уродливой гримасой: — Господи, Из, мог бы и предупредить. Он выглядит. . . хуёво. Нет лучшего слова, чтобы выразить состояние Чёрной Бороды. Распущенные волосы грязные и спутанные, глаза покраснели. Уже высохшие слёзы прорезали чёткие дорожки на толстом слое сажи на его щеках; Иззи отмечает, что их вид вкупе с жизнерадостным поведением Эдварда сильно нервирует. Он приоткрывает окно, надеясь хоть немного рассеять застоявшийся запах кошачьей мочи, пропитавший комнату. У них даже нет кошки. — Значит, мы поплывём домой? Через Порт-о-Пренс? — Не совсем. Эдвард, пошатываясь, тушит сигару и протягивает Иззи карту дрожащей рукой. Хэндс осторожно берёт кусок пергамента и снисходительно улыбается Тичу. Он не доверяет резкому приливу энтузиазма Эдварда, но всё-таки весьма доволен, что он ещё пользуется доверием Чёрной Бороды. Ровно до тех пор, пока не видит, что изображено на карте. — Мадагаскар?! — Либерталия, — поясняет Эд с ноткой театральности. И, о, Иззи чувствует, как начинается головная боль, пробирающаяся в его мозг цепкими лапками. — Эдвард, Либерталия — это сказка. Мы придумали её, чтобы пугать аристократию. Легендарная свободная колония, дом для людей всех цветов кожи и вероисповеданий, где любой человек может владеть участком земли, и каждое решение принимается демократическим путём. Анклав, достаточно богатый, чтобы соперничать с Бриджтауном и Порт-Роялем; их флаг белый, а девиз — «за Бога и свободу!» Пиратская утопия. — Да, хорошо, — фыркает Эд. — Даже если её не существует, что абсолютная тупость, потому что все факты указывают на её существование, даже если её нет. Всегда есть Мадагаскар. Ты же не будешь отвергать и его существование? Более того, вспомни, мы всегда хотели туда отправиться! — Двадцать лет назад, Эдвард! — почти воет Иззи, всем своим существом ненавидя то, как Эд смотрит на него своими яркими счастливыми глазами, наполненными надеждой. — Ещё до того, как все мадагаскарские пираты приняли помилование. Там. . . Там сейчас никто не живёт, Эдвард. Не говоря уже о том капитане Миссия с его командой весельчаков. Остров Сант-Мари — это сраная дыра! — Ах, не может быть, чтобы всё было так плохо! Просто нужна пара грёбаных суперзвёзд, например, Эдвард Тич и Израэль Хэндс, чтобы вернуть его в форму! Иззи не может удержаться от горькой усмешки от этого. От этой идеи, что они могут привести в форму хоть что-то, когда сами едва сводят концы с концами. — Ты же не хочешь идти на Мадагаскар. — Эм. . . Думаю, я всё-таки хочу. Видишь, у меня тут карты, расчёты и всё такое. — Что ты на самом деле хочешь сделать, так это уйти как можно дальше от Карибского моря. На мгновение Иззи подумывает прикусить свой, по общему признанию, ядовитый язык, но нет – это нужно сказать. — Более конкретно, ты хочешь оказаться как можно дальше от Стида Боннета. Эдвард, который до сих пор был одержим неистовой энергией, становится пугающе неподвижным. Его взгляд, всё ещё устремлённый на карту, просто как бы... пустеет. — Боннета здесь нет, — говорит он очень тихо. — Он на Барбадосе, в Королевской академии каперов. — И мысль об этом просто убивает тебя, не так ли? — шипит Иззи. —Точно знать, где он находится, знать, что ты можешь пойти к нему – это сводит тебя с ума. Эд резко переводит взгляд на него, выставив челюсть, как будто готовится к драке: — Не надо. — Или что? Отрежешь мне ещё один палец? — насмехается Хэндс. — Отрежь хоть всю чёртову ступню если хочешь, но я всё равно не буду подчиняться твоему театральному драматизму. Ты не для этого назначил меня своим первым помощником. — О да, — бормочет Эд, подвигаясь ближе. — И какой же тогда из тебя первый помощник, раз ты не можешь проявить хоть каплю верности своему капитану? Иззи не колеблется под его напором, держа свою честь, несмотря на то, что внутри какая-то низменная, животная его часть съёживается от этого обвинения. — Эдвард. . . — Тебе повезло, что я вообще позволил тебе остаться на борту этого грёбаного корабля после того, что ты натворил. Я блять до сих пор не могу поверить, сговор с британским флотом, Иззи? Не очень по-пиратски. — Я. . . Я знаю, — заикается Хэндс. — Я знаю, Эд. И я уже сказал, что сожалею. — Мадагаскар, — процедил Эдвард тоном, не терпящим возражений. — Сообщи экипажу, а затем попроси Айвена проложить курс.