Лунная радуга

      В переговорной отделения полиции номер шестнадцать стоял немыслимый галдеж. Предпочтение молчанию отдали только Олег Николаевич, его верный бойфренд Даня и Глеб Викторов. Остальные дилеры, приехавшие по утреннему зову Серафима, орали, как дети в яслях вместе с сотрудниками правоохранительных органов.       Поперечный иногда боязливо поглядывал в сторону начальника, но тут же отвлекался на какие-то забавные реплики Алишера. Моргенштерн лозой переплелся с Клавой, которая уже наверняка устала разговаривать с Даней вполоборота. А по-другому не выходило, Валеев не позволял сесть удобнее. Катя о чем-то болтала с Лизой, а Эльдар примостился к Юре.       Крики поутихли, стоило Кириллу появиться в дверях. Тимошенко вбежал в переговорную, тыкая в Алишера телефоном. — Это что такое? — Рявкнул Бледный. — Кто не придет в отделение вовремя, тот пидорас, — Валеев невозмутимо прочитал собственное сообщение. Джарахов громко заржал. — А если бы я умер, я тоже был бы пидорасом? — Кирилл надулся, плюхнувшись в кресло. Лиза хихикнула. — Ой, как же я по вам скучал, ребятушки, — пропел Эльдар, отойдя от бурного смеха. — Ты и так пидорас, потому что опоздал, еще и не причесался. Не успела, принцесса? — Кашин присоединился к всеобщему веселью. — Да идите нахуй, — обиженно буркнул Тимошенко, — привет, — он кивнул Кате. Женщина ответила ему тем же. — Кстати, а че мы тут все делаем? — Валеев привлек к себе внимание важным вопросом. Все моментально посмотрели на Юру. — А я откуда знаю, — Перфилов безучастно пожал плечами. — Где Егор? — Поперечный огляделся. — И где Даша с Серафимом? — Спросила Клава. Терновой кивнул головой в сторону двери.       Действительно, в проходе появилось еще две фигуры. Мрачный Мукка твердой походкой вошел в помещение, его ладонь сжимала маленькую ручку Доры. Как только лампы осветили лицо Шихановой, Высокова охнула. В переговорной повисло молчание. На скулах девушки красовались яркие синяки. Перфилов тяжело сглотнул, приметив порез, выглянувший из белой рубашки. — Трупом будет ваш Егор, — отчеканил Сидорин, сняв с Даши пиджак. — Что случилось? — Терновой пытался сохранять спокойствие, потому что если бы и он потерял самообладание, то о конструктивном разговоре вообще не могло быть и речи. — Давайте обо всем по порядку, — Серафим снова заговорил, усевшись на кресло вслед за девушкой. Присутствовавшие получили возможность рассмотреть нихеровые такие синяки под глазами Мукки, — у меня серьезные проблемы еще с того времени, как я сидел. — Неудивительно, — Поперечный фыркнул. Олег Николаевич смерил его грозным взглядом. Рыжий безмолвно возмутился. — Я задолжал много денег, — Сидорин сложил руки в замок, — в тюрьме надо было, потом жить на что-то, я не знал, когда осмелюсь найти Дашу. Когда я вышел на работу, долг составлял около четырехсот тысяч. — Сколько? — Глаза Лизы вылезли на лоб. — Тот человек, которому я был должен, предложил мне дополнительную работу, чтобы ускорить возврат средств, — Мукка проигнорировал поступивший вопрос, — я стал дилером, отдавал сумму постепенно, но меня не хотели отпускать. Долг будто рос на глазах, а со мной была еще и Даша. Кредит уже имелся. Я купил квартиру на сумму, которую вы не забрали из оцепленного клуба, — мужчина посмотрел на подполковника, — там были сбережения Юры, Андрея и мои. Это все мы заработали в течение жизни с Музыченко. Я думаю, что все понимают, что отдавать эти деньги, чтобы расплатиться, бессмысленно. Когда я отказался вернуть наработанное, меня избили, после чего сама Даша узнала о происходящем, до этого в курсе были только Юра и Глеб. — Это остаточное? — Терновой кивнул на почти сошедшие синяки, красовавшиеся на лице Сидорина. Мукка кивнул. — Так вот почему тебя отпиздили, — Эльдар нахмурился. — А вы откуда знаете? — Спросил Бурцев. — Мы патрулировали, решили завезти Дашу по дороге, наткнулись на Серафима, которого избивала куча здоровых мужиков. Мы вступили в драку с ними, но потом они свалили, — пояснил Поперечный. — Почему я не в курсе? — Олег Николаевич недовольно поерзал в кресле. — Потому что это пока никого не касалось, мы хотели с Серафимом выяснить все сами, — отозвалась Шиханова, которая до этого молчала. — Так а с тобой-то что случилось? — Клава тихо обратилась к подруге. — На меня напали, когда я шла домой с работы, — Шиханова прикрыла глаза, будто пытаясь забыть произошедшее, — хотели усыпить хлороформом, потом повезли куда-то. Я успела задержать дыхание, но все равно не смогла понять, где нахожусь. Со мной общались три человека: два парня и какая-то женщина, которая, судя по всему, главная. Она сказала, что Серафиму надо торопиться вернуть долг и что он провинился куда больше, чем кажется, что «он должен мучиться, пока не сдохнет». Меня все-таки усыпили, а потом я очнулась в подворотне своего дома. Я была связана, меня чудом нашел Серафим. — Номера машины запомнила? — Спросила Высокова, выслушав ответ девушки. — Нет, не успела, — Даша вздохнула, — я попробую по базе внешность пробить, но освещение в помещении, где я была, оставляло желать лучшего, мягко говоря. — Да это ничего и не даст. Похоже, я перешел дорогу каким-то важным шишкам, — Мукка грустно усмехнулся. Шиханова ободряюще опустила ладонь на его сцепленные руки. — Я одного понять не могу, кто такой Егор? — Кирилл посмотрел на полицейских. — К нам неделю назад в отделение перевелся один сотрудник из другой части, — пояснил Поперечный. — И почему он будет трупом? — Опасливо уточнил Моргенштерн. — Потому что эта сука подняла руку на Дашу, — Серафим еще больше помрачнел. — Он меня и похитил, — пояснила Дора, — вызвался провожать меня до дома. — Блять, — Бурцев зашипел. Удивляла не только реакция русоволосого, но и то, что он выругался. — Все в порядке, Дань, ты же не знал, — Шиханова улыбнулась коллеге. — О чем вообще речь? — Кищук встряла в разговор. — Он подкатывал ко мне всю неделю, я согласилась на то, чтобы он довел меня до дома, чтобы он отстал. Этот план предложил Даня, — Даша, объяснив Кате ситуацию, покосилась на закипавшего Сидорина. — А я почему об этом не знаю? — Возмутился дилер. — Вот как раз поэтому, — Дора усмехнулась. — Так, это все, конечно, интересно, но есть ли у кого-нибудь идеи, что делать дальше? Информации нет никакой, — Глеб, молча оценивавший ситуацию, заговорил. — Женщина, которая со мной разговаривала, назвала одно имя, — таинственно начала Шиханова. — Какое? — Лиза встрепенулась. — «Обрати внимание на Юру», — сотрудница полиции процитировала шатенку, уставившись на Перфилова.       В переговорной повисла гробовая тишина. Все без исключения пялились на Ангела, который, не отрываясь, смотрел на Дашу. Мужчина даже не дрогнул. Он оперся на подлокотник, склонив голову вправо. Шиханова, кажется, даже не моргала, изучала его.       Юре думалось, что вокруг не было ни души. Только Дора с глазами цвета соленой карамели. И ее ладонь, гладившая заживавшие костяшки Мукки. Не Перфилова. В этой напряженной сцене из немого кино было нечто мистическое. Что-то, что обжигало душу, перекрывало кислород. Ангел только снаружи казался спокойным, а внутри вовсю галдели его демоны. Он смотрел на Шиханову, такую горячую и далекую одновременно. Чужую, не принадлежащую ему одному. От ее серьезного взгляда не хотелось прятаться, мужчина мысленно кричал ей: «продолжай смотреть». Юра чувствовал, как возбуждался сильнее с каждой ебаной секундой. — А об этом я почему, блять, не знаю? — Вскрикнул Сидорин, прервав переглядки Даши и своего друга. — Потому что я хотела сказать об этом, смотря в его глаза, — проговорила девушка. — Я не имею к этому никакого отношения, — медленно, как завороженный, сказал Перфилов, — я хотел сделать все, чтобы помочь тебе узнать что-то, я отдал все, что заработал, чтобы Серафим увез тебя в новую квартиру. Как думаешь, я сделал бы это, если бы хотел навредить кому-то из вас?       Как она вообще смела его в чем-то подозревать после всего, что было сделано для нее? — А вдруг ты получил бы свою долю в этом деле? — Предположила Клава. — Да он с пеленок с Серафимом, это даже звучит бредово, — высказался Глеб, — мы вместе с ним пытались что-то узнать. — Я ему верю, — внезапно сказал Олег Николаевич. Ангел удивленно вскинул бровь. — Сху… кхм, с чего бы это? — Недоверчиво спросила Лиза. — Либо он слишком хороший актер, либо не виноват, — Терновой разглядывал бывшего дилера. — Вы же вроде не ладили, — Кирилл подозрительно покосился на подполковника. — Не ладили, — начальник отделения кивнул, — но по сравнению с Серафимом, Юра просто святой человек. — Я попросил бы тут! — Вновь возмутился Мукка. — Речь сейчас не об этом, а о том, что делать. Где вы живете, они и так знают. Шиханова пока пусть поработает дистанционно, — Терновой вздохнул. — На меня второй раз не нападут, это глупо. Я буду ходить на работу и полноценно выполнять обязанности, — Даша нахмурилась. — Знаете что? — Бурцев оперся локтями на стол, оторвавшись от спинки кресла, — у нас есть только один человек, которого зовут Юра и который как никто другой разбирается в бизнесе. — Музыченко, — на выдохе сказал Серафим. — Он точно знает об этих ребятах, надо его растормошить, — продолжил свою мысль Даня. — А что? Это может сработать, — Глеб пожал плечами. — Мы будем следить за дилерами, вдруг они куда-то нас приведут. Даша пусть ищет по базе. Серафим должен узнать хоть что-то, — русоволосый начал раздавать приказы, — ну а я, я поеду к Музыченко. — Чего? — В один голос заорали Поперечный, Кашин и Тимошенко. — Меня он не знает, считай. Вполне вероятно то, что мне удастся преподнести все так, как будто я выясняю что-то о старом деле или о новых дилерах в городе, — Бурцев повернулся к начальнику, — я справлюсь. — С чего такое рвение? — Поинтересовалась Катя. — Я отчасти виноват в том, что Даша попала в эту неприятную ситуацию, — ответственно заговорил заведующий архивами, — тем более, всегда приятно побыть козырем в рукаве, а не каким-то бумажным червем или рядовым сотрудником, — парень поправил очки, улыбнувшись. — Тебя тоже надо в следователи перевести, — Клава хихикнула, — ты скрывал от нас свой талант. — Брось, — русоволосый смутился.       Терновой с гордостью смотрел на Даню. Он, конечно, верил в него, но…по коже пробегали мурашки от того, что Бурцев принял самостоятельное и, кажется, окончательное решение встретиться с Музыченко. — Черт, только не говорите, что нам придется всем вместе жить опять, — заныл Алишер, — я не переживу эту суматоху! — Пока оставляем все, как есть, — подумав, ответил подполковник, — Даша права. На нее нападать второй раз нет смысла. — Тогда расходимся по делам, — Поперечный вздохнул, — Серафиму отчаливать надо, а кто-то из наших на тачке за ним, чтобы следить. — Мы с Алишером поедем, — Высокова поднялась из-за стола. — Я в базу полезла тогда, — Шиханова также встала на ноги и повернулась к Дане, — составлю примерные модели внешности тех, чьих фотографий у нас нет, и передам тебе. — Буду ждать, — Бурцев кивнул. — Довыяснялись, мать вашу, — Олег Николаевич побледнел, припоминая оправдания Доры, — когда же ты уже поймешь, что от меня скрывать ничего не надо, — он обратился к девушке, которая заметно поникла. Она почувствовала себя маленьким ребенком, которого родители отчитывали за то, что она налопалась сладкого, не пообедав. — Да бросьте, начальник, мы разберемся со всем, — бодро заговорил Джарахов. — Ага, разберемся, — потерянно пробормотал Терновой.       Мужчина покинул переговорную, а вслед за ним потянулись и дилеры с полицейскими. Все они кидали жалостливые взгляды в сторону побитой Даши. Шиханову даже немного взбесило это. Неужели они не знают, что ее не нужно жалеть? Да, вышло все хреново, но когда это Дора не справлялась с трудностями? Подсознательно она понимала, что друзья просто заботятся и переживают, но в тот момент последнее, что ей хотелось ощущать — жалость окружающих.       Мукка, дежурно поцеловав Дашу в щеку, также ушел, задержавшись взглядом на Юре, который все еще сидел за столом. Ангел будто ждал, что сотрудница полиции ему что-то скажет. Она действительно зашагала навстречу. — Ты правда подумала, что я могу предать вас с Серафимом? — Помолчав, спросил Перфилов. Дора присела на соседний стул.       Сидорина уже предал, когда трахался с его девушкой. — Я уже не знаю, что думать, — Шиханова вздохнула. — Что бы ни случилось, знай, что я всегда буду на вашей стороне, — уверил ее Ангел. — Спасибо, — она улыбнулась. — Сейчас нормально себя чувствуешь? — Если не считать то, что у меня все лицо в синяках, то все ахуенно, — Даша хихикнула. — Тогда я могу не переживать, — Юра усмехнулся.       Пришлось напиздеть немного, потому что не волноваться за Дору было по меньшей мере сложно. — Поможешь мне с базой? Вдруг, ты уже кого-нибудь видел из этих ребят. — Только покурю сначала, у вас тут нервно как-то было, будто в старые времена вернулся. — И не говори, — сотрудница полиции встала, приготовившись все-таки выйти из переговорной, — буду ждать тебя у своего стола.

***

      Железная дверца проржавело запела и отворилась. Смотритель звякнул ключами, проходя дальше по коридору. Где-то с потолка на бетонный пол капала вода, монотонный звук эхом разлетался по тюремному блоку. Тусклый желтый свет освещал серые замызганные стены. В воздухе витал запах сырости.       Обрюзгший сотрудник в темно-синей форме периодически оглядывался на Даню, который был одет с иголочки. Того же нельзя было сказать о мужике с ключами: пуговицы жилета так и норовили оторваться в области живота, из-за чего сотрудник тюремной охраны выглядел более чем комично.       Позади Бурцева шло еще два неповоротливых смотрителя. Тот, у которого было багровое лицо с крупными щеками, походившими на кубанские помидоры, громко сопел, сжимая рукой черную дубинку. Почему его морда была такого цвета? Для заведующего архивами это было загадкой: в блоке царил влажный холод, значит, мужику не было жарко. Второй охранник грузно топал, сжимал мясистые пальцы на кобуре с пистолетом, выпендриваясь. — Прошу, — обладатель жилета с пуговицами, готовыми в любой момент разлететься по разным частям света, указал на комнатку, дверь в которую он открыл секундами ранее. Лицо смотрителя выражало крайнее пренебрежение к гостю. — Благодарю, — сквозь зубы ответил Даня.       В помещении не наблюдалось ничего, кроме залитого чем-то красным старенького деревянного стола и таких же потрепанных стульев. Бурцеву, по правде говоря, жутко хотелось дать по съебам и очутиться в любимом отделении, а не сидеть в захолустной тюрьме в ожидании чуда в перьях в компании с тремя неприятными типами. Да, обстановочка была вовсе не кайфовая.       Вдалеке что-то ужасающе загрохотало, растерзав барабанные перепонки. На лбу русоволосого выступил холодный пот, который ему тут же пришлось смахнуть, чтобы не показаться совсем уж забитым щенком перед этой ордой потных мужиков, которые, похоже, считали себя если не королями мира, так королями этого засранного тюремного блока. — Ведут, — второй охранник шепеляво захохотал, его томатные щеки задребезжали. Третий мужик тоже хихикнул, однако закашлялся, как дед, и поумерил свой пыл.       Бурцев убедительно выпрямился, сложил руки на столе, приготовившись к встрече. Стук ботинок о бетонный пол приближался. Четыре смотрителя сопровождали Музыченко, который сидел на коляске. Его руки и ноги были сцеплены наручниками и зафиксированы цепями. Даня изогнул бровь. — Чтобы не сбежал, — пояснил один из четырех «нянек». Все эти мужчины выглядели убедительнее, чем те, что встретили парня ранее.       Юра вскинул голову, оглядев заговорившего. Вдруг бывший дилер лихо засмеялся, выпучив глаза. Русоволосый сглотнул. Музыченко выглядел жутко. Да еще и вся такая тюрьма глухая, а он связан, как психбольной. — Я вас позову, — сотрудник полиции повернулся к смотрителям. — Уважаемый, по закону мы тут обязаны находиться, — с каменным лицом пробубнил хранитель ключей. — Я сказал вам выйти, — отрезал Бурцев, вернув свое внимание к Юре, показывая, что дальше спорить на эту тему не намерен. Мужики что-то хрюкнули и удалились.       Татуированный с любопытством разглядывал парня. Даня, показавший свой твердый характер, теперь не был так уверен в своих действиях. Он бы предпочел не быть с заключенным один на один, но разговор должен был состояться с глазу на глаз. К тому же русоволосому хотелось убедить бывшего наркоборона в своей моральной стойкости. — С каких это пор полиция отправляет ко мне каких то сосунков? — Музыченко взял первенство в беседе в свои руки. Заведующий архивами скривился, хоть и попытался скрыть это. Он потянулся к пиджаку, чтобы вытащить удостоверение. Мужчина усмехнулся, — о, рядовой Даниил Владиславович Бурцев, шестнадцатое отделение полиции. А ты забавный! Но на фотке хорошо получился. — Спасибо, — сухо ответил парень, пытаясь игнорировать собеседника, который начинал его бесить. Русоволосый выудил из своего пиджака небольшой конверт. — Ну опять какие-то бумажки, ко мне же только недавно приезжали! — Юра изобразил мученика. — Кто? — Спросил Даня, скорее пытаясь поддержать разговор. Ему было не особо интересно, кто там навещал Музыченко. — А тебе все расскажи!       Бурцев скучающе вытащил из конверта три фотографии. Он аккуратно разложил снимки на столе. Мужчина на мгновение изменился в лице, а парень мысленно поблагодарил Шиханову и Перфилова за то, что им с помощью программы удалось сделать максимально качественные модели портретов похитителей. Хотя, фотка Егора была взята из открытого доступа. — Вам известны эти люди? — Спросил Даня, приняв выжидательную позу. — Нет, — максимально быстро ответил Юра, улыбнувшись. — Посмотрите внимательнее, — настойчиво сказал сотрудник полиции.       Музыченко помотал головой, откинув засаленную отросшую челку вбок. — Ничего не изменилось, — заключенный пожал плечами. — Вы уверены? — Бурцев поднялся со стула. — А схуяли я должен что-то отвечать крысе из блядского шестнадцатого отделения? — Мужчина рыкнул, проследив взглядом за парнем, который обошел стол. — Может, подумаете, — русоволосый наклонился к собеседнику. — А может, пошел ты? — Бывший дилер рыкнул, плюнув в сторону заведующего архивами. — Вот это ты зря, — Даня помрачнел, вытерев о брюки руку, на которую попала слюна Юры. Бурцев схватил Музыченко за волосы и наклонил его голову к фотографиям, — я знаю, что ты знаком с ней. Кто она, где ты ее видел, отвечай, — мужчина дернулся, желая избавиться от захвата, но только стукнулся головой о стол, прямо в место с подозрительным красным пятном, впитавшемся в потрескавшуюся поверхность, — я сказал, отвечай, блять.       Заключенный зашипел, когда полицейский снова сжал его волосы побуждая заговорить.       Смотритель, заглянувший в специальное окошко, почесал затылок. — А это законно? — Он повернулся к напарнику. Тот безучастно пожал плечами.       Охранник приоткрыл дверь, войдя в помещение. — Вышел, — скомандовал Бурцев. Мужчина испуганно удалился, — ну так что? Все еще не узнаешь? — Русоволосый обратился к барахтавшемуся Юре. — Вот этот ко мне приходил недавно, — Музыченко нехотя заговорил, взглядом указав на фотографию Егора. — Мудак, — Даня фыркнул, — дальше. Я про нее спрашиваю, — он пальцем свободной руки ткнул на снимок женщины. — А вам они зачем вообще? — Бывший дилер продолжал дергаться. — Дело о новых дилерах в городе после распада твоего бизнеса. — Не пизди, вы бы их не нашли, если бы это не было что-то серьезное. — Кто эти люди, я спрашиваю еще раз. — Дилеры. — Конкретнее, — Бурцев стремительно терял терпение. — Ты от меня ничего не узнаешь, стой тут, сколько хочешь, — прокряхтел Юра. — Зачем к тебе приходил этот парень? — Даня решил зайти с другой стороны. — Сказал, что ко мне скоро явятся из вашего отделения, а еще, что они уезжают обратно. — Кто они? Куда уезжают? — А ты думаешь, что я бы позволил кому-то делить со мной город?       Бурцев отпустил Музыченко, отступившись назад, размышляя. Есть ли смысл выбивать что-то еще из него? Юра, вероятно, и вправду больше ничего не скажет. Заведующий архивами убедился в том, что люди, с которыми связался Серафим не из Питера, они такие же важные шишки, какой когда-то был заключенный. Русоволосый усмехнулся. Сотрудник полиции принялся собирать фотографии. — Да неужто это все, что тебе требовалось знать? — Наркобарон вновь откинул челку, испепеляя гостя взглядом. — Именно, было приятно поболтать. — Поболтать? Ублюдок, ты же знаешь, что если бы я не был в наручниках, ты бы уже кормил червей! — Знаю, вот и пользуюсь положением, — парень улыбнулся. — Передавай от меня бонжур Фимочке и его дорогой Даше. Пусть радуются, пока у них есть возможность. — Смешно слышать от человека, который способен на что-то только на словах и сейчас похож на жертву бдсм-костюма. Это тебе следует радоваться, что у нас в стране мораторий на смертную казнь и что ты обитаешь не в Богом забытой тюрьме, — Даня поправил очки. Теперь его время усмехаться.       Бурцев постучался в дверь, которую тут же открыли охранники. — Даже не попрощаешься? — Послышался голос Юры. — Пошел нахер.       Сотрудник полиции вышел в сырой коридор. — Вы закончили? — Спросил один из смотрителей. — Да, благодарю, — русоволосый запихнул в нагрудные карманы мужиков по пятитысячным купюрам, — вы ничего не видели, ничего не слышали. — Было приятно видеть Вас! — Охранники закивали, обрадовавшись, что смогут пообедать не только дошираком, — мы Вас проводим.       Работники тюремного блока повели Даню к выходу, где его уже по идее должен был ждать Эльдар с машиной. Бурцев облегченно вздохнул. Неужели это закончилось? Находиться в компании этого уебка Музыченко было неприятно. И какой же он противный, правда что! Божий одуванчик Данечка вышел из себя за жалкие минуты. Хотя, что можно было ожидать от ебаната, который окровавленные кольца Андрея Пирокинезиса в красивой коробочке передавал. Конченый!       Русоволосый пытался сохранить уверенное лицо, поэтому отвлекался на приятные мысли. Он сумел выполнить свою миссию. И это достойно похвалы. Обычный рядовой сотрудник, а смог выудить что-то полезное. Конечно, если бы Юра не хотел, Бурцев наверняка бы ничего не выяснил. Значит, эта падаль по имени Егор ему сообщила о том, что кто-то явится из отделения, то есть Музыченко уже был в курсе происходящего.       Заведующего архивами довели до выхода, где его встретил тот самый хранитель ключей. Даня, витая в облаках, и не заметил, что стоило ему выйти на улицу и вдохнуть долгожданный свежий воздух, охранник достал мобильник и принялся что-то усердно печатать. Русоволосый, поправив ремень, на котором держалась кобура, двинулся к машине, в которой сидел Джарахов, опустивший окно.       Теперь нужно было донести то, что удалось выяснить, до остальных. У самого парня уже были некоторые мысли по этому поводу. Интересно, он прав в своих догадках или нет?