За столько лет я уже привык к тому, что у меня нет крыльев. Моё тело лишь изредка шатает, когда хожу слишком долго. Но с Михаэлем всё не так. Каждую ночь он раздирает себе лопатки до крови и истошно кричит, корчась от болевого шока. И каждую ночь я встаю, чтобы облегчить его боль, залечить раны и снова уложить спать, если получится. Иногда приходится сидеть рядом с ним всё это время, чтобы он опять не залил кровью простынь. Ненавижу… всё должно быть наоборот.

Сколько я себя помню, я всегда боялся. Чертовски сильно боялся. Даже когда мне давно перевалило за тридцать, бояться я не перестал. Даже тогда, когда стал сильнее тех, кого я боюсь. Я думал, это началось в тот день, когда мама умерла на моих глазах, но всё оказалось намного сложнее.