Рекомендую другим

Соулу плевать на этику, на эстетику, да и на поэтику, в общем-то, тоже — он зачарован.

Маке почти десять, и папа рассказывал ей про то, что встретил маму, потому что постоянно слышал в голове ее любимые песни. Папа рассказывал, что соулмэйт – это тот, с кем ты связан душой, что важнее этого человека найти нельзя. Мака радостно делится с мамой новостью о звуках пианино в голове, и мама улыбается.

Темнота, вино, разговоры ни о чем и тёплое плечо.

Сборник историй по пейрингу Соул/Мака

Ее интуиция словно кричала: «Согласись! Согласись! Упустишь!».

— Твоё согласие не нужно, ДимДимыч. Смирись, главным здесь есть я. А ты — моя игрушка. Точнее говоря, прибор, который мне нужно починить... Парень, прикованный к батарее, тщетно пытался выбраться из ловушки, в которую загнал его Нолик, а фиксик в это время с наслаждением разглядывал тельце, которым собирался воспользоваться. — Не смей, а то я всем расскажу о существовании фиксиков! Но Нолик, казалось, его и не слышал, коварно молвив: — Приступим.

Бар был скорее клубом, чем баром, но тут нет сцены и нет много места для танцев, и кажется, что громкая музыка тут только для того, чтобы ты не мог слышать все мерзкие и противные мысли, что лезут в голову, пока ты опрокидываешь шот за шотом, или потягиваешь коктейль через длинную, вывернутую спиралью трубочку. Они сидят за одним большим столом: трое из Кос и весь состав Резонанса.

Луна за окном все еще черная, но все равно отчетливо видна на ночном небе. Соул уверен, что чертов улыбающийся месяц противно хихикает за этой черной пеленой.

Диппер берет в библиотеке все книги про паранормальное, пытается вспомнить, когда его успел кто-то покусать, и высчитывает следующую полную луну. Два совпадения – это уже много. А что если он и правда…

Соул ощутил это на своей собственной шкуре, когда впервые завязал на шее галстук по урокам из интернета. «Повеситься на нем куда проще, чем завязать» подумалось ему тогда, и в голове не укладывалось, как старший брат мог просто взять и завязать эту чертову удавку, аккуратно и ровно, без получасовых мучений перед зеркалом.

Мака умирает у него на руках.

Все начинается с простых объятий. После тренировки, обычное дружеское «хэй, хорошо поработали» и обычные объятия на пару секунд, которые повторяются и на следующий день, и через день тоже, и ничего в этого необычного они не видят.

Мака – очень, очень глупое, как говорит Соул, Оружие. Лезет вечно вперед, так и норовит раздать всем ударов по лицу. И ладно бы это.

Иногда, после изнурительных тренировок, выговоров со стороны Шинигами (что Кид вообще о себе возомнил?!) и ссор с тупыми папашами хочется просто прийти домой, завернуться в одеяло, ткнуться лицом в подушку и притвориться мертвым кустиком. Примерно такие планы были у Маки. Ключевое слово – были.

Мака вытягивается в струну и проклинает тех, кто строил эту квартиру, с такими высокими, «Экскалибур их подери» потолками. А еще цедит сквозь зубы про то, что пустит единственную в их доме шаткую табуретку на дрова, причем рубить будет самим же Соулом. Соул притворяется, что не слышит, но улыбается еще шире.

Говорят, когда на тебя долго смотрят, это чувствуется. Поэтому Соул просто опирается на стену и принимается смотреть. Разглядывать.

Когда Асуру запечатывают, они празднуют несколько дней. Веселятся, пускают мыльные пузыри на улице, показывают новичкам студентам, как правильно обращаться с Оружием. А потом, после окончания празднования, понимают, что что-то сломалось.

Все свято верят, что Мака Албарн — полнейший ботаник и учится даже по ночам, сидя под одеялом с фонариком. Соул, слушая такие россказни, только усмехается, ибо прекрасно знает, что Мака на самом деле та ещё засоня.

Мака ведет себя чересчур наигранно. Улыбается, смеется, о чем-то безустанно говорит, пытаясь втянуть Соула в разговор. А Соул впервые за несколько лет проживания с ней под одной крышей хочет ей врезать.

Она сама все решила, не спросив его. Сама пришла в его комнату в одном белье, замотанная в простыню, и сама уверенным движением села ему между коленей, откинувшись ему на грудь. И сама же потом испугалась своей смелости.