Д грей мен

Существуешь среди перепаханной земли, крови и останков врагов. Существуешь молча, не обращая внимания на ужасы. Бессмысленные действия на сцене, где в центре вертится проклятый шут, рядом щурит глаза лис-перебежчик, в стороне особняком держится кошмар детства, и всё это вокруг тебя-эгоистки, отчаянно желающей помочь, но не смеющей преступить собственные желания. А потом, заполучив в дрожащие руки победу-поражение, молча оглядываешь пепелище сцены и понимаешь, что, кажется, всё-таки умеешь жить.

Добрая старая туманная Англия хранит разные секреты. Некоторые из них лучше не пытаться узнать, а если уж попытались - ...

Очередная миссия. Ее омрачает только то, что рядом будет тупой Шпендель и еще двое бесполезных созданий. Комуи наплел кучу бреда о затерянной деревне и жутких призраках. Тч... Будто меня это может напугать... Эта поездка на родину обещает быть интересной

во время миссии Канда теряет зрение, и Комуи решает приставить к нему в качестве "сиделки" Аллена.

Присутствие Канды и так усложняет каждую совместную миссию, а тут ещё как назло адское зелье Комуи с эффектом афродизиака, после которого мечник перестал смотреть в сторону Лави. Да и совместное (по ходу, чтобы окончательно добить историка) задание с визитом в российское подразделение оставляет желать лучшего. Хотя... Комуи не так уж плох в зельях, как кажется сразу.

Из них двоих для костлявой хватит и его одного — безбашенного психа, которому плевать на собственную жизнь, истерзанного сотни, а то и тысячи раз. Свою жизнь Линали должна сохранить.

После войны оружие постигает две участи: оно или сдаётся в музей, или остаётся ржаветь в земле, никому не нужное.

Война окончена. С войны вернулись не все.

Это становится трудно… С каждым разом становится все труднее, Канда. Видеть, как ты увядаешь на глазах, просто невыносимо!

Канда устраивает с Аленом тренировочный бой и получает серьезное ранение...

Лаванда

Рассказ человека, который любил обречённого.

Когда безумному учёному неймется, то он найдет жертву.

Спустя две недели, как Юу практически приполз ни живой ни мертвый, он наконец очнулся. Раны практически затянулись, но вот рассудок... - Он практически ничего не помнит, - устало вздохнул Комуи. - Только отрывки. Стоявший перед ним Уолкер выпал из реальности. Канда? Не помнит? - А меня...помнит? - с надеждой прошептал Аллен.

Канда сгорел, Канда расплавился, Канда исчез из его жизни так несправедливо, так остро, так болезненно и внезапно, что впору бы просто достать своё сердце - израненное, едва толкающее по жилам кровь, да швырнуть его в осколочный мусор под ногами, раздавить к чёрту, чтобы никогда уже, чтобы совершенно никак… Не чувствовать.

Рак легких, безусловно, не самый приятный диагноз. Канда твёрдо для себя решил ещё полгода назад, что лучше сам сдохнет через несколько месяцев, чем позже на полгода - год, окружённый тошнотворным запахом медикаментов и ненавистными людьми в белых халатах.

Уже второй месяц Канда чувствовал себя отвратно, мягко говоря. Тошнота, головокружение, перепады настроения, странные желания... Всё это невероятно злило и выводило из себя.

Сдерживаюсь, чтобы не ворваться в палату бегом. Войдя, напряженно оглядываюсь - все же редкость, чтобы кого-то положили в одиночную. Подойдя к койке, невольно поджимаю губы, а сердце, болезненно сжимаясь, пропускает удар. - БаКанда…

Мне страшно что мы не дойдем до гостиницы, потому что с каждым шагом мы продлеваем полосу из смачных капель крови нашей/не нашей, и с каждым шагом дыхание напарника становится тяжелее, как и он сам; я отчетливо могу услышать хрипы. Мне страшно за этого противного ублюдка, который тащится с того, что день ото дня изводит меня насмешками, доводя до бешенства и желания его тихонько и нежно изнасиловать.

К иллюзиям, преследующим его с детства, Канда уже вроде бы привык. Но снова видеть старого друга, что умер не так уж и давно, было неожиданно.