Ориджиналы

"Лань Чжань сказал Вэй Усяню, что у него все по старому. А Вэй Усяню сказал, что он в отношениях с одним из их одноклассников и что у них все ЧУДЕСНО. - Чудесно? - На минуту задумался Лань Чжань. - Да, Лань Чжань, чудесно... - Грустно улыбнулся Вэй Усянь и его за руку куда-то потащил его парень. "Чудесно?" - Повторил про себя Лань Чжань. - Стой!"

Что, если всю жизнь ты был ненавистником всего сверхъестественного, сыном лучшего охотника на нежить, и вдруг тебя обращают в клыкастого? А последнее, что помнишь о земном мире - кол в груди? Недаром говорят, что любая тварь в итоге оказывается в Аду... в это горячее местечко попал и я. Одно "но", свежие души всегда имеют спрос, а если ты еще и в придачу омега, то любая горящая тварюга жаждет забрать остатки души или отодрать одно местечко. Тут еще и падший рыцарь преисподней...

Омега-мангака: 27 лет, замужем за альфой, тот бизнесмен и как-то не особо интересуется, тем что рисует его омега. Но как только натыкается на его мангу краснеет до кончиков ушей.

Лиам не мог построить отношения с альфами из-за того, что в глубине души мечтал найти истинного. Но не простого, а из мира фантастических существ. Что будет, когда демон Ада заберёт его к себе? Найдет ли омега свое счастье там? Или он будет обречён на мучительную вечность?..

Омега 22 лет из благородной семьи, мечтающий о большой и чистой любви, попадает в другую реальность, в тело двухметрового накаченного мужика – свою полную противоположность, и первое время даже не подозревает о некоторых важных для себя отличиях обоих миров.

После скандала стало как-то легче на душе: больше не надо скрывать страсть к котикам, не надо искать идеального омегу-медведя, не надо оправдывать надежд родителей на медвежат. Съехал он в съёмное жильё с чистой душой. И первым делом повесил плакат с Принцем на стену, напротив кровати. А что? Не всё же омежкам на того течь.

Да, ему нравилось, как Ульф покрыл его, вот только этот укус... Ирби чувствовал, как текла кровь, как альфа слизывал её и явно поскуливал в блаженстве. В последнее время волк начал кусаться. Ирби готов был поспорить на что угодно, что сейчас тот повиливает хвостом как неразумный щенок и у него в голове нет ни одной мысли.

Элли в ужасе переглянулся с Майки и уловил у него в глазах одно вспыхнувшее желание на двоих. Желание сбежать.

Анорексия, такое известное слово. Такая популярная болезнь среди омег, что бегут за модой. Я не бежал. Не желал ее. Хотел быть лишь любимым. Но в конечном итоге отказался от себя, а передо мной сидят двое рыжеволосых, одинаковых демона, которым похоже суждено помочь мне.

Каер был обычным бетой, который работал в офисе, но однажды переходя дорогу, его сбил грузовик. Бедный бета переродился в романе про мафию, став омегой, которой суждено сдать работником борделя и умереть от руки главного героя. Но Каер не намерен следовать оригинальному сюжету.

Романов все-таки решился покинуть душевую кабину. Большая часть команды всё ещё сидела на своих местах в подозрительной тишине. Обычно кто-нибудь уже бы предложил не отчаиваться, выпить всем вместе в ближайшем заведении, а тут... Тишина. Парень сам не успел понять, когда его окружили друзья и товарищи по несчастью. Ожидая удара или колкого слова, он прикрыл глаза, сжав кулаки. Ожидания не сбылись от слова совсем.

Четверо горячих самцов на почти лучшего официанта сицилийского отеля «Дэ-Виль 5*». Исай Гвидиче зарубил себе на носу, что это был самый крайний раз такого спонтанного, тесно завязавшегося знакомства с непонятными широкоплечими амбалами, соблазнивших его бедную, очень утончённую итальянскую натуру!

— Я думаю, больше нет смысла откладывать свадьбу, — альфа пробарабанил пальцами по столу, так и не притронувшись к завтраку. — Грэг мой очень хороший знакомый, мы пересекались с ним на работе, потом часто сидели в баре вместе с остальными... — отец прервался и наконец встретился взглядом с Даниэлем. — Он не обидит тебя. Ты веришь мне?

Восточные сказки. Предупреждения: гарем, кинки: секс с использованием посторонних предметов, римминг и двойное проникновение, порка ануса, кноттинг, упоминается насилие, инцест и попытка нон-кона, групповой секс, сексуальная объективация Авторская визуализация главных героев: Амаль — Aras Bulut İynemli (Арас Булут Ийнемли), Мансур — Çağatay Ulusoy (Чагатай Улусой) В тексте использованы стихи арабских поэтов

– Ты… его? – испуганно, сипло и тихо, неверяще, с благоговейным трепетом. – Он… тебя?! – одновременно другой голос, возмущённо, во всю силу, гневно и не менее изумлённо. Надпись в уголке сразу бросается в глаза: «Принц и Дракон». Сокровище, стараясь унять внутреннюю дрожь, внимательно вглядывается в полузатемнённые фотографии, на которых без труда узнаёт своего обнажённого Дракона и под ним этого… да какого там Принца? Хрупкую стонущую Принцесску! (Несмотря на название, это НЕ ФЭНТЕЗИ)

Сёма, к великому своему стыду, любил побольше, чтоб распирало от души. Живых членов, стоит сказать, он в жизни не видел. Стеснялся как-то, но… Хотелось до того, что яйца поджимались. Такого прям разнузданного, грязного, бездуховного порно.

Гилл, вслушиваясь в чужие разговоры, иногда тоже думал, а что было бы, окажись он чьими-то Ножнами? Он больше не ел бы несвежий хлеб и не мёрз бы на сквозняке, пытаясь уснуть? Вот только одно дело думать и мечтать под драным одеялом и совсем другое — стоять в шеренге тех, кто может связать свою судьбу с Мечами. Неутомимыми убийцами, которые не знают ни сострадания, ни совести, обожают жар битвы, а после — безжалостно наполняют этим жаром свои Ножны.

О том, как в обычный день жизнь обычного беты с распространённой фамилией Смит может измениться в самую неожиданную сторону.

Гон — дело сугубо добровольное. Но всегда находились горячие головы, которые пытались наплевать на законы и обычаи.

Позднефевральская ночь, предшествовавшая моему окончательному грехопадению, выдалась темной и пробирающей до костей. Две недели назад я окончательно разошелся с любовником и теперь нещадно страдал от мучительного вожделения, сковывавшего мои анус и член всякий раз, когда в душевой бассейна взгляд утыкался в чью-нибудь широкую спину, скользил по мускулистым бедрам, едва заметно охватывая глазами увесистые яички и блестящий от влаги ствол. Уже тогда я мог бы предугадать, что скоро всё изменится.