Отблески Этерны

Ричард Окделл, капитан личной гвардии Его Величества, берёт себе в оруженосцы маркиза Алвасете, чья провинция много лет назад записала его в личные враги. С этого момента жизнь его можно назвать какой угодно, но только не скучной.

AU, где в Кэртиане водятся магические животные, и Ричард Окделл отлично с ними ладит.

Письмо из Надора доставили поздно вечером. Слуга-мальчишка принёс его вместе с новой бутылкой вина для соберано, расположившегося на террасе за ужином – если «кровь» можно считать ужином – и десятками старых бумаг из библиотеки. Короткого взгляда на содержимое письма хватило, чтобы понять – творчество явно было коллективным, и никто из писавших или дополнявших его не пребывал в трезвом уме.

По договору Эгмонта и Алваро Ричард и Рокэ женятся. Вот уже шесть лет повелители в браке, а Талиг в их руках, в семье и в стране царит идиллия, но чтобы достичь её им многое пришлось пережить. И вот, в одно прекрасное утро в особняк на улице Мимоз приезжает гонец.

Кое-что о том, как даже неверный путь может оказаться верен. Да ещё о закатных тварях, куда ж без них.

(Алвадик)Тринадцать монет — двенадцать золотых и одна серебряная — подарок, который, согласно испанскому обычаю, жених дарит невесте в день свадьбы.

О Рокэ, Ричарде и других - по мотивам старых сказок.

Обычная фехтовальная тренировка Дика и его эра - но что-то складывается совсем иначе.

– Твоя достойная мать желает отвратить неизбежное, – сказал однажды Рокэ, не сердясь, задумавшись. – Жизнь стремится сойтись со Смертью – на том стоит наш мир.

В двенадцать лет на ладони проступили слова – незнакомый язык, который Ричард Окделл пытался прочесть и так и этак, но получалась какая-то несусветная чушь.

Рокэ брезгливо поморщился и слегка отодвинул от себя коробку. В ней, среди тончайшего, посыпанного измельченной карамелью и миндалем, печенья, лежало две мыши. Смотреть на скрюченные в агонии маленькие трупики было мерзко, но Ричард заставил себе не кривиться. Мыши в печенье… Печенье, переданном в подарок для герцога Окделла. Чувство нелепости происходящего мешалось с яростью и презрением к тем, кто решился на такое.

Джастин Придд страдал. Джастин Придд страдал так, как не снилось эсператистским мученикам, и муки его длились уже ровно год. 384 дня прошло с появления Ричарда Окделла в особняке на улице Мимоз, и всё это время Джастин, являющийся порученцем Первого маршала Талига, думал, что, возможно, лучше бы он тогда всё же умер, чем лицезрел сию отвратительную отчаянную любовную драму в стиле Дидериха. Потому что за «dos idiotas sin esperanza», как Хуан называл Рокэ и Дика, наблюдать было просто невыносимо.

Который настигает внезапно и безжалостно...

Ричард без памяти влюблен в своего эра, но Ворон лишь дразнит и унижает своего оруженосца. И кто знает, чем бы дело закончилось, если бы в ситуацию не вмешался Фердинанд Оллар

— Они там что, совсем из ума повыживали? — Первый маршал Талига, блистательный Рокэ Алва, мерил широкими шагами фамильный кабинет родового особняка, и, то и дело, бросал раздраженные взгляды на замершего в дверях мальчишку, — Они скоро будут присылать сюда младенцев! И куда? В эту клоаку средневековую!

— Ты Ракан — Сердце этого мира и должен найти в себе силы соответствовать своему Предназначению. Ты же веруешь в него, не так ли?

«Прощайте родные скалы — думал я скорбно, свисая с чужого седла, носом воткнувшись в чужое воняющее потом бедро и чувствуя, что долго так не продержусь, — прошайте матушка, и простите своего непутевого сына…»

«Кто этот мальчик?» — спросил Рокэ у тоскливо взиравшего на визитеров Дорака, не сомневаясь в том, что кардинал знал каждого явившегося во дворец эсператиста в лицо и по имени. Сильвестр едва заметно вздрогнул и перевел на сидевшего рядом с ним маршала насмешливый взгляд.

Дикон тихой молчаливой тенью стоял в конце коридора, не решаясь привлекать к себе излишнего внимания слуг, которые с перекошенными от тревоги лицами, сновали по особняку, подгоняемые поседевшим за одну ночь Хуаном, и уж тем более, не найдя в себе отваги заглянуть в спальню эра. И дело было даже не в том, что соваться туда, куда тебя никто не приглашал не достойно или зазорно — Ричард просто боялся…

В приступе тоски, Рокэ поет...