Рекомендую другим

Только зубы сжимай и спеши побеждать.

Я его не ненавидел. Я просто решил для себя, что этого ублюдка не существует в природе. Игнорировал, пропускал все колкости в свой адрес мимо ушей, но от его внимания так и не отделался. Каждый раз, когда ему надоедала сцена одного актера и мой отсутствующий вид на уроках, он со своими дружками прессовал меня в школьной раздевалке. Этот ублюдок никак не мог меня сломать, и это его жутко бесило.

...Но НИКТО и НИКОГДА не фантазировал о смерти от стыда на кургузой кушетке процедурного кабинета с чужим пальцем в своём анусе. Никто и никогда.

Он долгое время молчит, получая извращенное удовольствие от собственной тайны. Делает ее зависимой от себя, подготавливая почву для решительных действий. Выстраивает мир сестры вокруг собственной персоны, и когда та неосмотрительно проявляет интерес к постороннему парню, отбрасывает личину заботливого брата и целует ее, после чего оставляет в одиночестве осмыслить произошедшее. С этого момента их отношения меняются, а молчаливое ожидание Эйда превращается в жесткую схватку с Теей, за новый форма

Бернард всего лишь вышел проветриться после напряженного дня, оказавшись не в том месте и не в то время. Это заставило его пересмотреть свое отношение к некоторым вещам. К жизни в целом. И к Данаэлю в частности.

Два дебила это сила! Соколов сходит с ума, по своему конкуренту Соболеву, но комплексует из-за своей внешности и поэтому боится ему в этом признаться. Соболев бредит Соколовым, но боится, что его чувства не взаимны. Что будет если в их головы, в один и тот же день, придет бредовая идея похитить своего любимого?

Мы просто уснём и увидимся летом...

Затянусь до кашля болью, задохнусь от пустоты, Полноликое светило, до рассвета вместе мы.

Попросил у мамы братика на свою голову, столько секретов выяснил...

А всё так невинно начиналось – зашёл к старшекурснику за конспектами, а вышел... А вышел уже другим человеком.

– Только объясни мне, чем так принципиально отличаются паладины Милодары от паладинов Тайгерта. И что изменилось бы, если бы Май носил черные доспехи? – Паладины Милодары – это светлые, милосердные добрые няшки... Паладины Тайгерта – это злобные подлые хреньки. Полагаю, если бы Май носил чёрные доспехи, у него бы резко испортился характер, – некромант задумался. – Да... Ещё больше.

Теперь у Шиуна есть два Тэмина: один - маленький комочек шерсти - смешно прихлебывает молоко и греет Шиуну кровать, а другой, что побольше... Ну, а второму проказнику пора бы взять пример с первого, да поскорей.

Жизнь начинается с голосов и заканчивается ими. Они с нами всегда. Не оставляют ни на миг, настойчиво пробиваясь сквозь потоки чувств.

Слежу за выходом поистине увлекательной манхвы "Итог", ищу философию в каждой главе, вот и родился экспромт, так сказать.

Есть у нас в центре поселка рядом со старым кладбищем (в пятидесятых там начали хоронить, а в девяностых закончили, напичкав его до отказа) дерево – высоченный толстенный дуб, на коре которого каждый пьяный мудак считает своим долгом оставить «автограф» - компоненты вонючей мочи.

На самом деле его звали Александром, но мы иначе как Бродягой его не именовали. В своей жизни он немало помотался по планетам, боевой киборг, специально переделанный для того, чтобы кулаками и матом разрешать все проблемы. Встретились мы с ним в клинике по имплантации, лежали в одной палате. Разумеется, историй у него в запасе было на четыре грузовых космолета, и делился Бродяга ими щедро, нещадно украшая вымыслом и присыпая выдуманными деталями. Постараюсь вспомнить несколько.

Иногда чудеса случаются даже с лордом, прозванным Жестоким за свой нрав.

- Я клянусь жизнью своей, о Владыка, что буду верен вам до последнего вздоха, не смотря ни на что... *** - Ну, если вы подпишете этот контракт, то я лично буду вас охранять, дорогуша!

Въезжая в старую московскую квартиру, новый жилец наследует все её тайны и всех её призраков.