Фанфики с участием: "Миюки Казуя/Савамура Эйдзюн /Курамочи Ёичи"

Всё изменилось, когда на внутренней стороне бедра, чуть выше колена, появился странный узор, напоминающий небольшого чёрного дракона. Такой незамысловатый рисунок, смахивающий на первую татуировку. Савамура недовольно тёр её мочалкой, моля, чтобы судьба сжалилась над ним и не награждала грузом. Ему не нужна вторая половинка. Ему нужна только карьера. И было бы всё замечательно, если бы именно эти сами вторые половинки не оказались бы его ночным кошмаром.

— Ну что поделать, Курамочи ревнует, и у него есть на то все основания. — Нет у него никаких оснований! Он грёбаный кот! Ты же в любом случае не станешь трахать кота! Или... Я чего-то о тебе не знаю, а, Миюки Казуя?!

- Э... Это не то, о чём ты подумал! - орёт Савамура, вскакивая на ноги, пока Миюки медленно запирает дверь на замок. - Ты даже не представляешь, о чём я сейчас думаю. И мне бы хотелось выслушать версию Курамочи. - Я сам офигел, - делится тот, поднимая на Миюки честные глаза. - Он первым полез!

Савамура потрясающий в постели, будто у него врождённый талант к сексу: он всегда красивый, всегда всё делает правильно - и Курамочи уже не отмахивается от мысли, что в такие моменты восхищается им. Там действительно есть чем восхищаться, и Миюки единственный, кто может понять это так же, как сам Курамочи. В том, как он целует плечо Савамуры, как гладит его обнажённое тело, и каким взглядом рассматривает их, целующихся прямо перед ним - то же самое восхищение, что искрит у Курамочи в груди.

- Сладость или гадость? - Вы уже нагадили. И ничего сладкого у меня нет, - повторяет Миюки. А Савамура вдруг оказывается слишком близко и по-собачьи слизывает с его щеки немного взбитых сливок. - Сладко, - констатирует он. - Сойдёт.

«А Савамуре уже совсем не холодно, у него горит лицо, и в груди, и где-то в животе тоже. Свежий воздух с запахом пороха пьянит, и больше всего на свете хочется, чтобы они втроём сейчас остались одни во всём мире»

- Давай, давай ещё, семпай, - шепчет Савамура, и Миюки чувствует, как он поддаёт бёдрами, а у Курамочи слёзы наворачиваются на глаза. Савамура наклоняется вперёд, давит ладонью Курамочи на плечо и насаживает его на оба члена.

Снова щёлкает крышка тюбика со смазкой, Савамура стонет, раздаётся звонкий шлепок, а Миюки ржёт. Что-то быстро хлюпает, у кого-то сбивается дыхание, кровать трясётся будто во время бомбёжки. - Куда ты руку-то?! - возмущается Савамура. - Да влезет, - заверяет Миюки. Савамура стонет громче. Курамочи распахивает глаза и всё-таки переворачивается лицом к этим извращенцам - чёрта с два он проспит такое веселье.

Когда Савамура обнимает его сзади, когда они с Миюки зажимают его посередине, Курамочи уже не задаётся глупыми вопросами. Ему плевать, что Савамура - шумный идиот, а Миюки - дьявол во плоти, которого наверняка выгнали из ада за плохое поведение. С ними - такими разными, и в то же время похожими, - он нашёл своё место. Ему не хочется давать определения тому, что между ними происходит. Просто... Пусть это будет. Подольше. "Навсегда" - было бы, наверное, слишком хорошо.