Jealousy, jealousy

— Какого чёрта вы вообще дали ему пройти сюда? Стив Харрингтон кричит это настолько раздражительным голосом, держась за разбитую губу, что остальным гостям вечеринки становится не по себе. Он ещё несколько минут обвиняет всех вокруг, извкргает тонны нецензурной лексики и бросает в злости свою банку с пивом, плевать на то, что убираться всё равно придётся ему же. Вечеринка-то в его доме. — Вышвырните его отсюда нахрен! Его дружки ослушаться не смеют потому прямо сейчас огромная глыба мязов под именем Билли Харгроув пятится нехотя к выходу. Если посмотреть со стороны, то он мог бы без особо труда развалить всю эту толпу также удачно, как это было со Стивом несколько минут назад, но, по всей видимости, он потерял азарт, ощутив как так называемый «король старшей школы» сдаёт свои позиции и проигрывает в драке. Харгроув это вообще исключительно физическая сила, тренируемая годами физическая сила и ничего более. По крайней мере, Джонатан Байерс, надумавший также посетить вечеринку, так и решает, когда встречается с ним взглядами у выхода. От того несёт за километр духом перегара, адреналина и незримой насмешки над окружающими, которая, кажись, появляется всегда в любом помещении, куда проходит Билли. Байерса невольно передёргивает. Он сжимает в ладони свой стакан с апельсиновым соком и также неосознанно пятится ещё ближе к выходу. Сколько раз парень уже наблюдал подобные представления? Десяток и это минимум. Каждый второй, кто является частым гостем на этих вечеринках у Харрингтона, имеет возможность лицезреть конфликт этих двоих во всей красе. И чаще всего, а под чаще имеется в виду каждый раз, этот конфликт из словесного поединка переходит по вполне логичному направлению применения физической силы. Говоря проще, морду Стиву набивали не раз, особенно учитывая то, что в телосложении он явно Билли проигрывает. Джонатан наблюдает издалека, как и привык это делать всегда. Никто не трогает, никто не цепляет и не пытается покачать свои права за его счёт. Оставаться незамеченным в углу иногда более выгодно, чем лезть под кулак самостоятельно. Хотя в этот раз Харгроув сам начал заваривать кашу, которую и Стив теперь не сможет расхлёбывать: без зубов пережевать даже не выйдет. Наблюдает и просто в который раз поражается тому, что жизнь этого хвастливого человека ничему не учит. Он, как и множество раз до этого, прикладывает к напухшему глазу прохладную банку пива, которую ему любезно подносит его девушка, Нэнси Уиллер. Чудесная, прекрасная и интересная. Байерс не видит между ними никакой химии, зато замечает очень ясно и чётко, что Стив в очередной раз выбрал себе жертву. С девушками у него, будем честны, дела идут не очень, но, всё же, получше, чем у самого Джонатана. И, на удивление, добиться этой ему удалось, хотя по всему видно, что в их отношениях мужиком является далеко не Харрингтон, который просто понты гоняет за счёт Нэнси. Долго эта пара не продержится. Что не говори, но Уиллер действительно красивая и она действительно со стороны идеально смотрится с этим парнем, ведь даже несмотря на слегка старомодную причёску он также выглядит... Неплохо? Точно не сейчас, с разбитым лицом, испорченным настроением и обязанностью убирать дом после того, как все уйдут. Интересно, наедине с Нэнси, когда взгляды окружающих на них не направлены, этот Стив такой же смелый или сразу же распускает нюни? Байерс отпивает немного сока, закашливается и снова возвращает взгляд на «короля», который сидит на троне со сломанной короной, оплакивая её и даже не предпринимая попыток хотя бы попытаться её склеить, что в его случае достаточно просто. А он, словно бы ощутив этот пристальный взгляд, в один момент поднимает голову, смотря точно в глаза наблюдателю. Джонатан тут же теряется, стараясь прикрыть лицо тем же стаканом, бегает глазами по десяткам других лиц, смешивающихся в один ком, но всё бесполезно - отчётливо видно, как Стив пробирается сквозь толпу танцующих подростков в его сторону. Совсем неудивительно, что этот инцидент им настроение не испортил. — Нет-нет-нет, никуда ты не пойдёшь. До слуха это долетает даже сквозь мелодию и десятки голосов, которые переговариваются безустанно.