Мы ведь вернёмся?

Соник любил их короткие боевые спарринги, любил эти мимолëтные флиртующие взгляды и незначительные, лëгкие прикосновения, когда они находились под прицелом чужих глаз и не могли быть слишком откровенны — суетливыми днями — но скрытая темнотой, непозволительно тесная близость, эти соблазнительно тихие вздохи, несдерживаемый порыв и долгожданная награда со стойким привкусом сладости — совместными жаркими ночами — не могли сравниться ни с чем из того, что они разделяли с Ланселотом при свете дня.

Шэдоу тесно жмётся к его телу, касается, нежно, пальчиками сильной персиковой руки, и шепчет ласково, прямо на ушко, приглашение — присоединиться. И Соник уже тогда понимает, что это определённо зайдёт дальше, чем просто совместное принятие ванны.

Соник частенько приглашает Шэдоу отдохнуть вместе в свою хижину, с тех пор, как они стали напарниками — и партнëрами в постели — и этот вечер не становится исключением. Шэдоу снова является к нему на порог, уже зная, что Соник сам поддастся его методу соблазна — что всегда гарантирует желаемое.