Dances of death

Оттянув за волосы, голову вновь задирают и уже другой мужчина рычит ему прямо в лицо. – Успокойся! Будешь хорошим мальчиком и делать всё, что говорят, почти целым отпустим домой. Если только никому не скажешь. Пятый не верит, что его отпустят, поэтому с гордостью примет свой конец, не давая шанса гордиться этим отморозкам.

Притормаживая, Пятый плавно входит в поворот. Выезжает на снежную грунтовую дорогу. Величественные ёлки и сосны, облачённые в белые меха, стояли по обеим сторонам дороги. Кажется, будто попал в сказку. Пять ехал медленно, разглядывая зимний лес со всех сторон. Раздался механический женский голос из динамиков телефона: «Вы прибыли на место назначения». И Пятый совсем отпустил газ, покатившись по инерции. Сначала он недоумевал, но вскоре показалась крыша туристического домика.

У Четвёртого и Пятого ожоги появлялись с самого детства — их родственные души либо сволочи, либо наёмные убийцы. >AU-соулмейт, в котором каждая капля чужой крови на теле человека остаётся ожогом у его соулмейта.

Шестнадцатилетние мальчики не должны целоваться так охрененно, не должны выглядеть так адски горячо, и им не должно быть так на всё похуй, даже если их ментальный возраст пятьдесят восемь лет.

Сэр Реджинальд Харгривз был отвратительным отцом, но образование своим приемным детям он дал отменное.

Семь детей. Он действительно взял опекунство лишь над семью удивительно одаренными детьми. Но Реджинальд Харгривз заявил лишь о шестерых, по известным причинам. В ночь с 3-его на 4-е октября 1989 года кто-то сильно тарабанил в дверь. Была сильная гроза, поэтому никто не обращал на это внимания. Наутро, с листком бумаги в люльке, на котором были написаны дата рождения и имя, у порога обнаружили младенца. Девочку.

Клаус говорит ему это излишне часто.