***
Выручай комната пылает адским пламенем. Она в ужасе вцепляется в древко метлы на которую взобралась во второй раз в жизни, но страх сгореть перевешивает страх высоты и полётов. Рон кричит Гарри чтобы тот оставил стоящих на последнем островке безопасности среди океана огня, Малфоя и Забини, но Гермиона согласна, что даже злейшие враги не заслуживают такой смерти. Они едва успевают выбраться. Последний, как им кажется, Крестраж уничтожен но, спустя секунду у Гарри подкашиваются ноги и они узнают что диадема была не последней. — Нам нужно попасть в лодочный сарай. Произносит Поттер, и они без вопросов бегут туда через коридоры школы, которые превратились в поле битвы. Тут и там кто-то кричит, сверкают на кончиках волшебных палочек заклинания, умирают Пожиратели, умирают студенты, умирают члены Ордена… Гермиону мутит от зрелища, но она не позволяет слабости взять верх над разумом. Когда они добираются до сарая, Волан-де-Морт шипяще сетует на то, что палочка не слушается его. Северус Снейп, с которым он говорит, пытается убедить его в обратном но Лорд приказывает Нагайне атаковать. Они вбегают в сарай сразу же, как только Тёмный Лорд уходит оттуда. Снейп лежит на пыльном полу истекая кровью. Он бледнее обычного, взгляд его заторможенно поднимается на Гарри, когда тот зажимает раны на его шее. По коже Гермионы пробегают табуны мурашек, в воздухе витает запах крови, она неотрывно смотрит на дрожащие губы профессора, что произносит свои последние слова. Когда глаза Снейпа закрываются, она чувствует как сердце подкатывает к горлу. Он был груб и несправедлив, возможно, был их врагом, но он не заслужил смерти на грязном полу, в одиночестве, всеми презираемый, одинокий… Они уже собираются уходить когда она оборачивается и видит как дёргается мизинец профессорской руки. Может, это остаточное сокращение мышц, но она не может уйти и не убедиться, поэтому, просит ребят идти вперёд, а сама падает на колени возле бывшего преподавателя и призывает из сумочки универсальное противоядие которое готовила специально для встречи со змеёй. Ещё когда мистер Уизли попал в Мунго, она попросила Молли взять у Колдомедиков отчёт о яде, и всё лето экспериментировала с антидотом. Яд не давал крови сворачиваться и вызывал кровотечения внутри организма в который попадал. Гермиона жалела, что у неё не осталось экстракта бадьяна чтобы вылечить разорванную шею, но радовалась, что змея не повредила артерию. Гриффиндорка наложила на рану повязку и напряжённо ждала когда противоядие даст какой-то результат. Ладонь Снейпа была холоднее льда, но когда он вновь шевельнул пальцами Гермиона едва не взвизгнула от неожиданности и накатившей на неё радости. Ещё через пятнадцать минут профессор открыл глаза, но не узнал её. Гермиона поняла это когда мужчина потянулся ладонью к её лицу, дотронулся холодными пальцами щеки, и прохрипел то, от чего у девушки из глаз брызнули слёзы. Северус Снейп, сбивчиво молил о прощении, и шептал слова любви к женщине, которая погибла шестнадцать лет назад. Гриффиндорка не сразу поняла к кому обращался профессор, но когда он сипло поведал что делал всё чтобы Гарри выжил, девушка всё осознала. Северус Снейп был влюблен в Лили Поттер даже спустя столько лет после её смерти, и сейчас он покаянно, срывающимся голосом, рассказывал ей о том, как пытался уберечь её ребёнка, и как Дамблдор, оказывается, играл жизнью мальчика, будто разыгрывая шахматную партию, в которой все они были лишь его пешками. Слёзы скопились в уголках его глаз когда он вновь зашептал слова раскаяния, и Гермиона приняла решение. Она перехватила его руку скользнувшую ей на шею и вызвавшую табун необъяснимых мурашек, поцеловала раскрытую ладонь, и сказала что прощает, и хочет чтобы отныне он жил для себя. Она сказала так, потому что надеялась, что Лили Поттер, о которой она так много слышала от Гарри, сделала бы для Северуса то же самое, и потому что она сама хотела простить его за всё что он когда-либо говорил или делал, потому что, как оказалось, он делал это ради них. Услышав долгожданные слова, Снейп наконец позволил себе окунуться в спасительное забвение. Гермиона ещё минуту наблюдала за его умиротворённым лицом, прежде чем взмахнуть палочкой, проверяя наличие антитрансгресионных чар, и не обнаружив таковых в лодочном сарае, отправила Гарри патронуса прежде чем переместится вместе с профессором в Мунго.***
Он пришел в сознание спустя четыре недели после окончания войны. Всё что окружало его запахи, звуки, белый потолок, говорили о том, что каким-то образом он остался жив после нападения Нагайны. Уже спустя минуту после того как Северус открыл глаза, под аккомпанемент писка сигнальных чар в палату вошла немолодая, грозного вида колдоведьма, и мягким, не соответствующим её виду голосом, поинтересовалась о самочувствии пациента и спросила знает ли он, как его зовут. Снейп тут же скривился. Конечно он знал как его зовут, вот только когда он решил всё же ответить женщине, понял, что голос его совсем не слушается. Ведьма покачала головой сочувственно, и посетовала о том, что были повреждены голосовые связки, и голосу нужно время чтобы окрепнуть. — Не волнуйся, мальчик, думаю, через несколько месяцев ты сможешь говорить вполне сносно. Правда, боюсь прежняя сила голоса к тебе уже не вернётся… тебя доставили сюда в крайне скверном состоянии, хорошо, что хотя бы вовремя обезвредили яд. Снейп только нахмурился ещё больше, мысленно проклиная того, кто вообще додумался его спасать. Он мечтал умереть с того дня, как умерла Лили но даже этого ему сделать не позволили. Час спустя в его палату ворвался Поттер. К глубокому сожалению Северуса, он не мог прогнать мальчишку, голос покинул зельевар окончательно, и мужчине оставалось, грозно взирая, ждать, когда отпрыск школьного врага уйдёт сам. Хорошо хоть остальная часть его проблемной компании отсутствовала. — Возможно, Гермиона зайдёт к вам позже, сэр. Она была ранена, но её должны выписать через несколько дней. — Будто прочитав мысли профессора, доложил Гарри. Снейп закатил глаза, представляя, как самоотверженная Гриффиндорка, на правах старшей, снова вытаскивала тупоголовых оболтусов из очередной неприятности. Что она нашла в двух первокурсниках, находясь на третьем курсе и будучи гораздо более серьёзной и зрелой чем все её сокурсницы, Северус не знал до сих пор, но эта странная дружба, однако, не раз спасала Поттеру и Уизли жизни. Гарри проторчал в его палате больше часа, распинаясь о том, как он благодарен профессору за всё, что тот сделал для них, раскаиваясь в недоверии, подозрениях, сетуя на неподобающее поведение отца, и неся чушь о том, что он в неоплатном долгу, когда как Снейп просто мечтал чтобы надоедливый мальчишка просто пошёл к чёрту. И, Мерлин, как он был благодарен, когда вошедшая в палату колдоведьма настойчиво выпроводила «мальчика который снова выжил» из палаты, заявляя, что часы посещения уже прошли, и Поттер больше не может здесь находится. Заставив Северуса выпить несколько зелий, весьма посредственного, нужно заметить, качества, колдомедик оставила Снейпа отдыхать, и он наконец-то погрузился в свои мысли не замечая накатившую дремоту, и медленно погружаясь в сон. Когда он в следующий раз открыл глаза, палата погрузилась в ночной сумрак. Он пошевелил затёкшим телом, и тут же услышал сдавленный вздох. Выработанные годами рефлексы заставили тело дёрнуться к источнику звука, и ещё до того как он понял что делает, Снейп сомкнул пальцы на тонкой женской шеё. Янтарные глаза смотрели на него с неподдельным ужасом. Северус медленно отпустил, настороженно следя за тем, как глаза бывшей студентки наполняются слезами, которые она зло стирает и судорожно сглатывает подкативший к горлу ком. — Что вы здесь делаете, мисс Грейнджер? — Хрипло интересуется зельевар, запоздало думая что нужно бы извиниться перед гриффиндоркой, и тут же забывая об этом когда она резко встаёт со стула и выбегает прочь с его палаты. Ему остаётся только проследить за её бегством и до самого рассвета, ощущая покалывание в кончиках пальцев, вспоминать полный ужаса взгляд и думать о причине по которой бывшая студентка прокралась в его палату под покровом ночи.