На привалах

Зачастую на трактах скучно, пыльно и не поэтично. А в селах нет даже постоялого двора. Приходится довольствоваться ночлегом на сеновале и самогоном от местной карги-травницы. *бессмысленное и беспощадное ПВП, коим грешит любая ночевка в сене*

Иногда у Геральта стоит на голос Лютика, на его изящные пальцы, порхающие по струнам - но едва ли это что-то значит, просто реакция на прекрасное. И иногда, возможно, после очередной Лютиковой выходки, Геральту хочется нагнуть его над первой горизонтальной поверхностью и драть от души, долго и сильно - так, в назидание. Что, опять же, ничего не значит - просто достал. Все это бессознательно, незначительно, не важно и неизбежно. Это, бессознательное, стоило бы в себе задавить.

— Иди сюда, — произнёс ведьмак так, будто бы не сказал ничего особенного. Лютик открыл и тут же закрыл рот. Посмотрел на темный потолок, на котором неясным пятном отражался звёздный свет.  — Что, — в конце концов, без вопроса сказал он. — Ты явно не сможешь спать там, на полу, — пояснил Геральт. — Кровать достаточно большая для двоих. —— Геральт и Лютик делят кровать. И хаос воцаряется. Каждая глава — отдельная история, они связаны хронологически, но читать можно отдельно.

5 раз, когда кто-то заметил, как Геральт смотрит на своего барда. И один, когда Ведьмак действительно что-то с этим сделал.

Даже самая холодная и грубая, но наблюдательная скала может стать достаточно решительной, чтобы ответить на чувства хрупкого и наивного цветка, взросшего у её подножия.

Спасать даму — дело, достойное барда. Писать стихи — не по зубам ведьмаку.

— Ведьмаку-у заплатите… — начал Лютик свою самую известную и ненавистную балладу, но, вздохнув, закончил прозаичным: — разбитым сердцем.