— слушаю тебя, сын мой! — говорит священник удивительно молодым голосом после длительной паузы. я смотрю на него — на его черное одеяние, потом на книжку в руках и, когда отпускаю взгляд, ... на кеды. странное сочетание, однако.

на голове корона блестит, глаза ослепляет, а слова принца, точно ядом пропитаны, в душу оседают. губы в улыбке коварной изогнуты — с их алым оттенком никакой закат не сравнится, а изумрудные глаза ярче песка. джон раб. раб своего бога. верхновный жрец фараона, который любит своего сына больше всяких сапфиров. только вот джон тоже любит. настолько, что провел бы ему церемонию захоронения самую лучшую. настолько, что готов молитвы читать сутками. настолько, что собственноручно и придушил бы его.

после пятилетних отношений с джоном и рождения от него маленького альфы линч был готов ко всему. ко всему, кроме этого.

споры на желание — та еще невыносимая зависимость. джон знает, что, несмотря на колоссальное разочарование линча после нового проигрыша, он всегда желание исполняет честно. а сам линч никак не может запомнить, что вновь проигранный спор обязательно будет сулить порцию неприличненьких желаний.

решил сегодня выспаться? почему ты так уверен, что именно этой ночью твоя половинка не решится впервые заняться с тобой «этим»?