суперская годнота

Она не очень понимает, для чего оставила в живых этого монстра, а жизнь подкидывает ей другие задачки, других противников, других врагов. Она долго была игрушкой, переходя словно трофей из одних рук в другие, но теперь она сама игрок, сама принимает решения и играет сама за себя, прибегая порой к запрещенным методам и посторонней помощи... с самой неожиданной стороны.

Медведь старается никогда не мешать своему человеку.

Сборник драбблов. Некоторые дни из пиратской бытовой жизни.

Их брак был по расчету. Дядя и опекун Пероны имел своё предприятие, у Михоука были связи. Одного я не понимал, в чем выгода для Дракуля? (наш мир XVIII века!AU)

И как же так выходит, что в кино "работа в полиции" - это драйв, боевик и экшн, а на деле - одна большая трагикомедия, от которой то громко хохочешь, то нервно хлещешь валерьянку? Этим вопросом Эрвин Смит задается каждый день. И, любуясь статуэткой Фемиды на полке, подозревает, что в действительности богиня правосудия надела повязку по той же самой причине, по которой он всегда прикрывает ладонью лицо, смотря на работу своих подчиненных... Полицейское AU, где герои АТ служат в одном участке.

Будь его воля, то приказал бы не трогать ни себя самого, ни вещи, ни сухие травы, аккуратно разложенные на подоконнике кабинета, ни связанные тонким жгутом письма, и, конечно, никогда их не читать, — даже если Леви умрёт и превратится в прах. Не трогать ничего и не открывать тот магазинчик на старом рынке. Не входить в то место и не думать о нём. Ибо оно свято.

Слишком молоды для того, чтобы заводить семью, но в том самом идеальном возрасте, чтобы убивать. Вот они, вчерашние дети. Насмехаются над смертью, волочатся на тросах УПМ, ревут украдкой. Жрут баланду, которую им любезно предоставляли, и даже не давились. Где были те дети, когда стена впервые пала? И были бы эти дети, если бы стена устояла?

Клан Аккерман многие поколения состоит на службе развитого милитаристкого государства. Предназначение каждого его члена - забота о подопечном титане.

Она росла в одной из самых влиятельных семей мира, а умерла нищей от голода.

Не больно-то брат Эрик, второй год как квартийский миссионер, горит желанием читать проповедь в пропахшем мёдом и солью островном храме непонятной веры, где пополам с немногими местными послушать истории заезжего учёного мужа заявились и чужаки из пёстрой небольшой флотилии.

Право слово, на своём веку Спирит Албарн, коса смерти и почти совершенное оружие, повидал достаточно мертвецов — и изодранных, и целых, — но видит бог, раньше это было не так. Не в прозекторской комнате, не на столе под хирургическим ножом Штейна.

Девяностые... я смогла пережить их, не сломаться, собрать себя по кусочкам. Я выжила и стала личностью. Вырастила сына, пусть приемного, но я любила его как своего собственного. Я смогла сделать все, что должна сделать настоящая женщина, но... видимо не достаточно. Я ждала покоя, когда закрывала в последний раз глаза. Точнее, так думала я, но кто-то решил, что я мало страдала. Я вновь родилась, вновь в смутное время, но уже в другом мире. Теперь я Учиха Сумико и у меня слабая кровь.

На, гляди, Луиза Манишек, до двадцати пяти с половиной лет — Марчин, вот оно — счастье твоё, не положена тебе дорога в розах и герани. Привыкай, Луиза.

Шиноби обычно относятся к своему здоровью довольно наплевательски.

Сложно. Очень сложно проснуться однажды и понять, что ты маленький птенчик. Ворон. Всего лишь призыв, даже не человек. Так хочется проснуться и понять, что это был сон, но... день за днем ничего не меняется и вот, я уже сама не верю, что когда-то была человеком. Только вороном. Черным и мрачным, несущим дурные вести врагам и мудрый совет союзникам. Отчасти. Речь недоступна птицам, но я ведь не зря попала в потомка тенгу?

На губах был привкус горечи, в голове полный штиль, а руки потряхивало. Методы самовнушения работали слабо, так как «я сильная и независимая женщина» разбивалось об отражение в зеркале, где черные глаза девчонки лет восемнадцати панически смотрели на двухлетнего карапуза, горстку таблеток и положительное заключение о беременности, скромно лежащее на комоде.

Попытка перенестись из частично модифицированного человеческого тела в полноценную марионетку заканчивается весьма непредсказуемо – Сасори, практически лишенный возможности манипулировать чакрой, попадает в чужой мир, для наивных жителей которого все его техники – не более чем фантастика.

то, что происходит между любовниками, остается только между любовниками (все совершеннолетние)

Она не дружила с техникой, и вообще, в ее присутствии электроника в скором времени приходила в негодность. Странная женщина с простым именем «Гарри» больше предпочитала природу или тишину дворцовой библиотеки, где сохранились такие древности, как бумажные книги.

Для детей мир устроен очень просто. Есть зло и добро. Есть хороший человек, а есть - плохой. Есть тот, кого ты любишь, есть и тот, кого ты ненавидишь. У взрослых всё иначе. Взрослые путают хорошее с плохим и любят совсем не тех, кого хотят любить.